ЗАКАВКАЗЬЕ

Потечет ли азербайджанский газ через Армению?

Новое время (Ереван), 07.10.08

Артем Ерканян

Перспектива прокладки газопровода “Набукко” по территории Армении не может обусловливаться уступками в карабахском вопросе

Завершился трехдневный визит в Баку заместителя государственного секретаря США Джона Неграпонте. Второй человек американского внешнеполитического ведомства в ходе своей пресс-конференции в столице Азербайджана подтвердил, что наряду с другими вопросами он обсудил с Ильхамом Алиевым и судьбу проекта “Набукко”, который предполагает строительство газопровода для транспортировки прикаспийского голубого топлива в Европу. Эта тема в последние дни привлекает особый интерес журналистов в силу того, что, по некоторым сведениям, в Вашингтоне всерьез задумались о возможности подключения к этому проекту Армении. Джон Неграпонте имел возможность узнать, что об этом думают в Баку.

Проект магистрального газопровода мощностью в 32 миллиарда кубометров в год и протяженностью почти в 3,5 тысячи километров призван обеспечить доступ туркменского, казахстанского и азербайджанского газа в Западную Европу, минуя Россию. Предполагается, что трубопровод будет проложен по дну Каспийского моря, далее через Кавказ, Турцию, Грецию, Болгарию, Румынию, Венгрию и доставит голубое топливо до потребителей в Австрии, Германии и Италии. Ожидаемая стоимость проекта 7,5 миллиарда евро. Изначально обсуждались разные маршруты прокладки трубы, в том числе и через Армению. Но официальный Баку выступил категорически против этого, и в итоге акционеры консорциума остановились на варианте, предполагающем транзит через Грузию.

Однако последние события в соседней стране заставили покровительствующих этому проекту американцев задуматься о безопасности газопровода в условиях крайней нестабильности в Грузии. В то же время Соединенные Штаты, судя по всему, решили использовать разговор на тему возможных перемен в маршруте газопровода в качестве средства воздействия на ход переговоров по урегулированию карабахского конфликта, а также для форсирования армяно-турецкого политического диалога.

По сведениям ряда западных СМИ, вопрос о возможности подключения к проекту Армении впервые поднял перед Ильхамом Алиевым вице-президент США Дик Чейни, посетивший Баку в середине сентября. Не исключено, что эта тема была затронута и в ходе состоявшейся 26-го сентября в Нью-Йорке встречи министров иностранных дел Армении, Азербайджана и Турции. Информационно-аналитический портал “Eurasia.Net” располагает данными о том, что азербайджанские власти высказали готовность допустить Армению к участию в проекте лишь в случае, “если Ереван продемонстрирует достаточную гибкость в карабахском вопросе”. Обозреватель сетевого издания полагает, что “турецкие и азербайджанские власти всерьез рассматривают возможность подключения Армении к проекту”.

Сведения об этом подтверждает и издающаяся в Анкаре газета “Стар”, согласно которой “представители США и Евросоюза проинформировали компетентных представителей Министерства энергетики Турции о своем намерении включить в проект “Набукко” Армению и в связи с этим прозондировали их настроения”.

Информированные источники, на которые ссылается газета, утверждают, что “представители США и ЕС сообщили турецкой стороне, что Грузия после проведения Россией военных действий уже не может считаться безопасной для трубопровода страной, а Иран в качестве транзитного коридора не является страной предпочтительной, посему в этом плане Армения стала самой целесообразной страной”. В Анкаре реакция на появление в прессе этой информации была весьма сдержанной. Некоторые обозреватели даже поспешили назвать идею вовлечения Армении в “Набукко” достаточно перспективной. Так, глава турецкого аналитического центра “Turksam” Синан Оган отметил, что “сначала Турция и Азербайджан возражали, но теперь участие Армении в проекте представляется вполне реальным”. Иначе думают в Баку. Заведующий общественно-политическим отделом администрации президента Азербайджана Али Гасанов заявил, что прокладка газопровода через территорию Армении невозможна. “Маршрут уже определен. Мы предусматриваем проложить его с территории Азербайджана в Грузию, оттуда в Турцию, а далее в Грецию до Италии. Нет оснований для изменения маршрута газопровода, пока Армения не освободит оккупированные земли”, — подчеркнул Гасанов.

Однако следует отметить, что маршрут газопровода — это вовсе не тот вопрос, в котором Баку может иметь право вето. Иначе было в случае с Баку — Джейханом, когда речь шла о транспортировке исключительно азербайджанской нефти. Тогда официальный Баку действительно вправе был сам решать, хочет ли он, чтоб его нефть транспортировалась через Армению, или нет. Но “Набукко” предполагает строительство трубы, которая будет заполняться не только азербайджанским, но также еще и туркменским и казахстанским газом. Причем, судя по всему, объемы газа с азербайджанского месторождения “Шах Дениз” будут куда скромнее, чем объемы голубого топлива, подаваемого в трубу центральноазиатскими странами. Так что голос Азербайджана ни в коем случае не может считаться решающим. Более того, Азербайджан не является членом консорциума по реализации проекта “Набукко”, а его полноправных участников волнует прежде всего два вопроса — как понизить себестоимость строительства и как гарантировать его безопасность. В обоих случаях Армения предпочтительнее Грузии. Посему акционеры — газовые компании Австрии, Болгарии, Венгрии, Германии, Румынии и Турции — имеют полное право потребовать от Азербайджана прекратить спекуляции, препятствующие успеху проекта.

Бакинские правители не готовы смириться с тем, что лишились права вето при решении вопроса о маршруте прокладки газопровода. Власти Азербайджана по-прежнему стремятся убедить западных партнеров в том, что у них хватит собственного газа для заполнения трубы в нужных объемах. Мол, зачем вам туркмены, если в Азербайджане есть “Шах Дениз”? Легенда о способности азербайджанцев самостоятельно обеспечить рентабельность газопровода “Набукко” имеет одну лишь цель — получить право диктовать маршрут с тем, чтобы добиться изоляции Армении. Но неопровержимые факты свидетельствуют о том, что Азербайджан не располагает и половиной объемов, необходимых для того, чтобы газопровод действовал на полную мощность. Напомню, до первого января 2007-го Азербайджан вынужден был закупать газ для собственных нужд у России. Всего три года назад в Азербайджане зимой были веерные отключения электроэнергии из-за того, что газовики не успевали подавать на тепловые электростанции нужные объемы голубого топлива. А в апреле прошлого года “Азеригаз” прекратил поставку газа в Грузию, объясняя это тем, что он нужен для собственных нужд. Отсутствие желаемых масштабов голубого топлива подтверждают и независимые азербайджанские эксперты. Так, обозреватель бакинского информационно-аналитического агентства “Trend Capital” С.Алиев в своей статье утверждает, что “объемов добычи с месторождения “Шах Дениз” будет недостаточно для удовлетворения всей мощности трубопровода”. Он также призывает вспомнить, что значительные объемы газа, добываемого с газоконденсатного месторождения “Шах Дениз”, уже законтрактованы для поставок в Турцию и Грузию. Так что бакинские правители попросту вводят своих партнеров в заблуждение, заверяя их в том, что консорциум может вполне обойтись без туркменского и казахстанского газа. Акционеры консорциума это, похоже, осознают. Посему и разговор о перспективах проекта “Набукко” в последнее время ведется все больше с Назарбаевым и Бердымухамедовым, чем с Алиевым.

Но для нас в данном случае важен другой вопрос: как повлияет разговор о возможном пересмотре маршрута трубопровода на процесс урегулирования карабахского конфликта? Пока еще нет официальных подтверждений тому, что Соединенные Штаты действительно лоббируют прокладку трубы через Армению, обусловливая эту перспективу уступками Еревана в арцахском вопросе. Но предположение о том, что дело обстоит именно так, представляется вполне естественным. Ереван действительно весьма заинтересован в том, чтоб труба прошла по нашей территории. Это позволит рассчитывать на стабильную прибыль за счет транзита газа и к тому же заметно укрепит позиции Армении в регионе. Но не совсем понятно, почему Армения должна чем-то жертвовать для того, чтобы акционеры предпочти тот маршрут, который и без того им наиболее выгоден. Похоже, Соединенные Штаты стремятся убить одним выстрелом трех зайцев — удешевить проект “Набукко”, обеспечить его большую безопасность и при этом еще и создать почву для политической зависимости Еревана. Но вряд ли в Вашингтоне всерьез рассчитывают на то, что Армения сразу же бросится в объятия акционеров консорциума и моментально подтвердит свою готовность идти на любые уступки. Начнем с того, что Еревану будет вовсе не просто убедить своих российских союзников в том, что участие Армении в этом проекте не угрожает политическим интересам Москвы. Известно, что Кремль делает все для того, чтоб провалить реализацию этого проекта. Так что, для того чтобы стать партнером инициаторов “Набукко”, Армении и так слишком многим придется пожертвовать. Согласие проложить трубу по своей территории для Армении уже будет максимальной уступкой, которая сама по себе чревата для нас определенными трудностями. В этих условиях ожидать, что Ереван может согласиться еще и на уступки в карабахском вопросе, было бы просто наивным.

 Армения: сложный выбор в пользу всех

Сегодня.ру, 07.10.08

Антон Кривенюк

В Армении 29 сентября стартовали военные учения НАТО "Cooperative Longbow/Lancer - 2008". Эти учения проводятся в рамках программы Североатлантического альянса "Партнерство во имя мира" и "Стамбульской инициативы сотрудничества". Высокопоставленные чины армянского оборонного ведомства видят в факте проведения учений массу плюсов. Не в последнюю очередь это повышение качества взаимодействия при возможных миротворческих операциях. Более того, Ереван рассматривает учения как еще один способ укрепить региональное доверие и безопасность.

