Я давно обещал читателям KM.RU рассказать о той конференции, которая проходила в Китае, но выступление Путина в Мюнхене и назначение Иванова тоже нельзя было обойти молчанием. Тем не менее мне кажется, что сама китайская тема неразрывно связана и с мюнхенской речью, и с назначением Иванова первым вице-премьером. В общем-то и то и другое характеризует новые повороты и новые приоритеты во внешней политике России. Если мы все-таки осуществляем некий поворот, то надо разобраться, куда мы, собственно говоря, поворачиваем, в каком направлении. Здесь, куда ни поворачивай, учитывая размеры и численность населения Китая, мимо него никак не пройти.

Китайцы не видят запретных тем для обсуждения в части расширения сотрудничества

Надо сказать, что эта конференция прошла как определенный элемент программы, которую мы выполняли вместе с Институтом социального развития Европы и Азии при Госсовете Китайской Народной Республики. То есть с организацией достаточно авторитетной, которая во многом формирует внешнеполитические приоритеты Китая. Причем китайские коллеги, после того как мы провели конференцию с участием представителей Центральной Азии, предложили нам следующую конференцию в Китае провести уже, что называется, «на двоих», для того чтобы разговор на ней был максимально откровенным.

Я нахожусь в определенной степени в затруднительном положении, потому что многие высказывания, которые там звучали, были отнюдь не предназначены ни для чужих ушей, ни для средств массовой информации. Поэтому, скорее, я буду говорить о том, как мне представляется вся эта ситуация, при этом абсолютно не цитируя участников. Я бы сказал, что одной из основных проблем, хотя в повестке дня было много вопросов, оказалась проблема, которая в очень большой степени касается и средств массовой информации, и, кстати, граждан России: имидж Китая в России. Слово «имидж» они уже выучили.

Китайцы, по крайней мере на экспертном уровне, не видят каких-то запретных тем для обсуждения в части расширения сотрудничества. То есть они, например, ставят вопрос о том, а почему бы не обсудить возможность вступления Китая в ЕврАзЭс. Или, например, вступление Китая в ОДКБ, а это уже организация, предполагающая военно-политическое сотрудничество. Безусловно, это не значит, что Китай действительно в случае обсуждения этого вопроса готов вступить на всех наших условиях. Нам надо еще разобраться, какие, собственно говоря, условия удовлетворяют Китай при вступлении в экономическую военно-политическую организацию и являются ли они для нас приемлемыми. Ведь не секрет, что и в той, и в другой организации доминирующей страной является Россия, а сохранится ли эта доминанта при условии вступления Китая – это еще большой вопрос. Хотя у меня создалось такое впечатление, что, ставя на обсуждение эти вопросы, китайцы, понимая, что вступление в данные организации создаст много сложностей для России, скорее предлагают для обсуждения на самом деле необходимость более широких двусторонних экономических и военно-политических связей с Россией.

Здесь действительно возникает проблема имиджа Китая в России и, кстати, имиджа России в Китае. Надо сказать, что, несмотря на то, что в общем-то голова наша повернута как на элитном, так и на народном уровне в основном на Запад, тем не менее, видимо, наш затылок кажется китайцам достаточно привлекательным. По опросам, которые проводятся в Китае, за последние годы Россия вышла в лидеры наиболее дружественных стран, наконец опередив Францию и Южную Корею. У нас такого единодушия пока не наблюдается.

Неинформированность о реальном Китае может стать тормозом при формировании взаимодействия наших стран

Должен заметить, что, когда мы готовились к этой конференции, мы совместно с профессором Московского психолого-педагогического университета Моросановой Варварой Ильиничной провели такой экспресс-опрос. Я бы сказал, что он скорее психологический, чем социологический, по той причине, что там принципиально не была соблюдена выборка среди всех слоев населения. Этот опрос проводился среди 180 образованных жителей Москвы разных возрастных категорий. В ходе опроса обнаружилось, что у людей есть огромное стремление узнать больше о Китае, они четко говорят, что реальных знаний о Китае недостаточно. С другой стороны, прослеживается четкая корреляция: те, кто меньше знает о Китае, больше и опасается его. Если уж продолжить тот образ, о котором я говорил ранее, то мы стоим, повернувшись лицом к западу, а затылком на восток, и чувствуем спиной, что на востоке нарастает что-то большое, и, естественно, толком не зная, что это такое, то ли медведь, то ли гора конфет, испытываем естественное опасение.

