Владимир Воронин: Перезагрузка?

10.10.2007. Пресс-обозрение (Кишинев)

Виталий Андриевский

В природе нет ничего вечного и неизменного, в ней постоянно происходят изменения. На смену ночи приходит день. Весну сменяет лето, лето – осень. Уходит осень и приходит зима. Всё течёт, всё меняется, говорили ещё древние греки. Так оно есть и сегодня. И в этом лично у меня никаких сомнений нет.

Но вот что мне до недавних пор казалось абсолютно незыблемым и неподверженным никаким изменениям, так это политика президента Молдовы Владимира Воронина на приднестровском направлении. Складывалось впечатление, что она уже никогда не изменится. Но, видимо, даже Воронин не может отменить законы природы. Он тоже начал меняться. Эти изменения уже заметны и они явно идут ему на пользу. Самое же главное состоит в том, что они идут на пользу всей Молдове. А потому, вполне возможно, что через год, прощаясь с оставившим свой президентский пост Ворониным, мы будем к нему относиться лучше, по сравнению с тем, как мы оцениваем его сегодня.

Можно считать, что в силу как объективных, так и субъективных причин к президенту Молдовы пришло понимание того, что Россия никогда не была и не может быть, по определению, врагом Молдовы. Что с Россией куда лучше дружить и честно сотрудничать, чем пытаться «воевать» и ссориться на различных международных форумах.

Нельзя, конечно, сказать, что Воронин стал снова таким же «большим другом России», каким он показывал себя в самом начале своего президентства. Нет, он просто провел переоценку приоритетов и более реалистично стал смотреть на многие вещи. Он, скорее всего, всё-таки понял, что его антироссийская риторика последних лет может вызвать лишь одобрительное похлопывание по плечу со стороны некоторых западных политиков, и не более того.

А вот ссора с Россией имеет для Молдовы вполне конкретные последствия, причём весьма негативные. Потери, которые экономика Молдовы понесла в результате запрета на экспорт её вина в Россию, «вырубили» из её бюджета не менее 35 – 40% прибыли, но никто из «западных друзей» не поспешил ей эти потери возместить. Не был открыт, вопреки ожиданиям Воронина, и широкий и свободный доступ молдавского вина на западные рынки. Сказанное вовсе не означает, конечно, что Молдова должна теперь так сильно «обидеться» на Запад, чтобы повернуться к нему спиной. Просто ей необходимо будет сделать соответствующие выводы из допущенных промахов и в дальнейшем более трезво и реалистично оценивать и просчитывать ситуацию.

Если же попытаться охарактеризовать нынешнее состояние молдавско-российских отношений, то надо согласиться с Ворониным, который заявил в недавнем интервью «Комсомольской правде» в Молдове, что в них, наконец, «возобладал здравый смысл». Исчезли трафаретные лозунги о «вечной дружбе», а вместо этого появился здоровый прагматизм и деловой расчет. Представляется, что это куда более весомая основа для развития долгосрочных стратегических связей между нашими двумя странами, чем красивая, но, по большому счёту, пустая, не подкрепленная экономическими расчетами и планами, политическая фразеология на темы «дружбы и братства».

Заметно изменилась риторика президента Молдовы и в отношении Приднестровья. В уже упомянутом интервью Владимир Воронин, впервые за три последних года, исключил из своего лексикона при разговоре о лидерах Приднестровья такие, ранее привычные для него, выражения как «бандиты», «контрабандисты», «оккупанты» и т.п. Не думаю, что это говорит о полной смене им своих прежних оценок и политических вех. Вероятнее всего, к нему просто пришло поминание того очевидного факта, что других лидеров там просто нет, поэтому придется говорить и договариваться с теми, которые там сегодня имеются. А если так, то надо смягчить свою риторику и переходить к более цивилизованным формам общения.

Необходимо отметить, что в последнее время между Молдовой и Приднестровьем наметились, пусть небольшие, но весьма позитивные перемены, имеющие тенденцию к развитию. Молдавская ГРЭС получила уникальную возможность экспорта электроэнергии в балканском направлении. В новом году, как ожидается, приднестровские предприятия должны получить преференциальный доступ на рынки ЕС.

Одновременно с этим, Приднестровье отменило так называемый «миграционный сбор» с граждан Молдовы. И, самое впечатляющее, это то, что президент Молдовы впервые заговорил о том, что обе стороны не должны упускать возможности для осуществления собственного влияния на ситуацию. В этой связи президент Молдовы высказал ряд весьма интересных предложений, от реализации которых в значительном выигрыше могли бы оказаться как Молдова, так и Приднестровье. Владимир Воронин предложил, в частности, убрать «пограничные, псевдотаможенные, полицейские посты вдоль Днестра».

