Провозглашение 17 февраля 2008 г. независимости сербского автономного края Косово заставляет по-новому оценить перспективы этнического сепаратизма на гораздо более обширном по сравнению с бывшей Югославией пространстве бывшего СССР и, в частности, в такой его геополитически важной части, как Центральная Азия.

04.03.2008, http://www.fondsk.ru

Александр ШУСТОВ

Новые независимые государства этого региона, появившиеся на политической карте мира в результате распада СССР, отличаются рядом специфических черт, таких как незавершенность формирования национального самосознания и этнической консолидации титульного населения, высокая степень сохранности традиционных кланово-общинных структур, смешанный характер расселения большинства этносов, а также наличие их крупных анклавов на территории соседних государств. Ситуация осложняется отсутствием между бывшими советскими республиками (ныне новыми независимыми государствами) четких границ, носивших в СССР исключительно административный характер, что в условиях этнической чересполосицы делает проблему их демаркации чрезвычайно острой.

В первые годы после распада СССР проблемы этнического сепаратизма наиболее остро стояли в Казахстане, геополитическое положение которого было довольно сложным. Большая часть экономических и демографических ресурсов сосредоточена на окраинах республики, тогда как центр занят малонаселенными степями и полупустынями. Особенностью этнической ситуации являлось преобладание русских среди жителей северных и северо-восточных, а казахов - южных и западных областей. По переписи 1989 г. русскими было большинство жителей Восточно-Казахстанской (65,9%), Северо-Казахстанской (62,1%), Карагандинской (52,2%), Павлодарской (45,4%), Целиноградской (44,7%), Кустанайской (43,7%) и Кокчетавской (39,5%) областей. Высоким был удельный вес русских в Семипалатинской и Джезказганской областях (36% и 34,9%), большинство населения которых составляли казахи (51,9 и 46,1%)2.

В южных и западных регионах преобладало титульное население. На территории Алма-Атинской области казахи в 1989 г. составляли 41,6%, тогда как русские - 30% населения, Джамбульской соответственно – 48,8 и 26,5%, Талды-Курганской - 50,3 и 32,9%, Чимкентской – 55,7 и 15,3%, Кзыл-Ординской – 79,4 и 13,3%. В западных регионах численное доминирование титульного этноса было еще более значительным. К примеру, в Гурьевской области казахи составляли 67,3%, а русские - 22,8% жителей, в Уральской – 55,8 и 23,7%, в Актюбинской – 55,6 и 34,4%. Сельское русское население на западе проживало главным образом вдоль реки Урал, десятиверстные полосы по берегам которой до 1917 года принадлежали уральскому казачеству. В целом накануне распада СССР русские являлись относительным большинством в шести, а казахи - в девяти регионах республики.

Не менее существенными были экономические и этнокультурные различия. В северных областях, раньше вошедших в состав России, была сосредоточена большая часть промышленного потенциала и зернопроизводящих хозяйств, тогда как экономика южных областей оставалась преимущественно аграрной. На юге, отличавшемся более высокой плотностью коренного населения, русские являлись преимущественно горожанами, а на севере значительной была доля сельского русского населения, проживавшего здесь более трехсот лет. В северных регионах казахское население во многом восприняло современный (“русский”) образ жизни, в то время как на юге выше было значение ислама, родоплеменных связей и традиционной культуры.

После 1991 года численное преобладание русских в семи северных областях, пять из которых граничили с Россией, стало восприниматься новой властью в Казахстане как угроза территориальной целостности новообразованного государства. Опасения по этому поводу неоднократно высказывались главным «мозговым центром» республики – Казахстанским институтом стратегических исследований при Президенте РК и подогревались в публикациях западных политологов. Американка Марта Олкотт писала, например, что «огромный дисбаланс между двумя странами в военном отношении воспринимается как однозначное предупреждение о том, что в случае конфликта между крупнейшими этническими общинами Казахстана Россия сможет легко осуществить раздел Казахстана и забрать северные территории, на которые у нее есть претензии исторического характера».

Стремление не допустить такого варианта развития событий стало одной из главных пружин внутренней политики Казахстана. Для этого были предприняты такие крупномасштабные мероприятия, как перевод столицы республики из Алма-Аты на север, в Астану (ранее – Акмола, еще ранее – Целиноград), изменение административно-территориального деления северных областей, а также переселение на их территорию казахов из стран СНГ и дальнего зарубежья.

