Государственники Молдовы: политический пасьянс

 AVA.MD., Кишинев, 15.09.08

доктор истории Иван Грек

К государственникам Молдовы мы относим политический и электоральный сегменты страны, во взглядах и в деятельности принадлежащих к нему политиков и граждан которых политический суверенитет республики в его независимом и нейтральном статусе является единственно возможным, способным сохранить ее на политической карте в Юго-Восточном регионе Европы. В эту категорию политиков и граждан включаем только тех, у кого суверенитет, независимость и нейтралитет являются мировоззренческими, а не декларативными, и они проявляются в конкретной политической деятельности партий и общественно-политических организаций, а также в отношении к ней граждан РМ в повседневной жизни и в ходе избирательных кампаний. Это та общая идеологическая формула, которая обладает всеми признаками государственной идеи, вокруг которой можно и должно консолидировать полиэтнический народ Молдовы.

Однако в ней много составляющих компонентов, к которым в силу различных объективных и субъективных факторов отношение политиков- государственников и граждан-государственников не совпадает, а иногда и не совпадает существенно. Наша задача состоит в том, чтобы обозначить - политически, электорально, этнодемографически и территориально - носителей государственной идеологии на уровне партий и общественных организаций, а также их отражение на электоральном поле страны.

Если говорить о полиэтническом народе, то на сегодняшний день носителями идеи государственности выступают все национальные меньшинства, за исключением румынского, а также молдаване, относящие себя к молдавскому этносу и называющие свой язык молдавским. Эти носители государственной идеологии рассредоточены по всей территории РМ в ее границах на январь 1990 г. Наиболее компактно они размещены: на юге страны, где проживает большинство гагаузов и болгар, а также молдаване; на севере (там этнодемографическая палитра другая, ее главные компоненты - украинцы и молдаване); на Левобережье Днестра, - где молдаване, украинцы, русские составляют более 90% всего населения региона; в Кишиневе, без пригородов, здесь национальные меньшинства составляют примерно 40% населения столицы. Что касается центральных районов и припрутской зоны республики, то здесь проживает в основном молдавское население, среди которого заметное влияние имеет унионистская идеология, несовместимая с идеологией государственников. Но и здесь приверженцев политической независимости и нейтрального статуса Молдовы больше, чем тех, кто выступает за объединение с Румынией.

Политическим выразителем идеологии государственников выступают: ПКРМ, СПМ, ПСМ, АДПМ, "Patria-Родина", "Патриоты Молдовы", общественно-политическое движение "Равноправие", общественное формирование "PRO-Moldova - За Молдову", движение "Друзья России в Молдове" (еще не зарегистрировано), а также все национально-культурные организации и общины Молдовы. В этот список входят также некоторые региональные общественные и политические структуры Гагаузии и Приднестровья.

 Что касается таких партий, как ДПМ Д. Дьякова, СДП Д. Брагиша, то нам представляется, что они декларируют отдельные принципы из идеологии государственников, но в силу игнорирования ими других, базовых компонентов этой идеологии, относящихся к политической и этнической идентичности мажоритарного населения Молдовы, они не являются последовательными сторонниками этой идеологии.

Если к указанным партиям, движениям и организациям подойти с традиционных, классических определений, основанных на социально- экономических мировоззренческих подходах, то окажется, что все общереспубликанские партийные структуры государственников занимают весь левый и левоцентристский сегмент, а указанные движения, как и национально-культурные организации и общины, не имеют четких социальных ориентаций, хотя и провозглашают левоцентристские декларации. Движение "Единая Гагаузия" - все-таки правоцентристское формирование, как, возможно, и некоторые партийно-общественные структуры Приднестровья. То есть, государственники Молдовы охватывают весь левый политический и электоральный спектр и частично занимают правоцентристское поле. Их нет только на праворадикальном фланге.

Это означает, что государственники различаются между собой по социально- экономической ориентации, это очевидно, а также по национальному признаку и геополитическим приоритетам. Так, например, "Равноправие", костяк которого составляет часть русского и российского меньшинства в правобережной Молдове, ориентируется на Россию, "Единая Гагаузия" - на нее же, на Турцию и при необходимости апеллирует к Западу. В целом же можно констатировать, что государственники не замкнуты на одном геополитическом векторе, а если говорить о процессе с 1989-1992 гг., то они движутся от одновекторного, восточного, к двухвекторному, то есть и к западному геополитическому пространству. Этим они отличаются от большинства правоцентристских и всех праворадикальных партий и общественных формирований, которые с момента создания демонстрируют свое русофобство по поводу и без оного.

