В течение последних нескольких недель споры вокруг языковой проблемы вновь резко обострились. И вновь инициатором этих споров стала власть, начавшая кампанию по незаконной украинизации отечественного киноэфира. Инициировав очередную нахрапистую акцию, направленную против собственных граждан, националисты вновь вызвали обратную реакцию, которая выражается в активизации политиков и общественных деятелей, защищающих права русскоязычного населения. В итоге Верховная Рада, наконец-то, дошла до массы законопроектов, направленных на защиту языковых прав жителей Украины. Как обычно, вопреки своим полномочиям, к спорам присоединился и президент страны, чье вмешательство превысило все допустимые нормы. Ющенко и его команда в этом водовороте страстей, похоже, даже не заметили, как президент своими заявлениями дал прекрасные козыри оппонентам и самолично создал юридические предпосылки для собственного импичмента. Но об этом – позже…

Лучше бы власть не вмешивалась

Политика современной украинизации, начатая еще в 1989 г. принятием закона «О языках», затронула фактически все публичные сферы. Если не считать стихийного сопротивления граждан, отстаивающих свои элементарные языковые права, в начале 90-х власть не испытывала особых проблем с украинизацией, скажем, театров, полностью зависевших тогда от государственных дотаций, или школ, о зависимости которых от Минобразования даже говорить не приходится. Одно время было тяжелее с негосударственным телевидением, которое, худо ли, бедно ли, но изначально функционировало на коммерческих основах. Однако власть нашла для этого эффективный метод борьбы, сделав украинские телекомпании полностью зависимыми от того, выдаст ли Нацсовет им частоты, продлит ли или нет.

Киноиндустрию тогда, в 90-е, никто трогать не стал, поскольку таковая попросту не существовала. Народ перестал ходить в кино, кинотеатры превратились в казино или пришли в запустение. Соответственно, украинизировать, по большому счету, было нечего. Государство полностью забыло об отечественном кинобизнесе, что стало в итоге благом для последнего. Именно невмешательство государства в эту сферу деятельности и привело к бурному расцвету киноиндустрии. В отличие от «опекаемых» нашими чиновниками отраслей культуры, кино смогло, действительно, стать бизнесом, что видно по открываемым каждый год в крупных городах Украины кинотеатрам и по росту официальной прибыли кинодистрибуторов.

Правда, в сфере производства собственного качественного кино мы фактически не продвинулись ни на йоту. И в первую очередь, в связи с тем, что данную отрасль как раз чиновники не выпустили из-под своей опеки. Единственный прорыв на этом фронте в виде вручения «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля украинцу Игорю Стрембицкому за короткометражный фильм был достигнут, по признанию самого автора, именно потому, что государство никак не вмешивалось в его деятельность, ограничившись выдачей ему обрезки бракованной советской кинопленки «Свема». Вернувшись весной 2005 г. с триумфом из Канн, кинорежиссер заявил о своих пожеланиях тогдашней власти: «Пожеланий к правительству у меня нет. Хорошо бы, если б оно просто не мешало работать... Стояло бы в стороне и не мешало людям делать то, на что они способны и чего хотят».

Золотые слова! К сожалению, «оранжевое» правительство не захотело прислушаться к ним. Попирая все нормы законов, 16 января 2006 г. «оранжевый» Кабмин в лице тогдашнего вице-премьера В. Кириленко принял антирыночное постановление об украинизации киноэфира, которое обязывало отечественные кинотеатры уже с 1 июля 2007 г. показывать не менее 70% фильмов на украинском языке. Не собираюсь сейчас в который раз доказывать необоснованность данного решения, его антидемократичность и незаконность – это все уже доказано Киевским Апелляционным судом. Решением от 17 октября 2006 г. он признал постановление Кириленко не соответствующим законам. Поскольку никто в установленные сроки не внес протеста на данное решение суда, оно вступило в силу и обжалованию не подлежит.

Добровольно-принудительный Меморандум

Казалось бы, проблема решена. Но не тут-то было. Некоторые чиновники от кино, как все истинные «нормальные герои», решили пойти в обход – в обход и закона, и здравого смысла, и собственных полномочий. Для этого они выбрали метод, обкатанный ранее на прирученных телеканалах, - «добровольно-принудительный» Меморандум о сотрудничестве между Министерством культуры и кинодистрибуторами от 11 января 2007 г. Согласно этому документу, уже с 1 февраля установлена 50-процентная квота украиноязычных фильмов. Квота установлена до конца этого года, что подразумевает ее пересмотр (уж наверняка не в сторону уменьшения, о чем недавно сказал президент Украины) с 1 января 2008 года. Но самое ужасное то, что уже сейчас, с 1 февраля, на прокат детских фильмов и мультфильмов установлена 100-процентная квота украинского языка. То есть русскоязычных детей Украины с подачи правительства лишили уже сейчас права смотреть мультики на родном для себя языке.