В учениях должны были принять участие семнадцать государств. Но весомые аргументы не ехать на них изложила Грузия, у нее конфликт. Еще более аргументированно выглядит неявка Азербайджана, учения проходят ведь в Армении. Отказались от участия также Россия и Турция. Учения продлятся до 20 октября 2008 года. В них примут участие 900 военнослужащих. Цель – отработка навыков совместных действий в структурах сил НАТО. Учения проходят в два этапа - командно-штабные и полевые.

Нынешние учения НАТО не первые, которые проходят на армянской территории. В апреле 2003 года Армения также принимала НАТОвские учения.

Интересным фоном для НАТОвских учений в Армении является то, что в этом году страна стала председателем Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ) - организации, которую в какой-то степени можно назвать конкурирующим проектом НАТО и поддерживаемую Москвой. Сочетание мало сочетаемого – в этом вся внешняя политика Еревана, вынужденного одновременно играть на нескольких роялях.

Ни для кого не секрет, какова степень влияния России в ОДКБ. Также не секрет то, что Москва предприняла определенные дипломатические усилия для того, чтобы ее решение о признании Абхазии и Южной Осетии получило поддержку и со стороны других членов ОДКБ. Впрочем, достичь такого результат пока не удалось, а в случае с Арменией, вряд ли в Москве серьезно ожидали, что Ереван в действительности пойдет на такой шаг.

На самом деле события в Грузии, и война с Россией – это то, что нужно было Еревану меньше всего. Пятидневная война поставила перед Арменией и ее разновекторной внешней политикой серьезные вопросы. Вообще, эти события стали серьезным испытанием для уже сложившегося курса Еревана во внешнеполитических вопросах. Но, похоже, у Армении и ее президента нет другого шанса, как постараться продолжить свою политику и в новых условиях. Поэтому нет ничего неожиданного в том, что 30 сентября, в день когда Абхазия праздновала юбилей независимости, Серж Саргсян оказался в Тбилиси, где провел встречи за закрытыми дверями с грузинским президентом Саакашвили и получил из его рук орден. Связка с Абхазией уместна постольку, поскольку не в последнюю очередь годовщину победы над грузинскими войсками там празднует и местная армянская диаспора. Абхазия – государство, в котором армянская диаспора составляет настолько большой процент населения, как нигде в мире.

Но вернемся к визиту президента Армении в Грузию. Результаты переговоров, по общему мнению, неплохие, стороны пришли к взаимопониманию по большинству ключевых вопросов повестки дня. Сам факт визита ставит крест на даже чисто теоретической перспективе признания новых государств, хотя Саргсяна нельзя обвинить в неискренности в этом вопросе. Некоторое время назад президент Армении заявил о том, что его страна не пойдет на такой шаг, поскольку не решилась даже на признание Нагорного Карабаха, несмотря на всю очевидность ситуации.

Успешность грузинских переговоров армянского президента, кажется, даст возможность Армении сохранить прежний курс во внешней политике. К этому также пристегивается наметившиеся улучшение отношений с Турцией.

Насколько долго, впрочем, Армения сможет проводить такую политику, не совсем ясно. Никто не сможет отрицать того, что уровень конкуренции за влияние на Южном Кавказе вырос. И Россия и США отбросят многие дипломатические барьеры, требуя максимального удовлетворения своих интересов. И, видимо, Еревану в этом контексте предстоит очень сложная игра. Хотя, пока аналитики, как в Москве, так и в Вашингтоне обещают, что их страны не будут давить на Армению. Все хорошо понимают ее сложное положение.

В армяно-грузинских отношениях дипломатическая скромность – давнее основополагающее правило игры. Сейчас никого не обманешь тем, что две страны исключительно доверяют друг другу. В Грузии к Армении относятся с большим подозрением потому, что она стратегический союзник России, и что ее политическая элита весьма радикально настроена в отношении к находящемуся в составе Грузии Джавахку. Но надо отдать должное на официальном уровне это не проговаривается. Зато в прессе в обоих государствах радикализма хоть отбавляй.

Бывший президент Армении, а ныне лидер армянской оппозиции Левон Тер-Петросян однозначно возложил ответственность за войну в Южной Осетии на Грузию и поддержал Россию. Но проблемы могут прийти с другой стороны. Турция в разгар событий в Грузии выступила с инициативой создать «Платформу стабильности и сотрудничества на Кавказе», и ее в этом поддержала и Армения, и Россия. Но платформа, которая менее всего учитывает интересы Грузии, в Тбилиси была встречена весьма прохладно. А это значит, что реализация установок этой платформы на практике, внесет охлаждение отношений между Ереваном и Тбилиси.

Армении к тому же предстоит адекватно отреагировать и на другую ситуацию. Признание Россией Абхазии и Южной Осетии не сделало эту перспективу более близкой для Нагорного Карабаха и Приднестровья. Более того, Москва, получив доказательство опасности угроз, которые несет с собой неурегулированность этих вопросов, вплотную решила заняться содействием в урегулировании споров. Но все больше моментов указывает на то, что Россия не собирается использовать для этого существующий механизм, то есть, Минскую группу ОБСЕ. В принципе, это правильно, так как ее деятельность за полтора десятка лет оказалась провальной. Но в рамках этой группы обеспечивается участие в урегулировании конфликта США и Франции, которые помимо России играют там важную роль. Именно поэтому, если кто в Армении и отнесся с сомнением к новым инициативам Турции, так это силы, нежелающие менять формат урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Прямо это никто не скажет, но весь вопрос тут не во влиянии на процесс разных государств. Дело в том, что Армении объективно выгодна бесперспективная работа Минской группы ОБСЕ, поскольку в отсутствии понятных перспектив урегулирования, ее бесконечная работа дает возможность Еревану укреплять статус-кво. А смена формата переговорного процесса может задать ряд совершенно новых вопросов, отвечать на которые Еревану не хочется. Вероятнее всего, если вопрос о смене формата все-таки материализуется, то его сторонниками, скорее всего, станут Россия и Турция, а противниками – США, Евросоюз и, в конце концов, сама Армения.

 Николай Злобин: «Азербайджан вполне вправе претендовать на равноправие среди так называемых «больших стран»

1 st News Azerbaijan, 07.10.08

Саадат Кадырова

Эксклюзивное интервью 1news.az с директором российских и азиатских программ Института мировой безопасности США Николаем Злобиным

После осетинского кризиса стало очевидно, насколько Азербайджан готов взять на себя ответственность за стабильность в регионе. Именно сбалансированная и очень последовательная политика руководства вывела страну за несколько дней в паритетные партнеры и зная, как это тяжело сделать, власть в Азербайджане уже не отдаст ни миллиметра шахматной доски. На мой взгляд, позиция официального Баку, прямо по Булгакову из «Мастера и Маргариты»: «Ничего не проси у сильных мира сего, сами придут, сами все дадут». Нельзя не согласиться, этот тезис работает на долгосрочном этапе.

- Николай Васильевич, в ходе «круглого стола», посвященного выборам в Азербайджане, вами был сделан комментарий, что Азербайджан становится более чем региональным игроком и не должен участвовать в решении вопросов, важных для США и России. Что вы имели в виду?

- Я имел в виду две вещи: то, что я сомневаюсь в существовании региона Южного Кавказа, как региона, потому что я не вижу там ничего регионообразующего, кроме географии. Экономические интересы, политические и геополитические интересы всех стран, которые там расположены, очень разные и их ничего не объединяет кроме того, что они соседи.

На мой взгляд, убивать много энергии, денег и политического капитала на создание региона Азербайджану нет никакого смысла, мне кажется, у него есть возможности выхода за пределы региона, за пределы Евразии, за переделы постсоветского пространства в качестве державы, имеющей некие экономические и политические рычаги, опыт решения определенных проблем.

В этой связи я уверен, что Азербайджан  в состоянии участвовать в выработке глобальной повестки дня не через Москву, Вашингтон или Брюссель, а напрямую с Москвой и Брюсселем на равных партнерских отношениях.

- А какие «вопросы повестки дня» вы имеете ввиду в первую очередь?

- В том числе вопросы безопасности, в энергетических  вопросах, я думаю, Азербайджан вполне вправе претендовать на равноправие среди так называемых «больших стран». Это, конечно, ответственность. Желания вступить в этот «клуб» мало, надо понимать, что на тебя сразу посыплется много шишек и придется вступать в противостояние со многими странами, поскольку начинаешь играть в игру «больших мальчиков».

- То есть, правильно я вас понимаю, вы считаете, что высокая степень дееспособности играть в игру «с  большими мальчиками» в Азербайджане уже сформировалась?

- Я думаю, что будет странно, если Азербайджан этого не сделает и ударится в решение региональных проблем и разборки на уровне…региона, скажем. Я понимаю, насколько важен Нагорный Карабах, но это не та проблема, которая выведет Азербайджан в группу лидеров мира.

- В своем выступлении вы активно высказывали позицию о целесообразности инвестирования в Нагорный Карабах со стороны Азербайджана, можете прокомментировать? Этот вопрос воспринимается неоднозначно, хотелось бы знать вашу точку зрения. Как думаете, могла Москва спровоцировать такой ход переговоров?

- Я думаю, могла. Потому что Москва пытается избежать любым способом военного решения этой проблемы, если бы не экономика, то эту проблему надо было бы решать только военным путем.

- А в чем интерес Азербайджана инвестировать в Нагорный Карабах?

- На мой взгляд, но я могу ошибаться, если Азербайджан не будет вкладываться в то, что он считает своим, это «свое» перестанет быть азербайджанским, это история, которую Грузия прошла с Абхазией и Южной Осетией. Когда ни в Абхазию, ни в Южную Осетию Грузия не вложила ни копейки и при этом называет своей территорией, а граждан своими гражданами, а тут пришла Россия и сказала: «Ребята, я вам даю пенсии, паспорта, школы и дороги»,… после этого возврат в Грузию оказался невозможным.

- Да, вы правы, но есть одно принципиальное «но»: в Южной Осетии и Абхазии живут осетины и абхазы соответственно, а не грузины, а в Нагорном Карабахе живут армяне.