Наиболее заметным среди этих мероприятий стал перенос столицы. Официальными причинами назывались удаленность Алма-Аты от географического центра Казахстана, сложная экологическая обстановка, повышенная сейсмическая опасность, затрудненность строительных работ и необходимость создания второго центра экономического роста. В комментариях аналитиков, однако, упоминались и такие мотивы, как необходимость изменения в пользу казахов этнической структуры северных областей, нежелательная близость Алма-Аты к нестабильному Синьцзян-Уйгурскому автономному району КНР, а также стремлением президента Н. Назарбаева усилить позиции представляемого им Старшего жуза на землях традиционного доминирования Среднего жуза.

В декабре 1997 г., после двух лет подготовительной работы, Н. Назарбаев подписал указ о переносе столицы в Акмолу, спустя полгода переименованную в Астану (в переводе с казахского – “столица”). Осенью 1997 г. начался перевод в Астану центральных государственных учреждений, что не замедлило сказаться на динамике этнического состава населения. Под влиянием активного миграционного притока численность титульного этноса в Астане значительно возросла. К 1999 г. количество казахов выросло с 49,8 до 133,6 тыс. (в 2,7 раза), а русских – сократилось со 152,1 до 129,5 тыс. (на 14,8%). Если в 1989 г. казахи являлись второй по численности этнической группой города (17,7%), втрое уступая русским (54,1%), то в 1999 г. они вышли на первое место (41,8%), незначительно опередив русских (40,5%). Однако, превратившись в этническое большинство, казахи по-прежнему уступали по численности всему “русскоязычному” населению новой столицы.

В ходе реформы административного деления второй половины 1990-х гг. области с преимущественно русским населением были объединены с “казахскими”. Так, Восточно-Казахстанская область была объединена с Семипалатинской, Карагандинская – с Джезказганской, территория Кокчетавской области разделена между Северо-Казахстанской и Акмолинской, а территория Тургайской – между Акмолинской и Кустанайской областями. К концу 1990-х гг. во всех этих областях русские по официальным данным составляли менее половины населения (от 39,4 до 49,8%).

В северных регионах размещалась большая часть казахов-репатриантов из стран СНГ и дальнего зарубежья. В 1991-1996 гг. на территорию Казахстана переселилось 12,5 тыс. казахских семей, 44,7% которых были размещены в Карагандинской, Павлодарской, Кокчетавской и Семипалатинской областях. Аналогичные пропорции распределения репатриантов сохранялись и в дальнейшем. По квоте иммиграции на 2003 г. в Северо-Казахстанской, Кустанайской, Акмолинской и Карагандинской областях планировалось расселить почти половину из 5 тыс. семей переселенцев.

Однако эффективность всех мер по изменению этнической ситуации оказалась ограниченной. К 1999 г. в Астане проживало 5,2% казахского населения северных областей и 1,7% - его общей численности, что было явно недостаточным для изменения этнорегионального дисбаланса. Адаптация переселенцев, оказавшись в непривычных для себя социально-экономических, культурных и климатических условиях, происходила с большими сложностями, что спровоцировало их повторную эмиграцию в южные области и страны прежнего проживания. Во всех северных областях, кроме Восточно-Казахстанской, русские в конце 1990-х гг. по-прежнему составляли относительное, а “русскоязычные” - абсолютное большинство населения. Казахи по данным переписи 1999 г. преобладали в 9, а русские – в 5 из 14 областей.

Во многом сохранение этнорегиональных особенностей было связано с неравномерной демографической динамикой у русских и казахов. Сокращение русского населения на юге и западе Казахстана происходило в среднем в 1,5 раза быстрее, а увеличение казахского – в 2-3 раза быстрее, чем на севере. В основе этих отличий лежал более высокий уровень рождаемости казахского населения южных областей, активное развитие нефтяной промышленности западных регионов, основную массу занятых в которой составляли казахи, и менее значительный миграционный отток русских из северных областей, где их было большинство. В результате происходила “полюсная” этническая концентрация – доля русских, проживавших на севере республики, относительно общей численности этноса росла, а казахов – сокращалась, тогда как на юге и западе наблюдался обратный процесс.

