Процессы, происходящие в Армении в период до и после президентских выборов, со всей очевидностью свидетельствуют о том, что «эпоха цветных революций», организуемых на постсоветском пространстве, не закончилась. Вероятность подобных событий существует и в других странах СНГ – об этом говорят последний белорусско-американский дипломатический конфликт и митинги местной оппозиции в центре Минска.

Выборы - по-прежнему ключевой момент, предельно обостряющий накал борьбы за власть. Грузия и Армения при определении своего внутри- и внешнеполитического курса в той или иной мере следуют рекомендациям Запада, провозглашая своим главным приоритетом «интеграцию в мировое сообщество демократических стран», «имплементацию реальных демократических реформ», «принятие европейских ценностей и их трансформацию в стиль жизни» и т.п. В то же время, очевидно, что сама возможность подобной «имплементации» существует лишь в условиях сложившейся, прочной национальной государственности. В противном случае попытки копировать чужой опыт неизбежно вызывают внутриполитические потрясения, а инъекция даже небольших доз «европейских ценностей» ведет к интоксикации общественного организма.

В динамике выборных и поствыборных процессов в Грузии и Армении есть и сходства, и различия. В обеих странах внутриполитическая борьба традиционно отличается остротой и радикализмом. И там, и там имели место массовые митинги оппозиции, недовольной результатами выборов, пресеченные властями. Однако в Грузии акции протеста оппозиции после 5 января не опирались на многолюдные митинги и демонстрации. Грузинские оппозиционеры проводили голодовку в приемной спикера парламента. А в Армении избрали радикальный «оранжевый» сценарий, который в итоге обернулся массовыми беспорядками и гибелью людей (чего не было в Грузии).

Ориентация политических элит Грузии (как правящих, так и оппозиционных) вполне сложилась. Дж. Буш после встречи с М. Саакашвили заявил, что на саммите НАТО в Бухаресте 2-4 апреля 2008 года поддержит реализацию Плана действий по членству в НАТО Грузии и Украины. Такой поворот событий будет иметь далеко идущие последствия для самой Грузии, прежде всего – в контексте ее претензий на территории Абхазии и Южной Осетии. Форсированная интеграция в НАТО приведет не к урегулированию этно-территориальных конфликтов, как надеются в Тбилиси, а к еще более четкому оформлению существующих разъединительных линий.

Что же касается Армении, то она сохраняет военно-политические связи с Россией. Беспрецедентная по длительности политическая лихорадка в Армении предельно обострила все существующие проблемы и создала хорошие предпосылки для внешнего вмешательства, в том числе – и с целью соответствующей «коррекции» российского вектора во внешней политике этой кавказской страны.

Не будем отрицать внутренние причины происшедшего - они достаточно глубоки. Успех Тер-Петросяна, собравшего более 350 тысяч голосов исключительно на лозунгах разрушения и уничтожения, свидетельствует о серьезном морально-психологическом кризисе армянского общества. Вряд ли этот кризис можно объяснить исключительно трудностями повседневного существования людей (тем более, что положение дел значительно улучшилась по сравнению со временами правления того же Тер-Петросяна). Дело в том, что армянская государственность находится еще только в стадии формирования. Она представляет сбой нечто незрелое. Из всех политических институтов, номинально существующих уже на протяжении более полутора десятка лет, эффективно проявила себя лишь армия (кстати, это прекрасно понимает Тер-Петросян, который в своей предвыборной программе призывал сократить армию до 10-15 тысяч человек и попытался привнести раскол в руководство Министерства обороны РА). В других странах СНГ, и в первую очередь в России, этого нет.

Большинство армянских избирателей голосовало за стабильность и поступательное развитие, однако значительная их часть, и, прежде всего – в столице, проголосовали, скажем, не за Вазгена Манукяна, выдвинувшего лозунг смены политической системы, а за разрушителя Тер-Петросяна. Некоторые авторы отмечают выраженный индивидуализм армянской модели общественной самодеятельности. Налицо также люмпенизация многих социальных слоев в результате «либеральных» реформ. А значит – существуют необходимые внутренние предпосылки для того, чтобы армянское государство продолжали испытывать на прочность – как извне, так и изнутри.

Внешний фактор играет в Армении серьезную дестабилизирующую роль. Приведем лишь два (даже не самых ярких) примера. В американском посольстве организуются семинары для представителей генпрокуратуры, министерства внутренних дел, судебных инстанций и центральной избирательной комиссии республики? а Радио Свобода долгое время вещало на частотах Общественного радио Армении.

В результате ряда взятых на себя Арменией международных обязательств ключевые внутриполитические вопросы в стране решаются с постоянной оглядкой на Запад (эта ситуация характерна для не вполне самостоятельных стран или стран, где были успешно произведены «цветные революции» - и здесь Армения мало чем отличается). Речь идет о новой опасности – частичной или полной ликвидации суверенитета Армении.

В первые дни после введения чрезвычайного положения (ЧП) представители как зарубежных наблюдательных миссий, так и отдельных иностранных государств и организаций вели себя довольно сдержанно. Потом давление резко выросло. Отовсюду стали раздаваться советы и рекомендации, некоторые из которых носили категорический, почти угрожающий характер. Требования касались в основном отмены режима ЧП, нежелательности привлечения армии к восстановлению порядка в столице и арестов оппозиционных лидеров. В ход пошли приемы, напоминающие откровенный шантаж. А ведь ни Евросоюз, ни США никаких гарантий стабильности в Армении дать не могут, тогда как использование Вооруженных Сил при чрезвычайных ситуациях и массовых беспорядках - обычная практика для любой страны. В выдвигаемых к властям требованиях извне явно прослеживалось стремление получить дополнительный рычаг для управления внутриполитическими процессами.

