По лекалам Геббельса, или Соль на раны

«Белорусская военная газета», 31.05.08.

Кто и зачем фальсифицирует военную историю стран Восточной Европы, известно: им неймется перессорить славян, натравить друг на друга представителей различных христианских вероисповеданий, заставить нас забыть то, что всех объединяло в годы лихолетья, -- борьбу с фашизмом. В ход идут все средства… Вот и недавно эти «доброжелатели» вновь попытались взбудоражить общественность, подтолкнуть к дебатам на давным-давно обсужденную тему.

Что осталось за кадром

Затея распространять в Беларуси на пиратских дисках «исторический» фильм 82-летнего польского кинорежиссера Анджея Вайды «Катынь» потерпела неудачу. И критика, и публика считают его примитивной, начисто лишенной эстетических достоинств политической пустышкой.

Для начала обратимся к не отраженным в фильме фактам -- предыстории тех событий, которые попытались оживить кинематографисты. Они имели место на территории Польши и Белоруссии с 1919-го по 1939 год. В то время Польша вынашивала план создания государства «от моря до моря», выдвигала претензии на земли приснопамятной Речи Посполитой и пыталась навязать Москве российско-польскую границу как в XVII веке -- вблизи Смоленска, Киева, Витебска, Великих Лук.

В августе 1919 года польская сторона, начав наступление, захватила Минск, затем Бобруйск, в марте 1920-го – Мозырь и Калинковичи. Силы были неравными: польская армия имела 148 тысяч человек, 4.157 пулеметов, около 1.200 орудий и минометов, 51 самолет, а истощенные гражданской войной советские войска – около 60 тысяч бойцов, 3.200 пулеметов и порядка шестисот орудий.

14 мая 1920 года началось контрнаступление войск Западного фронта. Но Варшавское сражение, разыгравшееся с 13 по 25 августа 1920 года, оказалось для Красной Армии неудачным. В польский плен попали около 50 тысяч красноармейцев – русских, белорусов, украинцев.

Лига Наций предложила воюющим сторонам установить «этнографическую границу», получившую название «линия Керзона» -- по имени британского дипломата, предложившего свой план урегулирования конфликта. Но польскую сторону это не устраивало. 18 марта 1921 года молодая Советская Республика была вынуждена подписать кабальный Рижский мирный договор. По его условиям 108 тысяч квадратных километров белорусской земли с четырьмя миллионами человек отошли к Польше. В результате долгие 18 лет Белоруссия оставалась разделенной на две части…

На восточных территориях постоянно возникали стихийные волнения и восстания, на которые польские оккупационные власти отвечали террором. По данным Гродненского исторического музея, в Западной Белоруссии в 1928 году было 2.800 политзаключенных, в 1931 году – 10 тысяч, а в 1932 году – 12.000.

Впечатления от «киношедевра»

Ничего из вышеупомянутого в фильме Вайды не отражено. Зато в кинокартине присутствуют монстрообразные нелюди из сталинского НКВД, которые истязают и убивают пленных польских военных. В своих зверствах «советские сатрапы», естественно, оставляют нацистов далеко позади. Мораль «Катыни»: такого зверья, как советские военные, европейская история не знала… Россия должна каяться и каяться за их «чудовищные преступления».

Это самый глупый из фильмов Вайды. Политический китч, за который становится стыдно. Если у режиссера когда-то и был талант, то за последние два десятилетия от него не осталось и следа. Он вынужден компенсировать интеллектуальные недостатки очередного творения цитатами из самого себя, из эпохи былой славы. В «Катыни» дерево с изломанным рисунком ветвей, которое видит в момент гибели один из героев, – цитата из «Пепла и алмаза». Вайда явно пытается выдавить из себя символы и метафоры, которые когда-то были его фирменным знаком…

Режиссер не видит морального различия в том, что «третий рейх» шел убивать «недочеловеков», а солдаты Красной Армии шли в бой с верой в то, что никого нельзя считать недочеловеком, -- за эту веру они принесли в жертву собственные жизни. Но Вайда упорно показывает красноармейцев этакими извергами.