И все же угроза «русского сепаратизма» в Казахстане так и осталась гипотетической. Одним из немногих ее открытых проявлений стала раскрытая в 1999 г. Комитетом национальной безопасности попытка небольшой группы лиц создать в Восточно-Казахстанской области «Русскую республику», имевшая многие черты организованной провокации. Отсутствие в Казахстане русских сепаратистских движений во многом было связано с относительно мягкой этнической политикой властей. После резкого всплеска национализма в первые годы независимости был предпринят целый ряд «смягчающих» мер: из конституции 1995 г. исчезло упоминание о том, что Казахстан является государством самоопределившейся казахской нации, был закреплен официальный статус русского языка, в «русских» регионах отложен перевод делопроизводства на казахский язык, установлены отношения властей с большинством русских общественных организаций, интегрированных в Ассамблею народов Казахстана. Все это позволило «выпустить пар» и значительно смягчить межэтническое напряжение. Другим фактором являлось наличие у большинства русских реальной или гипотетической возможности переехать в Россию, которой только в течение 1990-х гг. воспользовалось около 2 из 6 млн.человек.

Гипотетический сепаратизм «русских» областей и сейчас не представляет для Казахстана значительной угрозы. В отличие от большинства республик региона Казахстан является относительно стабильным государством со сложившимися институтами власти и динамично развивающейся экономикой. Установление нормальных отношений с Россией позволило приступить к демаркации самой длинной в мире российско-казахстанской границы (более 7 тыс. км), которая в недалеком будущем получит, видимо, все атрибуты государственной. А самым главным, пожалуй, является то, что большинство русских по-прежнему не отождествляет себя с казахстанской государственностью, рассчитывая в перспективе покинуть республику, в которой они чаще всего не видят для себя и своих детей никаких социальных перспектив.

[Версия для печати]

“Увидеть Париж и умереть!”

К вопросу о настоящем и будущем Казахстана в контексте человеческого фактора

11.03.2008, http://zonakz.ne

А. Лобанов , С. Епифанцев

Любому мало-мальски просвещенному человеку известно ходульное выражение: “Увидеть Париж и умереть”. А уж в наше время, когда поехать хоть на край света вопрос только денег, находится немалое количество сограждан и планирующих поехать в Париж и уже побывавших там. И ей богу, Париж стоит этого! Но почему же практически все мы стремимся вернуться в родные края? А если говорить о самом Казахстане, то далеко не очевидно, что каждый казахстанец спит и видит – переехать в Алматы.

Однако, отчего же сотни тысяч, если не миллионы сограждан вопреки, казалось бы, природе, покидают свою малую Родину и переселяются сегодня в трущобы больших городов? Почему миллионы наших сограждан покинули страну? И почему еще миллионы планируют повторить эмигрантский путь? (По данным опроса института стран СНГ более 60% русских в Казахстане планируют отъезд, т.е. более 2 млн. человек).

Как и что сделать, чтобы прервать эти потоки, которые грозят обрушить страну!? А с другой стороны, нужно ли? Ведь есть люди, которые считают благом эти же процессы, переселить всех казахов в города, а русских в Россию! (?)

С одной стороны, все в мире объективно и весь мир, кажется, стронулся с места. Из засушливых мест во влажные, из голодных в сытые, из депрессивных мест в развитые и т.д.

Но с другой стороны, ни один регион, ни одна страна в наше время (да и во времена иные также), которые массово покидали жители, не поднялись, не расцвели, хотя, казалось бы, оставшимся достается больше ресурсов, земли, пространства.

Вот юг Италии, сотни лет ее жители бегут на север, за океан, а эта земля все так же депрессивна. Африканцы выдавили, а то и просто выгнали миллионы европейцев, а теперь и сами тронулись массами следом, ибо ни одна страна в Африке не стала жить лучше. Верно сказал классик – разруха начинается в наших головах.

Давайте попробуем взглянуть на наши реалии изнутри. Как смотрятся наше общество и наша политика?!

Роза ветров, как символ нашей вольницы

Многовекторная политика Казахстана – предмет ажиотажной гордости ура-патриотов – между тем не является ни в коей мере каким-то новым словом в дипломатии и политике. Это всего лишь вариация на тему широко когда-то распространенного, но слегка подзабытого “принципа неприсоединения”, которому отдали дань практически все молодые государства Азии, Африки и некоторые другие. Во времена собственно не столь давние конференции “неприсоединившихся” собирали делегации до 80 стран. Как всякая “детская” болезнь со временем она (политика) прошла, мы ее возродили, и слава богу, если она была нам чем-то полезна в условиях ослабления некоторых традиционных мировых центров силы. Такая политика была явно хороша во времена, когда информация распространялась со скоростью равной скорости передвижения торгового каравана верблюдов. Но сегодня даже великие мира сего не могут позволить себе чего-то подобного.