Учитывая то, что заявленная совершенно четкая суверенная демократия России предполагает строительство многополярного мира, о чем сказал наш президент в Мюнхене, это значит, что мы должны формировать взаимодействие с этими многими полюсами, одним их которых, безусловно, является Китай. Чем дальше, тем больше при формировании этого взаимодействия тормозом может становиться неинформированность о реальном Китае среди населения страны и, кстати говоря, среди политической элиты. В этом опросе участвовали, так сказать, не простые люди, а студенты московских элитных вузов, научные работники, то есть люди, которые в определенной степени формируют, формировали или будут формировать общественные настроения. Поэтому, безусловно, проблема неравномерности информационных потоков, идущих с запада и с востока в Россию, возникает весьма серьезно.

Очень хорошо, что проходит Год Китая в России и Год России в Китае, но будем говорить честно: эти мероприятия носят зачастую очень и очень формальный характер. Даже если посмотреть по количеству сюжетов в наших информационных программах, то мы видим, что западноцентризм все-таки процветает. Правда, он сейчас процветает во всем мире, но мы-то заявили о том, что мир должен быть многополярный. При этом вот эта реально существующая однополярность может уже во многом нам мешать.

Например, любимое представление: китайцы захватывают Россию. Мы встречались с российским послом в Китае господином Разовым, который рассказал, что в прошлом году Россию посетили 800 тысяч китайцев, а Китай - 2 миллиона россиян. И кто кого захватывает? Так что тут легковесными представлениями не отделаешься. Хотя эти легковесные представления те, кто отнюдь не заинтересован в многополярном мире, нам как раз и подкидывают, как говорил Михаил Сергеевич. То, что у Китая проблема состоит в том, что у них абсолютно не населены север и запад страны, как-то не учитывается. В общественном сознании представления об этом нет никакого.

У нас с Китаем на самом деле очень много общих проблем

Если мы собираемся участвовать в построении многополярного мира, то надо участвовать не только словами, но и делами в том числе. Например, вспомните, как мы налаживали отношения с Западом? С чего все началось? С телемостов. Люди общались, выясняли и с той, и с другой стороны, что они не черти с рогами. Почему бы не организовать серии телемостов с китайцами? Они готовы. Мы честно и прямо их спрашивали: «Есть какие-то политические ограничения на обсуждение вопросов?». Они говорят: «Кроме обсуждения вопросов, связанных с руководящей ролью КПК, никаких ограничений нет. Все проблемы можно обсуждать, и мы внутри страны их обсуждаем».

У нас, кстати говоря, есть множество общих проблем, ведь обе растущие страны: проблемы малого и среднего бизнеса, проблемы жилья. Мы все ждем, когда Юрий Михайлович построит четвертое кольцо, а у них этих колец уже девять, хотя в Пекине столько же жителей, столько же автомобилей, такая же площадь и такая же дурацкая историческая структура улиц: все сходится к площади Тянь Ань Мынь, как у нас к Кремлю. Между прочим, страна так же неравномерно заселена, те же проблемы очень сложного нахождения общего языка между, предположим, образованным жителем Пекина или Шанхая и жителем деревни в глубинке. Проблема изменения менталитета и образа жизни городского жителя в условиях перестройки экономики на новый лад - ведь они тоже к капитализму идут, если прямо говорить. У нас много на самом деле общих проблем, мы их просто не знаем. Сейчас образ жизни, интересы и во многом психология жителей китайских мегаполисов на самом деле мало чем отличается от наших и европейских.

Мне кажется, что если мы будем только декларировать многополярность, не прилагая усилий для того, чтобы узнать того, с кем мы будем создавать полюса, создавать атмосферу взаимопонимания, то мы в какой-то момент можем упереться. Руководство наше понимает, что нужно двигаться в этом направлении, а представления как основной массы политической элиты, так и населения страны будут этому препятствовать. Ведь чтобы вести уже предметный разговор с теми же китайцами, надо лучше их узнать, их мировоззрение, психологию. Это знает узкий круг наших профессиональных китаистов, но в условиях более широкого и более углубленного взаимодействия этого недостаточно. Надо, чтобы более широкий круг представлял себе, что такое Китай, китайская культура, китайские традиции делового общения и так далее.

[Версия для печати]