Сейчас те, кто инициировал подписание данного документа, с пеной у рта доказывают, что он был делом сугубо добровольным, что никто не принуждал подписывать эту бумагу кинодистрибуторов. Особенно на этом настаивает главная движущая сила незаконной украинизации киноэфира – глава Государственной службы кинематографии (далее – Госкино) Анна Чмиль. К кино эта женщина имеет довольно опосредованное отношение. Просто всю свою сознательную жизнь она посвятила комсомольско-партийной карьере, которая началась еще в 1971 г. (Анне Павловне тогда был всего 21 год). Так случилось, что перестройка застала Анну Чмиль, перебрасывавшуюся от райкома к горкому, в должности секретаря парткома Киевской студии научно-популярных фильмов. Так родился сначала кандидат наук, специализировавшийся на «моральных основах социалистического способа жизни» (это тема диссертации такая), а потом и «профессор кафедры кинорежиссуры». Как и многие партийные чиновники, с распадом Союза Анна Чмиль легко приняла новые правила игры – делать, все, что делали и при СССР, только сменив компартийную риторику на «національно свідому». Для иллюстрации этой личности воспользуюсь цитатой с сайта «Телекритика». Вот что писал коммерческий директор компании «Film Plus Production» Сергей Галетий об Анне Чмиль в феврале прошлого года: «Опытный игрок, прошедший не одну школу бюрократического выживания, с мертвой хваткой… И, поверьте, переносного смысла здесь намного меньше, чем прямого».

Я недавно имел честь общаться с госпожой Чмиль в эфире УТ-1, где она во всеуслышание повторила тезис о том, что вышеназванный Меморандум «подписывался не под давлением…, а на добровольных началах». По ее словам, решение о фактическом запрете русского языка мультфильмов и детских фильмов – это, конечно же, инициатива снизу: «Что касается детского кино, то, поверьте мне, это было желание дистрибуторов и демонстраторов и директоров кинотеатров». Неужели большинство кинодистрибуторов Украины (а по словам Чмиль, Меморандум подписали поставщики примерно 90% кинопродукции) настолько не любят русскоязычных детишек своей страны, что решили инициировать подобную драконовскую меру по отношению к ним?

О «добровольности» их шага можно судить по неприкрытым угрозам госпожи Чмиль в отношении тех, кто откажется украинизировать киноэфир. На своей пресс-конференции глава Госкино на всю страну «по-доброму» предупредила дистрибуторов: «Если будет бойкотироваться законодательная база, реализация законодательной базы, если будут в ультимативной форме производиться этот бойкот, то у нас есть соответственно закону об административном правонарушении, у нас тоже есть санкции, связанные с нарушениями в реализации законов» (цитирую дословно по 5-му каналу). В том же эфире УТ-1 глава Госкино доказывала: «Безусловно, Меморандум – это добровольная вещь. Но мы можем заставить (кинодистрибуторв – авт.). Есть закон «О кинематографии», есть 14-я статья этого закона… На сегодняшний день есть вся законодательная база, связанная с тем, чтобы 100-процентно дублировать, озвучивать или субтитровать».

Да, очень «добровольный» Меморандум. Прямо как в том анекдоте: «Добровольно и с песнями»… «А если не будут брать, отключим газ».

Ложные посылы порождают ложь

«Убежден, это решение будет пересмотрено, потому что оно не отвечает национальным целям», - убежденно заявил на днях президент страны о решении Апелляционного суда Киева, отменившего незаконные языковые квоты. Кампания, развернутая вокруг украинизации киноэфира, заведомо построена на ложных посылах служения неким «национальным интересам», «национальным целям» и т.д. А потому сопровождается морем откровенной неправды и инсинуаций.

Первая из них связана с юридическим основанием внедрения украинизации киноэфира. На каждом углу госпожа Чмиль и иже с ней повторяют, как заведенные, тезис о том, что якобы 14-я статья закона «О кинематографии» требует стопроцентного дублирования всего киноэфира. Как мы видели выше, на этом основании неукраинизированным кинодистрибуторам и кинотеатрам грозят санкциями, вплоть до административных.