Многовекторность в абсолюте на сегодня есть иллюзия чистой воды для внутреннего потребления, или, скорее всего для сладкого самообмана. Нечто вроде северокорейских идей “Чучхе”. Или, например, “неуловимого Джо”, который неуловим, потому что “на фиг” никому не нужен. Надо полагать, мир не слишком озабочивается нашей многовекторностью, если вообще что-нибудь о ней слышал, как и о нас самих, впрочем.

В условиях информационной вседоступности и глобализации даже Англия и Япония очень жестко позиционируются во внешней политике. Такова же подоплека создания тесных военно-экономических союзов во все времена. И европейская интеграция более чем наглядный пример.

Что касается вопроса, с кем дальше “тусоваться”, “дружить”, то выбор не слишком велик.

Мечтать присоединиться к Америке, или сожалеть подобно анекдотическому чукче о том, что вместе с Аляской нас не купили, не вредно, но бессмысленно. Рассчитывать попасть в единую Европу реально настолько, насколько реально попадание туда России. Мы как раз за ней стоим в очереди.

Остаются Россия, Китай и исламский мир. Выбор здесь ясен, но в исторической перспективе не очевиден. Как в дилемме 300-летней давности – один хан пошел под руку “белого царя”, а другой признал себя подданным китайского императора. А тут еще “вечно живые” идеи исламской общности и идеи “пантюркизма”, сторонники которых и у нас достаточно активны. Так что не соскучишься!

Не дает нам соскучиться и внутренняя политика нашего правительства. Создается впечатление, что и здесь мы руководствуемся многовекторностью или, вернее, “розой ветров”. Куда подует, туда и двигаемся. Вроде, свободные, как ветер, куда хочу – туда и лечу.

“Союз меча и орала”

Не так давно президент АСиП г-жа Бектурганова задалась вполне конкретным, но и одновременно риторическим вопросом: “И главная трудность заключается в том, что ни казахи, ни русские, ни люди другой национальности, проживающие в республике, до сих пор не могут толком понять, какое государство мы строим – государство определенной этнонациональной группы и государство для этой группы? Или нацию граждан государства, под которой понимается казахстанский народ?”.

На векторе, обращенном в Европу, начертано – все ОК, мы строим демократическое, полиэтническое государство, где все граждане равны и равноправны, независимо ни от чего. А в реалиях по оценкам различных экспертов, мы построили и продолжаем строить этнократическое государство. И при этом практически половина титульного населения придерживается позиции: “Среди казахов, опрошенных в 2007г., почти половина (42,8%) воспринимает Казахстан как страну казахов и казахской культуры, в которой все неказахи должны ассимилироваться” (источник: там же). Повторимся, вопрос вполне конкретный, но задан, похоже, в пустоту.

Не знаю, как вам, но мне стало после информации АСиП очень и очень неуютно. Неприятно осознавать, что практически каждый второй казах видит тебя гражданином второго сорта.

В принципе понятно, что никогда и никому правительство не скажет, что так, мол, и есть, для пропаганды говорим одно, а делаем другое. Впрочем, оно и понятно, ведь нет секрета, все идеологи национализма, за редким исключением, сидят в бюджетных организациях, т.е. де-факто “творят” за наш же счет. Правда - нет худа без добра, в связи с этим же фактом можно сказать, что ничего по большому счету не выйдет и из попытки блокирования “демократов” и националистов.

Как мы предполагали, происходит уверенное движение политиков к национализму, как последнему ресурсу в борьбе за власть. Что с одной стороны подтверждает провал прежней демократической доктрины (если вообще таковая существовала), а с другой подтверждает, что ради власти (захвата власти) эти политики готовы на все.

Каковы же перспективы такого пути? Любому мало-мальски думающему гражданину ясно, что свершись задумки этих людей – ничего народу в этом раскладе не светит, даже если бы действительно заботой о народе были хотя бы немного заняты головы претендентов. Хотя бы просто потому, что проблемы носят, при всех привходящих системный, а не персонифицированный характер. При том, конечно, с рядом критических моментов в адрес иных персоналий, безусловно, следует согласиться. Предположить, что приход к власти г-на имярек автоматически приведет к благосостоянию беднейшей части титульного населения – это даже не миф, а блеф и прямой, осознанный обман народа. Просто произойдет передел синекур и перенаправление коррупционных потоков. Ибо деятельность и риторика этих людей не позволяют предполагать ничего иного. Персоналии, подвизающиеся на ниве национализма, показали за годы независимости полное отсутствие у них харизматичности, а кроме того, и наличие отсутствия креативного и конструктивного начал. А если учесть, откровенно говоря, что все они, по сути, материально зависимы от государства или же жестко подконтрольны ему (формально и фактически), то такой “союз меча и орала” может быть эффективен только с высочайшего соизволения. По крайней мере, с нынешней генерацией лидеров национализма власти можно ничего не опасаться, разве только, если она же сама (власть) и не инициирует это объединение. Как никак все под присмотром, да и под рукой, если понадобятся.

