К сожалению, график оказался с сегодняшнего утра очень сложный, и я не смог сразу принять участие в Вашем или, точнее, нашем интересном «круглом столе». Все-таки, хочу заметить, есть вещи, которые продолжают меня удивлять. Я прекрасно знаю, как и вы, что сейчас должно было проходить секционное заседание «Рождественских чтений», в рамках которого мы все вместе должны были бы обсуждать тему православного единства России и Украины как важного условия выживания всей восточно-христианской цивилизации.

Как Вы знаете, организаторы «Чтений» в самый последний момент, когда уже приглашения были разосланы, отменили проведение этой секции. Я могу только выразить сожаление, кто бы ни принимал это решение, что оно было принято, тем более, под давлением. А почему это давление было оказано, когда речь идет о единстве русской и украинской православной Церкви?

Является ли церковное единство России и Украины и нашего православия каким-то сугубо внутренним, внутрицерковным вопросом, который не может и не должен обсуждаться широкой аудиторией с участием не только священнослужителей, но и широких кругов, – собственно говоря, верующих России и Украины, граждан обоих государств? Речь идет о верующих, которые принадлежат сегодня к единой Русской православной Церкви, часть приходов которой находится в Российской Федерации, часть – на Украине, часть – в Казахстане, часть – по всему земному шару. Я вижу, что сейчас предпринимается попытка доказать, что вопрос о единстве Церкви – не нашего ума дело, что он может обсуждаться только на уровне Архиерейского Собора или Священного синода, даже не рядового священника. Именно это следует их публикаций, которые исходят из-под пера некоторых церковных иерархов, находящихся сегодня при власти в окружении уважаемого нами Блаженнейшего митрополита Владимира. По крайней мере, один наиболее яркий и не стесняющийся в выражениях пастырь, отец Александр (Драбинко), собственно говоря, и навязывает нам в России (и не столько в России, сколько на Украине) свою руководящую точку зрения на то, в какое время и кому можно или не можно сметь суждение иметь по такому деликатному вопросу, как единство нашей Церкви.

Предвижу вопрос: чего ради российский гражданин, депутат Государственной Думы, заговорил на эту тему? И ведь говорю и буду дальше говорить на эту тему. И не думаю, что есть какие-то силы, все равно какие, – гражданские или духовные, которые могут запретить мне высказываться.

Как и многие из Вас, я родился в советские времена, учился в советской школе, заканчивал Московский университет и уже тогда, когда учился в МГУ, а это было во времена застоя, знал, что, в конечном счете, никто не может запретить мне что-либо думать или говорить. Я должен понимать, что мои слова оказывают, может быть, на кого-то какое-то влияние, и если я честный человек, то должен стремиться, чтобы они были направлены к добру, а не ко злу. Этот вопрос стоит так: люди, которые выступают за единство православия, за единство украинцев и русских в лоне Русской православной Церкви, они зовут к добру или ко злу? За что сегодня на людей, которые поднимают эти лозунги, ополчаются отдельные священнослужители, которые живут на Украине? И почему, собственно говоря, мы сегодня проводим «круглый стол», а не секционное заседание «Рождественских чтений» в Москве? Я тоже пережил период дискуссий в подвалах и полуподвалах в советские времена. Слава Богу, этот довольно комфортабельный. Но мне не хотелось бы возвращаться в то время, когда все равно под каким предлогом нам предписывали: вот это не трогай, вот здесь выступай, а здесь не смей что-либо говорить!

Даже если мы будем запрещать сторонникам единства Церкви что-либо говорить здесь или на Украине о единстве Церкви, нет абсолютно никаких сомнений в том, что противники единства Церкви говорят и говорят довольно громко. И к тому же еще и действуют.

Собственно говоря, это было одним из поводов моего обращения к Президенту Украины Виктору Андреевичу Ющенко. В июне 2006 года, полтора года назад, я написал ему открытое письмо. Оно было опубликовано в нашей «Российской газете», в целом ряде украинских изданий. Хочу просто процитировать, чтобы не быть голословным. Я прочту только то, что относится к делу, к теме, которую мы обсуждаем.

«Вы не можете не признать, – писал я, – что в вопросах свободы совести и веры человеческая цивилизация не терпит границ. Став Президентом, на встрече с иерархами украинских Церквей 24 января 2005 года Вы торжественно пообещали: «Власть никоим образом не будет вмешиваться в дела Церкви». «Мы – европейцы, – в который раз повторили Вы, – мы уважаем каждую веру, духовный выбор человека. И никто из светской власти перстом не будет указывать, кому и в какую церковь ходить».