- Я понимаю, но позиция Грузии была - это наши граждане…

- Но согласитесь, в данном вопросе этническая составляющая и гражданская составляющая - принципиально разные вещи?

- Надо пытаться решить проблемы людей. Людям, на мой взгляд, главное жить спокойно и безопасно.

- То есть, вы действительно считаете, что армянам Нагорного Карабаха все равно под чьим флагом жить,  лишь бы жизнь была достойная?

- Я думаю, что дело не в национальности, это не конфликт между двумя этническими группами, я думаю, что тот, кто сумеет дать людям больше, в итоге окажется победителем. Сегодня у Азербайджана есть такая возможность - выиграть экономическое соревнование в Нагорном Карабахе с Арменией и это будет гораздо дешевле, чем решать проблему военным путем.

- Ваша позиция довольно нестандартна. Давайте доведем ситуацию, теоретически до абсурда и представим, что если сейчас Азербайджан начнет вкладывать в развитие экономики Нагорного Карабаха, то армяне, проживающие там  (а все-таки там живут в основном армяне), через какой то период времени станут считать себя гражданами Азербайджана?

- Такое может случиться, как это случилось в Абхазии и в Южной Осетии, как это случилось в целом ряде стран, в том числе и в Европейском Союзе. Понимаете, и Армения, и Азербайджан должны думать о себе как об этноцентричных государствах. В конце концов, мы живем в 21-м веке. Я думаю, что Азербайджан вполне способен на это.

- В то,  что Азербайджан способен, я не сомневаюсь, но способна ли Армения?

- Если Армения войдет в экономический союз с Азербайджаном, то ей придется работать на этих условиях. Если совсем утрировать - Азербайджан скажет: «Я буду платить 1000 долларов», а Армения даст 75. Ну куда пойдут люди? Азербайджан более эффективная модель для решения их ежедневных проблем, кормить семьи, строить больницы. Проблема - чей флаг реет... ну вы понимаете…

- Мне кажется, все так,  в этом и состоит для армян большая проблема – чей флаг реет, потому как они прекрасно понимают, что как только будет решен конфликт, то Азербайджан станет вкладывать в развитие экономики региона…и только именно этот факт - чей флаг реет, заставляет их сидеть без дорог, больниц и за 75 долларов.

Отойдем немного от темы Карабаха, хотелось бы узнать, как вы оцениваете позицию Азербайджана в конфликте с Грузии и Южной Осетии?

- Слава Богу, что не вмешался - это не его война и не его конфликт.

- Что можете сказать по поводу изменений отношений Турции и Армении? Как считаете, это больше в интересах Турции или Армении?

- Я думаю, это всеобщий интерес. Чем быстрее Армения окажется включенной во всеобщий процесс, тем легче с ней будет говорить. Загнанная в угол страна ощетинивается и всегда с ней трудно иметь дело. Поэтому чем больше Армения будет интегрирована, темармяне будут меньше зациклены на своих узкопонимаемых проблемах.  Армении нужен выход на глобальный уровень и если Турция способна это предоставить, то я думаю, это в интересах Азербайджана.

- Вы действительно считаете, что с Арменией, включенной в игру с мировыми игроками,  легче будет договариваться?

- Абсолютно…будут другие интересы и другие возможности влияния на Армению.

- Например?

- Например, инвестиции, контракты с Евросоюзом, проблемы безопасности, выход к транспортным путям. На самом деле никого никогда не надо загонять в угол, тогда проявляются худшие качества политиков.

 Приглашение в Страсбург и вопросы внешнеполитической стандартизации

Политком.RU, 07.10.08

Сергей Маркедонов

Осенняя сессия Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) оказалась в центре внимания российских СМИ. Главным вопросом ее повестки дня было обсуждение политических последствий «пятидневной войны» для всего Европейского сообщества (Европы в широком значении этого понятия, не ограничиваясь только ЕС). Однако российско-грузинский конфликт был далеко не единственным вопросом, который обсуждался в Страсбурге.

1 октября 2008 года первая часть заседания Ассамблеи была посвящена не Южному Кавказу, а обсуждению другого неразрешенного конфликта внутри Европы - кипрского. В этом случае мы уже не можем говорить только о широком европейском контексте, поскольку одна из сторон этого конфликта не просто идентифицирует себя с Европой. Она является членом ЕС. 1 мая 2004 года после провалившегося референдума по объединению разделенного конфликтом острова Кипр греческая его часть (признанная ООН) была принята в ряды Европейского Союза. Остроты ситуации добавляет то, что на октябрьской сессии ПАСЕ была представлена не только признанная мировым сообществом часть разделенного острова - Республика Кипр (ее представлял президент Деметрис Кристофиас).

В Страсбург был приглашен президент де-факто государства Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) Мехмет Али Талат. И это сам по себе факт огромной важности. Это- приглашение со стороны ПАСЕ было сделано главе частично признанного государства, не имеющего ООН-овской «прописки». Независимость ТРСК признана только Турцией, а также Нахичеванской автономией в составе Азербайджана (учитывая, впрочем, абсолютное доминирование нахичеванцев в высших коридорах власти в Баку понятно реальное отношение Азербайджанской Республики к турецкой части Кипра). ОИК (Организация Исламская Конференция) предоставила ТРСК статус «наблюдателя». О намерении признать ТРСК заявляли также Парагвай и Гамбия, но дальше деклараций процесс не пошел. Ранее Талат посещал Страсбург в 2004 году. По его же собственным словам, приглашение было сделано комитетом оп политическим вопросам «для того, чтобы я посадил дерево во имя мира на Кипре. Сейчас же я впервые приглашен, чтобы произнести речь. Это историческое событие».

В отношении Абхазии, Южной Осетии, их лидеров большинство европейских депутатов пока не готовы принять такое «историческое решение».Председатель Ассамблеи Луис Мария де Пуч считает, что приглашение Талата способно «подтолкнуть процесс мирного урегулирования». Он же полагает, что поскольку против такого приглашения не возражает «признанный коллега» Талата господин Кристофиас, то «историческое решение» оправдано. Что тут возразишь против подобной логики? В 2008 году ТРСК имеет вполне осязаемую возможность получить конкретный стратегический приз- вступление в ЕС вместе с греческой частью (которая уже там) вкупе с определенными льготами и привилегиями. Это вступление облегчило бы и европейский выбор для «большой Турции» (а именно это направления внешней политики этой страны стало в период премьерства Реджепа Эрдогана приоритетным). В этой связи понятно стремление идти к миру. Тем паче, что такие неприятные для турецкой части острова вопросы, как компенсация грекам-киприотам, ставшим беженцами, потерявшим имущество на севере страны (а таковых немало и суммы также не слишком мизерные), не ставятся. Более того, создание двухобщинного и двухзонального государства в «едином Кипре» позволит фактически сохранить и турецкое военное присутствие, что для ТРСК и ее руководства чрезвычайно важно.

А почему при этом лидеры греков-киприотов выступают за мир? Все также просто. Во-первых, потому, что так требуют принципы «европейской партийности». Сегодня разговоры о мире сродни обязательному цитированию Маркса-Энгельса-Ленина в брежневском СССР. Никто в цитаты решительно не верит, но произносить их, как мантру, нужно. Просто таков ритуал. О прагматическом значении ритуала спорить бессмысленно. Во-вторых, греки, несмотря на то, что именно по их вине 26 апреля 2004 года провалился референдум по объединению (т.н. план Кофи Аннана), получили заветное членство в ЕС (вкупе со всеми имеющимися призами). Напомним, что тогда 75% греков дали плану Аннана «красный свет». И не могли не дать! Чего стоили такие пункты плана, как право вето турецкой общины на решения «единого Кипра», финансирование государственных структур острова греческой стороной (более, чем на 90%), а также отказа от удовлетворения имущественных прав греков. Но членство в ЕС греки все равно получили. Кооперируясь с Афинами, фактически греки Кипра имеют два голоса в ООН, ЕС, других международных структурах. В этой связи начинать конфронтацию с «единой Европой» непродуктивно. Достаточно поддерживать некий минимум мирной риторики. В любом случае референдум с пунктами, не удовлетворяющими греком, избиратели провалят, как в 2004 году. И таких плебисцитов можно проводить сотни. Риска никакого, но все довольны. Мир приближается! В-третьих, не надо забывать, что после наиболее острой фазы конфликта прошло более 30 лет. Наверное, в 2038 году абхазские и грузинские лидеры смогут смотреть друг на друга не через прорезь прицела. Естественно, при сохранении кипрских тенденций (существование Абхазии в частично признанном режиме)!

Вернемся, однако же, к Талату. Он является вторым президентом этого образования. Он сменил на этом посту отца-основателя ТРСК Рауфа Денкташа, который в течение двух десятилетий стоял у руля турецкого Кипра. Талат одержал победу на президентских выборах в апреле 2005 года. Он принадлежит к тому поколению турок-киприотов, чьи детство и молодость пришлись на самый пик межэтнического конфликта на Кипре. Ему было 8 лет, когда было принято решение о предоставлении Кипру независимости от Великобритании. Как и подавляющее большинство стран, освободившихся от «колониальной зависимости» Кипр, как государство стал результатом административной инженерии. Новый независимый Кипр был основан на принципах т.н. консоциальной демократии (предполагающей этническое представительство в органах власти и управления всех уровней). Не ответственность граждан, а ответственность этносов (т.е. коллективные права, а не личные) была поставлена в основу нациестроительства Кипра. Такой опыт и ранее, и позднее использовался в различных точках Земли.

Ливан, Югославия, Абхазия (последней попыткой удержать ее от сецессии стало введение этнических квот в парламенте бывшей грузинской автономии). Как это часто бывало и до и после конфликта на Кипре «консоциальная демократия» не принесла ни мира, ни стабильности. Она, напротив, актуализировала этничность (политизировала ее), спровоцировала конкуренцию двух общин за доминирование (идеи разделения ответственности на острове, едва обретшим независимость, были еще не укоренены). Как результат - конституционный кризис и начало межобщинного конфликта в 1963 году. Талату тогда было 11 лет. Сегодня, спустя 45 лет, он так описывает начало противостояния: «Турки-киприоты были изгнаны из всех органов государственного управления». В 1974 году (греческий военный переворот на Кипре, турецкая операция «Аттила», которую греки называют оккупацией) Талату было 22 года. Когда ТРСК была провозглашена в качестве отдельного государства в 1983 году, ему было уже 31 год.