Все сказанное подводит нас к той мысли, что, поскольку в стране существуют и реально действуют антигосударственные силы в известном направлении, то, чтобы не допустить их прихода к власти, либо затруднить разрушительную для политического суверенитета страны их политику во власти, государственники должны быть политически структурированы таким образом, чтобы охватить весь свой электоральный потенциал. В противном случае его востребуют антигосударственники - и найдут пиарный ход сделать это. То есть, социально-экономический и геополитический плюрализм среди политической элиты государственников диктует им необходимость соответствующей партийно-политической структуризации, которая возможна в рамках двух-трех партий: левой, левоцентристской и правоцентристской.

Эта потребность ощущалась уже в 2005 г., она еще острее будет ощущаться в избирательной кампании 2009 г. Монопольное присутствие одной партии на секторальном поле государственников не способно обеспечить ей электоральную поддержку на длительную перспективу с целью обеспечения политического суверенитета РМ. Прежде всего, потому, что в избирательных кампаниях всегда доминирует конкуренция социально-экономических программ партий, борющихся за власть. За такую привлекательную программу проголосуют всегда, в том числе и в том случае, если в ней не будут обозначены планы партии по внешнеполитическим вопросам, по проблеме государственности Молдовы. Как пример, можно указать на Альянс "Наша Молдова", который прячет свои североатлантические приоритеты и цели перед парламентскими выборами 2009 г.

Левую, левоцентристскую и часть правоцентристской политической и общественной элиты возглавляют В. Воронин, А. Попушой, В. Крылов, В. Клименко, М. Формузал, Е. Шевчук, В. Тарлев (пусть еще в качестве лишь лидера проектного пилота). В данном случае не так важно, какой политический вес на сегодняшний день в стране имеет каждый из них. Значение имеет другое, а именно: за каждым из них стоит определенный электоральный потенциал государственников.

Можно ли себе представить всех их сидящими за одним круглым столом с целью выработки консолидированной программы действий по укреплению государственности Молдовы? В политике ничего невозможного нет, но в данном случае на вопрос можно ответить только отрицательно. И дело не столько в личных качествах этих лидеров, сколько в том, что они выражают интересы определенных национальных групп населения Молдовы, находящихся с 1988-1989 гг. в сложных, временами кризисных межэтнических взаимоотношениях друг с другом.

Воронин, Попушой и Тарлев, другие политические фигуры мажоритарного этноса, представляющих интересы молдавской идентичности во всех ее составляющих элементах, при всем их стремлении опираться на все полиэтническое пространство страны, прежде всего, этнические молдовенисты, для которых национальные символы идентичности являются определяющими в их этнополитических приоритетах. То есть, они - националисты. Ничего негативного или ругательного не вкладываю в определения молдовенист и националист. Но эти политики, как и политики-государственники Молдовы из числа миноритариев, о которых речь ниже, являются выразителями этнонациональных процессов в стране во всем многообразии туго завязанных положительных и отрицательных черт, обусловленных объективной исторической реальностью.

Этнический молдовенизм как общественно-политическое течение среди мажоритарного большинства - моноэтнический и идеологический противовес румынизму-унионизму, Этнический молдовенизм, идейным стержнем которого являются молдавская этническая и языковая идентичности его носителей, стоит на позиции защиты государственных интересов молдавского этноса, то есть политического суверенитета РМ. В этом   своем   качестве   он   находит   понимание   и   поддержку   у   миноритариев- государственников Молдовы, будь то их политический или электоральный уровень. Но молдовенизм мажоритарного этноса - не однородное явление, оно на уровне идеологии и политической реальности дифференцировано на радикальное и центристское течение. Лидеры последнего, среди которых доминирует глава государства, держат дистанцию по отношению к радикалам. На этой почве между двумя течениями существуют явные трения, что заметно по публикациям С. М. Назарии.

Вместе с тем, идеология обоих течений молдовенизма и реальная практика его лидеров не всегда учитывает, а иногда и игнорирует, исторически сложившиеся границы нынешнего молдавского государства и многообразные демографические процессы на его территории, также обусловленные историческими реалиями минувших столетий. Это, например, выражается в том, что молдовенисты отвергают русский язык в качестве второго государственного или официального языка, рассматривая его как препятствие на пути полномасштабного функционирования молдавского государственного языка, в том числе и с функцией языка межнационального общения. Они не хотят видеть в русском языке не только его потенциальные возможности положительно влиять на реинтеграцию двух берегов Днестра. Осознанно или нет, но они игнорируют еще одну потенциально важную объективную роль русского языка - его способность удерживать внутренний и внешний унионизм от реализации его стратегической цели поглощения Молдовы Румынией. То есть, сохранение русскоязычья в указанном объеме на всей территории РМ и с охватом всего ее населения объективно является фактором, способствующим укреплению государственности и защите ее суверенности от экспансии со стороны Бухареста. Кроме того, русский язык для немолдаван Молдовы - это средство профессиональной самореализации в рамках республики, а для них и молдаван - присутствие на рынке труда на всем пространстве Российской Федерации, Украины, Казахстана, других стран СНГ. В наш век глобализации это немаловажное обстоятельство.