Я сам, как и все в России, слышал, как Вы в свой первый официальный приезд в Москву сказали то же самое Святейшему патриарху Алексию Второму (это было, напомню, в начале 2005 года. – К.З.). Но уже 24 марта 2005 года на встрече с представителями Священного синода Вселенского патриархата Вы позволили себе призывы к созданию так называемой Украинской поместной православной Церкви. Вы приступили к практической деятельности в этом направлении в то время, как Ваши представители на местах санкционировали захваты храмов Украинской православной Церкви, принадлежащие Московскому патриархату.

Совсем недавно 12 апреля 2006 года на своей пресс-конференции, вновь заговорив о необходимости создать соборную территорию под покровительством «единой соборной православной Церкви», Вы сообщили: «Для этого будет создан Совет при Президенте, где мы с представителями всех конфессий начинаем межцерковный диалог, как пройти эту дорогу».

Вы, верующий человек, нарушили слово, данное Первосвященнику также, как и русскоязычным, также как и регионам. которым обещали самоуправление. Неужели судьба православия на Украине, да и в России, недостаточно трагична, чтобы вновь вносить раскол в души верующих? Ведь тезис о соборном едином православии Украины просто подмена в духе Оруэлла прямого призыва к расколу с православными верующими России. (Все время говорят, это я добавлю сейчас, о единой Церкви, и все единое, что в России, что на Украине, воспринимается положительно. А речь-то идет не о единстве, а о расколе. – К.З.)

«Неужели после развала плана воссоздания единого экономического пространства Вам, светскому человеку, так неймется таким образом вписать свое имя в тысячелетнюю историю Церкви? Почему глава государства указывает священнослужителям направление движения? Разве Вы слышали о подобных примерах в Европе Третьего тысячелетия? И почему, позвольте поинтересоваться, как европеец у европейца, Вы решили начать с православия? Может быть, взяться за создание Единой протестантской Церкви на Украине? Ведь у Вас, как и у нас, теперь множество Церквей и сект протестантского толка. А потом объединить протестантов с католиками. Уверен, Ваш пример в этом случае мог бы оказаться заразительным хотя бы для канцлера Германии, испытывающего, наверное, настоящие муки от разной конфессиональной принадлежности немецких налогоплательщиков. Почему бы Европе вновь не вернуться в Средневековье? Почему бы, в конце концов, и русским с украинцами не разрезать последнюю пуповину, при любых конфликтах удерживающую от повторения братских сербско-хорватских отношений?»

То есть, поясню, я имел ввиду то, к чему привел раскол по религиозным основаниям при наличии одного языка и фактически одного народа (даже в наших учебных заведениях, кто помнит советские времена, изучался именно сербско-хорватский язык, поскольку это один язык, только в одном случае он пишется на латинице, а в другом случае – на кириллице; одни, сербы, говорят на этом языке и пишут на кириллице, при этом исповедуя православие, а другие, хорваты, являются католиками). К чему это привело бывшую Югославию? Если кто-то не видел, – эту экскурсию можно провести по сербской Краине, по Вуковару, по другим местам не только в Хорватии, но и на территории Боснии и Герцеговины.

Все, что на сегодняшний день, при наличии самого разного рода проблем и споров, – территориальных, нефтегазовых, военно-политических, – реально продолжает нас, пусть не со всей Украиной, но с верующими, со значительной частью верующих Украины, объединять, это единство нашего православия. И я уверен, что при наличии всех тех противоречий, которые будут разрешаться так или иначе на политическом, на государственном уровне, невозможно себе представить военных действий, военных конфликтов между Россией и Украиной. Что является гарантией? Гарантией, если хотите, является факт общности нашей церковной судьбы. Ведь мы же можем себе представить конфликты с теми, кто сегодня на Западной Украине исповедует униатство. Эти конфликты и на самой Украине происходят. А вот с пограничной нам Восточной Украиной таких проблем нет. В момент обострения из-за Тузлы большинство крымчан по всем опросам были за Россию. А что будет, если между Москвой и Киевом, вслед за всеми другими, случится и церковный раскол? Поместная Украинская Церковь, как малый астероид, неизбежно войдет в зону притяжения и свалится на более крупную и населенную церковную планету. Ее автокефалия станет промежутком на пути не столько объединения с отколовшимися в 92-м году приходами, сколько неизбежного через поколение объединения с униатами. А это уже совсем другая история, потому что, как мы все понимаем, униаты это люди, которые свято верят в то, что у Церкви есть непогрешимый глава, и он живет в Риме.