Все экскурсы в биографию Талата (а также в биографию кипрского конфликта) не являются уходом от темы. Они просто обозначают проблемные точки в решении одного из самых продолжительных и неразрешенных конфликтов в Европе. Как политик, Талат понял, что мирный процесс особенно после долгих десятилетий бесплодных усилий посредников может стать выгодным политическим бизнесом с относительно невысокими рисками. Приход Талата к высшей власти в ТРСК был связан с поддержкой им лозунга выхода из противоборства с греками и объединения острова. При этом объединение объединению рознь, весь вопрос в стратегической цене. В этом, конечно же, не было никакого альтруизма. И «Большая Турция», и ТРСК поддерживают европейский вектор внешней политики (который с началом 2000-х гг. актуализировался). Мирная риторика по Кипру (а также мирная практика) для руководства ТРСК, как мы уже писали выше, открывает новые возможности. Речь идет о вступлении в европейский клуб с сохранением властного ресурса в «едином Кипре» при минимальном уровне реальной интеграции острова. В этом то и есть главное объяснения миролюбию Талата. Государство в государстве будет фактически сохранено, но при этом гарантирована в случае успеха нобелевская премия мира и репутация европейского «голубя». При этом, как и многих других лидеров балканско-черноморского региона (грузинских, албанских, сербских или украинских) Европа интересует Талата только, как ресурс.

О том, каким видится мир на «объединенном Кипре» Талату, он говорит сам, нисколько не стесняясь. Во-первых, президент ТРСК не слишком доверяет ЕС, предпочитая турецкую военную силу. На вопрос журналиста «Коммерсанта» о миротворцах ЕС на Кипре он отвечает: «ЕС€ Нет, что вы. Это ненадежный институт. Мы не можем полагаться на них, до окончательного урегулирования мы можем доверять никакому другому институту, кроме турецкой армии. А после заключения соглашения турецкая армия, кроме согласованного контингента (вопрос, в каком количестве - С.М.), будет выведена. Но при этом гарантии безопасности со стороны Турции сохраняются». В другой части упомянутого выше интервью Талат говорит, что ТРСК «необходима защита турецкой армии». Не правда ли, похоже на тезисы Сергея Багапша и Эдуарда Кокойты про российскую армию и недоверие к ЕС (а также к США). Но в одном случае перед нами «голубь мира», а в другом «пешки Российской империи».

Только как на «едином Кипре» будет функционировать власть? Так же, как это было в 1960-1963 гг.? Как в школах будут изучать события 1974 года? Как будет решаться имущественный вопрос? Не станет ли «единый Кипр» полем постоянных судебных разбирательств (с учетом того, что и греческое, и турецкое население перемещалось с Севера на ЮГ и с Юга на Север, теряя дома, материальные ценности, родных и близких)? Но эти вопросы старательно избегают обсуждать? Они же не относятся к «европейским ценностям». Это все из области «реальной политики», которая в ПАСЕ и в других европейских институтах сродни обвинению в варварстве.

В любом случае приглашение лидера ТРСК Талата в Страсбург (равно и нежелание видеть там абхазского и югоосетинского президента) в очередной раз разбивает один из укоренившихся в нашем экспертном сообществе мифов. Речь идет о так называемой «стандартизации» внешнеполитических процессов. России, мол, следовало соблюдать определенные стандарты в признании Абхазии и Южной Осетии. Кстати говоря, Талат в интервью «Коммерсанту» обвиняет РФ в «двойных стандартах» (Москва не признала ТРСК, но признала независимость двух бывших грузинских автономий).

Между тем любое решение относительно признания (или непризнания) принимается, и не только Россией, на основе национального эгоизма, а не абстрактных стандартов. Во внешней политике нет «идеальных мер и весов», а дипломатия это не конвейер по производству стандартных деталей. ЕС и США выбирали право наций на само-определение, признавая независимость Хорватии, Словении и Косово, и стояли насмерть, защищая территориальную целостность Боснии и Герцеговины, Грузии и Азербайджана. Сегодня ЕС борется на «территориальную целостность» Кипра, но при этом в мае 2004 года он принял в Союз греческую часть (чем, на наш взгляд, окончательно ликвидировал мотивацию к «объединению» для греков-киприотов). Россия боролась с сепаратизмом в Чечне и региональным партикуляризмом на Северном Кавказе и в Поволжье, но признала независимость двух сепаратистских республик Грузии. Турция подчеркивает, что целью ее кавказской политики является принцип территориальной целостности государств региона, а также активно борется с курдским сепаратизмом и при этом одной из первых признала Косово и до сих пор в одиночку признает де-факто государство турок-киприотов.

И в этом нет противоречий, поскольку внешне нелогичная политика строится вокруг одной идеи – обеспечения национальных интересов и безопасности страны. Что соответствует этому, то и попадает в «стандарт», а если надо, то объявляется особым случаем. Принимая внешнеполитическое решение, глава государства или дипломат не ищет стандарты. Он не пытается решить все задачи вообще и открыть универсальные законы. Он собирает вполне определенный паззл в конкретно-исторической обстановке. Все остальное – риторика, за которой эксперту следовать не надо. Это дело пропагандистов, объявляющих этническую чистку геноцидом и замалчивающих об эксцессах по отношению к «чужакам». А потому, не надо истерик и эмоций. Надо просто признать, что современный мир несколько не соответствует стандартам, описанным в начале 1990-х гг. Фрэнсисом Фукуямой.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

 Виген Акопян: Американский хоспис: Кавказ, Европа и НАТО

ИА Регнум, 07.10.08

Война по следам Штайнмайера

На первый взгляд сенсационное заявление главы МИД Франции Бернара Кушнера о том, что Европа сворачивает внешнюю политику до смены власти в США, в сложившейся международной обстановке не произвело никакого эффекта. Более того, создалось впечатление, что признание это запоздало, было вынужденным и уже ничего не меняет. Европейские государства, в частности та же Франция, признали очевидное слишком поздно, когда уже нарушено глобальное статус-кво, когда уже пролита кровь на Кавказе, когда уже Россия настойчиво потребовала посмотреть правде в глаза и признать фактом провал однополярной системы мироустройства.

Европе хватило месяца. Война на Кавказе, разгоревшаяся буквально по следам визитов германского министра иностранных дел Штайнмайера, который затеял в регионе челночную дипломатию и хотел сделать за месяц то, над чем Москва работает 15 лет, загнала европейскую политику в тупик.

Последствия пятидневной войны на Кавказе еще предстоит полностью осознать, однако уже очевидно, что в последовавшем за боевыми действиями беспрецедентном международном и региональном дипломатическом ажиотаже красной нитью проходит проблема "европейского выбора". Еще до Кушнера, без излишней политкорректности, эту проблему обрисовал Владимир Путин. В интервью германскому телеканалу ARD глава российского правительства, проводя параллели между позицией Европы в проблеме целостности Сербии и реакцией стран ЕС на события в Грузии, заметил: "Если европейские страны так и дальше будут вести свою политику, то разговаривать о европейских делах нам придется с Вашингтоном". Если риторика России и США в период военных действий и непосредственно после них выглядела достаточно целостной и логичной, развиваясь в русле лобового противопоставления позиций, то в Европе наметился явный раскол. С одной стороны, осознающие фундаментальность проблемы Гер-мания и Франция, с другой - поднявшие нездоровый ажиотаж Польша (Украина) и страны Прибалтики.

Очевидно, что в основе упомянутого заявления Кушнера лежит не сложность кавказской или какой-либо другой проблематики, не неспособность реально оценивать национальные интересы Франции, а именно "дирижёрское" бессилие против той дисгармонии, которую вносит в европейский хор проамериканская "пятая колонна". Ясно, что любая попытка заглушить тот же польский фальцет в европейской внешней политике со стороны, скажем, Берлина приведет к непрогнозируемым последствиям уже внутри самой ЕС. Европа стоит перед историческим выбором - либо капитуляция перед сателлитами США, либо пересмотр всей идеологии развития, обозначение неких унифицированных приоритетов, создание "союза в союзе". Заявление федерального Канцлера Германии Ангелы Меркель в Санкт-Петербурге о том, что Украина и Грузия не готовы к получению Плана действий по членству в НАТО свидетельствует, что Берлин воспринял увещевания России и не видит смысла в открытой конфронтации.

НАТО и европейская безопасность

Краеугольной проблемой, которая в ближайшие годы будет определять состояние европейского организма, является судьба НАТО. Механическое расширение альянса, возможность включения в зону ее ответственности конфликтных регионов и государств, переживающих период длительного становления, сложно соотносится с развитием самой Европейской оборонной инициативы.

При отсутствии каких-либо рычагов воздействия на политику стран Восточной Европы, Франция понимает, что расширение НАТО и проблемы европейской безопасности - вещи не взаимосвязанные, если не противоречащие друг другу. Молчаливо наблюдая за усилиями США, направленными на включение в НАТО Грузии и Украины, Париж на самом деле рассчитывает на свертывание атлантического блока, что откроет возможность для реализации собственно Европейской оборонной инициативы. Примерно той же стратегии молчаливого наблюдения за развалом НАТО придерживается Германия. Более того, в Берлине не могли не заметить, что именно расширение НАТО стало поводом к выдвижению американских контингентов из Германии на Восток, в рамках так называемого плана передислокации вооруженных сил США EUCOM Transformation, анонсированного президентом США на историческом саммите в Стамбуле. Данный процесс не мог не исходить из германских интересов, поскольку обозначился, прежде все-го, ослаблением американского контроля над самой Германией. В том же 2004 году Франция, Великобритания, Германия и США достигли неформальной договоренности о создании самостоятельных европейских вооруженных сил, которые должны согласовывать свои действия с руководством НАТО. Последнее условие активно лоббировалось Великобританией, которая всегда рассматривала НАТО в качестве инструмента ограничения амбиций Германии и Франции. Таким образом, можно констатировать, что процесс блокирования государств-членов НАТО внутри самого альянса обещает быть долгоиграющим и завершиться свертыванием НАТО как единого военно-политического организма.