На самом деле, ничего подобного в означенном законе нет! Как обычно в таких случаях, наши националистически настроенные сограждане пытаются выдать желаемое за действительное. Как и в случае постоянного их цитирования закона «Об основах национальной безопасности» (когда они цитируют всю часть фразы о необходимости вступления в НАТО, «упуская» концовку предложения о необходимости соблюдать стратегическое партнерство с Россией), «оранжевые» цитируют лишь первую часть предложения этой статьи: «Иностранные фильмы перед распространением в Украине в обязательном порядке должны быть дублированы или озвучении или субтитрованы на государственный язык». Все. На этом Чмиль ставит точку, «упуская» часть предложения, идущую после запятой: «…они также могут быть дублированы или озвучены или субтитрованы языками национальных меньшинств».

Согласитесь, как-то сразу пропадает логика. Если все иностранные фильмы в кинопрокате должны идти только на украинском, о чем, по заявлениям главы Госкино, свидетельствует 14-я статья закона, то как же часть из них может одновременно идти на «языках меньшинств», к каковым у нас относится и русский? А логика в этом, на самом деле, есть. И о ней госпожа Чмиль прекрасно осведомлена. Уж кому-кому, а ей известно, что данный закон в своей 3-й статье четко разделяет понятия «фильм» и «фильмокопия». К фильмам относится продукт творчества как таковой, а фильмокопия – это именно единичная копия фильма, демонстрируемого в данный момент в кинотеатрах. Исходя из заявлений госпожи Чмиль, она прекрасно осознает эту разницу. Именно поэтому и в Меморандуме, и в комментариях главы Госкино фигурирует слово «фильмокопия». Но ни один закон у нас пока, к счастью, не требует полного дублирования всехфильмокопий на украинский язык. Мало того, статья 14-я как раз четко указывает, что мы можем смотреть фильмы и на языках меньшинств – будь то русский, будь то венгерский, будь то еврейский языки. В одиозном требовании Меморандума, запрещающем нашим детям смотреть мультфильмы на русском языке, четко записано: «Фильмы иностранного производства для детской аудитории с 1 февраля дублировать (озвучивать или субтитровать) на украинский язык и до 31.12.2007 г. довести до 100%фильмокопий». Заметьте, как подменяется понятие закона! В законе сказано, что все фильмы (без исключения) могут дублироваться на иные языки. Но «добровольный» Меморандум нас лишает такого права.

Может быть, Чмиль и ее сподвижники перепутали понятия по недосмотру? Уверяю вас, нет. Один из главных украинизаторов нашего кино дистрибутор Богдан Батрух (о нем речь чуть позже), с которым глава Госкино появляется на разных мероприятиях, посвященных украинизации, еще в феврале 2006 г. в интервью «Телекритике» признавал, что в законе есть четкая норма: «фильм может дублироваться на украинский язык или на язык одной из этнических групп, проживающих в Украине». Однако сейчас на публике и Чмиль, и Батрух постоянно говорят о 14-й статье, видимо, надеясь на то, что журналисты поленятся проверить это. Отчасти они правы – многие журналисты, а за ними и государственные деятели, слепо дублируют подобные заявления. Так, на это несуществующее требование ссылался президент Украины в своем обращении к премьер-министру. Еще дальше идут журналисты «Зеркала недели», которые в одном из последних номеров были еще более категоричны, расширив «законодательное поле» украинизации: «Конституция, и Закон «О кинематографии»… определяют: дублирование и демонстрация фильмов должны происходить на украинском».

Конституция?! А это откуда? Неужто журналисты нашли где-то такие нормы? А я не удивляюсь. Потому что в споре со мной Богдан Батрух, когда я его поймал на первой неправде (по поводу пресловутой 14-й статьи), сразу перевел стрелки на Основной закон: «Вы забываете, там (в законе «О кинематографии» - авт.) есть еще 7-я и 8-я статья, которая говорит, что Конституция Украины и 10-я статья Конституции. Украинский является языком, который употребляется в кинематографии». В законе «О кинематографии» (правда, в 6-й статье), в самом деле, есть четкая ссылка на Основной закон: «Использование языков в области кинематографии совершается соответственно статьи 10 Конституции Украины». Беда только в том, что когда я показал господину Батруху наш Основной закон и процитировал статью 10, гарантирующую «свободное развитие, использование и защиту русского, других языков национальных меньшинств», а заодно и статью 24, запрещающие под страхом наказания любые «привилегии и ограничения» по языковому признаку, он не знал, что ответить. Я попросил его найти в Конституции хоть одну норму, на которую он ссылается. Искать не стал...