Требование радикальных оппозиционеров и их лидера Левона Тер-Петросяна - начать в стране международное расследование получило на Западе широкий отклик и нашло поддержку в Вашингтоне и Брюсселе. 12 марта Госсекретарь США Кондолиза Райс объявила о сокращении предоставляемой Армении помощи и о прекращении действия в стране программы «Вызовы тысячелетия». Создавая нужный информационно-пропагандистский фон, «Нью-Йорк Таймс» напечатала 7 марта статью под заглавием «Мрачные дни в Армении». Помощник заместителя Госсекретаря Мэтью Брайза пошел намного дальше и вступил в спор с Генеральным прокурором Армении, защищая подстрекателей трагедии 1 марта. Оно и понятно: цели господина Брайзы абсолютно идентичны целям этих подстрекателей. Звучащие при этом лозунги «демократизации политической системы», как минимум, лицемерны. Махровый авторитаризм отнюдь не является основанием для критики властей Грузии, которую продолжают изображать «локомотивом демократических преобразований на Южном Кавказе». А о демократии в Азербайджане западные ее радетели вообще предпочитают не упоминать. При этом хорошо известно, что Грузия и Азербайджан - лидеры милитаризации всего региона.

Внутриполитический кризис в Армении показал всю слабость политической системы этой страны. Ведь абсолютно ненормально, что руководители суверенного государства обязаны встретиться с каждым прибывшим с Запада чиновником и дать ему продолжительные и терпеливые объяснения, почему они поступают так, а не иначе. Армения находится под лупой «мирового сообщества» и вынуждена делать шаги, подрывающие сами основы национальной государственности. Эта ситуация в очередной раз обнаруживает не только ошибочность направления, именуемого армянскими дипломатами «евроинтеграцией», но и его крайнюю неэффективность с точки зрения обеспечения национальной безопасности. Взятые Арменией на себя обязательства, в конечном итоге, работают против Армении. Можно сказать и больше. Армянские СМИ небезосновательно утверждают: делается попытка превратить Армению в новый Ливан, оказавшийся в результате разнообразных «посредничеств» и интервенций погруженным в перманентный кризис.

И в Ливане, и в Армении речь идет о провоцировании гражданского раскола или даже гражданской войны. Есть свидетельства очевидцев, говорящие о том, что в ночь на 1 марта мятежники призывали армянских солдат присоединиться к ним и стрелять в других армянских солдат. Практически сразу после трагических событий в Ереване произошло крупное боевое столкновение 3-4 марта в Нагорном Карабахе, и это вряд ли можно считать простым совпадение. Обратим внимание, что пишет по этому поводу влиятельная турецкая газета «Миллиет»: «В действительности не известно, какая из сторон явилась подстрекателем произошедших… столкновений. Однако предполагается, что Баку этим попытался приструнить Ереван». Сходное предположение высказала и бакинская газета «Зеркало»: «Не секрет, что азербайджанские силы время от времени меняют свои позиции и продвигаются вперед в сторону армянских сил. Если обострение произошло именно по этой причине, то приказ мог исходить из Баку… Команда из Баку означает, что приказ исходил от высшего военного руководства». Заметим: на Западе никакого осуждения стороны, выступившей инициатором боевых действий в Карабахе, не последовало. Председатель Парламентской ассамблеи НАТО охарактеризовал нарушение режима прекращения огня всего лишь как «неприятный случай», не указал, по вине которой из сторон это нарушение произошло и не выразил по этому поводу никакой озабоченности. Обращают на себя внимание и другие временные совпадения. Очередные нарушения режима прекращения огня 6-7 марта на севере и юге Нагорного Карабаха совпали с проведением трехдневного семинара Парламентской ассамблеи НАТО в Баку. Одновременно в Азербайджане вновь вспомнили историю с ликвидацией Сербской Краины хорватами в 1995 году, когда «мировое сообщество дало молчаливое согласие на решение проблемы военным путём». Появление таких высказываний говорит о многом. Например, о том, что если новое нарушение режима перемирия в Карабахе будет достаточно масштабным, оно может быть использовано как повод к вмешательству вооруженных сил Западного блока непосредственно у российских границ с последующим юридическим закреплением там военного присутствия НАТО.

Из всех основных внешнеполитических партнеров Армении изначально заинтересованы во внутриполитической стабильности в республике и вокруг нее в первую очередь Россия и Иран - в силу геополитики региона и намеченных здесь экономических и коммуникационных проектов (вспомним хотя бы о приобретении РАО РЖД «Армянских железных дорог»). Москва, в отличие от западных столиц, не позволяет себе поучать армянское руководство, диктуя ему, что и как делать у себя дома. Визит премьера Сержа Саркисяна в Россию в контексте возрастающих угроз обоим государствам призван придать двустороннему сотрудничеству Москвы и Еревана дополнительный импульс.

Закончить хотелось бы двумя цитатами. Американский военный аналитик Ричард Гирагосян выступая на международной конференции в Ереване в 2008 году привлек внимание к «важнейшему, определяющему фактору: хотим мы того или нет, но Россия – близка, и всегда будет близка к этому региону, а США – далеки, и всегда будут далеки от него». А по словам председателя ЦБ Армении и одного из возможных кандидатов на пост будущего главы правительства Армении Тиграна Саркисяна, Армении гораздо сложнее с Европой и Америкой, чем с Россией, а потому совершенно закономерно, что «интеграционные процессы с Россией будут далеко опережать интеграционные процессы с другими странами». Это так, и это - аксиома не только для Армении, но и других стран постсоветского геополитического пространства.

[Версия для печати]