Активность, которую демонстрировала Германия до военных действий на Кавказе, а Франция уже после того, как Грузию "принудили к миру", свидетельствует о том, что главные европейские игроки уже стараются апробировать базовые элементы Европейской оборонной инициативы в конфликтных регионах. Естественно, США никоим образом не заинтересованы в успехе этой миссии, а потому вдохновлённая США и НАТО агрессия Грузии - была ответом на миротворческие усилия Штайнмейера и весьма четко должна была продемонстрировать ущербность самостоятельной европейской стратегии.

Вместе с тем, ставка Европы на российско-американское соперничество как на средство достижения стратегических уступок от России в сфере энергетики - также оказалась ошибочной. В августе 2008 года Россия провела прямую связь между действиями США у своих границ и задачами новой европейской безопасности, тем самым сделав авантюризм США европейской проблемой.

В еще более щепетильной ситуации оказалась Турция. Удар России по Грузии и форсирование бассейна Черного моря кораблями ВМС США подвигли Анкару на беспрецедентный пересмотр своей стратегии на Кавказе и в Средней Азии. Турция в оперативном режиме пошла на создание новых условий во взаимоотношениях с Ираном и активизировала военные действия против курдов на севере Ирака, считающегося вотчиной США.

Итак, инерционное, диктуемое догматической волей США, дальнейшее расширение НАТО входит в серьёзное противоречие с задачей обеспечения европейской безопасности сразу по нескольким векторам:

1. Итогом включения в состав Альянса стран Восточной Европы стало создание в ЕС "американского клуба", который действуют в критически важных регионах не с общеевропейских позиций, а в русле интересов США. Война на Кавказе показала, что Польша, страны Прибалтики (а в будущем, возможно, и Украина) вместо переноса европейской политики в кризисные зоны, наоборот, перетаскивают и будут перетаскивать кризис в саму Европу, в её сердцевину.

2. Американский буфер между Европой и Россией оказывает непосредственное воздействие на проблему энергетической безопасности ЕС. Стратегические проекты с участием Германии, Италии, Греции, Австрии, Франции и др., в том числе, проекты Се-верный поток и Южный поток, сталкиваются на стадии реализации с противодействием буфера.

3. Проработанные в ЕС трансграничные проекты типа NABUCCO не могут быть реализованы в условиях создания Вашингтоном контролируемых конфликтов в регионах добычи и транспортировки энергоносителей (Средняя Азия, Иран, Ирак, Кавказ).

Транзитная альтернатива

Миф о том, что действия России против Грузии "ещё острее" высветили актуальность газопровода NABUCCO, альтернативного (минуя Россию) канала транспортировки энергоресурсов из Евразии в Европу, сталкиваются с суровой реальностью перекройки всей региональной и трансрегиональной конфигурации, что делает любые разговоры о проектах такого масштаба просто несерьезными. Осознавая это, Казахстан выходит из инвестиционных и инфраструктурных проектов в Грузии и рассматривает территорию Ирана в качестве потенциального маршрута переброски нефти в Персидский залив с дальнейшей доставкой на азиатские рынки.

Миссия госсекретаря США Кондолизы Райс, которая, естественно, сразу поспешила в Астану, по всей видимости, заключалась в том, чтобы убедить руководство Казахстана в скорой стабилизации грузинского маршрута. И это тот вопрос, в котором теория никоим образом не соприкасается с практикой. Теоретическое заявление казахстанского премьер-министра Масимова о том, что Астана "по-прежнему будет придерживаться принципа многовекторности при транспортировке энергоресурсов на мировые рынки, включая направления через Азербайджан и Грузию", совершенно не коррелирует с точкой зрения практика - президента Национальной компании "КазМунайГаз" Каиргельды Кабылдина: "Риски транзита нефти по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) в связи с последними событиями в Грузии резко выросли, поэтому казахстанские специалисты вынуждены активнее рассматривать альтернативные направления".

Итак, где же альтернатива, и чему она альтернативна?

Здесь опять-таки необходимо различать теорию и практику. То, что в практике США "альтернативный" России маршрут транспортировки нефти и газа из Средней Азии лежит через конфликтный Южный Кавказ, для Казахстана - лишь теория. Для последнего практическая "внероссийская" альтернатива - это (не считая Китая) азиатские рынки, о чем и идет разговор с Ираном, но не с Кондолизой Райс. Для потребителей же в Европе растущая практика - это Россия. Поэтому усилия США переориентировать поток сырья из Средней Азии с практического для Европы российского маршрута на "альтернативный" и взрывоопасный Южный Кавказ выталкивают среднеазиатских поставщиков в совершенно другое практическое русло - на азиатский рынок.

В итоге Европа получает псевдоальтернативу в виде высасывающих европейские гранты "Белого потока", NABUCCO и "Одесса-Броды", но более всего рассчитывает на трубопроводы "Дружба", "Северный поток" и "Южный поток". Средняя Азия вежливо говорит о многовекторности, но переориентируется на Восток. НАТО и США - играют в войну на Кавказе, удивляясь, что эта игра отпугивает любую вменяемую альтернативу.

Чем дальше, тем больше созданный ими в регионе дефицит безопасности сопровождается невозможностью транзитной экономической стабильности и развития. И из рук этого "мастера" вновь выходит вечно конфликтный, ещё один Ближний Восток.

Фактор ''1 марта'' возвращается во внутреннюю политику Армении

Armenia Today, 07.10.08

Манвел Саркисян

Еще в конце сентября оставалось впечатление, что внутренняя атмосфера в Армении еще долго будет оставаться подавленной отзвуками августовского кризиса в Грузии. Активность оппозиции за последний месяц резко спала, и интерес международных инстанций к внутренним проблемам Армении снизился. Все внимание было приковано к ситуации вокруг российско-грузинских отношений, и еще больше к сильно муссируемой теме армяно-турецких отношений. Возникший при этом ажиотаж вокруг проблемы На-горного Карабаха придал всему происходящему конкретный жизненно важный смысл.

Естественно, армянская общественность проявила интерес к происходящим в конце сентября в Нью-Йорке дипломатическим событиям. Намеченная там встреча министров иностранных дел Турции, Армении и Азербайджана рассматривалась многими как лакмус  успеха или неудачи начавшегося процесса нормализации армяно-турецких отношений. Но более всего – как пробный шаг на пути изменения переговорного формата по проблеме Нагорного Карабаха. Известно, что после визита президента Турции Абдуллы Гюля в Ереван 6 сентября эта страна не скрывала своих намерений перехватить инициативу в деле урегулирования карабахской проблемы.

И действительно, события в Нью-Йорке многое прояснили. Трехсторонняя встреча состоялась, однако, консультирующиеся стороны после встречи заявили, что обсуждалась тема предложенной Турцией Платформы безопасности и сотрудничества на Кавказе. То есть, тема Нагорного Карабаха не была обсуждена. Это обстоятельство само по себе примечательно. Напомним, что Турция и Азербайджан ранее выступили за выведение переговоров по Нагорному Карабаху за рамки Минской группы. Понятно, что в этом проявились их намерения вести переговоры с Арменией при участии Турции.

Видимо, именно такие планы преследовала трехсторонняя встреча в Нью-Йорке. При этом, вряд ли ее организаторы пожелали бы допустить сопредседателей Минской группы ОБСЕ в свой формат. Но они не ожидали, наверное, что сопредседатели тоже не спят – желание восстановить формат переговоров в рамках Минской группы никто из стран-сопредседателей никак не срывал на протяжении всего периода после начала августовских событий в Грузии. И вполне логично, что накануне трехсторонней встречи в Нью-Йорке сопредседатели Минской группы организовали двустороннюю встречу министров иностранных дела Армении и Азербайджана. То есть, карабахскую тему сопредседатели все же смогли «урвать» у инициаторов трехсторонней встречи.

Турецкое видение начала армяно-турецких отношений омрачилось. Видимо, помрачнились и надежды занимающего пост президента Армении Сержа Саргсяна превратить турецкую тему в символ своего внутриполитического первенства внутри страны. Все же, несмотря ни на что, именно на «горбу» армяно-турецких отношений весь прошедший месяц новые власти Армении пытались усилить свои позиции и сбить оппозиционную волну. Не прекращающиеся жесткие меры против активности оппозиции не могут быть эффективными без постоянной инициации мероприятий «общенационального» характера. Весь пост-выборный период был свидетельством этого.

Вполне закономерно возникшее в армяно-турецких отношениях затишье подхлестнуло новую волну внутриполитической активности в Армении. Этому способствовал и не совсем ожидаемый подъем интереса к проблеме «1 марта». И внутри страны, и на международной арене с новой силой появились требования к властям Армении выполнить требования резолюций Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) 1609 и 1620, в первую очередь, освободить политзаключенных и выявить ответственных за убийства в Ереване в ночь с первого по второе марта. В центр внимания общественности вышли страсти по представленным со стороны оппозиции видеокадрам, зафиксировавшим «темные стороны» событий 1 марта.

Несомненно, период повышения угрозы безопасности в регионе и соответствующей внешнеполитической активности Сержа Саргсяна несколько воодушевил властный лагерь, внушив ему уверенность в том, что «дело 1 марта» под шумок можно отправить в архив. Свидетельством этого стала череда циничных заявлений привлеченных к расследованию этих событий ответственных лиц. Дело дошло до того, что в обиход были пущены откровенно издевательские «экспертные мнения» и оценки причин гибели людей. Временная парламентская комиссия по расследованию причин событий 1 марта стала ареной демонстрации пренебрежения к требованиям общества.

