ЗАКАВКАЗЬЕ

Молчание ягнят

Независимая газета, 16.09.08

Евгений Самойлов

Мировое сообщество не готово определиться с позицией по Абхазии и Южной Осетии

Если целью российской дипломатии после признания Москвой независимости Аб-хазии и Южной Осетии было обеспечение максимально широкой международной поддержки этому решению, то эта цель пока выглядит весьма и весьма далекой от достижения. Едва ли позиция Никарагуа, чьи власти первыми и пока единственными в мире после России официально признали отколовшиеся от Грузии территории, станет тем самым брошенным с вершины горы камнем, после которого международное признание государственности абхазов и южных осетин примет лавинообразный характер.

Впрочем, как убеждено большинство СМИ, на первых порах усилия российского внешнеполитического ведомства были направлены на то, чтобы склонить на свою сторону хотя бы главных военно-политических союзников – партнеров по ОДКБ. Насколько эффективными были соответствующие переговоры, пока неясно. В вопросе российско-грузинского конфликта организация встала на сторону России, но от коллективной поддержки независимости Абхазии и Южной Осетии уклонилась.

Судя по сообщениям СМИ, этот вопрос вообще открыто находится во внешнеполитической повестке дня лишь властей Белоруссии. На недавней пресс-конференции для российских региональных медиа Александр Лукашенко намекнул: Абхазия и Южная Осетия могут быть признаны после предстоящих в конце сентября в Белоруссии парламентских выборов. «Замолчать, промолчать мы ни в коем случае не можем, не имеем права: это будет нечестно и по отношению к России и к Абхазии, аналогично и с Осетией», – сказал тогда белорусский президент.

Уклончивую позицию пока занимает Казахстан. Поддержав действия России в Грузии с первых дней конфликта, власти этой страны сохраняют молчание в вопросе о признании Абхазии и Южной Осетии. А в Армении, как передают информагентства, российские решения однозначно поддержала лишь умеренная оппозиция.

Если даже ближайшие союзники России пока демонстрируют неготовность идти в российском внешнеполитическом фарватере, то вряд ли стоит ожидать большей лояльности от мировых центров влияния. Китай, к примеру, настаивает на сдержанности в этом вопросе, что видно по официальным формулировкам ШОС.

Еще больше внимания СМИ акцентируют на позиции тех, кто придерживается прямо противоположного российскому мнения. Впрочем, судя по медиасообщениям, и этот лагерь немонолитен. С одной стороны – нервная реакция США и Великобритании, пригрозивших России изоляцией. С другой – умеренные заявления Франции и Италии, лишь выразивших сожаление в связи с решением Дмитрия Медведева признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Двусмысленна позиция Германии, безапелляционно и жестко поддержавшей принцип территориальной целостности Грузии, но не согласившейся с введением санкций против России.

Как отмечают СМИ, руководители стран Восточной Европы разделились в оценках российских действий. Поддержки решения о признании Абхазии и Южной Осетии в этих кругах нет. Но ряд лидеров сделали весьма дружелюбные по отношению к Москве заявления. Примечательна реакция руководства Чехии, призвавшего не проводить параллели между действиями России в Южной Осетии и болезненными для страны событиями 1968 года. Является ли это свидетельством роста антиамериканских настроений в обществе, связанных с планируемым размещением в Чехии элементов ПРО США, или успехом российской дипломатии, пока сказать сложно.

Зато власти Польши и Украины крайне негативно отнеслись к российским действиям, безоговорочно поддержав Грузию. Российские комментаторы, впрочем, не преминули обратить внимание, что мнение официального Киева не имеет широкой общественной поддержки. Заодно одними из центральных тем СМИ (особенно украинских) стали проблема Крыма и возможность повторения Россией югоосетинского сценария на этом полуострове.

Отдельно СМИ подчеркивают неопределенность позиции международных структур. Пожалуй, лишь ОБСЕ однозначно выступила против признания Абхазии и Южной Осетии, назвав его нарушением фундаментальных принципов организации. НАТО была откровенно дезориентирована опережающими действиями российской дипломатии: возникло ощущение, что альянс просто не знает, как себя вести. На фоне российско-грузинского кризиса «большая восьмерка» де-факто снова стала «семеркой», осудив действия России, однако при этом формальное членство России в клубе ведущих мировых держав под сомнение поставлено так и не было.

Наибольшую беспомощность продемонстрировала ООН, так и не выработавшая единой позиции ни по одному из спорных вопросов.

Складывающаяся картина могла бы выглядеть полностью неудовлетворительной, если бы не одно «но». Многие наблюдатели не раз отмечали: Россия не имела заранее подготовленного плана по международному признанию Абхазии и Южной Осетии, каковой был, к примеру, у США применительно к косовскому прецеденту. А значит, говорить о провале ее внешней политики пока рано.

С этой точки зрения нынешняя ситуация весьма напоминает классический пример со стаканом, который для оптимиста наполовину полон, а для пессимиста – наполовину пуст. Оптимисты обращают внимание на то, что европейские лидеры уже ввели в свой лексикон понятие «ядерной территории Грузии», а значит, в будущем им будет легче признать ее отколовшиеся регионы. Пессимисты отмечают, что за Россией пока не торопятся последовать даже ближайшие союзники белорусы.

Еще один момент, на который следует обратить внимание, – насколько Абхазии и Южной Осетии на самом деле необходимо широкое признание в мире. К примеру, абхазские власти заявили, что будут добиваться членства в пророссийских организациях, существующих на постсоветском пространстве, – Союзном государстве России и Белоруссии и ОДКБ. Это уже гарантирует минимальный объем международного признания. А для независимой Южной Осетии объективно нет другого пути, кроме как интеграция в состав России через объединение с Северной Осетией, и именно этого курса собира-ются придерживаться в Цхинвале.

Как бы то ни было, СМИ практически не ставят под сомнение саму правильность действий Дмитрия Медведева по признанию Абхазии и Южной Осетии. Примечательно, что резкий скачок положительных оценок, данных медиасообществом действиям российского президента в контексте российско-грузинского конфликта, пришелся именно на 26 августа – день, когда глава государства принял решение о признании государственности абхазов и южных осетин. Характерно и то, что СМИ склонны связывать это решение именно с Медведевым, хотя еще совсем недавно предпочитали говорить о тандеме президента и премьера.

Россия приводит себя в чувство локтя

Коммерсант, 16.09.08

Николай Фильченко

Сегодня в подмосковном замке Майендорф пройдут переговоры президента РФ Дмитрия Медведева с его азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым. Инициатором проведения российско-азербайджанского саммита выступила Москва. По информации "Ъ", Россия предложит господину Алиеву целый пакет мирных инициатив по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, а заодно попытается добиться гарантий того, что Баку не станет ввязываться в военно-политические и энергетические игры с Западом.

Разнимай и властвуй

Возможность проведения личной встречи с глазу на глаз президенты России и Азербайджана обсуждали еще в начале этого месяца. 3 сентября по инициативе российской стороны между Дмитрием Медведевым и Ильхамом Алиевым состоялся телефонный разговор. Пресс-секретарь президента РФ Наталья Тимакова сообщила тогда "Ъ", что два лидера достигли принципиальной договоренности о переговорах на высшем уровне (см. "Ъ" от 5 сентября). На прошлой неделе Москву посетил глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедьяров, а в воскресенье господа Медведев и Алиев вновь побеседовали друг с другом, на этот раз чтобы согласовать повестку намеченной на сегодня встречи.

Источники "Ъ" в Кремле называют столь плотные контакты между двумя странами вполне логичными с учетом роли Азербайджана в регионе. По словам собеседников "Ъ" на Старой площади, переговоры господ Алиева и Медведева напрашивались давно, особенно если вспомнить, что в этом месяце российский лидер дважды встречался со своим армянским коллегой Сержем Саргсяном — 2 сентября в своей сочинской резиденции и три дня спустя в рамках московского саммита Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда Азербайджан, как известно, не входит.

И в ходе сегодняшних российско-азербайджанских переговоров отношениям Баку и Еревана будет уделено повышенное внимание, причем именно в контексте урегулирования нагорно-карабахского конфликта. В итоговой декларации саммита ОДКБ есть запись о том, что союзники по блоку "обеспокоены наращиванием военного потенциала и эскалацией напряженности в Кавказском регионе" и призывают к "недопущению новых попыток силового решения конфликтов". По мнению многих наблюдателей, в том числе в Баку, эту фразу следует истолковывать как предупреждение прежде всего Азербайджану, где время от времени звучат мнения о необходимости возвращения "оккупированных Арменией территорий", в том числе военным путем.

Собеседники "Ъ" в МИД РФ, близкие к российско-азербайджанским переговорам, не скрывают, что Москве хотелось бы получить от Баку твердые гарантии того, что там не рассматривают силовой вариант решения карабахской проблемы ни до ни после президентских выборов, намеченных на середину октября.

Более того, Москва, участвующая в урегулировании карабахского конфликта в рамках минской группы ОБСЕ наряду с США и Францией, собирается предложить Азербайджану и Армении собственный вариант сближения позиций. Первым пунктом этого плана является организация встречи Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна на российской территории с участием Дмитрия Медведева. По данным "Ъ" из источников в окружении господина Саргсяна, армянский лидер уже дал положительный ответ на эту инициативу. И сегодня перед господином Медведевым стоит задача добиться согласия уже от Ильхама Алиева.

Чтобы заинтересовать азербайджанского президента и обеспечить практическое наполнение возможной встречи глав России, Армении и Азербайджана, Москва, по данным "Ъ", предложит обсудить на ней чувствительный для Баку вопрос юрисдикции Лачинского коридора, связывающего Нагорный Карабах с Арменией. А именно: согласовать такой режим функционирования этого маршрута, который, с одной стороны, обеспечил бы безопасное перемещение по нему людей и грузов, а с другой — не означал бы его передачи под юрисдикцию Еревана или Степанакерта.

Слабое звено

Помимо миротворческих инициатив у Дмитрия Медведева есть и другие важные темы, требующие неотложного обсуждения с азербайджанским коллегой. После военной операции России против Грузии Азербайджан стал пользоваться повышенным вниманием Запада. В Баку зачастили высокопоставленные чиновники из Вашингтона, в этом месяце Ильхам Алиев принимал у себя даже вице-президента США Дика Чейни.

На прошлой неделе Баку на несколько дней стал энергетической столицей региона, организовав международный бизнес-форум "Нефтегазовый потенциал Туркменистана и Азербайджана: энергетика, экономика, экология. Стратегия сотрудничества". На этом мероприятии первый вице-премьер Азербайджана Ягуб Эюбов заверил собравшихся, что его страна готова предоставить свою инфраструктуру для доставки средне-азиатских углеводородов в Европу. Разумеется, в обход России. Кроме того, сразу после визита господина Алиева в Москву азербайджанскую столицу собирается посетить помощник заместителя госсекретаря США Мэтью Брайза, являющийся к тому же сопредседателем минской группы ОБСЕ.

Столь пристальное внимание Запада к Азербайджану вряд ли радует Москву. Тем более что Баку в рамках организации ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия) связан союзническими обязательствами с Тбилиси, который разорвал дипотношения с Россией. В этих условиях Москва заинтересована в том, чтобы Азербайджан отказался от любых поползновений укрепить военное сотрудничество с Западом. Тем более что в прошлом году США уже предлагали Баку организовать на Каспии учебно-тренировочный лагерь по аналогии с теми, что были созданы в Грузии.

Собеседники "Ъ", курирующие азербайджанское направление в МИД РФ, сообщили, что одной из ключевых тем сегодняшних переговоров российского и азербайджанского президентов станет вопрос о документальном закреплении запрета на допуск в каспийский регион вооруженных сил внерегиональных стран. В идеале Москва хотела бы добиться того, чтобы этот момент был отражен в конвенции о принципах деятельности на Каспии, которая находится в стадии разработки. В качестве компенсации Россия готова расширять военное сотрудничество с Азербайджаном и выполнять обязательства по части поставок бронетанковой техники, запчастей и стрелкового оружия.