Польский украинизатор

Давайте на минутку отвлечемся на эту более чем интересную фигуру нашего кинобизнеса, так рьяно кинувшегося украинизировать нас с вами. Сам Богдан Батрух по-украински говорит с большим напряжением и акцентом. Во всяком случае, вице-премьера Дмитрия Табачника назвал «депьюти прайм-министром». О его географическом положении говорят всякое. Но, дабы не быть обвиненными в чем-то, сошлемся на свежий номер англоязычной газеты «Kyiv Post», заявившей, что Батрух - «выходец из Польши». Не вдаваясь в подробности его бизнеса, скажем, что с некоторых пор он является главой компании «B&H Film Distribution», одного из солидных кинодистибуторов украинского рынка.

Его гиперактивную украинизаторскую позицию многие объясняют личной бизнес-заинтересованностью. Для примера приведу выдержку из «Зеркала недели» о Батрухе: «благодаря «Меморандуму» сможет реализовать не только свои национально-просветительские, но и экономически выгодные планы». Честно вам скажу, в самой цели я не вижу ничего плохого. Когда иностранный бизнесмен пытается продвинуть свой бизнес, это не преступление. Если бы только он не использовал при этом откровенную неправду, которую мы видели выше, и… наших государственных чиновников. Из ответов Анны Чмиль на недавней веб-конференции на сайте «Обозреватель» сложилось впечатление, что у нас нет других дистрибуторов, кроме компании Батруха. Поневоле возникнет вопрос: а с чего бы это чиновница так активно поддерживает одного из участников рынка?

Аргументы Чмиль и Батруха также не отличаются. Даже давая комментарии отдельно друг от друга, они как будто бы повторяют все под копирку. Так, Чмиль тоже, как и Батрух, заявляет о том, что 14-я статья закона «О кинематографии» требует стопроцентного дублирования всех иностранных фильмов на украинский язык. Но при этом глава Госкино «милостиво» позволяет делать исключения. «На сегодняшний день, - заявила Анна Чмиль в эфире УТ-1, - мы достигли договоренность с дистрибуторами, связанную с тем, что, учитывая то, что фильмы российского производства, которые производятся на русском языке, в украинском прокате не будут дублироваться, озвучиваться или субтитроваться… Так называемое артхаусное кино, … - оно тоже будет демонстрироваться на языке оригинала».

Примерно то же авторы «добровольного» Меморандума заложили в его текст «милостивое соизволение» продвигать к зрителю артхаусное кино с ограниченным количеством фильмкопий «в русскоязычном варианте и фильмов российского производства в соответствии зрительского спроса». Очень любопытно, не правда ли? Получается, что чиновники сначала убеждают всех нас, что не дублированные на украинский язык фильмы – это грубейшее нарушение закона. А потом сами же подмахивают документ, в котором устанавливают себе право нарушать данный закон в исключительных случаях? Неужели не боятся наши «законопослушные» чиновники такого грубейшего нарушения? Уверен, что нет. В первую очередь, потому, что прекрасно понимают: никакого нарушения закона тут нет. А стало быть, лукавят, уверяя нас в обратном.

«Народ уже выбрал»

Лукавство украинизаторов проявляется самым ярким образом при манипуляции цифрами и статистикой, взятой, порой с потолка. Непонятно, зачем это им нужно, но Чмиль, Батрух, а за ними и почти все украинские СМИ постоянно твердят, что сборы от «удачно озвученных» украинских версий фильмов чуть ли не на порядок больше от их русскоязычных версий. «Я хочу привести вам статистику, - заявил мне Богдан Батрух. - И хочу сказать, что народ уже выбрал… Если мы имеем 50% копий на русском языке и 50% на украинском языке, народ выбирает – 70% - выбирает украинский язык и 30% - русский язык» (стилистику борца за украинский язык сохраняю полностью).

Как по мне, так это больше аргумент в пользу полного невмешательства государства в языковую политику кинотеатров. Я Батруха так прямо и спросил: «Если зритель все равно выбирает украинский язык, то почему ж вы так боитесь русского?» Ну в самом деле, позвольте директорам кинотеатров самим ставить в прокат более кассовые украинские фильмы – и нет никаких проблем.