И именно на фоне такой психологической атмосферы снова появилась тень ПАСЕ, вспомнившей свои резолюции. В период проведения очередной сессии ПАСЕ мониторинговая комиссия 2 октября выступила с заявлением, о том, что чрезвычайно встревожена выводами и заключениями Комиссара по правам человека Томаса Хаммерберга, свидетельствующим об ограниченном прогрессе в деле выполнения властями Армении требований указанных резолюций. Комиссия предложила Комиссару совершить повторный визит в Ереван и по возвращении доложить об итогах нового визита на заседании мониторинговой группы в Париже 17 декабря 2008 года.

Более того, ребром встал вопрос о создании экспертной группы по «делу 1 марта» с привлечением международных экспертов. Давшие ранее свое добро на создание та-кой комиссии власти Армении, несомненно, оказались в сложной ситуации. Что западные инстанции со всей серьезностью взялись за эту идею, было видно из сделанных 2 октября заявлений новоназначенного посла США в Армении Мари Йованович, где она отметила недопустимость привлечения людей к ответственности  из-за своих политических взглядов, а также готовность США предоставить трех экспертов для работы в формируемой экспертной группе по «делу 1 марта». Последнее обстоятельство, несомненно выглядело как заявка на желание установить «колпак» над властями Армении. Что означает в политическом смысле допуск иностранных экспертов к расследованию событий 1 марта, подробно пояснять было бы излишне.

Несомненно, действующие власти Армении со слишком неоправданным воодушевлением игнорировали серьезность «дела 1 марта». Вряд ли надежды на возможность приглушения этого дела внешнеполитическими инициативами были оправданы. Слишком многое в жизни Армении завязано на этот факторе. За последние дни можно было наглядно убедиться в этом. Новую активность проявил омбудсмен Армении Армении Арутюнян. Он заявил, что имеющиеся видеозаписи с места событий 1-2 марта необходимо передать международным экспертам, отметив, что международная экспертиза вызывает больше доверия у общества и выразив надежду, что экспертная группа, которая вскоре будет создана, передаст кадры международным экспертам.

Можно было ожидать, что описанный ход развития событий должен был обеспокоить  действующие власти Армении. Члены временной комиссии Национального собрания Армении, как видно, вообще, потеряли ориентацию. Стоящие перед проблемой опубликования в октябре с.г. итоговых заключений своей деятельности руководители комиссии, проявили свое бессилие перед возникшей ситуацией и перенесли сроки подведения итогов на конец года. Тем самым, они сами стимулировали рост недоверия в обществе к готовности властей раскрыть «дело 1 марта». 

Видимо, что-то надо было Сержу Саргсяну сделать лично. И как это обычно бывает в постсоветских странах, лидер властного лагеря решил выйти с обращением «народу и парламенту». 2 октября на экстренном заседании парламента Армении эта речь была прочитана. Вполне естественно, что из характера самой речи мало кто понял, зачем Сержу Саркисяну понадобилось выступление в Национальном собрании. Речь напоминала типичное выступление лидеров советских, призывающих народ и «партию» к единству, а также возвещающих этот народ о грядущих «эпохальных» планах властей. Но именно это обстоятельство и должно было заставить всех понять, что наличные проблемы в обществе и государстве действующими властями Армении не признаются приоритетными. Приоритеты усматриваются совсем в другом.

Ни одна их актуальных проблем современной Армении, в частности, карабахский вопрос, армяно-турецкие отношения, проблема последствий 1 марта, состояние демократии и пр., не были затронуты в речи. Это не могло быть случайностью. Наоборот, именно этим подчеркивалось намерение властей показать свое видение проблем современной Армении. Как обычно, всем было предложено оставить свои претензии к властям и следовать указаниям «сверху». В ответ была обещана грандиозная программа экономического развития, как-то, новый всеармянский банк, железная дорога на Иран и пр. 

Но что-то явно не было рассчитано Сержем Саргсяном. На деле, эта речь еще сильнее подхлестнула волну претензий к властям, а также активность различных политических сил. Накануне многие в Армении ожидали, что главной причиной выхода Сержа Саргсяна на арену парламента было его намерение объявить амнистию по отношению ко всем привлеченным по делу 1 марта активистам оппозиции. Откуда появились такие ожидания, сложно сказать, но общественность страны почему-то заразилась именно такой идеей. Видимо, произошло машинальное отождествление своего видения проблем с намерениями власти. Однако Серж Саргсян в своем выступлении игнорировал тему заключенных. Более того, он не двусмысленно пригрозил жесткими мерами всем тем, кто попытается дестабилизировать обстановку в стране.

Так или иначе, момент истины в Армении состоялся - власти и общество смотрят на национальные реалии с разных сторон. А это означает, что параметры внутриполитической ситуации до конца 2008 года в Армении заданы. Заданы они и для политических сил страны. Символическим проявлением возникшего состояния стало выступление бывшего министра иностранных дела Армении Вардана Осканяна. Известный как один из глашатаев «реформ второго поколения» этот деятель 3 сентября выступил со специфическими оценками политического курса Сержа Саргсяна. Не говоря уже о том, что он выступил с критикой речи в том, что проблема 1 марта не была затронута в ней. Осканян выступил с неожиданной политической заявкой.

Курс руководства Армении на урегулирование армяно-турецких отношений был квалифицирован Варданом Осканяном как рискованный. То же было сделано с внутриполитическим курсом. Но главное, Осканян заявил, что если в заявленных Сержем Саркисяном планах не будет зафиксирован прогресс, то «мы, гражданское общество, должны представить очень серьезную заявку и войти в конкуренцию и достичь каких-то изменений». Последнее заявление, явно не было шуточным. Осканян ныне воспринимается в Армении как глашатай мнений бывшего президента Армении Роберта Кочаряна. И понятие «мы» в его лексиконе имеет вполне внятный смысл. Конкретнее, многие восприняли заявления Осканяна как первый признак проявления серьезных намерений Кочаряна вернуться в большую политику.

Много восприятия и быть не могло. Тема возвращения Роберта Кочаряна не перестает муссироваться в прессе Армении. 29 сентября он сам неожиданно появился перед армянскими журналистами и завил, что в случае появления у него таких намерений, общественность об этом узнает от него лично. И хотя бывший президент отверг все слухи, объявив, что ему не надоела полученная им свобода, слова Кочаряна в Армении давно привыкли оценивать через иную призму. То «если», которое выразил Вардан Осканян воспринимается серьезней, чем сами слова Кочаряна.

В любом случае, похоже, новая психологическая атмосфера в обществе и политической среде Армении неминуемо должны будут вылиться в новые формы внутриполитической активности. Что такая активность параллельно будет происходить и в недрах власти и в среде радикальной оппозиции, сомнений быть не может. Дополнительным стимулом роста недовольства становится  углубление криминогенной обстановки в стране. Постоянная череда криминальных разборок сторонников тех или иных влиятельных олигархов, все тот же натиск криминальных дельцов на выборных процессах, грозят превратиться в норму общественно-политической жизни.

Появление на посту спикера Национального собрания Армении крупного олигарха Овика Абрамяна  выбило основу у оптимистов, ожидающих каких-то изменений в деле демонополизации экономики и высвобождения политической сферы от диктата крупных собственников. А постоянные нервные реакции полиции на любое свободное волеизявление, еще больше понизили оптимизм сторонников идеи реформ. Перспектива еще большей централизации власти и экономической деятельности, а также, продолжающийся курс на монополизацию информации, нависли над всей страной. Многие поняли, что при сохранении подобных тенденций придется смириться с полным выхолащиванием идеи выборов – похоже, этот институт дошел до полной парализации и во-обще потерял смысл в общественно-политической жизни Армении. Об этом свидетельствуют выборы в органы местного самоуправления.

Каковы будут телодвижения различных сил в системе власти, пока трудно сказать. Здесь, похоже, разделительной линией постепенно становится позиция тех или иных сил по турецкой политике Сержа Саргсяна. Мобилизационный потенциал этой идеи, действительно, реален. Потому и интересными выглядят выше приведенные тезисы Вардана Осканяна. Не нужно забывать и фактор охватившего коалиционную партию Дашнакцутюн дискомфорта. В любом случае, остается впечатление, что все чего-то ждут.

А что новая ситуация может воскресить надежды радикальной оппозиции осуществить свои планы «горячей осени», говорить не приходится. Там уже терять нечего. Прошедшие 26 сентября выборы главы общины в Центре столицы должны были продемонстрировать оппозиции ее печальное состояние. Так что, если еще есть надежда на изменение хода событий в стране, многое должно быть переоценено. В противном случае, стагнация перенесет центр событий в лагерь власти. А чем это обычно заканчивается для политической жизни Армении, напоминать не надо.

 Привычное состояние  нестабильности

Независимая газета, 08.10.08

О возможных последствиях недавней кавказской войны

Пока большинство размышляет о российско-американских отношениях, меньшинство присматривается к Северному Кавказу, пытаясь представить, как изменился этот регион после «пятидневной войны». Наверное, на фоне перелета двух российских бомбардировщиков в Венесуэлу Северный Кавказ выглядит слишком провинциально. Зато до него лететь ближе, да и потом – вечно там что-то происходит такое, что привычно беспокоит и государство, и общество.

Сообщения из Дагестана и Ингушетии напоминают военные сводки. Оппозиция в Назрани вообще составила список недругов, на которых обрушится ее месть. «Иду на вы» – это уже что-то из вертикали власти вон выходящее. В Чечне тоже нет-нет, да и грохнет, причем чаще, чем прежде. Ну а в остальных республиках как обычно.

Так стабилизировала Россия свой кавказский север или нет?

Сепаратистский резонанс

Явных признаков ни стабилизации, ни дестабилизации пока нет. А что есть, что может быть? А вот что.