Предметом обсуждения двух президентов традиционно станет и энергетическое сотрудничество. Собеседники "Ъ" в кремлевской администрации с удовлетворением отмечали, что после сбоев в работе нефтепровода Баку—Тбилиси—Джейхан во время конфликта в Грузии Азербайджан подал заявку на увеличение транзита своей нефти по трубе Баку—Новороссийск.

Остается нерешенным и вопрос о закупке российским "Газпромом" максимальных объемов газа, который планируется добывать в ходе разработки второй очереди газового месторождения Шах-Дениз. Разговор на эту тему обещает стать особенно сложным с учетом того, что Баку охотно откликается на предложения Запада поучаствовать в проекте Nabucco, реализация которого после российско-грузинской войны становится все более реальной (см. вчерашний "Ъ").

Закавказский пасьянс

«Эксперт Online», 17.09

Али Алиев

Участники выездного заседания совета НАТО в Грузии продемонстрировали поддержку стремления Тбилиси стать участником Североатлантического альянса. Хотя в грузинском обществе нет разногласий по этому вопросу, на пути к достижению членства в НАТО остается много труднопреодолимых препятствий. И российские возражения против такого шага не являются главными – в Европе также нарастают сомнения.

Как и следовало ожидать, пребывание в Грузии представителей НАТО не обошлось без резких заявлений. Так, генеральный секретарь альянса Яап де Хооп Схеффер в очередной раз подверг критике решение России признать Абхазию и Южную Осетию и призвал Москву изменить данное решение. Решение было ошибочным, заявил он на встрече со студентами Тбилисского госуниверситета. По его словам, «неприемлемо требование России, в соответствии с которым Грузия должна сделать выбор между НАТО и Россией».

Однако генсек НАТО тут же напомнил, что  «Россия — это реальность, которую невозможно игнорировать. Мы не наказываем Россию, более того, когда мы смотрим, как Россия сама себя обратила в международную изоляцию, становится ясно — она сама себя наказала. Не только НАТО, но и Евросоюз раскритиковал Россию. Она не смогла найти поддержку, которую ожидала, в организации, членом которой является. Российская экономика понесла ущерб». «Наказание России — не выход, выход состоит в помощи Грузии. Ваша страна находится там, где она находится, и изменить это невозможно. России придется с этим смириться. Но это сработает только тогда, когда Грузия будет уверенной в себе, стабильной и безопасной страной, и ее соседи это признают», — сказал Схеффер.

Дипломатичность главы Североатлантического альянса вполне оправданна. Его подчиненным уже пришлось оправдываться за интервью генсека НАТО британской газете Financial Times, в котором он якобы сказал, что договоренность, достигнутая при участии президента Франции Николя Саркози о выводе российских войск из Грузии, является «неприемлемой», поскольку содержит слишком много уступок России. Эту фразу некоторые аналитики расценили как знак нарастающих противоречий среди западных стран. «Генеральный секретарь по-прежнему полностью поддерживает соглашение, согласованное на прошлой неделе при участии президента Саркози. Он, однако, выразил сомнения относительно выполнения Россией шести пунктов плана, в особенности того, что касается возвращения (войск) на позиции, предшествующие 7 августа», — был вынужден скорректировать своего шефа официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай. «Он (Схеффер) никогда не критиковал ЕС, и, конечно же, он не критиковал это соглашение», — подчеркнул официальный представитель НАТО.

Напомним, что согласно договоренностям, Евросоюз выступает «гарантом принципа неприменения силы». К 1 октября в регионе в дополнение к существующим механизмам должна быть развернута миссия наблюдателей, включая 200 наблюдателей от ЕС, способная заменить российские миротворческие силы. В свою очередь, российская сторона должна в течение семи дней освободить наблюдательные посты «на линии от Поти до Сенаки (на востоке Грузии) включительно». При этом российские миротворцы будут полностью выведены из зон, прилегающих к Южной Осетии и Абхазии, на линию, предшествующую началу боевых действий, «в течение 10 дней после развертывания в этих зонах международных механизмов», а грузинские войска должны вернуться в казармы до 1 октября. Стороны также договорились, что международные наблюдатели, международные силы ООН и ОБСЕ в Грузии будут и далее осуществлять свой мандат в районе своей ответственности в соответствии с численностью и схемой дислокации по состоянию на 7 августа 2008 года без ущерба для возможных корректировок в будущем по решению Совбеза ООН и Постоянного совета ОБСЕ.

Тем не менее в Грузии визит натовского руководства расценили как еще одно доказательство скорого принятия республики в НАТО. «Несмотря на разницу во мнениях, власти, общественный спектр и оппозицию объединяет одна важнейшая цель – стремление к Североатлантическому альянсу и западным ценностям», — заявил спикер парламента Грузии Давид Бакрадзе. «Мы детально побеседовали о перспективах урегулирования конфликтов и еще раз получили полные гарантии поддержки территориальной целостности страны и того, что процесс вступления Грузии в НАТО продолжится», — отметил Бакрадзе после встречи со Схеффером.

В свою очередь, лидеры грузинской оппозиции считают, что Грузии в максимально сжатые сроки должна быть предоставлена программа действий по членству в НАТО (MAP). «Предоставление НАТО Грузии программы MAP будет большей гарантией того, что у нас демократические процессы будут развиваться реально, что будет больший контроль грузинского руководства со стороны стран-друзей», — сказал во вторник журналистам после встречи послов стран НАТО с лидерами грузинской оппозиции лидер партии «Новые правые» Давид Гамкрелидзе. «Именно отсутствие контроля и создание видимости демократии стало причиной августовского кризиса, так как нынешняя власть в Грузии совершенно бесконтрольна и ее руководитель принимает единоличные решения», — отметил Гамкрелидзе.

Однако в России вовсе не уверены, что европейские страны горят желанием пойти на масштабный конфликт с Москвой, получив в союзники крайне непредсказуемый режим. «Ни один здравомысляший политик в Европе не может принять положительное решение по этому вопросу, имея в партнерах нынешний режим и Саакашвили в частности», — заявил «Эксперту Online» заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов. По его словам, после событий на Кавказе Европе стало понятно, насколько авантюрный этот режим и насколько далек он от демократии. «Те миссии европейских институтов, которые и раньше работали в Грузии, делали очень много критических замечаний относительно ситуации с правами человека, с демократией и т. д. Вывод был однозначен – одной трансформации вооруженных сил недостаточно для того, чтобы претендовать на членство в НАТО, и призвали Грузию ускорить демократические реформы. Это ясный сигнал Саакашвили о том, что его оценки относительно того, что НАТО с распростертыми объятиями ждет Грузию, не совсем точны», — считает Данилов.

Аналитик отмечает, что те силы, которые выступают за ускорение принятия Грузии в НАТО (а это в первую очередь США), продолжают настаивать на своем. И недавние события на Кавказе стали для них еще одним аргументом для того, чтобы освободить Грузию от российского влияния. Однако ускорить этот процесс непросто – существует определенная процедура, которой они вынуждены следовать. «Вопрос только в том, какое решение будет принято в декабре, когда будет рассматриваться вопрос о включении Грузии в План действий по членству в НАТО», — напоминает Данилов. Ведь не только у Вашингтона появились свои аргументы, но и у многих европейцев, прежде всего Германии и Франции, появились свои контраргументы. Они как раз считают, что Грузия сейчас далека как никогда от членства в НАТО. И отнюдь не только из-за наличия неурегулированных конфликтов, но и из-за внутреннего положения в Грузии.

 Геополитика vs. права человека

Независимая газета, 17.09.08

В ходе урегулирования на Кавказе Москве следует уделить больше внимание ценностным критериям

Пятидневная война в Закавказье, увенчавшаяся объявлением независимости Абхазии и Южной Осетии, по сути, вернула мир к эпохе противостояния двух полюсов – Москвы и Вашингтона. По крайней мере мотивы поведения России и США оказались в фокусе внимания практически всех международных дискуссий (острые баталии развернутся и на открывшейся вчера сессии Генеральной Ассамблеи ООН). Российскому и американскому лидерам и официальным лицам приходится практически непрерывно объясняться на эту тему с представителями других государств и журналистами. При этом в дискуссиях фигурируют ссылки как на моральные, ценностные аргументы, так и иные, прежде всего геополитические.

Выступившие с самого начала в поддержку Грузии, американские руководители начиная с президента Джорджа Буша делали упор на том, что это «демократическая страна», и настойчиво высказывались в защиту суверенитета Грузии. В то же время они категорически отказывались признать, что именно грузинские войска развязали войну, обернувшуюся большими человеческими жертвами и разрушениями. Подобная линия защиты Грузии переросла в обвинения России в агрессии. Показательно, что Вашингтон перестал апеллировать к такой важной ценности, как защита нацменьшинств и в целом прав человека, которая в свое время стала центральным мотивом военной операции против Сербии и признания Западом независимости Косово.

Что касается Москвы, то ее первые разъяснения почти исключительно базировались на ценностной мотивировке – ссылках на необходимость защиты меньшинства от агрессии и геноцида. Это логично вело к обоснованию необходимости признания права югоосетинского и абхазского народов на самоопределение.

Затем, однако, обсуждение сместилось в геополитическую плоскость. Вашингтон, а вместе с ним и другие страны Запада увидели в действиях РФ стремление помешать поставкам нефти и газа через Закавказье. Москва якобы стремится не дать западным странам диверсифицировать источники энергоресурсов. Не исключено, что Вашингтон намеренно сделал упор на этом тезисе, чтобы побудить к антироссийской позиции Европу, в какой-то степени проявившую понимание моральных мотивов России. Москва же все более активно задействует геополитический по своей направленности тезис о прогрессирующем окружении России Североатлантическим союзом.

Еще один геополитический аспект дискуссии – рассуждения о праве России иметь зону своих национальных интересов по крайней мере по ее периметру. Москва подчеркивает это право, прибегая в отдельных случаях к ссылкам на американскую доктрину Монро, не рекомендовавшую другим державам пытаться распространить свое влияние на те или иные страны Западного полушария. В ответ со стороны Вашингтона в разных формах звучат фразы, представляющие подходы Москвы как попытку «восстановить советскую империю». Что касается приверженности Вашингтона доктрине, сформулированной почти два века назад, то там ее не подтверждают, но и не отвергают.

Как представляется, дискуссии и тем более международные переговоры со ссылкой на геополитические мотивы действий сторон, предполагаемые или даже доказанные, не ведут к решению проблемы. При обсуждении конкретных вопросов урегулирования в Закавказье Москве следует делать больший упор на ценностных мотивах, которые если и не обеспечат широкое международное признание права народов Абхазии и Южной Осетии на самоопределение, то по крайней мере позволят улучшить имидж России и оправдать в глазах международной общественности ее действия по обеспечению безопасности вблизи собственных границ.

Прямую возможность для этого дают назначенные на 15 октября переговоры в Женеве о путях обеспечения безопасности в регионе. Участие в этих обсуждениях представителей Абхазии и Южной Осетии позволит привлечь внимание участников всего форума к их судьбе.

 Наблюдатели в Грузии как ловушка для России

КМ.RU, 17.09.08

То, чего так желала Америка, началось: русские солдаты уходят из Грузии. В соответствии с договоренностями Медведева - Саркози от 8 сентября, российские войска оставили наблюдательные посты на линии Поти - Сенаки. Оставили на два дня раньше оговоренного срока. Теперь истомившейся от ожидания Америке для полного счастья не хватает вывода всех российских подразделений из приграничных с Южной Осетией и Абхазией грузинских районов, который, согласно тем же московским договоренностям, должен завершиться в первой декаде октября – через 10 дней после того, как в буферных зонах на территории Грузии появятся наблюдатели от Евросоюза (ЕС).