Молдовенизм, как общественно-политическо движение, стало выкристаллизовываться на правом берегу Днестра уже после языковой реформы 1989 г., когда стало очевидным, что двойной глотоним государственного языка в принятом законе стал прямой угрозой идентичности молдавской нации. Недооценка молдовенистами русскоязычного фактора во внутренних политических процессах в стране в ее границах на январь 1990 г., их зацикленность на унитарной форме государственного устройства РМ, недооценка ими влияния румыноунионистской идеологии на трансформацию идентичности мажоритарного этноса, этнократический подход при формировании и наполнении кадрами общереспубликанских структур власти - все это не может не вызывать подозрение и недовольство как со стороны миноритариев Молдовы, так и их политических представителей, особенно в Гагаузии и на левом берегу Днестра. Что и нашло отражение в парламентских 2005 и местных 2007 гг. выборах, а также на выборах башкана Гагаузии в декабре 2006 г.

Пассивное присутствие части молдовенистов-интеллектуалов в движении за молдавский/румынский государственный язык на основе латинской графики в 1988-1989 гг., как и консолидация молдавско-румынского политического истеблишмента после мартовских выборов 2005 г. на унитарной модели устройства политической системы Молдовы, свидетельствуют, к сожалению, о том, что близость этнической и языковой идентичности романоязычных молдовенистских и унионистских политиков Кишинева приводит их к совместным солидарным действиям, которые полностью удовлетворяют только одну сторону – унионистскую - и обуславливают размывание молдавской идентичности и молдавской государственности. В этих "солидарных действиях" двух противоположных политических лагерей Кишинева нет компромисса и конструктивного сотрудничества между ними, а есть сдача молдовенистами во власти стратегических позиций в борьбе за молдавскую этническую и политическую идентичности.

Лидер общественно-политического движения "Равноправие" В. И. Клименко - типичный представитель великодержавного русского шовинизма за пределами РФ. Своим личным радикализмом он объективно дискредитирует политику Кремля по отношению к РМ, а также укрепляет позиции его противников, рассматривающих русский язык как средство геополитического присутствия и давления России на нашу республику. Но, хотим мы того или нет, он и возглавляемое им формирование - тоже государственники и выражают интересы определенных слоев населения Молдовы, видящего свое будущее и будущее Молдовы в одновекторном российском геополитическом пространстве, как решающем факторе защиты ее суверенитета от экспансии со стороны Бухареста. Электорат Клименко 2005 г., скажем в Гагаузии, Тараклии, Бельцах, в отличие от него самого изменил свое отношение к государственному молдавскому языку, но настаивает на официальном повышении статуса русского языка. Они за федерализацию РМ как средства укрепления ее суверенитета и защиты его от внешних посягательств, децентрализации власти в стране и повышения самостоятельности ее регионов. Так им видится суверенная, независимая и нейтральная Молдова.

Эта их позиция не совпадает с той, которую занимают оба течения молдовенистов, отражающих интересы мажоритариев Молдовы. Башкан Гагаузии М. М. Формузал и стоящая за ним "Единая Гагаузия" - тоже государственники, в этом нет никакого сомнения. При всем желании, 60% гагаузских избирателей, проголосовавших в марте 2005 г. не за ПКРМ, никак не могут быть отнесены к тем, кто выступает против политического суверенитета РМ. Но их отношение к этой партии осталось на том же уровне не только на выборах башкана два года тому назад, но и на выборах депутатов в Народное Собрание Гагаузии в марте 2008 г. После них в Комрате создалась парадоксальная ситуация, когда одни государственники в лице башкана и депутатов НС от Единой Гагаузии противостоят другим государственникам - депутатам от ПКРМ и блокировавшимся с ним независимым депутатам. Дело доходило до того, что часть гагаузов- государственников искала политическую поддержку у тех, кто в свое время выступал категорически против автономных требований гагаузского народа и был идеологическим вдохновителем похода друковских волонтеров на юг в 1990 году.