В фильме вообще нет ни драматургии, ни связной сюжетной линии, ни подлинных драматических конфликтов, ни одного психологически или социологически достоверного исторического персонажа. Все топорно и плакатно-схематично. Фильм примитивен как пара злотых, -- так говорят сами поляки. Тем не менее вечером, когда варшавяне ходят в кино по собственной воле, в залах, где демонстрируется «Катынь», -- пустые места. Утром же и днем в кинотеатры для массовости загоняют школьников и солдат…

«Катынь» -- политическая агитка в поддержку позиции нынешних польских радикалов. А позиция их такова: русские в неоплатном долгу перед потомками польских офицеров, плененных в ходе освободительного похода Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину. Словно не в счет героизм более шестисот тысяч красноармейцев, сложивших головы за освобождение Польши от гитлеровцев. Сверхзадача режиссера – обозначить образ заклятого врага каждого поляка: это красноармеец, он же русский, он же «оккупант».

Те, кто навязывает польскому обществу шовинистские настроения, явно не понимают, что его точка зрения не только уязвима, не только оскорбительна для всех славян, но и для самих поляков -- в большинстве своем вполне миролюбивых людей. Ошибочная позиция эта чревата ростом антипольских настроений, расколом многовекового славянского братства.

Фильм с его лютой ненавистью к Красной Армии скроен и сшит по лекалам геббельсовской пропаганды. Это замечает после просмотра картины любой непредвзято настроенный человек.

Но что же происходило в действительности?..

Суровая правда

1 сентября 1939 года германские войска напали на Польшу и начали стремительно продвигаться к Западной Белоруссии. Польское правительство покинуло территорию страны, бросив народ на произвол судьбы. На исходе той кампании Гитлер дал указание Кейтелю: «Все представители польской интеллигенции должны быть уничтожены. Только таким путем мы можем заполучить необходимую нам территорию. Культура этого народа ниже всякой критики. Скорее звери, чем люди, совершенно тупые. Только благородное сословие покрыто тонким слоем лака. Оно – душа сопротивления. Поэтому его надо убрать. Польская аристократия заслужила свою гибель. Вермахт обращается с польскими офицерами слишком мягко. Я приму меры».

Следуя тем директивам, уже к середине осени 1939 года в оккупированной немцами Западной Польше были ликвидированы три с половиной тысячи представителей польской интеллигенции, которых Гитлер называл «разносчиками польского национализма».

Войска Белорусского особого военного округа с целью не допустить захвата территории Западной Белоруссии и Западной Украины Германией получили приказ взять под защиту их население. 17 сентября 1939 года в 5 часов 40 минут советские части перешли границу и начали освободительный поход.

Красноармейцы выполнили поставленные задачи за шесть дней. СССР объявил о захвате в плен около 300 тысяч польских солдат и офицеров. 1 октября 1939 года Уинстон Черчилль в выступлении по радио сказал: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы».

Всех рядовых с незапятнанной репутацией отпустили, а офицеров, полицейских, охранников, виновных в истязаниях красноармейцев и политзаключенных, осудили на пять лет ссылки. Они строили дороги под Смоленском.

В июле 1941 года, когда началось Смоленское сражение, начальник лагеря лейтенант госбезопасности Ветошников поручил подчиненным подготовить пленных к эвакуации. В рапорте от 12 августа 1941 года на имя начальника управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР он доложил, что предупредил пленных и охрану, стал ожидать приказа. Но связь со Смоленском прервалась -- и тогда он с несколькими сотрудниками выехал в Смоленск, где попросил начальника движения Смоленского участка Западной железной дороги Иванова предоставить для вывоза поляков 60 вагонов.

Иванову было не до пленных – смоляне спешно эвакуировали оборонные предприятия, включая авиазавод. Ветошников попытался связаться с Москвой, чтобы получить разрешение двинуться пешей колонной, но к тому времени 9-я немецкая армия с 3-й танковой группой уже вела бой за Ярцево – железнодорожную станцию на востоке от Смоленска.