Тем не менее, для вопросов межнационального согласия в перспективе ничего хорошего такая активность не сулит. Такое ползучее распространение национализма в сущности ведет не к национальному возрождению, но, скорее, к национальной деградации. Ведь все в этом мире уже было. Разумеется, такой подход способствует выполнению задачи выдавливания нетитульного элемента из страны весьма эффективно. Один только призыв лидера демократической оппозиции к националистам объединяться способен подвигнуть к переселению больше людей, чем любая переселенческая программа России. Впрочем, может быть эта цель и преследуется?

Мы, естественно, не можем никуда деться от реалий сегодняшнего дня. Национализм цветет пышным цветом во всем мире. И сдержать его развитие именно в одной нашей отдельно взятой стране, Казахстане, невозможно по определению. Но вот какие формы примет он у нас в стране и насколько цивилизованным будет этот процесс? И второй вопрос на этом фоне. Как государство и элита видят вопрос национализма (кроме отрицания наличия присутствия)? Рассматривается ли этот процесс в контексте формирования новой буржуазной, политической общности, т.е. “казахстанской”, или в контексте чисто этническом – казахского национализма? Несомненно, для развития государства, как показывает мировой опыт, конструктивен и эффективен первый путь, и элита, видимо, осознает это, но как показывает оппозиция (а это тоже элита, вернее контрэлита) второй путь вполне жизнеспособен, как путь к власти. И если контрэлита декларировала свой выбор, то почему бы и правящей элите не сделать прямо и честно свой, без экивоков и околичностей. Куда хуже и для народа, и для будущего самой власти половинчатая позиция. Как в популярной поговорке: “И невинность соблюсти, и капитал приобрести”. Практика говорит, что чаще теряешь при этом и то, и другое.

“Отделить овец от козлищ”

На сегодняшней стадии развития страны, если говорить о русских, иллюзий ни у кого нет. Остались профи выживания, которые в основном вообще не склонны к панике, но привыкли профессионально оценивать риски. У нас нет намерения бежать из страны, которую считаем единственной Родиной, но и нет желания сделать себя и близких заложниками ситуации. Мы привыкли верить самим себе, но и неплохо было бы прояснить позицию верхов. Мы в большинстве своем хотим жить на Родине в Казахстане, но и хотим быть готовы и к иному повороту событий, ведь жизнь уже проходилась по нашим судьбам своим катком. Градус публичной полемики (а зачастую и не только полемики) зашкаливает. Здесь отметились, кажется все, вплоть до экс-акимов. Разве только голоса официоза не слышно. Сама по себе публичная полемика только плюс. Англичане были совсем не дураки, когда учредили “говорильню” в Гайд-парке. Становись себе на тумбочку и говори что хочешь. Хоть про “любимую” тещу, хоть про “любимое” правительство. Слез с тумбочки, и пошел себе с миром. Плохо, что в дискуссии не участвует официоз. Вот, к примеру, высказался Амалбек Тшан, народ зацепило. Почему не прокомментировать данный опус? Ведь именно “сон разума рождает чудовищ”.