Письмо к Ющенко было написано в 2006 году и с тех пор произошли многие события, – в том числе и в Украинской православной Церкви. За это время позиция некоторых ее иерархов дрейфовала от признания необходимости борьбы за единство в лоне Московского Патриархата и вразумление раскольников, которые по политическим мотивам впали в эту ересь с расколом в 92-м году, к непротивлению и поискам извинительных поводов для сотрудничества в интересах достижения автокефалии «молитвенным» путем. Что происходило в это время? Да, происходили политические катаклизмы, «оранжевые» революции, приходили и уходили правительства. И, наверное, у кого-то из поздно родившихся священнослужителей возникло впечатление, что вопрос их личного карьерного роста взаимосвязан с необходимостью пойти навстречу таким упорным стремлениям «оранжевой» власти Украины заиметь свою «домашнюю» и управляемую поместную Церковь. Неужели недостаточно травм для православных на Украине? Нужно продолжить разрушительную работу, теперь уже избрав целью отрыв приходов Украинской православной Церкви, принадлежащих к единому каноническому пространству Московского патриархата?

У нас есть ряд характерных свидетельств, вышедших из-под пера отдельных уважаемых священнослужителей Украинской православной Церкви. Наверное, собравшиеся знают, что Архиерейский Собор УПЦ 21 декабря 2007 г. принял удивительное решение. А именно, обрушился на так называемое «политическое православие». Я сам впервые узнал о существовании «политического православия» из решения этого Собора (видимо, недостаточно внимательно слежу за внутрицерковными дискуссиями). Насколько я понимаю, весь пафос этого решения в том, чтобы изничтожить конкретную организацию – Сою православных граждан Украины и лично ее руководителя. Как всякий человек, возглавляющий этот Союз, Валерий Кауров, вероятно, имеет и свои ошибки и свои недостатки, и вполне возможно, что мог бы быть и другой руководитель на его месте. Просто в тот момент, когда нужно было защищать храмы от захвата, других не случилось рядом. Где они были в тот момент, как тренировались в борьбе за православие на Украине, это предмет для отдельного разговора. Но вот так произошло.

У меня возникло впечатление, что Валерий Кауров в решениях этого Собора выглядит каким-то Джордано Бруно или Галилео Галилеем, на которого обрушиваются представители украинской Церкви всей мощью своего священноначалия. Не думаю, что Кауров может претендовать на мученический венец. Опять же в мои планы совершенно не входит защищать непорочность Валерия Каурова или кого-то еще. Но мне абсолютно ясно, что для того, чтобы реализовать планы отрыва украинского православия от российского, нужно для начала нанести удар по наиболее последовательным, наиболее рьяным, активным сторонникам единства русской и украинской Церквей, прежде всего, в гражданской среде, и сделать это с максимальным высокомерием. В духе: не Ваше дело, мирян, судить о том, должна быть Церковь единой или нет. Ведь можно свободно развивать на сайтах УПЦ, которые редактирует г-н Драбинко и его единомышленники, идею, – а почему бы нам не отделиться, – но нельзя развивать идею единства русского и украинского православия в лоне Московского Патриархата.

Разве же не видно, ради чего это делается? Если вслед за этим священники Одесской епархии обращаются со своими попытками объяснить ситуацию, и на это уже не от Собора, а лично от епископа Александра, следует абсолютно высокомерная отповедь, в которой издевательства перемешаны с лицемерными отсылками к церковной традиции. Почему лицемерными? Потому что я не понимаю, каким образом может церковная традиция основываться на унижении своих собратьев по вере, по Церкви, людей, которым не безразлично ее единство. О чем, например, пишет епископ Александр? Епископ Александр упрекает одесских священников в том, что они берут на себя смелость судить о том, был Мазепа справедливо подвергнут анафеме или нет на том основании, что Одессы не было в те времена. Такой замечательный, убийственный аргумент: «Одессы не было и не Ваше дело судить!». А что, Драбинко был в то время? Или, может быть, при таком-то подходе обо всём, что после XVIII столетия произошло на территории нынешней Украины, вообще не должны судить люди, живущие в регионах, которые в XVIII веке Украиной не были? На минуту вспомним, что та Украина, Украина времен Мазепы, составляла одну пятую от нынешней.

Что это такое? Это, на самом деле, самооправдание от лица украинского священноначалия уже свершенных и будущих шагов. За последний год никто иной как уважаемый Блаженнейший митрополит Владимир уже успел сказать в связи с настойчивыми призывами к Церкви высказаться по этому поводу, что, да, голодомор 30-х годов – это геноцид украинского народа. И своим пастырским словом освятил попытку заложить мину в отношениях между Россией и Украиной. Голод 30-х годов – страшная трагедия и преступление, но преступление, которое не имело сознательной цели уничтожения украинцев, русских или казахов. На самом деле, можно говорить о том, что это было последствием коллективизации, последствием раскрестьянивания, раскулачивания, расказачивания. Нет ни одного документа, который мог бы подтвердить (я говорю об этом, как историк), в котором бы предписывалось: надо в этих областях Украины для уничтожения украинского народа путем голода провести такие-то мероприятия. Ничего похожего нет. Просто в природе не существует.