Немцы захватили город ударом с юга так быстро, что УНКВД не только не смогло вывезти архивы, но и не успело их даже сжечь. 20-й и 16-й армиям пришлось вырываться из окружения. Польские пленные сдались гитлеровским оккупантам… Судьба оставшейся в лагере охраны неизвестна. Архивы НКВД попали в руки к немцам.

Трагедия Катыни: как это было

14 августа 1941 года СССР и Польша заключили военное соглашение, по которому в Советском Союзе начала формироваться польская армия. Немцы знали о нем и понимали: им вот-вот предстоит встретиться с поляками на фронте. В соответствии со своими планами в захваченных лагерях они приступили к ликвидации польских офицеров.

Массовыми казнями у немцев занимались маньяки-недочеловеки, составлявшие так называемые айнзацкоманды. Палачи нашлись и в 537-м полку связи вермахта. Обер-лейтенант Арене, оберлейтенант Реке -- его адъютант, лейтенант Хотт и 30 солдат были откомандированы для выполнения «спецзадания» под Смоленск.

Поскольку в городе было разрушено 93 процента зданий, айнзацкоманда с комфортом расположилась в не пострадавшем от бомбежек доме отдыха в катынском лесу. Здесь были и баня, и столовая, и уютные комнаты с кроватями. Неподалеку в лесу – хозяйственные постройки пионерлагеря Облпромкассы: кухня, склады. С приходом айнзацкоманды рядом с ними появились «рвы смерти»… Пленных доставляли в постройки пионерлагеря, связывали им руки шпагатом, вели к рву, где стреляли из «вальтеров» в затылок.

А когда черное дело было сделано, тела убитых, уже окоченевшие на морозном воздухе, заваливали комьями мерзлой земли. После «работы» палачи парились в бане, пили шнапс и отсыпались…

Фарс, названный «расследованием»

В ведомстве Геббельса смекнули, что уничтожение польских пленных можно использовать с выгодой для себя – скомпрометировать СССР в глазах союзников, разыграть карту «защитников западного мира от большевистских орд». Но раскапывать тела весной 1942 года было нельзя, трупы еще не тронуты тленом. Лишь зимой 1943-го -- после мощного наступления советских войск -- немцы поняли, что медлить с информационной акцией больше нельзя.

Гестапо начало готовить «свидетелей» из числа местных жителей. Парфяна Киселева «уговаривали» полтора месяца: ему сломали плечо, повредили барабанную перепонку, пока он не согласился дать показания, что пленных расстреляло НКВД.

А Геббельс тем временем выработал по Катынской акции обширные -- почти на сорока машинописных страницах -- инструкции. Они предписывали сфабриковать доказательства так, чтобы представители Красного Креста при расследовании катынского дела не натолкнулись бы на документы с неподходящими датами.

Начатыми раскопками руководил немецкий (!) профессор Бутц. Эксгуматоры оставляли сделанные ранее свидетельства о прививках против тифа, паспорта, некоторые сберегательные книжки, дневники, записки, письма. Изымали из карманов и бумажников убитых квитанции -- ведь пленные работали, у них были денежные доходы, они получали и возвращали инструменты, к примеру теодолиты, сдавали обувь и одежду в ремонт, ценные вещи в камеры хранения… А в квитанциях стояли нежелательные даты.

18 февраля 1943 года массовые захоронения поляков якобы обнаружила немецкая секретная полевая полиция. По берлинскому радио звучит сообщение о страшной «находке» под Смоленском. Во всем обвинили советских евреев-коммунистов.

В Катынь, словно на экскурсию, начинают возить комиссии: Польского Красного Креста, техническую, международную. Международная комиссия состояла из судмедэкспертов стран -- сателлитов Германии. Чехословацкого профессора судебной медицины Франтишека Гаека вызвали в министерство внутренних дел протектората и передали ему приказ гитлеровских оккупантов направиться в Катынский лес. Профессор отказался, сославшись на болезнь, но ему дали понять: в лучшем случае за саботаж он может быть арестован и отправлен в концентрационный лагерь, а в худшем… Пришлось согласиться.