Как пример, предприниматель постоянно приводит «удачные», по его мнению, мультик «Тачки» и фильм «Пираты Карибского моря. Сундук мертвеца». Он уверяет, что даже половина зрителей русскоязычных Юга и Востока Украины предпочли украинские варианты (что опять-таки слепо, не проверяя, повторяют за Батрухом все СМИ). Вот его цитата по этому поводу: «Мы показывали в Донецке фильм в кинотеатре Шевченко – пусть меня директор подтвердит. И фильм «Тачки» шел по-русски и по-украински. В одном зале на русском языке, в другом – на украинском. И результаты были примерно 50 на 50 в Донецке!»

Действительно, впечатляет. Я даже порадовался за плюралистичный подход моего родного Донбасса к языковой проблеме. Одного только господин Батрух не учел: я ведь сам из Донецка, директора названного им кинотеатра им. Шевченко превосходно знаю много лет. А потому, в отличие от «доверчивых» журналистов, не поленюсь воспользоваться советом «пусть меня директор подтвердит». Когда я дал послушать Анатолию Тесле, директору кинотеатра, аудиозапись слов Батруха, он только рассмеялся. И рассказал несколько об иной ситуации с «Тачками». По его словам, кинотеатр решился пойти с ними на эксперимент и запустил один сеанс мультфильма в день на украинском языке (при наличии нескольких на русском). «Прямо скажем, ажиотажа или очередей на этот сеанс не было», - честно признался Тесля. В первый день, когда на русской версии мультика был аншлаг, украинские «Тачки» посмотрели аж 30 дончан. Во второй день – 5, в третий – 3. Затем, ввиду отсутствия зрителей, сеанс пришлось отменить. Итого на миллионный русскоязычный город нашлось 38 желающих посмотреть «удачно дублированный» мультик на украинском языке. Во всяком случае, в кинотеатре Шевченко – а ведь именно на него господин Батрух ссылался как на удачный пример.

К сожалению, большинство кинодистрибуторов и директоров не позволяют публиковать данные по посещаемости, ссылаясь на коммерческую тайну. Но по моей просьбе, несколько одесских любителей кино отмониторили посещаемость другой «удачной» картины – «Пиратов» - в кинотеатре «Золотой Дюк» в их родном городе. Там данный фильм шел в двух языковых версиях практически с одинаковым временем сеансов. В премьерный сеанс, 13 июля в 10.30 на русскую версию фильма пришло более 160 человек, украинский сеанс в 11.40 пришлось отменить из-за полного отсутствия зрителей. Вечером того же дня на русскоязычные сеансы (18.00 и 19.30) был практически аншлаг (до 400 зрителей), на украинский (18.45) пришло 15 человек (на «Сундук мертвеца»! – так и хочется добавить «йо-хо-хо и бутылка рома!»). Но это был будний день – может быть, еще не показатель. В субботу, 15 июля, эксперимент повторили. На русскоязычные сеансы (18.00 и 19.30) вновь были аншлаги, на украинский (18.45) пришло ровно 10 человек. Через неделю после старта, 19 июля, на русскоязычный сеанс (19.00) явилось более 200 человек, на украинский (18.55) сеанс пришлось отменить из-за того, что никто не купил даже одного билета. Побеседовав с дистрибуторами и директорами кинотеатров Донецка, Одессы, Харькова, я понял, что эти цифры – показатель для всего Юго-Востока Украины. И это ведь мы не трогаем Крым! И это ведь мы говорим об «удачных» версиях, а не о некачественных переводах или титрах вроде того, что я недавно увидел по телевизору (когда герой увидел папу Римского и воскликнул на русском языке: «Смотри, папа!», украинские титры радостно провозгласили: «Дивись, батько!»).

Я хотел бы заявить: на самом деле, я являюсь категорическим сторонником дублирования всех фильмов (само собой, не фильмокопий) на украинский язык. Я считаю, что тернопольский студент, волею судьбы оказавшийся в вузе Харькова или Донецка, имеет полное право на то, чтобы посмотреть фильм на своем родном языке, даже если один-два сеанса в неделю будут не самыми прибыльными для кинотеатра. Но я не могу понять и принять, почему, на каком основании чиновники, содержащиеся за счет налогоплательщиков (в том числе и русскоязычных), вступают в сговор с субъектами предпринимательской деятельности, называют этот сговор «Меморандумом» и ограничивают конституционное право моего ребенка смотреть мультфильмы на своем родном языке! То есть вообще лишают даже теоретического права, заявляя о 100-процентном дублировании детской кинопродукции исключительно на украинский. Когда я попросил госпожу Чмиль в эфире программы «Український вимір» сказать прямо в камеру, прямо в глаза зрителям, сколько же иностранных мультфильмов на русском языке будет демонстрироваться в кинотеатрах, она не решилась сделать это. Она только все время повторяла: «100% на украинском». Произнести вслух «0% на русском» она не смогла – ведь это так расходилось с ее фразой: «Никто ничего не запрещает».