После появления в регионе сразу двух независимых государств волей-неволей над Северным Кавказом зависает облако раздумий типа: «Одним так можно, а другим что, нельзя?» Кому-то, значит, можно стать независимым, кому-то можно ломать государственные границы. Этот же вопрос задавали в Кремле по поводу Косово, его задают и будут задавать во многих частях света.

Так что в регионе, где только-только отгромыхали чеченские войны, где остаются не отрегулированными пограничные вопросы между: Дагестаном и Чечней, Чечней и Ингушетией, Ингушетией и Северной Осетией, – вопрос, кому можно, а главное – кому и почему нельзя, очень актуален. Добавлю, что внутриреспубликанские, межрайонные границы тоже время от времени слегка корректируются и в Чечне, и в Кабардино-Балкарии, и в Карачаево-Черкесии.

После победы двух грузинских сепаратизмов вспомнили о сепаратизмах российско-кавказских. Кандидат на пост президента США Джон Маккейн заявил, что «ответом Запада на использование двойных стандартов должно стать возвращение к проблеме независимости Чечни». Лидер украинского Руха Борис Тарасюк сказал, что «ничто не помешает чеченцам объявить о своей независимости и любое государство должно признать ее». По нынешней погоде – вряд ли.

Неожиданно «сепаратистский резонанс» обнаружился в Ингушетии, где сразу после убийства в конце августа известного оппозиционера Магомеда Евлоева его сторонники обратились к Великобритании, Нидерландам, США с просьбой выдать им паспорта этих стран. Было сделано заявление, что Ингушетия выйдет из состава РФ, если Москва не заменит президента Мурата Зязикова. Один из вождей оппозиции Макшарип Аушев сказал, что им безразлично, на кого заменят Зязикова, «хоть на чукчу». (Между прочим, «лица чукотской национальности» могут и обидеться.)

Макшарип Аушев объяснился: «Мы не отказываемся от гражданства России, мы только пытаемся обеспечить свою безопасность. Сепаратистских настроений нет». Однако шутка относительно выдачи иностранных паспортов – чуть больше, чем шутка. В ней просматривается некий вектор мышления тех, кто недоволен нынешним положением дел.

Сепаратизм на Северном Кавказе одной лишь Чечней не исчерпывался и прежде. Так, в 1991 году, в момент обострения осетино-ингушского конфликта, и в 1993 году, на съезде народа Ингушетии, обсуждался вопрос о возможном выходе этой республики из России. Мысли о суверенитете время от времени обнаруживались среди балкарцев. В 1992–1993 годах дебатировалась идея создания в составе Черкесии, Кабарды, Адыгеи, а также шапсугов единого черкесского государства, опять-таки с последующим выходом его из России.

Однако в нынешних условиях серьезный сепаратизм невозможен хотя бы по причине таких факторов, как несамодостаточность северокавказских республик, опасность трансформации сепаратизма в гражданскую войну и полиэтничность, что вместе взятое поддерживает спасительное чувство самосохранения. Есть, наконец, боязнь ответных мер со стороны Центра. Так что сепаратистские эксцессы в регионе останутся вопросом «внутренней дестабилизации», которая, безусловно, создает проблемы для государственности, но не способна ее разрушить.

Перечень обид

На мой взгляд, более важной проблемой может стать своего рода «обида» на Москву, одни проблемы решающую мановением руки (с «калашниковым»), а другие затягивающую на десятилетия. В числе обиженных оказываются ингуши, которые чуть ли не 20 лет ведут тяжбу с Северной Осетией из-за Пригородного района. Ситуация может обостриться также в связи с тем, что Ингушетии фактически придется иметь дело с «большой Осетией», границы между северной и южной частями которой стали формальными и условными.

Вопрос о «большой Осетии» тоже весьма неоднозначен. Конечно, воссоединение вроде как очевидно. Но, во-первых, буде оно состоится, возникнет проблема аннексии Россией территории другого государства. Это уже совсем другой колер – не просто в ссоре с опостылевшим Западом, но и в контексте отношений между странами и без того затухшего СНГ. Что никому не нужно – ни на Кавказе, ни в Центральной Азии, которая и так отнеслась к российской акции с весьма сдержанным пониманием.

Как отнесутся к этому воссоединению на Северном Кавказе?

11 сентября 2008 года во время встречи президента Медведева с участниками «Валдайского клуба» глава Южной Осетии торопливый Эдуард Кокойты заговорил об объединении осетинских территорий чуть ли не как о решенном вопросе. Однако его сразу поправили свыше. И спустя два часа он был вынужден дезавуировать собственные слова, сказав, что его неправильно поняли. Зато весьма дипломатично выступил по этому вопросу президент Северной Осетии Теймураз Мамсуров, заявивший, что «работа по объединению тоже идет, и давно, – в сердцах осетин».

Воссоединение осетин напомнит о проблеме разделенных народов. Множество северокавказских этносов разбросаны по разным республикам и вряд ли все до одного стремятся к созданию консолидированного этнонационального очага. И осетины для них не образец. Однако есть на Кавказе народ, разделенный государственными границами. Это лезгины, почти четверть миллиона которых проживают в Дагестане и примерно столько же – в Азербайджане. Вопрос о создании лезгинской автономии никогда не поднимался ни в России, ни в Азербайджане. Не настаивали на этом и сами лезгины.

Однако в середине 1990-х лезгинскую проблему пытался разыгрывать популярный в то время на Северном Кавказе мусульманский политик Надыршах Хачилаев. Конфликта удалось избежать, но в Баку об этом не забыли. Острота «лезгинского вопроса» может возрасти, например, при обострении конфликта вокруг Нагорного Карабаха.

Еще несколько слов об обиде.

На карте появилось сразу два новых государственных образования, две республики, юридический статус которых в перспективе остается неясен. Станут ли они реально суверенными или превратятся в субъекты Российской Федерации – де-факто будут восприниматься в регионе как части России, точнее, как своеобразные фрагменты Южного федерального округа.

(В случае формального присоединения Южной Осетии к РФ Россия обретает политическую субъектность непосредственно на Южном Кавказе. Но это уже отдельная тема.)

Восприятие новых государств будет неоднозначным. После того как спадет эйфория, станет ясно, что и Абхазия, и особенно Южная Осетия оказываются в числе субъектов, дотируемых из Центра, и с этой точки зрения становятся в один ряд с Ингушетией, Дагестаном и т.д. Разумеется, Южная Осетия и Абхазия содержались Москвой и до войны. Однако прежде это выглядело как поддержка национальных (как писали в советские времена – национально-освободительных) движений. Теперь же, после обретения независимости, они вряд ли будут восприниматься в первую очередь как «униженные и оскорбленные». В северокавказских республиках в них будут видеть конкурентов.

Уже сейчас средства в размере 25,5 млрд. руб., выделяемые из бюджета РФ на восстановление Южной Осетии, сопоставимы, а кое в чем даже превосходят бюджетные поступления, например, в Чечню. А ведь хорошо известно, сколь болезненно выстраиваются чеченско-московские финансовые отношения, сколь раздражает Рамзана Кадырова самостоятельность в республике компании «Роснефть». Для федерального бюджета, по замечанию экономиста Михаила Делягина, выделяемые Южной Осетии суммы составляют «копейки». Однако эти «копейки» показывают остальным кавказским субъектам, что у Москвы появились новые «любимчики», пользующиеся ее эксклюзивной симпатией. У Центра в его отношении к Северному Кавказу корректируется система приоритетов. Любопытно, что глава Южной Осетии Эдуард Кокойты постепенно начинает считать свою республику чуть ли не «исключительной», что раньше было прерогативой главы Чечни Рамзана Кадырова.

И эту прерогативу особого субъекта Российской Федерации Рамзан никому и никогда не уступит: у Кремля особые отношения могут быть только с Чечней, пережившей две войны; у Путина особые, персональные отношения только с Кадыровым, и эти отношения являются столпом стабильности и фактором надежды на лучшее.

Дестабилизационный сценарий

Как в дальнейшем могут эволюционировать отношения между Центром и северокавказскими субъектами?

Существует мнение, что на Северном Кавказе постоянно находится под угрозой российская государственность. По-моему, это утверждение излишне категорично и явно сложилось под впечатлением чеченских войн. Ведь эти войны были исключением из правила, согласно которому общества Северного Кавказа заинтересованы в сохранении российской государственности, ибо вне ее они окажутся перед угрозой конфликтов. Деятельность местных элит сводится прежде всего к стремлению добиться от центральной власти уступок и привилегий (порой спекулируя на возможности сепаратистских эксцессов). Местные элиты «пугают» Кремль, но никогда не пойдут на разрушение российской государственности. Зато игра в конфронтацию с Центром (разумеется, до определенного предела) останется одним из самых употребительных средств давления на него.

Это обстоятельство московская элита осознает, принимает правила игры, хотя и опасается не всегда предсказуемых результатов многоходовой, скользкой комбинации.

Но самое важное то, что Москве рано или поздно придется решать, каким она хочет видеть Северный Кавказ: современным и реформированным – или все же сохраняющим свой нынешний облик экономически отсталого региона, верхи которого полностью зависят от Центра. Здесь тоже не все так просто. Есть Рамзан Кадыров, который, безусловно, среди местных президентов является самым сильным политиком, держит под контролем ситуацию в своей республике и не боится предъявлять претензии к Москве. И есть глава Ингушетии Мурат Зязиков – ему не удается установить контроль над Ингушетией, но он не мыслит предъявлять к Центру какие-либо требования. Федеральная власть, очевидно, заинтересована в промежуточном варианте – президент должен быть достаточно сильным, чтобы обеспечивать относительную безопасность в своей республике, но не должен оказывать давление на Центр. Примерно такую картину мы имеем сегодня на Северном Кавказе.

Однако Центр не может не задумываться о том, кто и как поведет себя в критической ситуации. Вспоминаются нерешительность одних политиков и энергия других во время бесланской трагедии, просчеты Валерия Кокова, явившиеся одной из причин вооруженного столкновения в Нальчике в 2005 году, провалы президента Карачаево-Черкесии Мустафы Батдыева, гибкость главы Дагестана Муху Алиева и пылкость Рамзана...