Прибывшим делегациям немцы представляли «местных крестьян и рабочих», которые якобы были свидетелями доставки пленных в Катынский лес сотрудниками НКВД еще до войны. В присутствии членов комиссии немцы упаковывали найденные документы в конверты, которые оставались в распоряжении фашистских властей. Раскапывать могилы, которые они не успели «проверить на вещи», гитлеровцы «экспертам» не позволили.

У специалистов есть свои приемы определения времени убийства. От их внимания не ускользнул тот факт, что сохранилась форменная одежда польских офицеров, ткань не истлела, не расползлась. Сапожные гвозди или пряжки кое-где сохранили блеск. Табак в портсигарах был желтый, неиспорченный… А ведь за три года пребывания в земле, как утверждали гитлеровцы, и табак, и ткань должны были истлеть. Трупы лежали там непродолжительный срок, всего одно лето… Судмедэкспертам сразу же стало понятно: польских офицеров убили осенью 1941 года, под Смоленском тогда были немцы -- следовательно, они и убийцы.

Немецким языком владели не все члены комиссии, потому протокол писал все тот же Бутц. После двух дней работы гитлеровцы посадили комиссию в самолет, который приземлился на никому не известном уединенном немецком военном аэродроме. Там специалистов обильно угостили, затем настоятельно порекомендовали «добровольно» подписать заключение о дате расстрела на основе отсутствия при телах погибших писем и всего прочего с датами позже весны 1940 года. Лишь после того как подписи были поставлены, комиссию доставили в Берлин и отпустили восвояси.

Представителям Польского Красного Креста предстояло выписать и выдать родственникам свидетельства о смерти. В графе «дата смерти» они ставили прочерк…

В поисках истины

25 сентября 1943 года Смоленск был освобожден. В Катыни приступила к работе советская комиссия под руководством главного хирурга Красной Армии академика Николай Бурденко. Она опрашивает свидетелей, собирает документы оккупационных властей, вскрывает могилы, исследует тела. В Катынь приглашают аккредитованных в Москве иностранных журналистов.

Было получено 177 заявлений и допрошено 95 свидетелей. Их показания тщательно документировали, снимая на кинопленку. Обнаружены письменные и вещественные доказательства: обрывки газет, квитанции и документы, подтверждающие, что захоронения в Катыни были осуществлены не ранее осени 1941 года, то есть уже после захвата фашистами Смоленска.

Комиссия установила, что в катынском лесу захоронены именно польские военнопленные. Далее предстояло выяснить: если они убиты весной 1940 года -- это дело рук НКВД СССР, если осенью 1941 года – гитлеровцев.

Допрошенный бывший заместитель бургомистра Смоленска профессор астрономии Базилевский подтвердил, что поляки были расстреляны немцами в 1941-м. Три женщины, которые работали на кухне дома отдыха и обслуживали немецкую айнзацкоманду, сообщили имена офицеров, номер полка, образ жизни и распорядок дня палачей и даже такую деталь: гитлеровцы смывали кровь с одежды.

О многом рассказали листья, найденные в раскопанной могиле. Они сохранили форму, потому что попали в яму сухими и пролежали там не более одного лета, то есть осенью 1941 года, а не раньше.

Осмотрев первую сотню останков, комиссия Бурденко сразу же нашла при телах пять квитанций с датами осени 1941 года. Найденные в могилах пистолетные гильзы имели маркировку немецкой патронной фабрики «Геншов и К°». Руки поляков были связаны бумажным шпагатом -- а он в СССР до войны не производился…

Расстреливали несчастных выстрелом в затылок из пистолета «вальтер» – излюбленный способ умерщвления у айнзацкоманд. Среди гитлеровцев было много фотолюбителей, сохранились многочисленные фотографии расстрелов именно этим способом. Полную идентичность методов расстрела поляков в Катыни и красноармейцев в Орле, где зверствовали фашисты, отметил и Бурденко.