А почему, кстати, Америка с таким лихорадочным нетерпением настаивает на скорейшем выходе русских солдат из буферных зон? Только из буферных зон, но не из Южной Осетии и Абхазии? У вас не возникает такого вопроса? Ведь Вашингтону, несгибаемому борцу за территориальную целостность Грузии (с Южной Осетией и Абхазией в ее составе), по идее, должно быть все едино - русские в Южной Осетии, русские в буферных зонах - и те, и другие, по логике Вашингтона, одинаково «незаконно топчут свободную грузинскую землю».

Километр туда, километр сюда – в чем принципиальная разница для борцов за территориальную целостность? И было бы логично, если бы американцы в этой ситуации, сурово сдвинув брови, требовали в условиях фактического прекращения миротворческой миссии в Южной Осетии и Абхазии в ее прежнем формате вывода всех российских войск не только из буферных зон, но и из самих республик – до последнего солдата, без всяких условий и оговорок.

Конечно, Вашингтон понимает, что после грузинской агрессии в Южной Осетии и последующего признания Москвой независимости двух республик ни о каком возвращении всего на довоенные круги речи идти не может. Но даже с учетом этого Вашингтон для вида мог бы продолжать сотрясать воздух и в своей традиционно жесткой стилистике требовать восстановления «территориальной целостности» союзника в полном объеме. Так, как это делает, к примеру, генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер, который на этой неделе в интервью британской Financial Times заявил о том, что «сохранение российских сил в Абхазии и Южной Осетии неприемлемо».

Американцы же с маниакальной настойчивостью твердят об этих самых буферных зонах в Грузии. И, несмотря на то, что, как показывает ситуация вокруг наблюдательных постов на линии Поти - Сенаки, Россия действует не просто в строгом соответствии с озвученным графиком, а даже с опережением оного, американцы торопят Россию, подталкивают в спину, раздраженно покрикивают, покритиковывают, периодически срываясь в критическом запале на банальное хамство вроде: «Эти ребята (российские руководители. – Прим. КМ.RU) на каждом повороте пытаются увильнуть от обязательств, которые ими взяты…» (официальный представитель Госдепартамента США Шон Маккормак). С чего вдруг такая нервозность в Вашингтоне и такое неодолимое желание побыстрее очистить от русских зоны, прилегающие к Южной Осетии и Абхазии? Неужто США стесняются на глазах у российских солдат латать, перевооружать, заново натаскивать разгромленную и деморализованную, но не уничтоженную грузинскую армию? В таком случае можно было уйти вглубь Грузии и уже там, на закрытых базах, без посторонних взглядов и стеснения покалякать с грузинскими военными о делах их скорбных.

Дело, видимо, в другом: американцам крайне важен скорейший вывод российских войск из буферных зон и скорейшее появление там европейских наблюдателей - для того, чтобы приступить к выполнению своего очередного плана по «разрешению территориальных проблем» Грузии и ее приема в НАТО. В данном случае – плана-реванша. В том, что у Вашингтона такой план имеется, нет никаких сомнений. Не для того американские инструкторы так долго тренировали грузинских военных, чтобы те мастерили бумажных журавликов и любовались ночным звездным небом. Не для того Америка потратила столько оружия, денег, сил и душевной энергии на своего закавказского сателлита, чтобы сдаться и сокрушенно развести руками после того, как сателлит не оправдал возложенных на него надежд. Пока не оправдал.

Все события в Южной Осетии и Грузии за последний месяц – вереница написанных в Вашингтоне и поочередно реализуемых Саакашвили оперативных сценариев, где в случае провала одного сценария тут же запускается следующий, резервный, как на месте оторванного хвоста ящерицы вырастает новый.

Сценарий первый (идеальный для Америки): грузинская армия внезапно нападает на Южную Осетию, Россия не вмешивается в ситуацию, разве что гневно осуждает агрессию с высоких политических трибун. С учетом своего численного превосходства и лучшей технической оснащенности, грузинская армия в короткие сроки подавляет осетинские силы сопротивления, зачищает территорию (читай: истребляет осетинское население) и устанавливает в Южной Осетии «конституционный порядок» с подъемом грузинского и американского флагов на флагштоке в Цхинвале. Аналогичная операция проводится в Абхазии. Итог: «территориальная целостность» Грузии восстановлена, формальная причина для отказа Грузии в членстве в НАТО исчезла, Россия показала, что ее можно игнорировать, а ее граждан – безнаказанно убивать. Сценарий, как мы знаем, провалился.

Сценарий второй. Грузинская армия нападает на Южную Осетию, Россия опять-таки не вмешивается, однако осетинские силы (вероятно, при поддержке прибывших из России ополченцев) выдерживают натиск. Атака грузинской армии захлебывается. Начинаются долгие, упорные, изматывающие бои за каждый дом, улицу, село. В этой ситуации Запад во главе с США, дабы «остановить кровопролитие», а также в связи с невозможностью для России продолжать свою миротворческую миссию в зоне конфликта (российских миротворцев при таком сценарии Москва, скорее всего, вывела бы из-под удара), вводит в Южную Осетию собственные миротворческие силы, которые занялись бы в республике тем, чем занимались их коллеги в Косово, только с обратным вектором приложения сил: в Косово миротворцы помогали Западу отторгнуть край от Сербии, в Южной Осетии они помогали бы вернуть республику под контроль Тбилиси.

Этот сценарий провалился по той же причине, что и первый, - Россия вмешалась в ситуацию, встала на защиту своих граждан. Естественно, американцы держали в голове и такой вариант развития событий и были к нему готовы. При этом вряд ли они рассчитывали на то, что грузинская армия сможет одолеть российскую, однако наверняка надеялись на то, что их ученики будут в состоянии оказать российским частям достойное сопротивление, закрепиться на каком-либо участке южноосетинской территории и перевести войну из активной наступательной и контрнаступательной фаз в позиционно-вялотекущую, исправно получая от Вашингтона новое оружие и деньги для продолжения боевых действий. В этом случае Россия, по мысли Вашингтона, получила бы свой «Ирак», где теряла бы людей, средства, международный престиж, и, в конце концов, желая покончить со всем этим, подписала бы какой-нибудь мирный договор на условиях Грузии, то бишь - стоящей за ней Америки.

Провалился и этот сценарий: российские войска, как известно, в несколько дней выбили грузинскую армию с территории Южной Осетии, после чего, практически не встречая сопротивления, принялись уничтожать объекты военной инфраструктуры противника, ликвидировать грузинские склады оружия, блокировать порт и выставлять наблюдательные посты в буферных зонах.

Почему грузинской армии со всей ее подготовкой по американской системе хватило только на несколько дней? Безусловно, она была шокирована и деморализована ударом со стороны российской армии. Но не думали же они, в самом деле, что для них на этой войне все будет так просто и безболезненно. Доходило до абсурда: один из грузинских военачальников, комментируя западному корреспонденту тревожную информацию о судьбе бригады Вооруженных сил Грузии, заявил, что все, дескать, в порядке, все бойцы живы-здоровы, в данный момент находятся в казарме, где отдыхают и набираются сил. Вот такие защитники «территориальной целостности Грузии». Можете вы себе представить, чтобы осетины или абхазы в аналогичной ситуации отдыхали и набирались сил в уютных казармах, зная, что грузинские военные вошли на их территорию и выставляют блокпосты?

Не исключено, что Саакашвили отдал грузинской армии приказ прекратить сопротивление, получив соответствующее распоряжение из Вашингтона. Разумеется, американцы распорядились подобным образом отнюдь не из человеколюбия и сострадания к грузинским военным. Никаких сентиментальных чувств Вашингтон к грузинам, в принципе, не испытывает. Он смотрит на них исключительно как на свои капиталовложения: краткосрочные капиталовложения – это солдаты и офицеры грузинской армии, которых Вашингтон готовил к вторжению в Южную Осетию, зная, что не все из них вернутся обратно живыми; среднесрочное капиталовложение – это президент Саакашвили; долгосрочные капиталовложения – это вся Грузия с ее трубопроводами и стратегически важным положением на Кавказе.

Возможно, безвольное отступление грузинской армии было частью плана американцев, который заключался в том, чтобы спровоцировать разгоряченную победой Россию на вторжение в Грузию, заманить набравшие стремительный наступательный ход российские войска поглубже на грузинскую территорию. В этом случае из защитника своих граждан Россия автоматически превратилась бы в агрессора и оккупанта, сведя на «нет» в политическом смысле свою освободительную миссию. Но самое страшное было бы в другом: в этом случае российской армии неизбежно пришлось бы воевать не с грузинской армией, а с грузинским народом. Потому что многие представители грузинского народа, в отличие от грузинской армии, не готовы беспрекословно выполнять приказы Саакашвили и его заокеанских хозяев и, в отличие от Саакашвили, обладают смелостью и чувством собственного достоинства. На этом Вашингтон и мог строить свой расчет при подобном развитии событий.

Неслучайно во время пятидневной войны западная пресса, выдавая желаемое за действительное, то и дело будоражила воображение аудитории сообщениями о том, что российские войска занимают территорию Грузии, российские танки движутся на Тбилиси и находятся уже то ли в 30, то ли в 20 километрах от грузинской столицы. Западу очень хотелось, чтобы в тот момент именно так и было.

К прискорбию Вашингтона, этот сценарий тоже не сработал. Россия не попала в ловушку: совсем другие задачи у нее были на этой войне, совсем другие чувства она питала и питает к православному грузинскому народу.

И вот теперь Америка имеет то, что имеет: Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии, военной машине Грузии и режиму Саакашвили нанесен сильный удар, российские войска выходят из буферных зон, им на смену приходят наблюдатели от Евросоюза. Однако говорить о том, что Америку бесцеремонно отодвинули в сторону от грузинского ларчика с лежащим в нем нефтепроводным ключиком, было бы как минимум наивно. Как и о том, что Европа вдруг ни с того ни с сего отбилась от рук и перестала быть послушной воле Вашингтона. Конечно, европейский политический хор - не такой стройный и монолитный, как того хотелось бы американскому дирижеру, но по поводу событий вокруг Южной Осетии Евросоюз высказался внятно и единодушно: территориальная целостность Грузии сомнению не подлежит, действия России заслуживают осуждения. А это значит, что после выхода российских войск из буферных зон туда в качестве «независимых» наблюдателей придут люди, явно симпатизирующие одной из сторон конфликта – Грузии. И их руками по-прежнему будет водить Вашингтон.

Многие эксперты уже высказываются по этому поводу в том духе, что основной задачей наблюдателей от ЕС будет оправдание в спорных ситуациях действий Грузии. Я бы назвал это еще конкретней: европейские наблюдатели в буферных зонах станут забором, за которым грузинская армия будет спокойно перевооружаться и переобучаться военному делу и из-за которого время от времени сможет постреливать в сторону Южной Осетии, провоцируя осетин на ответный огонь, – так, как она это делала все последнее время. Только российские миротворцы им тогда очень мешали. С западными наблюдателями, нет сомнений, грузинские военные найдут общий язык.

А дальше может быть реализован следующий план. В результате одной из таких провокаций прилетевшая с осетинской стороны пуля или пули попадают в кого-то из европейских наблюдателей. А может, пуля прилетит и не с осетинской стороны, а вовсе даже с грузинской: поди разберись, откуда именно она прилетела, – перестрелки в этом регионе, к сожалению, стали уже нормой. К тому же нынешние грузинские руководители и их американские патроны, как свидетельствуют события в Южной Осетии, - мастера на всякого рода провокации и каверзы. Так или иначе, но скажут, что стреляли осетины: признаться в том, что пуля – грузинская, для европейских наблюдателей будет равносильно признанию собственной беспомощности – они ведь находятся на грузинской стороне и должны контролировать действия Грузии в буферных зонах.