Гагаузы видят свое будущее в составе политически суверенной РМ. Они зафиксировали официально свое право на внешнее самоопределение в случае изменения ее политического статуса. Это консолидированная позиция гагаузских лидеров всех идейно-политических оттенков и всего гагаузского народа. Вместе с тем, трудности становления гагаузской автономии постоянно провоцируют политическое напряжение с Кишиневом и используются различными политическими формированиями последнего в политической борьбе друг с другом, разыгрывая гагаузскую карту. С другой стороны, сохраняющаяся дезинтеграция двух берегов Днестра постоянно подпитывает Комрат идеей изменения своего автономного статуса на более высокий - федеративный. Есть основание предполагать, что подвешенный в неопределенном положении политический статус РМ как изнутри, так и извне может спровоцировать процесс поглощения разделенного государства соседями, чем и хотели бы воспользоваться радикальные силы в Комрате - правом на внешнее самоопределение Гагаузии. При всей утопичности этого политического сценария никакая власть в Кишиневе не вправе его недооценивать. Сам же этот сценарий, используемый в ситуации с одновременно предпринимаемыми усилиями по реинтеграции двух берегов Днестра, по своей сути является сценарием дезинтеграционным, еще более ослабляющим политический суверенитет РМ.

Государственники Кишинева и Комрата должны видеть эту опасность и не доводить существующие между ними противоречия до той черты, за которую могут наступить неконтролируемые ими разрушительные процессы. Башкан-правоцентрист и возглавляемое им правоцентристское движение "Единая Гагаузия" могут выступать оппонентами правящим в Кишиневе левым силам, как, несомненно, они будут оппонентами и правых сил, если те придут к власти в Кишиневе в 2009 году. Власти, как таковой, всегда мало и ее всегда хочется больше. Но из-за нее не стоит позволять себе втягиваться в кишиневские междоусобицы - это роскошь, если хотите, политическая недальновидность комратской элиты государственников, которая может дорого обойтись Гагаузии и ее народу. С другой стороны, и их оппонентам- государственникам в столичных коридорах власти из-за этой же нехватки власти не стоит игнорировать специфику автономного статуса Гагауз-Ери и менталитет гагаузов. И все же, независимо от того, какие силы в Кишиневе находятся у власти, Комрат должен выстраивать отношения с ними с учетом приоритетности интересов государственности РМ и АТО Гагауз-Ери над всеми другими.

Еще более сложная ситуация связана с политической составляющей государственников в Приднестровье. У них много общего с позицией В. И. Клименко. Однако, на мой взгляд, в ней нет великодержавного шовинизма последнего, при всем его внешнем присутствии в политических действиях Тирасполя. Политики Левобережья не видят возможности реализовать свои политические и экономические интересы в унитарной РМ с одним государственным молдавским /румынским/ языком, которая, как им представляется, не имеет значительных внутренних политических ресурсов сопротивляться унионизму и поглощению ее Румынией. У тираспольских политиков более широкое поле политического маневра, чем у их комратских коллег, они поочередно разыгрывают то московскую, то киевскую, а в последнее время и вашингтонско-брюссельскую карты.

Однако, в сущности, если на вещи смотреть со стратегической колокольни, государственность Левобережья в какой-то форме возможна лишь в общих границах политически суверенной РМ. Увеличивая потенциал сопротивляемости на правом берегу Днестра унионизму и территориальной экспансии Бухареста, Левобережье одновременно усиливает позиции государственников на обоих берегах Днестра, добивается языковых преференций у себя и ставит под сомнение ныне существующий языковой режим 1989 года на правом берегу. У них, как и у комратчан, социально- идеологическая мотивация политической борьбы за власть не имеет права превалировать над мотивацией, диктуемой необходимостью защиты суверенитета страны.

Однако, как у кишиневских политиков-государственников, так и у их тираспольских визави нет понимания того, что взаимная борьба и взаимное противостояние имеет смысл только в рамках суверенной, независимой и нейтральной РМ, статус которой должен быть обеспечен международными гарантиями.

Тот факт, что Запад отказывается предоставить такие гарантии, свидетельствует не только о его геополитической стратегии по отношению к Москве, но и о том также, что в этом вопросе он не ощущает на себе давления со стороны политической системы и народа РМ. Идею о международных гарантиях Молдове Запад воспринимает как московскую инициативу и отвергает ее. А как он поведет себя, если она станет общей кишиневско-тираспольско-комратской, поддержанной на референдуме населением двух берегов Днестра? Тираспольская элита государственников может успешно включить эту идею в свое видение реинтеграции двух берегов Днестра, получить поддержку у населения левого берега и снять с этой идеи геополитическую составляющую, превратив ее во внутриполитический фактор взаимодействия с Кишиневом, с целью сохранения РМ на политической карте мира. Но о таком уровне понимания проблем страны со стороны ее политиков-государственников в Кишиневе, Тирасполе и Комрате приходится только мечтать.