Разумеется, и общепризнано, что межнациональные отношения в Казахстане неизмеримо лучше, чем, к примеру, в Латвии, где процент русского населения даже выше, чем у нас. Но вот интересные цифры опросов приводит институт стран СНГ: 61% русских в Казахстане готовы переехать в Россию или другую страну, а из Латвии готовы уехать лишь доли процента. И при этом (и вполне справедливо) какие только обвинения не обрушиваются на правительство Латвии, вплоть до жалоб в Европейские суды? Почему? Разгадка на поверхности. По материалам журнала “Форбс”, да и по моим впечатлениям из бесед с “русскими латышами”, Латвия осуществляет чрезмерно жесткую политику по языку и в других каких-то моментах, но чрезвычайно либеральна во всем прочем. И мои друзья (один из них депутат парламента, а другой бизнесмен) подтверждают, что, овладев языком, ты получаешь абсолютно равные конкурентные шансы на занятие мест в госструктурах или иной, требующей знания языка, сфере. При этом, в принципе, никто тебя не заставляет учить язык насильно. “Не латыши” де-факто быстро приспособились. И если в госструктурах, полиции и т.д. до 90 % составляют латыши, то в том же бизнесе не менее 70-80% бизнесменов не титульные. При этом латышским языком владеют примерно 91% русских, а русским языком более 93% латышей (данные “Форбс”). Латышский язык ничуть не проще казахского, да и русские в Латвии в массе своей живут не так давно (в отличие от Казахстана). Но в тамошнем обществе поставлено на высокий методический уровень преподавание языка. А уж про взятки в образовании, по крайней мере, сколько-нибудь явно, не может быть и речи. Только захоти изучать язык и энтузиасты готовы прийти к тебе только что не на дом.

Не стоит, конечно, видеть латышскую ситуацию хоть сколько-нибудь в розовом свете, а нашу наоборот, хотя бы потому, что это наша Родина и нам может быть хорошо только здесь. Но и невозможно смотреть на мир “широко закрытыми глазами”. Если не произойдет радикальной трансформации подходов национальной творческой и политической элит, то еще через очередные 16-17 лет ничего не изменится, разве только русских в стране останется не больше 7-8%. Впрочем, явно найдутся и такие, кого порадует и это.

Теряя граждан, не теряем ли мы страну?

Вообще-то говоря, ни один более или менее значимый вопрос нельзя вырывать из контекста общественно-политической и экономической жизни страны, а тем более столь важный, как национальный. Бесспорно, это вопрос государственной важности, тесно связанный с экономикой и политикой. Мы хотим догнать передовые страны мира, и правительство продекларировало, что нам не хватает до 1 млн. рабочих рук, которые намереваются восполнить за счет мигрантов. А между тем, в прошедшем году только по статистике страну покинуло порядка 45 тысяч человек. Разумеется, и здесь находятся такие, которые скажут - скатертью дорога. Согласимся здесь и мы, мир не перевернется оттого, что русские продолжают уезжать. Но здесь срабатывает принцип домино. Любой специалист или организатор производства знает, что у нас катастрофическая нехватка квалифицированной рабочей силы, в том числе и инженерно-технических работников.

Также всем известно, что обыкновенного токаря-слесаря надо готовить достаточно продолжительное время, а уж высшей квалификации и того дольше. И если не говорить о Кулибиных – самородках, нужны высококвалифицированные мастера производственного обучения, а затем и производственный коллектив. А уж, чтобы иметь хорошего проектировщика помимо диплома нужно 7-8 лет работы в профессиональном коллективе и еще много чего. Разумеется, можно пригласить (нанять) специалиста из другой страны, но при этом родная молодежь будет работать на черновых работах, откуда и конфликты. Полагать, что проблему решить легко и просто, (типа, заменим русских оралманами…) значит просто демонстрировать неграмотность и непрофессионализм. Советскую систему полготовки кадров мы практически потеряли (кстати, совсем неплохую), свою не создали.

И кстати, опять же, говоря о межнациональном вопросе, стоит, конечно, говорить о дружбе и братстве, но в не меньшей степени надо говорить об интересах. И иметь точное и ясное представление, что государство теряет с отъездом тысяч граждан из страны, а что приобретает взамен, (если приобретает), а теряет очень много. Главное, конечно, человеческий капитал, но и ресурсов при этом увозится из страны немало. Получат ли националисты при этом, хотя бы в перспективе, мононациональную страну? Здесь нет даже и вопроса. Построим ли мы передовую страну с процветающим обществом? И здесь ответ ясен.

Если говорить об успешных полиэтнических странах, то, за исключением Сингапура (там существует весьма жесткое влияние государства на национальную политику. Вплоть до того, что в любом заселенном многоквартирном доме, даже частном, должна соблюдаться существующая в стране национальная пропорция. Т.е., если положено в доме жить 2 семьям индийцев или малайцев, то хоть тресни – хозяин дома не сможет вселить никого другого) обо всех можно говорить, что в них происходит своеобразное разделение сфер занятости. Как правило, каждая этническая группа стихийно-исторически ли, или в силу национальных особенностей и предпочтений занимает ту или иную сферу жизнедеятельности. Если взять США, то там этот принцип доминирует даже в криминальной области. И страшного в этом ничего нет, поскольку там соблюдается принцип равных возможностей. При этом молодое поколение получает доступ к образованию, а затем имеет возможность сделать карьеру в любой выбранной сфере, естественно, при наличии способностей и упорства. Примером может служить хотя бы Барак Обама – нынешний кандидат в президенты.