Аргументов осетинской стороны европейцы в таких ситуациях и слушать не станут, как не слушали все эти годы. Зато скажут, что работать в такой обстановке совершенно невозможно, и для обеспечения безопасности наблюдательной миссии ЕС и местного грузинского населения необходимо ввести в приграничные грузинские районы западные миротворческие силы. И введут, даже если Россия станет возражать: речь ведь идет о территории Грузии, и решающее слово здесь – за грузинским правительством. То есть - за Америкой.

Западные миротворцы в буферных зонах на грузинской территории – это, напомню, ровно половина того, чего желал Саакашвили, рьяно добивавшийся замены российского миротворческого контингента в зонах грузино-южноосетинского и грузино-абхазского конфликтов на международные проамериканские силы. Для стопроцентной реализации чаяний грузинского лидера, то есть для размещения западных миротворцев и по другую сторону границы – в Южной Осетии, в данных предполагаемых обстоятельствах потребуется лишь продолжить тактику провокаций и обстрелов южноосетинской территории со стороны Грузии – втайне от западного миротворческого контингента. А может, и не втайне: события в Косово показали, что западные миротворцы готовы закрывать глаза на многие недопустимые в подобных ситуациях вещи.

И вот когда пули, прилетевшие непонятно откуда, но объявленные осетинскими, попадут в западных миротворцев, Запад, не желающий терять своих солдат и наблюдателей, поставит перед Южной Осетией и Россией вопрос ребром: либо в приграничных районах Южной Осетии размещается аналогичный миротворческий контингент, что и в Грузии, либо он, Запад, оставляет за собой право на адекватный ответ. То есть на применение военной силы в отношении осетин.

Запад, кстати, уже сегодня заявляет, что хотел бы видеть своих военных наблюдателей не только в Грузии, но и в Южной Осетии и Абхазии. Буквально на днях об этом проговорился бывший генеральный секретарь НАТО, а ныне - Верховный представитель Евросоюза по общей внешней политике и безопасности Хавьер Солана. А генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер, повторю, настаивает на выводе российского контингента из Южной Осетии и Абхазии. Руководители двух вновь признанных республик категорически отвергают саму идею подобного наблюдательства. Москва тоже не обсуждает такие варианты. И Запад вынужден с этим считаться. Но это сейчас - когда Россия, Южная Осетия и Абхазия на правах победителей диктуют проигравшим свои условия дальнейшего совместного существования. Что будет, когда с течением времени грузинская армия залижет раны и, возможно, вновь поставит ситуацию в регионе на грань войны, сегодня предугадать сложно. Как заметил премьер Владимир Путин, войны никто не хочет. И ради предотвращения войны даже самые непреклонные, но здравомыслящие политики зачастую готовы идти на компромиссы. А западные миротворцы, на плечах которых в Южную Осетию и Абхазию войдут «грузинские беженцы» и грузинская армия, - это конец независимости двух республик и полный реванш США за геополитическое поражение в пятидневной войне.

Уничтожить подобный сценарий в зародыше, по крайней мере, применительно к Южной Осетии, могло бы долгожданное воссоединение ее жителей с североосетинскими братьями и вхождение в состав России. И Эдуард Кокойты никогда не скрывал, что у правительства и народа Южной Осетии цель именно такая. Однако, судя по недавним противоречивым заявлениям южноосетинского президента, которому в течение нескольких часов пришлось, по сути, опровергать самого себя, Москва пока не считает данный шаг целесообразным: вероятно, из-за опасности быть обвиненной в аннексии и упустить преимущество в информационной войне, которое постепенно начинает переходить на сторону нашей страны. Таковы нормы современной геополитической морали, навязанной Америкой планете: две части одного расколотого политиками многострадального народа пока не могут воссоединиться, потому что просвещенный и цивилизованный мир сочтет это аморальным и преступным.

Впрочем, у России есть и другой способ не попасть в ловушку под названием «наблюдатели в Грузии». Ее можно избежать, уравновесив состав будущей наблюдательной миссии, разбавить ее плотную прогрузинскую консистенцию представителями тех организаций и политических институтов, в объективности и нейтральности которых Москва была бы более уверена, нежели в аналогичных качествах уважаемых наблюдателей от ЕС и ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе). Речь идет, например, о наблюдателях от СНГ или ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности). Да, Запад и – особенно - Грузия могут протестовать против присутствия представителей этих организаций в зоне конфликта – тем самым лишний раз подтвердив тот факт, что им не нужны «чужие» в буферных зонах. Но, согласитесь, это не повод для России идти на столь принципиальные уступки и безропотно соглашаться с условиями, выгодными исключительно Западу. Однако Россия почему-то пока соглашается.

Единственный из участников конфликта, от чьего общества Россия, видимо, будет избавлена в процессе дальнейшего урегулирования нынешней ситуации, - это господин Саакашвили. И не только потому, что Москва неоднократно заявляла, что после событий в Южной Осетии не намерена иметь никаких дел с грузинским президентом. Самое печальное для Саакашвили то, что с ним, судя по всему, не хочет больше иметь дел его надежда и опора – Америка. И процесс замены Саакашвили новым американским ставленником в Тбилиси уже начался. Не знаю, понимал ли Саакашвили, что в случае провала всех вышеупомянутых сценариев дни его как лидера Грузии будут сочтены. Но Америка-то это прекрасно понимала. Она понимала, что грузинская оппозиция сможет, скрепя сердце, забыть старые обиды и внутренние разногласия, а грузинский народ – сплотиться вокруг Саакашвили, как о том мечтал Мишико, только в том случае, если он выиграет войну. Ну, или в самом крайнем случае - если война не будет выиграна, но грузинская армия хотя бы покроет себя славой на полях сражений с превосходящим мощью и численностью противником. Но только не тогда, когда армия безвольно отступает, практически бежит и из Южной Осетии, и из родных грузинских городов и сел, бросая раненых и технику, а беззащитный Тбилиси закрывает от «российских ракет» своим не самым могучим телом президент Польши Лех Качиньский: Саакашвили, как помните, поведал миру, что Россия собиралась бомбить грузинскую столицу, но вынуждена была отказаться от этого изуверского плана, узнав, что в Тбилиси в тот момент находился отважный Качиньский. Такого позора вперемешку с бредом грузины своему пока еще президенту не простят. И грузинская оппозиция, которая не забыла варварских разгонов демонстраций протеста в ноябре прошлого года, сомнительных итогов досрочных президентских выборов в январе этого года, загадочной эмиграции Окруашвили в Париж, загадочной смерти Патаркацишвили в Лондоне, сегодня прямо говорит о том, что Саакашвили должен уйти в отставку. В этой грозовой для грузинского лидера обстановке, конечно же, должна была возвысить свой голос его защитница Америка. И она возвысила голос устами влиятельных конгрессменов Говарда Бермана и Даны Рорабакера, а также конфиденциальных источников в американской разведке, заявив, что… Саакашвили совершил ужасную ошибку и что Грузия начала войну первой. То есть сдала Саакашвили. Он больше не нужен Америке. Он свою миссию на определенном этапе выполнил и теперь должен, словно ступень космического корабля, отвалиться и сгинуть в безвестности. Да, он был злым и зубастым, но одних этих качеств для американского ставленника в новой грузинской партии будет недостаточно: нужно еще, чтобы с умом и выдержкой у него было все в порядке. Вот, например, Нино Бурджанадзе – экс-спикер парламента Грузии: железная леди грузинской политики, влиятельная, хладнокровная. И народ смотрит на нее с восхищением и надеждой – совсем как на Саакашвили во время «революции роз». И от Саакашвили Бурджанадзе уже благоразумно дистанцировалась, отказавшись подписывать антироссийскую «Хартию грузинских политиков». Это не напоминает вам ситуацию с бывшими соратниками и друзьями Ющенко и Тимошенко на Украине? Уж больно похожие ситуации: чувствуется, один сценарист прописывал.

А Саакашвили, наверное, думал, что Америка будет его спасать? Напрасно. Америка никогда не спасает своих лакеев. И Саакашвили – не рядовой Райан, чтобы Америка его спасала. Максимум, на что он может рассчитывать при самом неблагоприятном стечении обстоятельств, - самолет из Вашингтона. Самолет, который Саакашвили умолял прислать за ним еще во время августовских боевых действий. Может, и пришлет за ним Америка самолет. Если сочтет это нужным и не захочет сэкономить на керосине.

 Возвращение на круги своя

Айоцашхар (Армянский мир), 22.09.08

Вардан Григорян

События, происходящие в армяно-турецких и российско-азербайджанских отношениях после военного конфликта между Россией и Грузией, у некоторых сформировали ошибочное мнение о том, что в ближайшее время совместными усилиями России и Турции можно будет добиться урегулирования нагорно-карабахской проблемы.

Однако детальный анализ процессов, происходивших в минувшие дни и направленных на изменение ситуации в регионе, позволяет нам сделать вывод о том, что Нагорно-карабахский конфликт, в отличие от югоосетинского и абхазского, еще долго будет оставаться «замороженным». Об этом говорит то, что попытки добиться урегулирования проблемы посредническими усилиями российско-турецкого тандема ни к чему конкретному не приводят.

И хотя в случае возобновления переговоров в рамках Минской группы ОБСЕ даст о себе знать сложная ситуация, сложившаяся в российско-американских отношениях, этот формат является единственной серьезной гарантией продолжения переговорного процесса. Таким образом, на первый план вновь выходит вопрос продолжения переговоров с неизбежным сохранением в ближайшие месяцы статус-кво.

После визита Абдуллы Гюля (президента Турции – ПП) в Азербайджан и сделанных им в этой стране заявлений, перспектива проведения в рамках Генеральной Ассамблеи ООН трехсторонней встречи глав МИД Армении, Турции и Азербайджана становится весьма туманной. Причина в том, что последние события показали: позиция Турции в нагорно-карабахском вопросе осталась неизменной (проазербайджанской – ПП).

Эта неопределённость ещё более углубляется после завершившихся на днях в Москве переговоров российского и азербайджанского президентов. Казалось, что уж здесь-то есть все предпосылки для прорыва, поскольку российская сторона к этим переговорам тщательно подготовилась. В канун этой встречи московская газета «Коммерсант» «пролила свет» на основные пункты «стратегической сделки» между Россией и Азербайджаном, которую предлагала Москва.

Однако Баку поставил под сомнение требования России в вопросах, связанных с размещением иностранных войск в бассейне Каспия и экспортом энергоносителей из Средней Азии, расценив их как «утрату независимости в обмен на Карабах».

В действительности же российская сторона предлагала Азербайджану пойти на новую уступку в нагорно-карабахском вопросе. А именно: выработать механизмы совместного контроля над Лачинским коридором (расположенным между Арменией и Нагорно-Карабахской Республикой – ПП), предполагающие военное присутствие в зоне конфликта третьей страны, в данном случае, России.

Между тем армянская сторона постепенно, но последовательно начинает преодолевать последствия попыток, как односторонних, так и двусторонних, по ускорению урегулирования нагорно-карабахской проблемы при вмешательстве третьих сил. Причем, тенденция увеличения роли Турции в регионе уже встречает сопротивление и других центров силы.

Визит министра иностранных дел Армении Эдварда Налбандяна в Иран показал, что такие настроения царят, в частности, в Тегеране. В иранской столице принципиально поддерживают предложенную Анкарой региональную модель обеспечения безопасности на Южном Кавказе, но, тем не менее, не могут понять, почему Турция пытается оставить вне этих рамок Тегеран.

Сегодня во всех конфликтных зонах региона формируется новый статус-кво. А именно: Россия пока довольствуется последними успехами на югоосетинском и абхазском «фронтах» и, более того, укрепляет здесь свои позиции. Запад обещает Грузии принять ее в НАТО и призывает Азербайджан продолжать реализацию нефтегазовых проектов. В вопросе Армении, он явно старается осуществить политику лишения России «покровительства» в начавшемся армяно-турецким диалоге.

В подобных условиях решение задачи «размораживания» нагорно-карабахской проблемы и ее урегулирования, естественно, выше сил отдельных участников «большой игры», а о согласовании их позиций в ближайшее время можно даже не думать.