Участвовавший в работе комиссии судмедэксперт профессор Прозоровский, после вскрытия тел определил: людей убили осенью 1941 года -- уже при немецкой оккупации. Но и без того было ясно, что никаких тайных массовых расстрелов в Катынском лесу в довоенное время не производилось. Весной по лесному массиву взад и вперед прогуливалась публика, по дороге к дому отдыха постоянно ездили люди.

И еще одна немаловажная деталь: после войны ни один из судмедэкспертов, «приглашенных» фашистами в 1943-м к сотрудничеству, не подтвердил правильности подписанного ими заключения. Доказательства, собранные в результате работы комиссии Бурденко, также опровергнуты не были. Многие годы после войны официальная Варшава не подвергала их сомнению.

«Демократические» махинации

Пропавший в 1941 году архив смоленского УНКВД в конце концов попал в руки американцев, его начали избирательно использовать в целях антисоветской пропаганды. Кроме того, в конце 1991 года становятся доступными для махинаций российских «демократических» историков и архивы СССР.

К сожалению, нашлись «демократические» политики, которые, явно подыгрывая западным «демократам», подвергли сомнению заключение комиссии Бурденко, провели дополнительные «расследования». Из Москвы даже раздались «покаянные» извинения, которые не только не принесли умиротворения, но и подлили масла в огонь – в Польше началась не антикоммунистическая, не антисоветская, а антироссийская истерия.

…Вопли о вине НКВД в катынской трагедии периодически возобновляются. На сайте незарегистрированной организации «Хартия-97» появился опус анонимного автора, в котором -- в дополнение к версии Геббельса -- утверждается, что в Катыни захоронены расстрелянные «палачами» из НКВД не только польские офицеры, но и… евреи. Если у геббельсовцев чекисты ассоциировались с евреями, то у неогеббельсовцев -- с «москалями».

Сочинение это не выдерживает никакой критики. Оно представляет собой грубое и преднамеренное искажение опубликованных ранее документов, нелепые попытки выдать желаемое за действительное, ссылки на давным-давно разоблаченные историками фальшивки и вопиющие противоречия.

Теперь вот очередной фальсификатор заявляет: историческая правда якобы восстановлена… Когда же и кем? В начале 90-х, в эпоху всеобщего крушения идеалов, когда в перестроечном угаре появилась «свободная желтая пресса», в поисках очередной исторической сенсации вспомнили о изрядно подзабытой к тому времени трагедии в катынском лесу. Одни кричали о чудесным образом найденном «протоколе Политбюро», другие -- о некой «секретной папке». Документы те не были опубликованы, их никто не цитировал. Просто придворный историк тех лет Волкогонов как-то раз в телепередаче помахал несколькими листиками перед телезрителями и заявил: «В этой бумаге Политбюро решило убить польских офицеров»…

По мнению российского эксперта Юрия Мухина, автора ставшей бестселлером книги «Катынский детектив», которая увидела свет в 1995 году, «было видно, что Волкогонов сам боится этих фальшивок» -- до такой степени они были грубо сработаны. Мухин принялся за поиск сих «документов», и ему повезло -- в брошюрке без выходных данных под названием «Военные архивы России» среди прочего была опубликована фотокопия непонятно кем заверенной выписки из письма наркома внутренних дел Лаврентия Берии (без его подписи) в ЦК якобы с предложением расстрелять 25.700 бывших польских, белорусских и украинских офицеров, чиновников, помещиков, тюремщиков, разведчиков, перебежчиков, осадников, полицейских, жандармов, шпионов, диверсантов и фабрикантов. То самиздатовское творение в продаже не появилось, но кто-то очень заботливый разослал его в западные библиотеки…

Те, кто состряпал ту безыскусную фальшивку, совершенно не задумывались над тем, какой был смысл советским властям убивать пленных поляков. Ведь в ту пору из бывших польских военнопленных начали формировать польскую армию. «Советский Союз, -- пишет Мухин, -- одел, обул и вооружил до 90 тысяч польских солдат и офицеров. Да ведь когда вооружил -- в 1941 году! -- когда 7 ноября 1941 года на параде в Москве провозили пушки, взятые из музеев, а московское ополчение вооружали трофейными японскими винтовками, взятыми в войне 1904 года».