Каждый третий казах погиб. Это в удельном отношении гораздо более серьезная потеря, чем потеря, скажем, среди украинцев или русских. Пока, во всяком случае, я не слышал, чтобы в Казахстане говорили: «Это нас, казахов, специально морили голодом». А русские? В том числе из тех епархий, в которых Блаженнейший митрополит пребывал до того, как был избран на высокую должность. Он же из Ростова. И Ростов тоже был одним из очагов голода, как и Ставропольский, Краснодарский край, мой родной (какой из них роднее, не знаю, потому что род мой из Ростова, а сам я из Краснодарского края).

Это же неправда про геноцид! Зачем же эту неправду поддерживает руководитель Украинской православной Церкви? И создает разброд в душе верующих? Мы видим, что это уже сказывается: по всем опросам представление о геноциде вдолбили за эти полтора года людям на Украине. Большинство уже склонно считать: да, голод был геноцидом именно украинского народа.

По вопросу НАТО пока еще не успели вдолбить. А по вопросу о геноциде уже успешно вдолбили. Дальше – больше. Как только принимается решение о том, что надо теперь увидеть национального героя именно в Мазепе, и приснопамятный Указ принимается Президентом Ющенко, – тут же, как «двое из ларца», появляются решения Киевского городского Совета о переименовании улицы, на которой стоит Киево-Печерская Лавра, в улицу Мазепы. Следует волнение верующих по этому поводу, их протесты и выступление по этому поводу Синода Украинской православной Церкви. Синод вроде бы против, но как! Вот текст: «что касается необходимости увековечить память гетмана Ивана Мазепы, то его имя могла бы носить одна из прилегающих улиц. Если возможно, лучше бы закончить реставрацию так называемого Мазепинского корпуса Верхней Лавры и Лаврских ворот, что были построены Мазепой. А также установить памятник гетману на месте взорванного богоборческой властью Свято-Никольского собора, или неподалеку от восстановленного Мазепой Михайловского Златоверхого монастыря».

В уже процитированном ответе г-н Драбинко пытается доказать, что это такая тонкая форма критики решения горсовета, поскольку, всем известно, Златоверхий собор сегодня резиденция отринутого от православия и православной Церкви «патриарха» Филарета. Свежо предание, да верится с трудом! Если мы внимательно читаем текст, как я это сделал, для нас нет никаких сомнений, что симпатии тех, кто готовил это решение Синода, полностью на стороне тех, кто вновь пытается реабилитировать Мазепу. Мазепа не может быть в истории положительным персонажем, потому что он предатель. Ну, не бывают предатели, даже если до этого они строили церкви или выражали любовь к ближним, к детям и внукам, гладили их по голове, на основании того, что они их гладили по голове или строили церкви признаны национальными героями. Генерал Власов во время Отечественной войны, перейдя на сторону Гитлера, тоже рассказывал о то, что он борется с тиранией Сталина, богоборческой властью, собирается возродить русский национальный дух и, вообще, русский народ. Нам, что, теперь на этом основании призвать к реабилитации Власова за его светлые мысли? А норвежцам реабилитировать Квислинга?

И вот это герои, которых кто-то пытается восстанавливать в добром имени, не видя в этом никакой проблемы. Я в этом проблему вижу. Я считаю, что это, как минимум, предмет для дискуссий. Я был бы только рад, если бы сейчас здесь справа, слева, рядом сидели сторонники другой точки зрения. Кстати, сегодня высказывались разные точки зрения. Впору уже говорить о возникновении в Украинской Церкви группы «неизбежников», я бы их так назвал. Это люди, которые твердят: «Это неизбежно – отделение Украинской православной Церкви от общего древа Московского патриархата». Я не знаю ничего неизбежного в истории при наличии людей, которые защищают свои идеи и принципы. Я намерен это делать и не будучи священником. В данном случае моя должность абсолютно не играет никакой роли. Все мы, в конце концов, уходим и приходим в этот мир голыми.