Остаётся, чтобы Армения извлекла уроки из последних событий, которые отнюдь не способствовали укреплению позиций Азербайджана, и более чётко и решительно отстаивала на переговорах свои подходы относительно имеющих такое жизненно важное для Нагорно-Карабахской Республики значение вопросов, как исключение военного решения проблемы, предоставление взаимных гарантий безопасности и осуществление контроля над обеспечивающими связь между Арменией и Арцахом (историческое название Нагорного Карабаха – ПП) районами.

 Смена парадигмы

Время новостей, 22.09.08

Александр Аксенок

Подведена черта под эпохой во внешней политике России

События августа 2008 года, связанные с нападением Грузии на Южную Осетию, по своему значению вышли далеко за рамки регионального конфликта. Нынешний переход от политкорректного выяснения отношений между Москвой и западными столицами к действиям конфронтационного характера назревал давно. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия показала Западу, что навязываемая ей модель партнерства, построенная на лицемерии и двусмысленностях, не может дальше работать.

Августовские события стали катализатором серьезных сдвигов в расстановке сил и приоритетов на евроатлантическом пространстве, последствия которых в полной мере проявятся не сразу. Грузинскую авантюру и твердый ответ России следует рассматривать не изолированно, а в глобальном контексте и попытаться осмыслить своеобразие момента в свете событий, происходивших на мировой арене в последние два десятилетия.

Путь к войне

Война на Кавказе вряд ли стала неожиданностью. Нерешенная проблема «непризнанных государств» Южной Осетии и Абхазии (как и ряда других) -- тяжелое наследие распада Советского Союза -- все эти годы оставалась взрывоопасным фактором. Градус напряженности то снижался, то повышался, постоянно отравляя межгосударственные отношения в региональном масштабе. Однако на протяжении десяти лет острых конфликтов удавалось избегать.

Ситуация резко изменилась после того, как в Грузии к власти с розами в руках пришел Михаил Саакашвили -- представитель нового поколения, получившего западное образование. С тех пор восстановление страны в границах, в которых она существовала в составе Советского Союза, было поставлено в центр усилий грузинского руководства, всей его внешнеполитической и военной стратегии.

Вначале акцент делался на политико-дипломатических методах по двум магистральным направлениям.

Первое -- это попытки очаровать Россию, получив от нее негласное добро на мирную интеграцию абхазов и южных осетин в состав Грузии.

Второе -- связать Запад, в первую очередь США, проявлениями безграничной преданности идеалам демократии и готовности войти в евроатлантические структуры любой ценой, невзирая на законные озабоченности соседей, в том числе и населения Южной Осетии и Абхазии.

Когда стало очевидно, что эти два направления в реальной политике несочетаемы, линия президента Грузии приобрела однозначный характер. Ставка в игре стала повышаться, а ее масштабы -- выходить за рамки Кавказского региона. По мере выполнения задач на втором направлении новая Грузия взяла курс на беспрецедентную в межгосударственных отношениях демонизацию России. Слом вековых братских уз между российским и грузинским народом сопровождался фальсификацией исторических фактов в шовинистическом ключе.

Главным препятствием на пути осуществления идеи фикс грузинского лидера было присутствие международно признанных, в том числе самой Грузией по соглашениям 1992 года, российских миротворческих сил. Заменить действующий легитимный механизм урегулирования по Южной Осетии на новый международный формат мирным путем оказалось невозможно. Другая сторона, югоосетинская, выступала категорически против, выдвигая собственные аргументы.

В этих условиях грузинское руководство -- сейчас это стало особенно очевидным -- приняло решение о проведении силовой операции, которая в случае военного вмешательства России делала бы российских миротворцев стороной в конфликте. Участились нарушения действующих соглашений и режима безопасности в зоне контроля миротворческих сил, ускоренно наращивался военный потенциал и вооруженное грузинское присутствие в анклавах Южной Осетии, российские военные все чаще становились мишенью грубых провокаций и подвергались унижениям.

Уверенности в своей безнаказанности грузинской стороне придавали еще и ограниченные рамки миротворческого мандата, не допускавшего применение военной силы. В отличие от жесткой миротворческой операции в Боснии и Герцеговине, где по дейтонским соглашениям миротворческие силы НАТО имели право открывать огонь в заранее прописанных случаях (rules of engagement), роль российских военных сводилась к разъединению сил, поддержанию режима безопасности и невозобновления огня. Существовавший четырехсторонний механизм политического урегулирования грузино-югоосетинского конфликта в форме Смешанной контрольной комиссии (СКК) не был по соглашениям 1992 года подкреплен достаточной военной составляющей. Позже, в ходе операций по принуждению к миру, проводимых на Балканах ООН и под руководством Североатлантического альянса, наличию сильной (robust) военной составляющей придавалось первостепенное значение.

В начале 1990-х Россия не располагала должным миротворческим опытом в новых постконфронтационных условиях (приобретенным позднее на Балканах). Да и кто тогда, исходя даже из самых худших сценариев, мог предположить, что конфликт между грузинами и осетинами на территории бывшей советской республики выльется в войну между Грузией и Россией? Как бы то ни было, но эта «слабина» в миротворческом мандате позволила грузинской стороне рассчитывать на блицкриг и изменение ситуации де-факто, сделав вмешательство России военным путем политически проигрышным.

После того как военная авантюра президента Грузии потерпела провал и обернулась гуманитарной катастрофой для братских народов, не столь важно, получил ли он добро в Вашингтоне или поступавшие оттуда сигналы были в Тбилиси неверно интерпретированы. Скоротечное развитие событий перед вторжением в Цхинвали не оставляет сомнений в том, что координация политико-дипломатических шагов по вытеснению российского военного присутствия имела место и продолжается уже на послевоенном этапе.

Мало что изменит теперь и установление истинных мотивов, которые побудили Тбилиси пойти на такой шаг именно теперь. Возможно, это было приближение выборов в США и вероятность внесения корректировок во внешнеполитическое наследие Джорджа Буша, либо расчеты продавить таким путем подключение Грузии к Плану действий по членству в НАТО, либо предположение, что Россия не вмешается из-за высоких рисков.

Важнее другое. В ходе предпринимаемых усилий по ликвидации последствий грузинской агрессии против малого народа не должен затеряться поиск ответов на глобальные вызовы современности. Ведь грузинский лидер при всей его импульсивности никогда не решился бы на силовую акцию, если бы мир со всеми его хроническими и вновь приобретенными болезнями не переживал период неопределенности и потери ориентиров. Победные реляции, равно как пропагандистские залпы и демонстрации праведного гнева по поводу попыток «агрессивной России» расправиться с маленькой Грузией, только усиливают ощущение абсурдности происходящего в мировой политике.

От надежд к разочарованию

Возникает масса недоуменных вопросов, и теперь уже, как заметно по реакции в мире, не только в Москве. Почему большинство западных политиков заняли априори столь несбалансированную, попросту говоря, враждебную России позицию? Неужели действительно есть основания представлять ее действия в свете противостояния «добра» и «зла», «свободного демократического мира» и «агрессивной автократии»? Разве этот локальный конфликт, столь явно спровоцированный Грузией, угрожает национальным интересам Соединенных Штатов или их экономическому благополучию?

Однозначных ответов на эти болезненные вопросы не существует, хотя ясно, что их следует искать не в Грузии и даже не в России. Логику, толкнувшую Тбилиси на подобный риск, определяла международная обстановка, которая складывалась в мире и вокруг России на протяжении последних восьми -- десяти лет.

За исторически короткий период двух десятилетий конца прошлого -- начала нынешнего века мир пережил бурные перемены по всем направлениям -- в экономике, политике, праве, информационных технологиях, культурном и гуманитарном общении. Ускорились глобализационные процессы и сопровождающий их рост взаимозависимости государств, расширилось поле многосторонней дипломатии, трансграничного движения людей и капиталов.

Если рассматривать постконфронтационный период под углом зрения взаимоотношений России и Запада, то можно проследить зигзагообразное движение, ведущее от надежд на стратегическое партнерство к возвращению риторики времен «холодной войны».

В 1990-е годы обновляющаяся Россия с готовностью встала на путь внутренних реформ, интеграции в мировую экономику, установила партнерские отношения с НАТО и Европейским союзом, пойдя на значительные самоограничения в обычных вооружениях и численности вооруженных сил. Еще свежо в памяти сотрудничество с НАТО в рамках «многонациональных сил» по восстановлению мира на Балканах. Расширение Североатлантического блока на страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Балтии прошло относительно спокойно, хотя Москва и зафиксировала свое принципиальное неприятие такой политики Запада в условиях отсутствия военной угрозы с востока. Параллельно с расширением сформировались и неплохо заработали механизмы взаимодействия Россия--НАТО, рассчитанные на партнерство в широком стратегическом масштабе.

Уже в начальный период президентства Владимира Путина Москва без колебаний подставила плечо Соединенным Штатам после того, как они подверглись атаке международного терроризма. Тогда речь шла отнюдь не о поддержке на словах, а о конкретных шагах, частично затрагивающих национальную безопасность самой Российской Федерации в Центрально-Азиатском регионе.

Это было время, когда и в России, и на Западе появились иллюзорные надежды на бесконфликтное урегулирование разногласий на базе общности интересов в противодействии новым вызовам глобального развития. Отечественный политический истеблишмент проявил готовность к далеко идущим компромиссам при условии взаимности и стремления должным образом оценить трудности демократической трансформации, переживаемые Россией.

Однако консервативные представители евроатлантизма на Западе восприняли это как согласие ослабленной России на роль «младшего партнера» и «золотой шанс» вестернизировать мировое развитие под эгидой международных структур безопасности и сотрудничества, находящихся под сильным влиянием Соединенных Штатов. В этом смысле программу широких реформ, получившую в 1980-х годах название «вашингтонский консенсус», можно рассматривать как заявку на американоцентризм не только в экономике и финансах, но и в принятии глобальных политических решений, в их монопольном информационном обеспечении.

Переход от идиллической фазы постконфронтационного периода к политкорректному выяснению отношений происходил не одномоментно. Какое-то время обе стороны сохраняли внешний фасад делового сотрудничества при подспудно копившихся различиях в подходах к решению целого ряда крупных вопросов мирового развития. Джордж Буш не раз заверял, что США не считают Россию своим врагом, а в Москве уверенно говорили о невозможности возращения к конфронтации, история не повторится.

Между тем сползание если не к конфронтации, то к взаимному охлаждению и подозрительности ускорялось. В период «холодной войны» страх ядерного взаимоуничтожения способствовал принятию негласных правил игры и прочерчивал «красные линии». А в цивилизованном XXI веке мир становился все более многообразным и все менее управляемым.

Односторонние действия Вашингтона и навязывание своим союзникам решений, выдаваемых за коллективную волю, поставили мир перед фактом «гуманитарной интервенции» в бывшей Югославии и привели к бомбардировкам этого и других суверенных государств (Ирак со стороны Израиля, Судан со стороны США).

Разрушение основ послевоенной международной архитектуры происходило нарастающими темпами после прихода к власти в Вашингтоне команды неоконсерваторов (2001), хотя справедливости ради надо сказать, что они просто развили тенденции, заложенные их предшественниками и на первый взгляд идейными оппонентами из администрации Билла Клинтона.

Соединенные Штаты присвоили себе право записывать одни государства в «изгои» (термин появился еще в 1990-е), другие -- в светочи демократии (это стало фирменным знаком уже 2000-х годов). Вторжение США в Ирак, повергшее в шок даже европейских союзников, стало первым в послеконфронтационный период актом свержения режима суверенного государства вооруженным путем. Как выяснилось впоследствии, без каких бы то ни было на то оснований. Затем последовали неуклюжие попытки переустроить «большой Ближний Восток» по стандартам западной демократии, вылившиеся в триумф радикального исламистского движения ХАМАС (оно убедительно выиграло выборы в Палестине зимой 2006-го) и легитимное врастание родственной ему по духу партии «Хизбалла» в государственную структуру Ливана, превратившее ее в наиболее влиятельную политическую силу страны. Все это наряду с усилением террористической деятельности «Аль-Каиды» обострило ситуацию на Ближнем Востоке и заранее обрекло на неудачу запоздалые посреднические усилия уходящей администрации Буша в палестино-израильском урегулировании.

