Саакашвили брат и друг Лукашенко?

Владислав Лосев

17 сентября Минск посетил и был принят на высшем уровне министр внутренних дел Грузии Иване Мерабишвили. Встреча с белорусским президентом высокопоставленного чиновника из одной из постсоветских стран является делом вполне обычным. Именно так и пытался представить эту встречу  сам Александр Лукашенко, заявив после визита Мерабишвили, что в планы Белоруссии не входит дружба с Грузией против России.

Вся эта история не вызывала бы каких-либо вопросов, если бы не личность визитера и не некоторые обстоятельства грузинско-российских отношений. Подчеркнем специально и тот факт, что Мерабишвили выступал в качестве личного представителя и доверенного лица президента Грузии Михаила Саакашвили.

Следовательно, на его встрече с белорусским президентом речь шла, по видимому, не только об увеличении поставок в Белоруссию грузинской винной продукции (относится ли она к категории вина, судить не берусь, но вот российские компетентные службы точно не относят)  и минеральной воды «Боржоми». Хотя Александр Лукашенко и высказал намерение довести товарооборот между двумя странами с двадцати пяти до ста миллионов долларов. Кроме того, белорусский президент заявил, что «решительно настроен на добрые отношения с Грузией» и хочет «сделать их более высокими, чем во времена Советского Союза».

Какой смысл Лукашенко вложил в эти слова понять затруднительно, так как, как в советское  время Белоруссия и Грузия были составными частями одного государства, а нынешние белорусские власти, судя по всему, как огня, бояться реальной интеграции с Российской Федерацией. Не говоря уже об официальном  Тбилиси, который вообще как с цепи сорвался в своем антироссийском угаре.

Грузия в настоящее время является не только самым недружественным, а точнее, враждебным России государством на постсоветском пространстве, но и полтора десятилетия фактически находится в состоянии войны с Абхазией и Южной Осетией, большинство жителей которых являются гражданами Российской Федерации.

Таким образом, укрепляя экономику Грузии, белорусская власть объективно будет способствовать развязыванию новой крупной войны против российских граждан, проживающих в так называемых «непризнанных» государствах Кавказа. Причем нынешняя попытка  грузинских властей  спровоцировать на Кавказе не только  диверсионно-террористическую, но и полновесную  войну связана с шантажом России. Ей хотят навязать условия –  безопасность Олимпиады в Сочи  в обмен на сдачу Абхазии и Южной Осетии.

И если ты (имеется в виду белорусской руководство) называешь себя союзником России (Договор о создании Союзного государства никто не отменял), то хотя бы по этому крайне неэтично и двусмысленно называть Михаила Саакашвили своим другом  и получать от него «большие приветы» посредством главы грузинского диверсионно-террористического ведомства  Вано Мерабишвили.

Но что примечательно. Еще в 2005 году Саакашвили открыто заявлял, что «в Белоруссии режим Александра Лукашенко правит с помощью страха. А в 2006 году грузинские «демократы» из движения «Кмара» натаскивали белорусских оппозиционеров на «цветную» революцию и свержение «диктатора». Затем грузинские спецслужбы пытались направить в Белоруссию диверсантов, которые должны были (по заявлению белорусского КГБ) организовать взрывы в ходе президентской предвыборной кампании. И вдруг – на тебе. Саакашвили  – «брат и друг» Лукашенко.

Похоже, что за прошедшие после последних президентских выборов полтора года  произошла сильнейшая идеологическая трансформация (фактически перерождение) белорусской власти, которая на практике отказалась от строительства Союзного государства и последовательно втягивается  в антироссийские игрища на постсоветском пространстве.

И дело здесь, конечно, не только в ценах на газ. Тем более, что российская сторона, в том числе в лице посла России в Белоруссии Александра Сурикова, неоднократно заявляла, что в случае создания общего государства стоимость энергоносителей для белорусских и российских потребителей будет общая – внутрисоюзная. 

Поэтому причину внезапной «дружбы» Лукашенко с Саакашвили нужно искать не только в общем желании всех «осколочных» постсоветских государств получать от России побольше, а платить, соответственно, поменьше. Дело в том, что А.Г. Лукашенко нужны внешние гаранты устойчивости созданной в Белоруссии политической системы.

До последнего времени, да и сейчас в некоторой степени, эту роль играла Российская Федерация. С российской стороны это делалось в расчете, что белорусские власти будут выполнять взятые на себя интеграционные обязательства, хотя бы те, что прописаны в Договоре о создании Союзного государства. Но этого не произошло.  Названный  договор остался на бумаге. Зримые очертания Союзного государства так и не были созданы.

В итоге российская сторона просто перестала всерьез воспринимать интеграционные заверения белорусской власти и дала недвусмысленно понять, что отныне экономические льготы и послабления со стороны Российской Федерации возможны только в случае наличия реальных шагов Минска в направлении воссоединения.

Эта позиция российского руководства стала своеобразным моментом истины для публичного выявления подлинных намерений действующей белорусской власти в отношении России. И они проявились во всем своем неприглядном виде: со скандалами, криками  и бранью.