Может, пора ответить?

И вот тут мы переходим к самой неудобной теме – роли правительства в подобном произволе некоторых госчиновников, вводящих по своему усмотрению языковые квоты на кинопродукцию, грубо попирающие языковые права массы граждан Украины. Ведь Меморандум означенный подписан никем иным, как членом нынешнего правительства – министром культуры Ю. Богуцким. Постоянно цитируемая мною Анна Чмиль является прямой подчиненной и министра, и вице-премьера Д. Табачника. Неужели ее позиция – это позиция Кабинета министров? Судя по заявлениям и премьера, и вице-премьеров, не похоже. Тогда почему правительственной чиновнице позволительно так себя вести?

Дабы продемонстрировать «языковую толерантность» госпожи Чмиль, приведу ее ответ во время веб-конференции на «Обозревателе». Один из читателей грубо наехал на другого со словами: «Твое место в сортире, а там все дубляжи на русском!» И этот грубейший пассаж получил одобрение у чиновницы, изрекшей: «Поддерживаю!» Каково отношение госслужащей к языку, который она причисляет к языку нацменьшинств! Это ли не оскорбление носителей языка, на чьи деньги содержится данная чиновница?

Почему правительство до сих пор не дает оценку ее действиям, бесконечным заявлениям и угрозам, явно превышающим полномочия главы Госкино? Я внимательно изучил Положение «О Государственной службе кинематографии», на основании которого и работает вся эта госсутруктура, возглавляемая Анной Чмиль. Там черным по белому написано, что Госкино является структурным подразделением Минкульта, то есть правительства. Там нет ни слова об участии Госкино или кого-то из его чиновников в определении языковой политики кинодистрибуторов, кинотеатров и т.д. И уж, конечно, там нет ни слова о праве главы данной службы применять какие-либо санкции (хоть административные, хоть моральные) к операторам рынка. Статья 9.п. 4 данного Положения определяет лишь одно право госпожи Чмиль на какие-либо санкции: «привлекает к дисциплинарной ответственности руководителей структурных подразделений и других работников Госкино, кроме заместителей председателя». То есть даже своих замов Анна Чмиль не имеет права наказать, не говоря уже о кинодистрибуторов, которым она постоянно грозит какими-то санкциями за якобы невыполнение закона. Так почему же никто из ее прямых начальников не укажет ей на явное превышение своих полномочий?

И почему правительство не дает правовую оценку «добровольно-принудительному» Меморандуму, подписанному Ю. Богуцким? За нашими спинами под эгидой органа власти, каковым является Минкульт, субъекты предпринимательской деятельности договариваются о незаконных правилах игры на рынке, ограничивая при этом элементарные права граждан (незаконность таких шагов уже подтверждена судом). Во всем мире такими случаями занимаются Антимонопольные комитеты. Статья 6. п. 7 закона Украины «О защите экономической конкуренции» гласит, что к «антиконкурентным согласованным действиям», запрещенным законом, относится «составление договоров при условии принятия другими субъектами хозяйствования дополнительных обязательств». При этом статья 15. п.3 данного же закона гласит: «Совершение антиконкуретных действий органов власти… запрещается и влечет за собой ответственность согласно закону». Так может быть, пора бы и ответить?

«Езжайте в Россию смотреть фильмы на русском языке»

Но, как обычно, в этом отношении перещеголял всех президент Украины. Он изначально озаботился проблемами украинизации киноэфира, создал комиссию при себе по этому поводу, писал письма премьер-министру, лично сводил детей в «Кинопалац», дабы посмотреть на украинском языке трогательный детский фильм о свинье. Булгаков бы тут обязательно дописал: «И прослезился…»

Я искренне одобряю стремление президента показывать своим детям мультики и фильмы на том языке, который он выбрал для них в качестве родного. Пусть это будет даже «Паутина Шарлотты», а не «Как казаки в футбол играли» - не суть важно. Но я не могу понять, почему президент считает, что тысячи детишек его страны должны быть лишены такого права? Почему он поддерживает идею 100-процентного дублирования мультфильмов на государственный язык?