Обстановка на европейском континенте также складывалась не лучшим образом. Свои односторонние действия на международной арене администрация Джорджа Буша начала с выхода из Договора по ПРО (1972), что нанесло урон глобальной стратегической стабильности. Курс на подрыв сложившегося баланса в этой сфере получил логическое продолжение. К концу президентского мандата США под предлогом иранской угрозы пошли на размещение в Польше и Чехии позиционного района для средств ПРО, проигнорировав обоснованные российские озабоченности.

Европейцам навязывалось искаженное восприятие России, ее намерений. Атмосфера общеевропейского сотрудничества находилась под прессом косовской проблемы, решение которой в рамках международного права найти не удалось. Под предлогом «уникальности» случая с Косово Вашингтону удалось продавить отторжение этой территории от Сербии вопреки ее суверенной воле, чем завершился процесс расчленения Югославии на шесть независимых государств. Примечательно, что разбираться с дальнейшей судьбой Косово американцы предоставили Европе, которая в принципе совсем не стремилась к появлению новой страны в регионе.

Немалую лепту в копилку раздражителей внесли «новички» НАТО и Евросоюза, такие как Польша и страны Балтии, которые в угоду своим мелким эгоизмам создавали препятствия налаживанию делового партнерства Москвы с евроатлантическими структурами. Подобная линия поведения русофобски настроенных руководителей указанных государств, как и в случае с Грузией, пользовалась поддержкой со стороны США, что не могло не отражаться на российско-американском диалоге.

С началом расширения НАТО на бывшие советские республики и приданием этому процессу идеологической окраски наступила новая фаза, которую можно характеризовать как соперничество в борьбе за влияние на постсоветском пространстве неконфронтационными средствами. «Демократические революции» в Грузии и на Украине, внедренные в общественное сознание на Западе посредством противопоставления «автократическим тенденциям» в России, перенесли эту борьбу в поле острой международной полемики о моделях общественного развития, технологиях выборов и роли в них неправительственных организаций.

Анализ практики выборов в Словакии, Сербии и особенно на Украине дал Москве весомые основания для вывода о том, что Соединенные Штаты и их натовские союзники используют демократизаторскую риторику как прикрытие. Тем самым созданные и финансируемые ими механизмы смены неугодных режимов формально обретают политическую легитимацию. Многие эксперты даже заговорили об опасности формирования у западных и южных границ России своего рода «санитарного кордона», включающего в себя недружественные ей соседние государства -- от Эстонии до Грузии.

Далее массированное наступление на Россию перешло в экономическую сферу. Предпринимая в соответствии с рыночными принципами шаги по выравниванию цен на поставки энергоносителей бывшим советским республикам, Москва рассчитывала встретить понимание Запада. Вместо этого она вновь оказалась объектом обвинений в «неоимперских амбициях», в стремлении использовать нефть и газ в качестве инструмента давления на соседей. Одновременно была вброшена тема энергетической безопасности Европы, не возникавшая с такой остротой даже в годы «холодной войны».

Испытывая на себе все нарастающее давление, причем зачастую под надуманными предлогами, Россия вовсе не стремилась сохранить миропорядок, сложившийся в итоге второй мировой войны. Беспокойство, и не только в России, вызвало только то, каким образом происходит его демонтаж. Если основы устаревшей системы создавались коллективно, как бы с чистого листа, то их разрушение велось явочным путем, односторонне и безальтернативно. Партнерские отношения и деловое сотрудничество подменялись созданием видимости партнерства, двойными стандартами в политике, морализаторством и поучениями.

Эрозии подвергались фундаментальные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН и многосторонних договорах, -- национальный суверенитет, территориальная целостность, равная безопасность, невмешательство во внутренние дела.

В этих условиях влияние международных организаций, в первую очередь Организации Объединенных Наций, неуклонно сокращалось. Это давало повод для суждений о неэффективности ООН как универсального института, подвергалась сомнению ее реформируемость. И действительно, в случаях, когда позиции постоянных членов Совета Безопасности расходились, этот орган все чаще оказывался не в состоянии принять действенные решения. В парализованном состоянии он пребывал и с началом нападения Грузии на Южную Осетию.

Совместные усилия по формированию новой международной архитектуры и приданию ей естественного упорядоченного характера подменялись неформальными обсуждениями всевозможных псевдопроблем. Вроде принадлежащей американскому сенатору Джону Маккейну идеи создания так называемой Лиги демократий, объединенных общими ценностями. Такая постановка вопроса, учитывая сложившийся международный фон, не оставляла сомнений в ее антироссийской направленности.

Игра без правил

К реакции Москвы на военную авантюру Тбилиси не следует подходить со старыми мерками, непригодными для оценки нового, хаотично складывающегося миропорядка. В обстановке, когда развитие событий в мире шло в русле «игры без правил», а нормы международного права подменялись политической целесообразностью, Грузия сознательно сыграла роль поджигателя в расчете на безнаказанность, а Россия, находясь в положении обороняющейся стороны, не имела другого выбора.

Создается впечатление, что ведущие политические «игроки» на Западе не поняли или не захотели понять, что стремительный рост в последние годы количества раздражителей приобрел новое качество. Для России, как для любого другого государства, это новое качество выразилось в категориях национальной безопасности, экономических интересов, морали и нравственности. В понимании российских политических верхов демонизация России по любому случаю, искусственные попытки слепить из нее образ врага, грубые нарушения правил свободной конкуренции на мировых рынках -- все это имело конечной целью не допустить ее возрождения в качестве одного из «центров силы» в быстро меняющемся мире.

Превращение России из партнера Запада в «агрессора» и «нарушителя норм международного права» выглядит тем более абсурдно, что Москва шаг за шагом терпеливо и честно предупреждала -- игнорировать естественные государственные интересы России недопустимо, существуют «красные линии», переступать которые нельзя.

Ни одно из этих предупреждений всерьез воспринято не было, да и вообще аргументы Москвы давно уже наталкиваются на стену более или менее вежливого равнодушия. В связи с этим создается впечатление, что Россия готова прекратить попытки объяснять свои действия и начать исходить прежде всего из собственного понимания, а не возможной внешней реакции.

Необходимо, как не так давно призывал российский министр иностранных дел Сергей Лавров, взять паузу, спокойно все осмыслить и подготовить серьезный диалог, нацеленный на то, чтобы коллективно выработать такую международную архитектуру безопасности и сотрудничества, которая бы соответствовала новым мировым реалиям. Впрочем, на деле похоже, что развитие событий, наоборот, ускорилось, и принимать решения о новых контурах мироустройства придется на ходу. Причем делать выбор, как показали и события в Грузии, придется, во-первых, быстро и, во-вторых, не между хорошими и плохими, а между плохими и очень плохими вариантами.

Заявления о нежелании начала новой «холодной войны» обнадеживают. Она вообще-то и невозможна -- слишком изменился мир со времени идеологического противостояния 1940--1980-х. В условиях глобальной взаимозависимости любой конфликт приобретает совершенно иные, неведомые доселе формы, и предсказать развитие событий, моделируя его на материале первой «холодной войны», просто невозможно.

Важно избежать эскалации напряженности до точки невозврата, преодолеть соблазн «битвы престижей», которая имеет свою разрушительную логику, и выйти на согласование конкретных форматов для продолжения прагматичного, идеологически немотивированного диалога. Собственно, именно к этому призывал в июне этого года президент России Дмитрий Медведев, выступая в Берлине с идеей дискуссии о новой евроатлантической системе безопасности. Сейчас этот призыв обрел еще большую актуальность. Правда, готовность к такому диалогу выглядит пока, к сожалению, крайне незначительной.

Операция по принуждению России к миссии

КМ.RU, 23.09.08

Проиграв войну на полях сражений, можно отыграться за столом переговоров. В 1905 году на конференции в американском Портсмуте глава русской делегации, будущий премьер-министр Российской империи Сергей Витте благодаря своему уму и дипломатическим способностям обратил итоги унизительной для России Русско-японской войны в унизительный для Японии мирный договор, минимизировавший территориальные и геополитические потери проигравших. Когда до Токио дошли вести с подробностями подписанного договора, в городе начались массовые беспорядки и погромы ни в чем не повинных полицейских участков.

Нечто подобное комбинации Витте с ловкой рокировкой победителей и проигравших Запад сегодня пытается проделать в отношении России. Приравняв к штыку перо и микрофон, западные дипломаты в высоких кабинетах пытаются взять у России реванш за поражение режима Саакашвили и горячо поддерживающей его «прогрессивной демократической общественности» в так называемой пятидневной войне в Южной Осетии. Только - в отличие от Витте - делают это неуклюже, откровенно и нагло.

 На минувшей неделе были приостановлены переговоры между Россией и Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) по отправке дополнительных невооруженных военных наблюдателей в Грузию в количестве до 80 человек. Тормозом переговорного процесса стала позиция ОБСЕ по вопросу места размещения наблюдательной миссии, призванной не допустить новых грузино-осетинских столкновений. Европейцы хотят, чтобы наблюдатели разместились не только в так называемых буферных зонах на территории Грузии – районах, граничащих с Южной Осетией, но и в самой Южной Осетии. То есть освобождали Южную Осетию от грузинской армии российские солдаты, а надзирать, то есть наблюдать за порядком в Южной Осетии и за самими осетинами теперь будут глазастые европейцы. Так они хотят. Ну очень хотят.

Еще бы им не хотеть: до 8 августа Саакашвили от нападения на Цхинвал удерживали только огромное усилие воли его заокеанского хозяина (хозяин ждал удобной минуты для атаки) и надежда на то, что российский миротворческий контингент в зоне грузино-южноосетинского конфликта удастся каким-то образом заменить на западные миротворческие силы. Саакашвили, как помните, о необходимости такой замены твердил непрерывно. Теперь об этом начинают твердить его западные соратники. И не-важно, что в данном случае речь идет о невооруженной наблюдательной миссии. Трудно, что ли, Западу вооружить своих отважных борцов с «российской экспансией»? Достаточно взглянуть, к примеру, на грузинскую армию. Или на экспонаты Центрального музея Вооруженных сил РФ, где выставили захваченные у грузинской армии оружие и экипировку. Можно не сомневаться, что и путь от наблюдательной миссии до полно-ценной «миротворческой» группировки в Южной Осетии Запад проделает стремительно – под предлогом «защиты» наблюдателей и местного населения.

Тем более что шеф Пентагона Роберт Гейтс на днях в интервью британскому телеканалу Sky News открыто пригрозил России, заявив, что если Россия введет войска в Грузию, когда та станет членом НАТО, то Альянс ответит на ее действия силой. Устав НАТО, как известно, запрещает принимать в ряды этой организации страны с неурегулированными территориальными конфликтами. Поэтому черт его, Гейтса, знает, что он имел в виду: то ли что Грузию примут в НАТО, невзирая на неурегулированные конфликты, то ли что НАТО «ответит России силой» на территории Южной Осетии и Абхазии, которые Альянс, как и весь западный мир, продолжает считать частями Грузии.

При этом власти Южной Осетии и Абхазии уже неоднократно заявляли о том, что никаких западных миротворцев – вооруженных или невооруженных – на территории своих республик не пустят. Такой же позиции придерживается и Россия. Напомню, согласно достигнутым 8 сентября в Москве президентами России и Франции дополнительным соглашениям к плану Медведева-Саркози российские солдаты к 15 октября должны полностью покинуть буферные зоны НА ТЕРРИТОРИИ ГРУЗИИ после того, как там развернется наблюдательная миссия от ЕС. О территории Южной Осетии и Абхазии речи не шло. И не могло идти: западные, восточные или чьи-либо еще представители не вправе присматривать за гражданами России, коими являются почти все жители двух республик. За граждан России отвечает Россия - и никто более.