И возвращаясь к родной действительности, мы можем констатировать, что таковой принцип “равных возможностей” у нас соблюдается далеко не всегда, мягко говоря. И вопрос не в том, что в той или иной сфере доминируют люди одной национальности, мы уже писали, что это само по себе не смертельно на каком-то этапе развития. Не вопрос и нарушение принципов справедливого общества, если это не система. Вопрос в другом! Отсутствие открытой конкурентности при занятии гос. должностей критично для принципов управления государством, что мы уже и видим.

У нас нет сомнений, что, рано или поздно, самые оголтелые националисты осознают порочность своего выбора для страны, ведь все уже старо как мир, “все было, было”. Правительство действительно будет народным и для народа. И жить все буду счастливо. Хотелось бы только увидеть это при своей жизни, а не по Некрасову.

[Версия для печати]

Совет нацменьшинств возобновил деятельность

18.03.2008, http://rus.delfi.ee/

Спустя пять лет возобновил работу Совет национальных меньшинств при министерстве культуры. Министр культуры Лайне Янес сказала, что работа Совета будет способствовать укреплению связей между государством и национально-культурными обществами страны.

Руководители различных общественных организаций выразили надежду, что этот совет не станет очередной ширмой, а всерьез займется анализом и решением межкультурных проблем, передает novosti.etv24.ee со ссылкой на "Актуальную камеру".

"Чувствуйте себя, как дома, — сказала министр культуры Лайне Янес на открытии совета, в котором приняли участие известные руководители обществ национальных меньшинств Эстонии. — Но не забывайте, что вы в гостях", — договорил за министра один из приглашенных.

Совет не собирался в этих стенах с 2003 года, когда его деятельность была прекращена, как считают сами участники, по политическим мотивам. До сих пор у представителей нацменьшинств не было плодотворного сотрудничества с государством, поэтому к возобновлению работы нового старого совета его участники отнеслись пусть со сдержанным, но оптимизмом.

"У нас не получается диалога с правительством, а так как этот институт находится при министре, то понятно, что мы вновь начали питать какие-то надежды на то, чтобы сделать тот необходимый прорыв, чтобы установить, в конце концов, хоть какой-то диалог", — сказал Лидия Кылварт, президент Союза национальных культур "Лира".

Ханон Барабанер, представляющий Русское академическое общество, заметил: "Эта политика — культурная, экономическая, национальная — должна вырабатываться не только чиновниками, не только работниками министерств и правительством, но и должна быть обратная связь с теми, на кого данная политика обращена."

Члены совета считают необходимым заниматься, в первую очередь, анализом и решением многочисленных проблем, которые возникают у неэстонцев. Причем приступать к этому нужно как можно скорее, в противном случае последствия могут оказаться плачевными.

В этом году из бюджета Министерства культуры на проекты национально-культурных обществ было выделено полтора миллиона крон. Кроме того, министр сообщила, что есть надежда получить дополнительные средства из европейских фондов.

В то же время, по мнению лидеров организаций нацменьшинств необходимо пересмотреть вопросы базового финансирования национально-культурных обществ и необходимо задуматься о внесении изменений в законодательство.

По словам Барабанера, должен быть подготовлен, обсужден и принят закон о национальных меньшинствах, где должны быть прописаны как обязательства государства перед меньшинствами, так и наоборот — меньшинств перед государством.

Совет при Министерстве культуры будет собираться четыре раза в год. Его председателем назначена вице-канцлер Министерства культуры Анне-Ли Реймаа.

[Версия для печати]

Живой щит и меч

09.03.2008

А.А. Лепендин,
Председатель Единого Совета русскоязычных граждан

Активность граждан повышается

За последние несколько месяцев в Литве значительно увеличилось количество проводимых акций, забастовок, пикетов... Активность граждан растёт; люди начинают осознавать – сам себя не постоишь, никто этого и не сделает. Последние из событий, достойных особого внимания: сбор подписей граждан «за» продление эксплуатации Игналинской Атомной Электростанции, референдум, забастовки учителей...

Потребности учителей выявились только сегодня?

Основное требование учителей – повышение уровня заработной платы - вопрос наболевший и справедливый; его решение назревало уже достаточно долгое время. И лишь образованность и интеллигентность не позволяла педагогам прибегнуть к современным цивилизованным методам борьба за своё благополучие «ещё вчера».