Уверен, что если бы этот вопрос был вынесен на общемолдавский референдум, то  предложение Воронина поддержали бы и жители Приднестровья, и жители Молдовы. К позитивным моментам в предложениях Воронина можно также отнести его идею о демилитаризации и разоружении.

Не знаю, что конкретно вкладывал в это понятие президент Воронин, но, если речь идет о полной демилитаризации региона и отказе от вооруженных сил как в Молдове, так и в Приднестровье, то эти предложения, безусловно, заслуживают самого пристального внимания.

Особый интерес вызывают предложения Воронина по решению задач «инфраструктурного плана». Речь идет о восстановлении международного транспортного коридора Леушены-Кишинев-Дубоссары с выходом на Украину, а также об открытии моста через Днестр в Гура-Быкулуй, что позволит более полноценно использовать трассу Кишинев-Тирасполь-Одесса. Важное место в инфраструктурных проектах отводится восстановлению единства Молдавской железной дороги и сквозного движения поездов через территорию Приднестровья. Выгоду от реализации всех этих проектов получат обе стороны.

Есть в интервью Воронина и другие предложения, которые не могут не вызвать интерес в Молдове и Приднестровье. Вопрос лишь в том, кто именно с молдавской стороны будет участвовать в их разработке и реализации. Министерство реинтеграции?

Но за все годы своего бесцветного существования оно показало лишь свою полную импотентность и бесполезность. Погрязнув в рутинных заявлениях и декларациях по поводу и без повода, оно больше работало на разъединение страны, чем на её объединение. И в этой связи существует реальная опасность того, что хорошие и полезные предложения Воронина не будут реализованы и останутся всего лишь благими пожеланиями, как это уже не раз имело место в прошлом.

А что же само Приднестровье? Его высшее руководство, на мой взгляд, явно поспешило высказать свою негативную реакцию на предложения молдавского президента. Складывается впечатление, что это было сделано только потому, что автором этих предложений является Владимир Воронин.

Ну, хорошо, согласимся с тем, что Воронин не «белый и не пушистый». И что с этого? Ведь нельзя не признать, что «плохой Воронин» поднял очень важные (в том числе и для Приднестровья!) проблемы, с решением которых нельзя затягивать, так как, окончательно угробив железную и автомобильные дороги, ранее служившие важнейшим транзитным коридором для многих стран Европы и Азии, и Молдова, и Приднестровье могут оказаться в полной экономической изоляции от всего мира.

Мне самому тоже многое не нравится в Воронине. Однако я уже много лет пишу и говорю о том, что, независимо от того, объединимся мы, или нет, но нам необходимо общими усилиями развивать инфраструктуру, внедрять на наших территориях европейские ценности, снимать посты на Днестре и т.д. И что же, теперь мне от всего этого надо отказаться только потому, что эти идеи поддержаны президентом Ворониным, по отношению к которому я нахожусь в оппозиции? Мне кажется, что это было бы крайне глупо и совершенно недальновидно.

Предложения Воронина я рассматриваю как своего рода «приземление» Приднестровской проблемы. Да, мы сейчас пока ещё не можем решить проблему статуса Левобережья. Так давайте тогда заниматься теми проблемами, в решении которых мы все сегодня особенно остро нуждаемся. Давайте создадим совместный Совет по реализации общих проектов и начнем работать на благо простых людей. Убежден, что такой подход будет поддержан Россией и ЕС. Его с пониманием воспримут на Украине и в Румынии. А самое главное, нас не оставят один на один с нашими проблемами. Уверен, что нам помогут их решать.

Так изменился ли Воронин? Безусловно, сделанные им предложения показали, что Воронин, как политик, заметно изменился. Он ищет сегодня новые подходы к решению проблемы Приднестровья, к развитию молдавско-российских отношений. И в этом отношении его интервью «Комсомольской правде» в Молдове во многом носит символический характер.

Надо, однако, совершенно не знать Воронина, чтобы поверить в то, что после этого интервью он стал совсем другим человеком. Такие люди, как Владимир Воронин, так быстро и легко не меняются.

Резкие выпады Воронина против лидеров оппозиции, его нежелание лично посетить Гагаузию, равнодушное отношение к судьбе больного Ивана Бургуджи и многие другие моменты дают основание считать, что есть официальный образ Воронина, созданный подконтрольными ему СМИ, так сказать, для «внешнего употребления», а есть еще и совсем другой Воронин – жёсткий, авторитарный правитель Молдовы. Всё это так.

Но в то же время было бы большой ошибкой пройти мимо предложений Воронина по вопросам дальнейшего развития связей между Кишиневом и Тирасполем. Он сделал важный шаг и в нужном направлении. Он, судя по всему, дался ему нелегко. И будет очень большой ошибкой, если молдавская оппозиция в Молдове и власти Приднестровья не захотят этого замечать, не поддержат эти усилия и не сделают встречных шагов.