Стало, окончательно очевидно, что белорусская «горка» не желает реального объединения. Самое большое, на что она оказалась способна – это односторонний необременительный Союз, когда РБ потребляет как субъект РФ, а отдает как «независимое и суверенное государство, член ООН».

Осознавая, что с российской стороны «понимания» больше не дождешься,  белорусские власти решили «поиграть» с Евросоюзом, предложив последнему совместно позаботиться об энергетической безопасности Европы и выступать в этом вопросе единым  фронтом в отношении «империалистических» притязаний «Газпрома». При этом белорусские власти предлагали себя Брюсселю в качестве «антигазпромовского»  ландскнехта, но не за «красивые глазки», а за «интенсивное развитие торгово-экономических отношений».

В раскладе официального Минска  Евросоюзу отводилось примерно та же роль, что до сих пор Российской Федерации. «Умные головы» из МИДа и администрации президента РБ  полагали, что незначительные антироссийские услуги, которые могут предложить Евросоюзу белорусские власти, способны вызвать финансовый дождь со стороны Запада.

Как сообщил пресс-секретарь МИДа Белоруссии Андрей Попов, «Беларусь неоднократно заявляла и на практике демонстрирует свою приверженность налаживанию конструктивного взаимодействия с Европейским союзом в различных областях».

Однако шансы белорусских властей, провозгласивших идею «построения единой большой Европы», в этом вопросе невелики, так как у них на европейском направлении имеются серьезные конкуренты в лице оппозиции.

Ее лидеры, которые, по сути, приватизировали политические отношения с ЕС, не на шутку обеспокоились европейскими пассажами белорусского официоза (а вдруг Брюссель клюнет на приманки Минска) и приложили максимум усилий, чтобы раскрыть еврочиновникам  глаза на «истинные намерения режима». Так, бывший заместитель министра иностранных дел РБ, а ныне видный  функционер оппозиции Андрей Санников неоднократно заявлял о том, что власть никогда не будет демократизироваться по лекалам ЕС.

«Эти люди, которые проводят эту линию, они будут ее  и далее  проводить – тупо говорить о том, что мы хотим с вами дружить, но ничего у себя менять не будем. А на самом-то деле сейчас все больше предложений от Белоруссии поступает в Евросоюз. Количество и качество таких предложений свидетельствует о том, что есть большая потребность в налаживании торгово-экономических отношений с Европой».

Впрочем, реакция ЕС на предложения белорусской власти была вполне предсказуема и лишний раз показала, что Евросоюз не благотворительная организация и экономическое содействие с его стороны возможно только при безоговорочном выполнении выгодных ему политических условий.

Еврокомиссар по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер в начале сентября заявила по этому поводу, что улучшение отношений Брюсселя и Минска возможно только при наличии «убедительных шагов со стороны Белоруссии на пути демократии и соблюдения прав человека» и в ультимативной форме предложила Минску выполнить двенадцать пресловутых политических условий (освобождение политзаключенных, независимое  расследование исчезновения оппозиционеров, передача госСМИ под контроль оппозиции, проведение выборов по стандартам ОБСЕ и т.д.), реализация которых – прямой путь к капитуляции Лукашенко и его отстранению от власти. Фактически от Александра Лукашенко требуют, чтобы он признал, что его власть незаконна и преступна. В общем, с Евросоюзом у Минска, похоже, не заладилось.

Вот поэтому, очевидно, и всплыла фигура Саакашвили, который, по мнению некоторых умников из белорусской властной верхушки, мог бы выступать глашатаем ее интересов перед лицом Вашингтона. Причем,  точками соприкосновения между Тбилиси и Минском могло бы стать совместное противостояние возрождающемуся «московскому империализму».

Но этот трюк также обречен. И не потому, что личность Саакашвили откровенно фашиствующая. Это-то как раз некоторые политические силы в США полностью устраивает. Дело в самом Лукашенко, которому Запад никогда не простит его союзных начинаний (пусть и по каким-то личным соображениям) с Российской Федерацией, а заодно и поддержки Милошевича и Хусейна.

В свое время А.Г. Лукашенко был включен в первую мировую пятерку «врагов демократии» и его из этого списка никто не исключал.

И оппозиция, и ее кураторы  на Западе очень хотят увидеть Лукашенко под судом Гаагского трибунала. За что его хотят туда упечь? Как говорится, «был бы человек, а статья найдется». И почему об этом вдруг забыли белорусские власть имущие, совершенно не понятно.

Остается надеяться, что все эти бессмысленные метания белорусской власти на антироссийском направлении не более чем затянувшийся каприз обиженного ребенка, который не сумел заполучить вожделенную сладость. В любом случае, 25 сентября на встрече с Геннадием Селезневым, который, надо полагать, приехал просить средства на выборы, Александр Лукашенко заявил, что, несмотря на возникшие трудности, Белоруссия остается приверженной идее строительства Союзного государства. Хотя, подобных заявлений уже было сделано достаточно и ранее.