Но помнит ли кто, что забастовка – это показатель отсутствия обязательного гражданского, социального диалога со структурами власти?

Насколько обеспечена законность подобных акций, когда даже дети, учащиеся привлекаются к поддержке и даже участию в них?

Действительно ли нарушенная целостность, раскол в профессиональной сфере учителей на два лагеря свидетельствует о плюрализме мнений и интересов?

Оружие оппозиции для «свержения» правительства – гражданские инициативы учителей?

Восстановим всю хронологию событий...

Услышав об инициативе профсоюзов учителей по-поводу планируемых забастовок, Правительство создаёт рабочую группу по решению поднимаемых ими вопросов; к работе в ней приглашаются все профсоюзы данной сферы. Необходимый для принятия решения диалог был...

Далее, была принята долгосрочная Программа поднятия уровня заработной платы учителям до 2011 года, которую подписали и представители профсоюзов. Парламентские партии пришли к письменному соглашение о поддержке её осуществления. Это значимый сдвиг, шаг вперёд! Начало сделано, далее нужно развитие!

Единству профсоюзов учителей наступил конец именно при диалоге, в рабочей группе. Не совладав с эмоциями или преследую иные цели, хлопнув дверьми часть представителей с переговоров удалились...

Сегодня они же выдвинули требование об аннулировании принятой Программы, начали бессрочную забастовку, вывели на улицы детей...

Трогательно, впечатлительно, если не знать, что эту акцию инициировали и финанструют оппозиционные политические партии Литвы, представленные и не представленные в Парламенте. Опасность заключается в том, что гражданский справедливый интерес учителей политиканы пытаются использовать для смены, отставки действующего Правительства Литвы и саморекламы... - такие выкрики имели место на последнем митинге.

Это противозаконно!

Кристальность гражданского интереса заканчивается там, где начинаются интересы политиков! Гражданское общество далее – «марионетка» в политических играх, «живой щит и меч»!

Кто заинтересован в этом хаосе? Осталось ли у них что-то человеческое, святое? Кто им дал такое право???

Мы сами, за них голосуя! Или не голосуя вообще...

Вопрос Игналинской АЭС – инструмент в руках популистов-политиканов?

Как известно, в январе с.г. Профсоюзные объединения Литвы создали Инициативную группы по планированию, реализации и координации акций, направленных на продлению работы Игналинской Атомной АЭС.

«Единый совет русскоязычных граждан» открыто поддержал эту инициативу; высказался за солидарность с русскоязычными гражданами, которые в результате закрытия АЭС рискуют оказаться просто на улице, без работы и социальных гарантий. Сегодня нас поддерживают многие организации и эксперты.

Сегодня в полной мере идёт акция по сбору подписей – уже собрано большая их часть. Эта акция абсолютно законна. Личные данные каждого гражданина, которые обязательны при заполнении подписных листов, от их использования или распространения защищены действующим законодательством.

Следующий шаг – референдум, сбор 300000 подписей.

Но политики и тут не дремлют! Сегодня уже известных ещё две инициативные группы по проведению референдума, которые первым из двух, указанных своих целей обозначили «продление эксплуатации Игналинской АЭС»... Интересно то, что это политические партии и отдельные политиканы малоизвестны.

Примечательно же то, что вторым пунктом вписано – роспуск парламента Литвы и досрочные выборы нового...

Так, не углубившись, нечаянно можно подписаться за роспуск законной власти...

Оперируя болью, особой озабоченностью русскоязычных граждан политики-популисты, спекулянты гражданской позицией пытаются заработать политические дивиденды. Сместить власть.

А ведь референдум должен быть обязательно удачным, ведь это – основной аргумент в переговорах с Европой, необходимых для согласования продления эксплуатации Игналинской АЭС...

«Мы столько можем, сколько знаем. Знание – сила» (Фрэнсис Бэкон).

О каком доверии политикам может идти речь?

Основная проблема – это не смена власти, а установление и развитие регулярного и продуктивного диалога гражданского общества с ней. Лицемерие, коррупция, ложь, воровство, социальная рознь – вот с чем надо бороться, вот, что надо пресекать. Целью должна быть не сама личность, а кресло...

Сменив одного – придёт другой, а проблемы останутся.

А гражданское общество так и будет при своём – «Живой щит и меч»?

Нет!

[Версия для печати]