Однако Запад, судя по всему, игнорирует этот факт. Как и тот факт, что Россия, в отличие от Запада, признала независимость Южной Осетии и Абхазии, поэтому для России словосочетание «территория Грузии» больше не имеет отношения к Южной Осетии и Абхазии. И если Россия проводила в Южной Осетии операцию по принуждению агрессора к миру, то Запад сейчас пытается путем грубого политического нажима провести своеобразную операцию по принуждению России к миротворческой миссии – в том виде, в каком она выгодна Западу и Саакашвили. Такое вот агрессивное миро-творчество. Или миротворческая агрессия. Постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин на заседании Парламентской Ассамблеи ОБСЕ в канадском Торонто 19 сентября прямо назвал действия Организации попыткой переписать договоренности Медведева и Саркози.

Не исключено, что тема европейских наблюдателей в Южной Осетии и Абхазии будет затронута и на запланированных на сегодня и завтра встречах руководителей Федерального Cобрания РФ с делегацией Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), прибывшей в Москву для изучения ситуации в российско-грузинских отношениях. Ранее группа европейских парламентариев призвала пересмотреть полномочия российской делегации в ПАСЕ из-за действий России на Кавказе. И генсек Совета Европы Тэрри Дэвис в прошлую пятницу объявил, что ПАСЕ рассмотрит этот вопрос – полномочия делегации РФ – на своей ближайшей сессии, открывающейся 29 сентября в Страсбурге. Где на Россию, возможно, снова будут давить, угрожать и пытаться диктовать ей свои условия. Как будто Россия – агрессор, а не жертва агрессии, как будто она – побежденный в войне, а не победитель.

Показательна в этой связи выходка представителей Евросоюза на состоявшемся на минувшей неделе в Брюсселе десятом заседании Совета сотрудничества Казахстан - ЕС. Заседание было посвящено экономическим вопросам, не имеющим отношения к событиям на Кавказе: об этом говорит хотя бы тот факт, что казахскую делегацию в Брюсселе возглавлял министр промышленности и торговли Владимир Школьник. Тем не менее ЕС не преминул в своем пресс-релизе по итогам заседания призвать Казах-стан не признавать независимость Южной Осетии и Абхазии.

Согласитесь, странное, мягко говоря, заявление организации, чьим посланцам в ближайшем будущем предстоит с предельной объективностью, нейтральностью и непредвзятостью выполнять наблюдательную миссию в Грузии после вывода оттуда российских частей и пресекать новые провокации режима Саакашвили. Нетрудно представить, как они с подобными настроениями будут наблюдать и пресекать. Это как если бы человек, подвергшийся нападению хулигана, скрутил его и передал подоспевшему через пару дней полицейскому. А полицейский, перемигнувшись с хулиганом, развязал бы ему затекшие руки и ласково посоветовал вломить пострадавшему еще – за непочтительное отношение к хулиганам. Это уже не полицейский получается, а оборотень.

Парламент в ожидании выборов

Новое время, 23.09.08

Тамара Овнатанян

Речь не о внеочередной парламентской гонке, которой так жаждет оппозиция, а всего лишь о выборах нового спикера, которые произойдут по воле партии власти, ре-шившей заменить председателя НС на более целесообразную фигуру. Выборы, по всей видимости, состоятся уже на следующей неделе, потому как официально процедура от-ставки действующего спикера была начата на состоявшемся в пятницу внеочередном заседании НС. Далее, согласно Регламенту НС, необходимо запастись терпением еще на пять дней, по истечении которых спикер должен подтвердить свое решение уйти. И лишь после этого отставка считается принятой и включается механизм выборов нового председателя НС. В случае же если повторного заявления не последует, первая заявка считается недействительной. Но такой оборот событий в парламенте исключают, предпочитая говорить не об уходящем, а о приходящем спикере.

Созванное в конце минувшей недели внеочередное заседание ничем примечательным в смысле неотложности своей повестки не отличалось. Похоже, самым безотлагательным вопросом была отставка Торосяна, и, надо полагать, именно по этому случаю в зале заседаний был полный аншлаг. Впрочем, депутаты надолго не задержались и начали расходиться сразу после того, как спикер сделал свое официальное заявление и удалился, оставив председательствовать вице-спикера Аревик Петросян.

Несмотря на то что большинство депутатов наотрез отказывались комментировать отставку спикера, эта тема пока не теряет своей актуальности и продержится на пике внутриполитического интереса до того момента, как будет выбран новый председатель. А до тех пор на политическом поле продолжают муссировать по меньшей мере два вопроса.

Первый логически вытекает из формулировки отставки Торосяна. “Из-за непреодолимых разногласий с политическим большинством парламента по многим вопросам, касающимся внутриполитической жизни страны, и в соответствии со ст.20 Регламента НС я отказываюсь от должности председателя Национального собрания”, — говорится в его заявлении. По сути, на единственный напрашивающийся из этого текста вопрос — о каких конкретно непреодолимых разногласиях речь — Торосян ответа не дал, хотя и очень старался. Сопартийцы же не перестают изображать неподдельное удивление по этому поводу. И понять их можно — ведь бывший зампред отстаивал партийные позиции с таким чувством убежденности, что вряд ли можно было заподозрить его в несогласии с курсом РПА. Скорее всего дежурный аргумент всех отставников, делают вывод они, одновременно выражая недоумение в связи с тем, что Торосян отказался от весьма солидных предложений — как выяснилось со слов Размика Зограбяна, спикеру предлагали должность министра по вопросам диаспоры или руководство дипмиссией в европейской стране. Правда, Зограбян не учитывает, что выбор был нелегкий, ведь на другой чаше — второй пост в государстве.

Как бы то ни было, но единственное, что сегодня беспокоит республиканцев в по-ступке спикера, — это то, что у Торосяна могут появиться последователи — такие же “несогласные с курсом партии”, которые до сих пор молчали, а теперь решат заговорить, а может, даже начнут действовать. Скажем, выйдут из фракции и, присоединившись к Торосяну, создадут новую депгруппу. Подобный сценарий хоть и проговаривается в кулуарах НС, но с очень малой степенью вероятности.

Между тем следующий вопрос, которым продолжают задаваться в парламенте и вне его, — “почему РПА решила заменить спикера и что изменится в НС с приходом рекомендованного ею Овика Абрамяна?” На первоначальном этапе информацию к размышлениям предоставил исполком РПА с его обтекаемой формулировкой о “нецелесообразности пребывания Торосяна на посту спикера”. Впоследствии глава партии, президент Серж Саргсян, внес ясность по этому поводу, акцентировав организационно-административный талант Абрамяна. Тем не менее вопрос с легкой руки представителей фракции “Наследие”, не удовлетворенных этим объяснением, переживает второе дыхание. Озвучиваются новые версии. К примеру, в “Наследии”, ссылаясь на мнение большинства республиканцев, утверждают, что Торосян не устраивал их по своим личным качествам, а именно — не приходил на выручку проштрафившимся коллегам...

Между тем многие в парламенте, в том числе и коллеги по коалиции, выражают согласие с оценкой президента. Призвать парламент к порядку — это Абрамян несомненно сможет, считают они. В остальном — покажет время. Согласие с мнением главы государства выразил на днях бывший вице-спикер НС, глава фракции АРФД Ваан Ованесян, заявивший, что в правящей коалиции нет противоречий относительно замены спикера. “Парламенту Армении нужны профессиональные законодатели и решительный спикер”, — сказал Ованесян, отметив, что, по всей видимости, Серж Саргсян решил начать улучшать НС со второго фактора. В “Процветающей Армении” и “Оринац еркир”, ссылаясь на прерогативу РПА выдвигать кандидатуру председателя НС, противиться этому решению не намерены. Исходя из этих заявлений можно предположить, что при обсуждении кандидатуры Овика Абрамяна коллеги по коалиции лишних вопросов задавать не станут.

Что касается оппозиционной фракции “Наследие”, можно не сомневаться — дефицита вопросов не будет. В частности, Анаит Бахшян публично обещала провести его “сквозь строй” вопросов о Регламенте НС. В свое время, будучи новичками в парламенте, члены фракции натерпелись немало неудобств в связи с незнанием Регламента. По-том, конечно, выучили, но обиду, надо полагать, затаили и решили отомстить республиканцам их же оружием.

Под прицелом “Наследия” остаются и мотивы замены спикера, которые, по словам ее представителей, не кажутся им убедительными. В качестве примера транспарентности партрешений они приводят осуществленную в руководстве собственной фракции рокировку (Раффи Ованнисяна на Армена Мартиросяна), которая, по их мнению, является образцом внутрипартийной демократии. Отметим, что на сегодняшний день озвучены по меньшей мере три причины, обеспечившие торжество демократии в одной отдельно взятой партии. Первая кроется в чрезвычайной занятости Раффи Ованнисяна. Вторая в принципе — “молодым везде у нас дорога”. Третья, со слов Вардана Хачатряна, в том, что в партии таким образом проводится профилактика от вождизма. При этом в “Наследии” почему-то уверены, что их объяснения безупречны и понятны широким слоям общественности. Особенно по части “культа личности”, который они не успели насадить по причине большой занятости этой самой личности...

 Саакашвили помогал Маккейну?

Новости Армении А1+ , 23.09.08

“Кто бы ни стал новым президентом США – Барак Обама или Джон Маккейн – в политике США на Южном Кавказе будут новые развития”, считает посетивший на прошлой неделе Армению профессор конфликтологии и международных отношений университета Джорджа Мелсона, доктор Денис Сандолен.

По его мнению, Южный Кавказ, в отличие от Балкан, не имел для США большого значения.

“Если президентом станет Обама, у нас будет динамика, положительный сдвиг, исчезнут факторы, которые способствуют возобновлению холодной войны. В таком случае может быть назначен личный посол президента, который будет заниматься проблемами Южного Кавказа. Не исключено, что им будет экс-президент Билл Клинтон. В случае избрания республиканца Маккейна отношение к этому региону останется прежним или более негативным”, прогнозирует американский политолог.

Что касается российско-грузинского конфликта, то, по его мнению, сейчас между Западом и Востоком возник новый водораздел. По его словам, президент Грузии Михаил Саакашвили, нападая на Осетию прекрасно знал, что проиграет. Однако хотел, чтобы все страны региона и международная общественность серьезнее отнеслись бы к замороженным конфликтам, пока ситуация не стала еще хуже.

“Нападение Саакашвили на Южную Осетия был призывом проснуться, обращенным к России, США, Турции, НАТО и ЕС. Это означало, что правительства Грузии, Армении и Азербайджана не могут использовать замороженные конфликты для своих внутренних целей”, сказал он.

Кроме того, согласно представленной Сандоленом “Теории предательства”, Саакашвили своими действиями хотел увеличить шансы Маккейна стать президентом США. Он также считает, что президент Азербайджана Алиев не заразится “безумством” своего грузинского коллеги, а Турция возьмет на себя роль, которая убедит Баку искать новые пути урегулирования НК конфликта. В случае с Арменией, по его мнению, эту роль возьмет на себя Россия.

“То, что происходит в регионе Южного Кавказа, делается для укрепления безопасности Турции и России. Эти государства сейчас нуждаются странах региона”, заметил политолог и добавил: “Инициатива Турции по созданию Платформы стабильности и сотрудничества подсказывает, что на волне российско-грузинского конфликта возникают новые процессы, создавая в регионе новый механизм управления”.

Отметим, что по мнению политолога, предложение Турции является ни чем иным, как Программой стабильности, осуществленной ЕС на Балканах.