Следует ли из сказанного, что сторонников государственности нет среди других политических формирований и стоящего за ним электората? Нет, конечно. И политики-государственники, и избиратели-государственники присутствуют также и в других партийных и общественных формированиях, главным образом, правоцентристского толка. Но они там, во-первых, в меньшинстве, а во-вторых, причины их нахождения на этом политическом поле кроются как в их взглядах социально-экономического характера, так и в соответствующих финансово-экономических их интересах и межличностных отношениях с лидерами партий и самих формирований, стоящих на позиции политического  суверенитета  РМ. Чем другим, например, можно объяснить присутствие И.Гуцу в Альянсе "Наша Молдова" рядом с В. Унтилэ и тем же С. Унгуряну? Может, он надеется превратить их в политиков-государственников? Но он же прекрасно понимает, что его там терпят по двум причинам - из-за его политического веса и определенного влияния на некоторые финансово-экономические структуры в стране и на часть избирателей, величина которой неизвестна, но ею не могут пренебрегать указанные лидеры данного формирования. Анализ этнополитических и геополитических подходов главных политических сил страны по основному признаку, отличающему их от тех сил, которые явно или скрытно, ползуче, проповедуют "унире с Матерью- Родиной", с Румынией свидетельствует о том, что совпадающие стратегические видения ими политического будущего РМ существенно различаются конкретным наполнением модели и содержания суверенной Молдовы. То есть, тактика движения в этом направлении разделяет непреодолимой пропастью тех, кого мы видим в числе государственных сил страны. Это означает, что между молдовенистами мажоритарного этноса и молдовенистами-миноритариями союз на данном этапе политического процесса в РМ невозможен на основе равноправия, компромисса и взаимоприемлемости. Следовательно, электорат государственников в избирательной кампании 2009 г. будет разделен и противопоставлен друг другу в правобережной Молдове. Что касается левобережного избирателя, то если удастся подключить его к этой избирательной кампании, что достаточно проблематично, он будет голосовать против государственников Кишинева, олицетворенных в списке ПКРМ.

Складывающаяся ситуация диктует необходимость появления, по крайней мере, еще одной общественно-политической силы государственников, самостоятельно участвующей в избирательном процессе. Ее задача состоит не в том, чтобы сократить число избирателей у ПКРМ, а в том, чтобы собрать под свои знамена голоса тех избирателей-государственников, которые уже отошли от ПКРМ и ни при каких обстоятельствах, какие бы пиар-кампании не проводились, не будут голосовать за нее. К тому же следует учитывать активное присутствие западного внешнеполитического фактора на парламентских выборах 2009 г. с целью недопущения монополии ПКРМ на власть в следующем четырехлетии. Это означает, что эта партия не должна будет иметь тот процент проголосовавших за нее, который она получила в 2005 г. Если она его получит даже без нарушений, результаты голосования все равно будут объявлены недемократическими, не соответствующими стандартам, установленным в странах ЕС и Запада. И в этом направлении структуры ЕС уже сделали соответствующее заявление. Оппоненты государственников внутри страны не преминули даже заявить, что выборы 2009 г. будут сфальсифицированы. То, что у них не получилось в 2005 г., может получиться в 2009 г.

Тот факт, что значительная часть избирателей-государственников не поддержат на выборах 2009 г. ПКРМ, обусловлен и тем обстоятельством, что уже озвучена возможность ее коалиционного сотрудничества после очередных парламентских выборов с христианскими демократами. Такое заявление однозначно сузит электоральный сегмент не только ПКРМ, но и ХДНП. И если первая может не досчитаться, скажем, пару процентов голосов, то такое же снижение электоральной поддержки христианских демократов может стоить им присутствия в следующем депутатском корпусе. Есть и другие тревожные для нынешней партии власти симптомы и сигналы, но и приведенных достаточно, чтобы в ПКРМ основательно задумались над стратегией и тактикой избирательной кампании 2009 г.

Таким образом, предстоящие выборы в парламент Республики Молдова с точки зрения перспектив ее государственности, суверенитета и нейтралитета призваны продемонстрировать, насколько партийно-политическая элита и избиратель Молдовы, объективно являющиеся гарантами ее независимости, способны проникнуться чувством солидарности во имя ее и своего будущего.