За это время, мы должны признать это, усилиями, прежде всего. государства на Украине создана ситуация, которая чревата очень серьезными последствиями не только для Церкви, потому что раскол Церкви это событие, которое затронет не только внутрицерковную организацию. Это событие, которое затронет основы наших взаимоотношений – русских и украинцев, – что бы ни говорили другие по этому поводу, затронет неизбежно. Это все, как мы видим, – я не думаю, что это специально придумано, но по факту получается синхронно – письмо о присоединении к плану ускоренного членства в НАТО и все эти усилия по расколу Церквей и другие попытки – все это звенья совершенно очевидной одной цепи. Прервать общецивилизационную судьбу России и Украины. Не просто утвердить государственную независимость Украины. Никто не посягает на государственную независимость Украины. Я, по крайней мере, точно на нее не посягаю. Но прервать общую судьбу, цивилизационное родство, вот о чем идет речь.

Не понимаю, почему я должен быть по этому поводу комплиментарным. Я знаю, что если бы этот вопрос решался сто, двести, триста лет назад, то и Тарас Бульба и все остальные безо всяких комплиментарностей бы его воспринимали.

И вот что интересно, что очень, на мой взгляд, показательно. В своем письме, на которое я уже несколько раз ссылался, в оправдание этой расправы, по крайней мере, моральной и духовной над мирянами – сторонниками единства Русский и Украинской Церквей, вдохновитель этого, недавно рукоположенный епископ Переяслав – Хмельницкий, я имею ввиду г-на Драбинко, говорит о том, что Церковь вмешивают в политические дела и она не должна этого допустить.

Вы знаете, кто громче всех кричит: «Держи вора!». Это что, в тот момент, когда в сентябре совершалось паломничество Блаженнейшего митрополита вместе с братьями Ющенко на гору Афон, адепты «политического православия» вмешивали УПЦ в политические дела? Можно считать честным то, что сказано в письме г-на Драбинко, что у УПЦ никогда проблем не возникает во взаимоотношениях с властью Украины?

Сразу после этого паломничества на Афон в родном селе Президента Украины, где он живет, в Хоружевке, церковь насильно передали Филарету. Может, под впечатлением от совместного молебна? Петр Ющенко, что, возглавляет другую организацию, не «Движение за единую поместную Церковь»? И разве недавно назначенный глава Госкомрелигии Украины г-н Саган не является заместителем брата Президента в этом движении? Какие еще нужны факты для того, чтобы сказать: вранье то, что украинская власть не вмешивается в дела Церкви и с ней можно решить все вопросы. С ней действительно можно решить все вопросы, она только требует цены – разорвите связь с Москвой, с Московским патриархатом также, как мы рвем военно-политическое, оборонное пространство, уже разорвали экономическое пространство, сделайте свой, наконец, выбор в эту пользу и у вас все будет! Но только, по-моему, «все», – это не молитва на Афоне, а нечто вполне земное.

Целый ряд выводов я для себя делаю из того факта, что даже здесь в Москве настигает давление со стороны тех, кто хотел бы разрыва. Жаль, что некоторые уважаемые руководители Православной Церкви терпят всё это и, более того, идут, в иных случаях, на поводу в отсутствие Святейшего патриарха, который в этих «Рождественских чтениях» не мог участвовать по болезни. Но он же вернется.

А самое главное не в этом, конечно. Я заканчиваю на факте неприятном, может быть, для церковного самолюбия. Самолюбие вообще плохой советчик. Самое главное заключается в том, что мы сейчас стоим на пороге того, что называется историческим расхождением украинского и русского православия, причем делается это все келейно. Не все, что в Церкви делается келейно, можно принять, потому что в кельях пишут и «Повесть временных лет», и Священные Писания, и любой православный верующий человек чтит и уважает за это святых отцов – келейников. Но когда речь заходит о судьбе миллионов людей, о судьбе тысячелетнего единства Церкви, это не может делаться в келье без совета с людьми. По-моему, даже необходимость референдума по поводу НАТО доказали. По крайней мере, даже Тимошенко об этом говорит, – рассчитывает, видимо, что через оболванивание миллионов людей на Украине сможет протащить это на референдуме. Во всяком случае, она признает, что его надо проводить, в отличие от г-на Тарасюка, который и этого не считает нужным делать.

А вот в отношении единства русской православной Церкви считается хорошим тоном с некоторых пор все свершать по умолчанию. Или, быть может, достаточно тех фальшивых опросов, которые организует на своем сайте такой молодой и перспективный священник, которым является новый епископ Переяслав – Хмельницкий? Этого будет недостаточно, потому что ответы на вопросы даются теми и так в зависимости того, как этот вопрос задан. А как их г-н Драбинко задает, Вы можете все убедиться, когда зайдете к нему на сайт.

Спасибо.

[Версия для печати]