 ГУАМ не может продемонстрировать единство

 «Зеркало» (Баку), 25.09.08

Р.Габиоглу

Накануне в рамках 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке состоялась очередная встреча министров иностранных дел стран-членов ГУАМ. Как передает АПА со ссылкой на "Интерфакс", министры обсудили сотрудничество в рамках ГУАМ, совместные проекты, связи с международными организациями и другие вопросы. Как сообщили Trend News в пресс-службе Министерства иностранных дел Азербайджана, во встрече принимал участие и глава внешнеполитического ведомства Азербайджана Эльмар Мамедъяров.

 Стоит напомнить, что формат ГУАМ был создан постсоветскими странами в 1997 году в ходе саммита глав государств Европейского Союза в Страсбурге. В 1999 году к формату присоединился Узбекистан, а через четыре года покинул его.

В 2006 году на первом саммите этого формата в Киеве было принято решение об объявлении ГУАМ международной организацией и новом названии: "Организация за демократию и экономическое развитие - ГУАМ".

В Нью-Йорке также состоялась встреча в формате ГУАМ-США. На встрече американскую сторону представлял заместитель госсекретаря США Даниэл Фрид. Были обсуждены вопросы развития сотрудничества и реализации совместных проектов. Скорее всего, министры во время обсуждений в обоих форматах основное внимание уделили последствиям грузино-российского конфликта и урегулированию других подобных конфликтов, существующих на постсоветском пространстве.

Почти со стопроцентной уверенностью можно предположить, что министрам не удалось выработать общую линию поведения. Дело в том, что Молдова надеется в ближайшем будущем добиться урегулирования приднестровского конфликта при активном посредничестве российской стороны. Азербайджан вряд ли надеется на подобный вариант развития событий. Однако официальный Баку, поддерживая Грузию и ее территориальную целостность, на данном этапе откровенно избегает публичных антироссийских действий.

Стоит отметить, что в своем выступлении на заседании 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН президент Турции Абдулла Гюль обратил внимание на "замороженные конфликты" на Южном Кавказе. Как передает АПА со ссылкой на турецкую печать, в своем выступлении Гюль особо коснулся Кавказской платформы сотрудничества и стабильности и пожелал поддержки инициативы на уровне ООН: "В ходе моего визита в Армению и Азербайджан, визитов премьер-министра Эрдогана в Грузию и Россию мы увидели положительное отношение к этой идее". По мнению турецкого президента, платформа поможет урегулированию "замороженных конфликтов", включая нагорно-карабахский, в рамках принципа территориальной целостности. А министр иностранных дел Турции Али Бабаджан заявил газете International Herald Tribune, что конфликты на Южном Кавказе наносят ущерб важным транспортным и энергетическим проектам в регионе. Попытки Турции к миру имеют целью разрешение конфликтов на Кавказе, сказал Бабаджан. "Турция заинтересована в решении грузино-российского, армяно-азербайджанского и армяно-турецкого конфликтов. Грузино-российский конфликт поставил под сомнение безопасность железной дороги Баку-Тбилиси-Карс, нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровода Баку-Тбилиси-Эрзурум, которые считаются важными транспортными и энергетическими инфраструктурами, обеспечивающими Европу энергоресурсами", - сказал Бабаджан.

Однако, как стало известно, Россия собирается держать под постоянным "прицелом" транспортные и энергетические коридоры на Южном Кавказе. Россия планирует в 2010 году создать в Армении, вблизи границ Азербайджана, свою вторую военную базу. Уже определена территория, где она будет размещаться, а также ведется разработка необходимых для этого правовых документов. Об этом со ссылкой на "Грузия-онлайн" сообщает 1news.az. По имеющейся информации, новая военная база создается рядом с городом Иджеван. В ее арсенале будут находиться тяжелая военная техника, самоходные артиллерийские установки и другое вооружение.

Размещение подобной базы недалеко от границ Азербайджана и Грузии является угрозой для безопасности обеих стран. Кроме того, этот военный объект является потенциальной угрозой для проходящих через Азербайджан международных энергетических и транспортных коридоров.

Согласно информированным источникам, военная техника, вывезенная в 2006-2007 гг. из бывшей российской военной базы в Ахалкалаки, размещена на территории воинских частей в Иджеванском, Тавушском и Бердском районах Армении. С введением в действие новой военной базы она будет переброшена на ее территорию. Здесь же будет построена радиолокационная станция среднего диапазона. Процесс создания второй российской военной базы в Армении ускорили последние события в Грузии.

Военный эксперт Джанмирза Мирзоев считает, что если Россия действительно намерена создать свою вторую базу в Армении, то она готовится к тому, что Азербайджан может вскоре стать членом НАТО. А соседство со страной - членом НАТО требует постоянного мощного, военного противодействия.

Но в любом случае, по мнению эксперта, Азербайджан должен сделать выводы для себя и ускорить интеграцию в альянс. "Но пока не стоит торопиться, все прояснится после декабря. Если альянс даст зеленый свет для Грузии и Украины, то мы тоже должны срочно форсировать наше вступление в НАТО", - сказал Мирзоев.

 «Почему Маккейн любит Мишу»

Новое время (Ереван), 25.09.08

Американский журнал Newsweek опубликовал статью под заголовком “Почему Маккейн любит Мишу”, в которой была подробно описана история “дружбы” 72-летнего американского сенатора и 41-летнего Миши — грузинского президента Михаила Саакашвили. Этим отношениям, по сведениям журналистов издания, уже более 10 лет.

Впервые Маккейн и Саакашвили встретились в 1995 году, когда американец возглавлял основанный Рональдом Рейганом Международный республиканский институт (МРИ) и руководил поисками потенциальных лидеров для бывших советских республик. В то время Саакашвили присутствовал на одной из встреч в МРИ и после этого решил оставить работу юриста в Нью-Йорке ради политической карьеры на родине. Молодой грузинский лидер понравился принципиальному и прямолинейному Маккейну. В 1997 году Маккейн впервые посетил Грузию и встретился с Саакашвили, который тогда был депутатом парламента. В беседе он произвел на американского политика глубокое впечатление своей “верой в универсальные, не только американские, принципы справедливости и реализации потенциала”. В глазах сенатора-республиканца Саакашвили выглядел “борцом с советским тоталитарным наследием” и носителем демократических ценностей. В 2003 году в ходе революции роз Маккейн настойчиво убеждал в разговорах по телефону еще одного своего “давнего друга” — Эдуарда Шеварднадзе мирно уступить власть Саакашвили и его сторонникам. Как отмечают авторы статьи в Newsweek, уверенный в том, что связи в Вашингтоне сделают его неуязвимым для критики, Саакашвили за несколько лет сосредоточил в своих руках всю власть, перестал прислушиваться к мнению своих соратников и начал преследование демократической оппозиции. Апофеозом этой политики стало решение о вторжении в Южную Осетию, указывают журналисты Newsweek. При этом они приводят мнение высокопоставленного американского чиновника, который заявил, что Саакашвили специально вверг свою страну в безнадежную конфронтацию с Россией, пытаясь втянуть в конфликт иностранные державы.

Саакашвили является едва ли не самым близким другом Маккейна среди иностранных лидеров, отмечается в статье. И неудивительно, что в момент кризиса он обратился к сенатору-республиканцу за помощью, пишет американский журнал. Согласно источникам в окружении Маккейна, во время пятидневной войны сенатор неоднократно созванивался с Саакашвили и обещал поддержать оказание Вашингтоном дипломатического и политического давления на Россию. “Держитесь. Мы не позволим этому случиться... Мы делаем все, что можем, чтобы остановить эту агрессию”, — уверял Маккейн своего грузинского друга.

Для многих избирателей дружеские контакты Маккейна с лидерами вроде Саакашвили являются признаком того, что он лучше подготовлен к роли главнокомандующего и более подкован в вопросах внешней политики, говорится в статье. Однако эксперты-республиканцы из числа реалистов-прагматиков опасаются, что личные симпатии республиканского кандидата могут заставить его упустить из виду глубинные национальные интересы США. Так, по их мнению, августовская конфронтация Саакашвили с Москвой, в ходе которой США безоглядно поддержали Тбилиси, привела не только к разгрому вооруженных сил Грузии, но и к сильнейшему со времен холодной войны кризису в российско-американских отношениях. 

 Грузины хлынули в Россию через Азербайджан

КМ.RU, 25.09.08

Дионис Каптарь

Глава общественного объединения «Центр миграции Азербайджана» Аловсат Алиев распространил информацию о том, что граждане Грузии мигрируют в Россию через Азербайджан. По словам Алиева, схема выглядит так: грузины сначала получают гражданство Азербайджана - для того, чтобы потом переехать в Россию для постоянного проживания. Алиев сообщил, что мигранты из Грузии отмечают, что в России к ним отношение ухудшилось после известных событий на Кавказе. Соответственно, получение гражданства Азербайджана в дальнейшем облегчает проживание в России.

 Между тем, продолжая мысль Алиева, можно предположить, что, обосновавшись в России, мигранты из Грузии начнут претендовать и на получение российского гражданства. Это тем более вероятно в свете недавнего решения Госдумы, напрямую касающегося миграционной политики нашего государства. Мы уже писали о том, что депутаты в третьем чтении одобрили законопроект, упрощающий получение российского гражданства для иностранцев или лиц без гражданства, приезжающим в Россию по программе добровольного переселения соотечественников. Депутаты отменили целый ряд существенных ограничений: требование доказать знание русского языка и наличие финансовых источников существования, а также необходимоcть проживания на территории Российской Федерации непрерывно в течение 5 лет. При этом упрощенный порядок получения гражданства предоставляется тем людям, которые имеют регистрацию по месту жительства на территории конкретного субъекта Российской Федерации. Характерно, что в Госдуме не было единого мнения относительно целесообразности нововведений. Высказывались опасения, что упрощенной процедурой воспользуются люди, не знающие русский язык и не располагающие надежными источниками существования. Да и просто проходимцы, как бы резко это ни звучало.

Эксперты давно обращали внимание на то, что Россия постепенно наполняется инокультурными людьми, и в этой связи отмена такого естественного и базового требования, как знаний русского языка, выглядит достаточно странно. Недавно вопросы миграции мы обсуждали с доктором политических наук Андреем Савельевым. Эксперт сказал, что подавляющее большинство мигрантов переезжают в Россию не в рамках программы по переселению соотечественников, а нелегально, так что это решение депутатов является пустой тратой времени и не повлияет на регулирование основных миграционных потоков.

 Действительно, в этом есть своя логика, ведь известно, что нелегалы нигде не регистрируются и не участвуют в официальной переселенческой программе. Однако информация, озвученная Аловсатом Алиевым, заставляет взглянуть на проблему под другим углом. Если мигранты из Грузии готовы получать гражданство Азербайджана с тем, чтобы в дальнейшем перебраться к нам, то тем более можно ожидать, что они постараются соблюсти официальную процедуру натурализации и в России. А что им помешает претендовать на статус российского соотечественника, когда законопроект окончательно получит статус закона?

Отметим, что проблема возвращения соотечественников на родину возникла после распада СССР, когда в бывших советских республиках остались несколько миллионов этнических русских. Многие эксперты тогда высказывались в пользу принятия специальной государственной программы, направленной на стимулирование переселения русских в Россию. Предполагалось, что это смягчит последствия демографического кризиса, в котором оказалась наша страна. Кроме того, значительная часть русскоязычного населения, покинувшая Россию, состоит из интеллигенции и высококвалифицированных рабочих, поэтому предполагалось, что их возвращение повысит кадровый потенциал нашей страны.

Однако, как показала практика, массового возвращения бывших россиян не произошло: ни о каких «миллионах русских, воссоединяющихся с родиной», нет и речи. Тем не менее, годовая миграционная квота уже сейчас составляет почти 2 млн разрешений на работу, то есть вместо российских соотечественников к нам в основном прибывают инокультурные люди.

Характерно, что во многих западных странах, долгое время проводивших политику стимулирования миграции, в последнее время произошло изменение подходов, а у нас наметилась прямо противоположная тенденция.