Но коль скоро было сварганено «главное доказательство», оно начало обрастать показаниями «очевидцев» и другими «документами». В качестве «свидетеля» отыскали бывшего начальника областного управления НКВД 89-летнего Токарева, к которому российские власти той поры послали разобраться «демократических» следователей прокуратуры. Старик привел в доказательство живописную деталь: «Одну из камер обшили войлоком, чтобы не были слышны выстрелы».

Коль зашла речь об этом Токареве и «убойной камере», вернемся к книге Мухина: «Достаточно посмотреть на его фотографию, на его презрительное выражение лица, чтобы понять, что он меньше всего боится следователей и отлично понимает, чего они хотят. Старый чекист над ними просто поиздевался. Он им говорил все, что они хотели услышать, но, пользуясь превосходством интеллекта, сказал такую глупость, что она становится видна любому. Конечно, к Токареву надо было посылать людей поумнее, это не хлопковод из Узбекистана. Он вешал следователям на уши не то что лапшу, а прямо-таки блины!»

Белорусский сочинитель, фантазируя на тему саркастических «воспоминаний» престарелого Токарева, переносится благодаря своей неуемной фантазии из катынского леса в Минск, Киев, Херсон. Заключенных, по его словам, перевозили, оказывается, на расстрел из одних тюрем в другие именно в эти города…

А ведь в тюрьмах НКВД, согласно специфике, круглые сутки работало много людей -- от телефонистки до дежурного оперативного отряда. Тюрьма, способная принять хотя бы 300 поляков, да еще и так, чтобы им не были слышны ни выстрелы, ни предупреждающие крики их товарищей, идущих по коридорам на расстрел, должна была быть немаленькой. Она имела свой обслуживающий персонал: надзирателей, конвоиров, завхозов, кладовщиков, поваров и т.д. Человек сто -- куда ж их дели? Неужели всех отправили в отпуска? И разве же не видно, как завозят ежедневно 300 офицеров, как в машины грузят трупы, разве домашние и соседи надзирателей и конвоиров не расспрашивали о том, что случилось?.. Но никто тогда о подобных расстрелах и слыхом не слыхивал.

В книге Мухина приводятся детальные расчеты: сколько времени необходимо для того, чтобы привести одного приговоренного, сколько крови вытекает при ранении, сколько ведер ее скопится на полу, сколько времени потребуется на перерывы для уборки… И дано убедительное заключение: утверждение о расстрельной камере – явная ложь.

Автор опуса на злопыхательском сайте понимает, что найдутся скептики, потому приводит две версии. По одной -- расстреливали в камере, по другой -- возле рвов, вырытых у всех на виду экскаваторами, куда поляков, белорусов, украинцев и евреев якобы везли на расстрел эшелонами. Он сам не знает, где это было, но непоколебимо убежден в одном: это сделали палачи из НКВД. Иначе владелец сайта не стал бы размещать подобный бред.

А то, что версия о невиновности фашистов в массовом уничтожении поляков действительно бред, очевидно: если бы чекисты действительно задумали уничтожить заключенных, они отправили бы эшелоны на восток. Там через три дня пути начинаются такие места, где свидетелями могли бы стать только медведи и могилы не отыскали и в двадцать первом веке… Пытаясь замести следы, НКВД делал все, чтобы места расстрелов остались неизвестными.

 Как видим, катынскую мистификацию продолжают эксплуатировать не только некоторые польские и российские, но и доморощенные белорусские псевдодемократы. Этих господ справедливо считают продолжателями дела Геббельса… Только министр пропаганды фашистской Германии и его подручные врали все-таки поскромнее. А их последователи на сайте «Хартии» такое выдали, что Геббельс «отдыхает».

Владимир Кожевников