Да все потому же: как я уже писал недавно, на языковом вопросе украинские «национал-демократы» сразу отбрасывают слова о демократии и становятся элементарными националистами. На том же эфире УТ-1 я имел дискуссию по данному вопросу с неким господином, которого ведущая называла «сказочником Сашко Лирныком». Сам он на одном из сайтов сравнительно недавно (осенью 2006 г.) представлялся инженером по эксплуатации «Арена-сити» Сашко Власюком, но я уж, чтобы никого не запутывать, буду называть его так же, как и ведущая передачи – во всяком случае, он откликался именно на это имя.

Так вот начал передачу господин «сказочник» очень по-европейски, заявив, что его выбор украинского кинопродукта – это вопрос элементарных демократических прав человека. «Я не просто игнорирую (фильмы на русском языке – авт.), я призываю и других игнорировать, - заявил он. - Потому что нарушается мое законное право как гражданина Украины получать информацию на своем родном языке». Я полностью согласился с этим тезисом. Но когда речь зашла о таких же законных правах такого же гражданина Украины на получение такой же информации на его родном, но уже русском, языке, демократ в моем оппоненте сразу куда-то испарился. Я ему говорю, что моему ребенку государство запрещает смотреть фильмы на родном языке. Следует бодрый ответ Лирныка: «И очень хорошо. Это мое государство». Интересно, а мне казалось, и мое тоже. А по ходу дискуссии весь налет демократичности пропал окончательно, когда пан Сашко стал выкрикивать мне: «Так езжайте в Россию смотреть фильм на русском языке». Когда же я сказал, что мой ребенок имеет право посмотреть в кино мультик на своем родном языке, «сказочник» был безжалостен уже и по отношению к нему: «Купите на рынке DVD и посмотрите по-русски. Посмотрите дома!» В самом деле, это ведь «его» государство. А мы, русскоязычные, – так, погулять вышли…

Вот таким же демократом проявил себя и наш президент. Он так обставил свое появление в «Кинопалаце», что сбил с толку даже маститых журналистов. Наслушавшись речей главы нашей державы, украинская служба Би-Би-Си даже перепутала, в честь какого праздника сие мероприятие состоялось, и написала: «По случаю отмечаемого сегодня Международного дня украинского языка, Президент большое внимание уделил языковому вопросу». А что удивительного, если в Международный деньродного языка глава государства почему-то забыл о том, что родным языком для значительной части его страны является русский. Вообще в последнее время я заметил, что понятие «родной язык» наши СМИ используют только в отношении украинского. Недавно, например, на 5-м канале, говоря о том Круглом столе, где Огрызко отказался говорить с российской делегацией по-русски, журналистка заявила: «На этом мероприятии только пан Огрызко выступал на родном языке». Странно, а мне казалось, что я, например, тоже выступал на этом же Круглом столе на своем родном языке, как, уверен, и масса представителей российской делегации.

Повод для импичмента создан

Я не хочу сейчас анализировать все высказывания господина Ющенко по языковому вопросу, сделанные им по случаю упомянутого Международного дня. Он наговорил много чего, договорившись даже до того, что у нас нет ни одного закона, регламентирующего статус регионального языка. В интервью газете «Украина молода» он упомянул о «так называемом региональном статусе русского языка, не определенном, кстати, ни одним законом». Странно, неужели президенту никто не дал почитать закон «О ратификации Европейской Хартии о региональных языках» да и саму Хартию, ставшую для нас законом после ее ратификации? Причем законом, имеющим приоритет даже перед национальным законодательством! Судя по распечатке голосования за этот закон, Виктор Ющенко был тогда в зале, хоть и не принял участие в самом голосовании. Неужели забыл?

Так а для чего ж ему сонм помощников и советников, которых опять становится все больше и больше? Судя по всему, они так увлеклись уличными акциями и раскруткой «Народной самообороны», что президенту уже и советовать некому. Иначе кто-то нашелся бы рядом, дабы отговорить главу государства от более серьезных заявлений, граничащим уже с нарушением законов. Виктор Ющенко в начале своей президентской карьеры допускал явное вмешательство в работу независимых правоохранительных органов. Наверное, все помнят скандал, который вызвало его заявление 1 марта 2005 г. о том, что дело Гонгадзе раскрыто и что президент поручил Генпрокурору быстрее передать это дело в суд. Журналисты тогда пожурили Ющенко за его незнание элементарных основ правосудия, но списали на неопытность «народного президента» - все-таки он таковым был на тот момент всего несколько недель, которые в основном посвятил триумфальным вояжам за рубеж.

Но то, что прощалось президенту на волне революционных событий, непростительно сейчас, когда глава государства прекрасно понимает, где находится грань дозволенного, за которой следует уже должностное преступление против правосудия. Находясь в кинотеатре и делясь своими впечатлениями о «Паутине Шарлотты», Ющенко допустил неприемлемое для президента высказывание о том, что он дал поручение Генпрокурору опротестовать решение Киевского Апелляционного суда по поводу дублирования фильмов. Вот дословная цитата с сайта «Нашей Украины»: «Президент Виктор Ющенко поручил Генпрокурору Александру Медведько обжаловать решение суда об отмене решения относительно обязательного дублирования части иностранных фильмов на украинский язык». Подождите, как же это «обжаловать»?! А если решение Апелляционного суда принято в рамках закона? Президент не допускает подобного варианта? Как же можно поручать Генпрокурору (не подчиняющегося, кстати, президенту страны) опротестовывать решения судов, если на то нет законных оснований?

Допустим, Ющенко в тот день оговорился. Но через несколько дней в газете «Украина молода» появляется интервью президента, в котором он повторяет фактически то же самое: «Я дал поручение Генпрокурору внести протест». Это уже не оговорка. Все знают, как заранее вычитываются и согласовываются печатные интервью президентов, дабы не допустить чего-то лишнего.

Простите, но где же были все советники президента, которые должны были предостеречь его от таких безответственных заявлений? Ведь это откровенное давление со стороны первого лица государства на суд и на прокуратуру. Я уж не говорю о том, что сроки опротестования судебного решения давно вышли – в нашей стране эти сроки являются, к сожалению, условными. Но президент уже решил для себя, что постановление суда незаконно (нельзя же опротестовать законное решение!), уже поделился этим со всем миром, уже определил за Генпрокуратуру ее действия и дал ей указание по этому поводу. В какой еще демократической стране такое возможно?

А ведь у нас есть статья 7 закона «О прокуратуре», которая четко гласит: «Вмешательство органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц… в деятельность прокуратуры… запрещается. Влияние в любой форме на работника прокуратуры с целью …добиться принятия неправомерного решения влечет за собой ответственность, предусмотренную законом. Обращение представителей власти, других должностных лиц к прокурору по поводу конкретных дел и материалов… не могут содержать каких-либо указаний или требований по поводу результатов их решения».

Как мы видим, президент грубо нарушил эту статью, вмешавшись в деятельность Генпрокуратуры, указав ей на конкретное дело и потребовав от нее принятие конкретного решения. Причем, подчеркну, Ющенко потребовал это, как минимум, дважды, подтвердив, что данное его заявление – не случайность, не оговорка.

В любой стране мира незаконное вмешательство высшего чиновника в деятельность независимого судебного или правоохранительного органа является одним из самых тяжких должностных преступлений. Статья 111 Конституции Украины предусматривает в случае нарушения президентом закона его ответственность в виде импичмента: «Президент Украины может быть отстранен с поста Верховной Радой Украины в порядке импичмента в случае совершения им государственной измены или другого преступления».

Я, конечно, в отличие от президента, не даю никаких поручений или указаний ни Генпрокурору, ни Верховной Раде. Оценивать слова главы державы – это дело юристов и законодателей, а не мое. Но вот что является сугубо моим делом, как и делом любого гражданина Украины, - это отстаивать свои демократические права. Права на родной язык, на защиту от своеволия чиновников, на счастье для своих детей. В конце концов, все чиновники любого пошиба (от президента и главы Госкино до клерка местной администрации) должны понять, что в нашей стране нет людей второго сорта, которых можно по собственной прихоти лишить этих прав, загнать в какие-то резервации, заставить возить ребенка в соседнюю страну для того, чтобы посмотреть фильм на родном языке, или запасаться пиратскими DVD, как нам советует Сашко Лирнык и к чему толкает Анна Чмиль. Националисты (какую бы должность они не занимали) должны, наконец, осознать: любое действие рано или поздно рождает противодействие. И если нахрапистое наступление на язык, который родным считает треть населения страны, не прекратится, терпение носителей этого языка иссякнет.

[Версия для печати]