Вот что совершенно очевидно, так это невозврат к существовавшей ранее системе выборов губернаторов. Выборы при всей их «карманности» могут вытащить на свет людей незаурядных, а главное – непослушных.

В регионе застыли экономические реформы, глохнет модернизация. Любая модернизация, если она претендует на глубину и длительность, неизбежно приводит к существенным социальным подвижкам и сопровождается дестабилизацией. Легко представить, как все это воспринимается сытыми, вальяжными жуирами из северокавказских администраций. Местные элиты устраивает статус-кво, хотя на косметические меры они идти готовы. Нарушить привычный образ жизни боится и Центр. Но сохранение статус-кво оборачивается главной причиной стагнации, поощряет взаимообман местных игроков и Москвы в финансовой сфере. Это приносит, так сказать, приватные доходы политикам всех уровней, однако противоречит в широком смысле региональным, а также, понятное дело, национальным интересам. Попытки Дмитрия Козака сделать эти отношения хоть чуточку прозрачнее натыкались на две глухие стены – в Москве и на периферии.

Конфликт с Грузией, окончательное завершение которого будет вечно отложенным (Грузия не соглашается на утрату территорий, активно перевооружается), осложняет ситуацию на Северном Кавказе. Северная и западная линии грузинской границы с Абхазией, Южной Осетией и российскими республиками остаются источниками постоянной напряженности. При этом вспоминается и проблема Панкисского ущелья, которое во времена чеченских войн было базой чеченской радикальной оппозиции.

Все это приводит к тому, что Москва будет постепенно выстраивать на Северном Кавказе мобилизационную модель, многие элементы которой в регионе уже наличествуют. На такой модели, но уже в рамках всей Федерации настаивают и изоляционистски настроенные российские политики, считающие ее оптимальной в условиях обострившегося противостояния с Западом.

Мобилизационная модель означает жесткое противодействие любой оппозиции. Борьба против нее, пусть и с переменным успехом, никогда не прекращалась. Демонстрация силы в отношениях с Грузией расценивается как знак того, что любые попытки дестабилизировать ситуацию встретят со стороны федерального Центра силовой ответ: если допустимо «наказание» Грузии, то использование силовых методов на собственной территории вообще будет воспринято как неизбежное и даже должное.

Однако дальнейшее – до предела – закручивание гаек в Ингушетии, Дагестане, других республиках, неоправданно жестокие действия правоохранительных органов вызывают ответную общественную реакцию, которая также будет становиться ожесточеннее. Сегодня тенденция именно такова. Мобилизационный вариант сделает это противостояние на Северном Кавказе непримиримым.

В случае дестабилизации еще более активизируется публика, выступающая под лозунгами исламского радикализма, те самые пресловутые ваххабиты, борьба против которых становится вечной. Это может вновь привлечь к Северному Кавказу внимание радикалов и экстремистов из других мусульманских стран, международные мусульманские организации. Северный Кавказ как бы начнет во второй раз вступать в одну и ту же реку. Собственно кавказские проблемы вновь станут интернационализироваться.

Кажется, я упомянул большинство вероятных последствий августовской «пятидневки». Но кое-что все-таки спрятал в потайной карман. В постскриптуме это кое-что я все-таки достану.

Северный Кавказ сейчас как никогда – часть Кавказа. Это стало очевидно. Как и то, что весь Кавказ оказался (временно) средоточием глобальной политики. Скорее всего это пройдет. С нас, грешных, хватает Ирака, Афганистана, Пакистана, Северной Кореи... Но представьте себе немыслимое, невообразимое: Кавказ остается пребывать в этом средоточии глобально-политического кошмара достаточно долго. И России приходится уступать. Да, пока это нереально, невозможно и т.д. Но шах-то в Иране слетел, а СССР-то развалился. (Сие, между прочим, никакие Киссинджеры с Громыками не учитывали.) Так вот, уступает Россия – войска ли выводит, признание ли отзывает, да мало ли что изобразить можно. И что тогда будет на Северном Кавказе, где, как известно, уважают силу? Кто-то наверху должен озаботиться и таким сценарием – иначе получится, «как в прошлый раз».

 Защитит ли НАТО Азербайджан от России?

Зеркало (Баку), 08.10.08

Джасур Сумеринли

Битва за Южный Кавказ только начинается

Августовский конфликт между Грузией и Россией вынудил НАТО искать пути ускорения сотрудничества с государствами Южного Кавказа, выдавливания из них «боязни» перед Россией. Об этом «Армейскому «Зеркалу» сообщил источник, близкий к военно-политическим кругам НАТО.

По его словам, речь идет о некотором изменении ныне существующего формата сотрудничества НАТО со странами-партнерами. В этой связи предполагается предпринятие определенных шагов в отношениях с рядом государств, которые усиливают сотрудничество с евроатлантическим пространством. В особенности касается это Украины, Грузии и Азербайджана.

Согласно полученным сведениям, после августовских событий в регионе члены альянса стали разделять опасения относительно появления серьезной угрозы безопасности стран Южного Кавказа, а также Украины, и наличия застоя в их отношениях с НАТО. В настоящее время приоритетами НАТО являются понимание нужд, проблем этих стран, оказание руководству вышеупомянутых государств поддержки, защита их от возможной агрессии.

В процессе членства в НАТО могут произойти изменения

Отмеченная проблема была в центре особого внимания на встречах, состоявшихся в Тбилиси, Брюсселе и Лондоне. 15-16 сентября в Тбилиси состоялось расширенное заседание Совета НАТО с участием представителей 26 государств-членов альянса. 16 сентября премьер-министр Грузии Владимир Гургенидзе и генеральный секретарь НАТО Яаап де Хооп Схеффер подписали договор о создании комиссии НАТО-Грузия. Эта комиссия в целях скорейшего приема Грузии в НАТО окажет содействие укреплению связей Тбилиси и Брюсселя. Схеффер выразил уверенность, что на совещании Совета министров иностранных дел государств-членов НАТО, которое пройдет в декабре, Грузии будет представлен план действий по членству в организации (Membership Action Plan, MAP). «Это станет свидетельством необратимости демократических процессов в Грузии», - подчеркнул он.

17 сентября в Брюсселе в формате «26+1» прошла встреча, посвященная оценке выполнения Азербайджаном Плана действий по индивидуальному партнерству (IPAP) Азербайджана с НАТО. Нашу страну представляли высокопоставленные чиновники Министерства обороны, Министерства национальной безопасности, Государственной пограничной службы, Министерства по чрезвычайным ситуациям, Внутренних войск Министерства внутренних дел. Наряду с исполнением IPAP на встрече была обсуждена и ситуация в регионе.

Согласно информации, размещенной на сайте НАТО, министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров выразил удовлетворение нынешним уровнем и содержанием отношений с НАТО. Министр проинформировал участников встречи об исполнении IPAP и достигнутых в этой связи достижениях. Он особо отметил успехи в сотрудничестве в таких сферах, как гражданское чрезвычайное планирование, наука и общественная дипломатия.

Представители государств-членов НАТО выразили благодарность Азербайджану за существенный вклад в составе сил ISAF в Афганистане и усилия по восстановлению этой страны. В то же время стороны отметили важность продолжения реформ в Азербайджане. Некоторые официальные лица указали, что Азербайджан является стратегическим государством, и заявили о заинтересованности в развитии отношений. После этого делегация Азербайджана ответила на вопросы послов НАТО.

Как отметила пресс-служба НАТО, Э.Мамедъяров поделился мыслями о последних событиях в Грузии. Одновременно состоялся обмен мнениями по вопросам энергетической безопасности.

По информации пресс-службы Министерства иностранных дел Азербайджана, в ходе визита глава азербайджанской делегации провел двустороннюю встречу с генсеком НАТО Яаап де Хооп Схеффером, на которой были обсуждены вопросы дальнейшего развития сотрудничества между сторонами, азербайджано-армянский конфликт, ситуация с безопасностью региона и иные представляющие взаимный интерес вопросы.

Ситуация на Южном Кавказе была в центре внимания и на неофициальной встрече министров обороны стран НАТО, состоявшейся 18-19 сентября в Лондоне. Как пишет западная пресса, была обсуждена ситуация вокруг Грузии, угроза безопасности со стороны России. СМИ отмечают согласие министров обороны рассмотреть предложение администрации президента США о создании сил быстрого реагирования для защиты ближайших соседей России. Президент Буш предлагает создание таких сил в составе альянса. Ожидается, что эти силы будут направляться в страны, которые могут быть подвержены агрессии России. Западные источники не исключают решения вопроса в ближайшие дни.

НАТО готовит новые планы для постсоветских стран

Таким образом, на этих трех встречах в центре внимания были проблемы, возникшие в сотрудничестве южнокавказских республик, особенно Азербайджана и Грузии с НАТО, поиск путей отражения «резкой реакции» России. Натовские круги уже составляют перечень мероприятий, которые будут предприняты в отношении стран Южного Кавказа и Украины. Некоторые из них будут реализованы в рамках сотрудничества с Россией.

Согласно поступившим в «Армейское «Зеркало» сведениям, в альянсе считают, что в целях разрешения проблем, возникших в сотрудничестве с Грузией, Азербайджаном и Украиной, можно считать приемлемыми следующие шаги:

Во-первых, ускорение процесса диалога с политическим и военным руководством упомянутых стран. В рамках данного процесса Азербайджану, Грузии и Украине в ближайшей перспективе будет дан «зеленый свет» для вступления в НАТО. Такие вопросы, как отвечают ли эти страны критериям НАТО, меркам демократии или нет, особого значения иметь не будут. После событий августа принятие государств-партнеров в НАТО, особенно Грузии, Азербайджана и Украины, рассматривается как победа над стратегическими интересами России в геополитическом плане.

С этой точки зрения следует вспомнить слова вице-президента США Ричарда Чейни, сказанные им в ходе визита в Тбилиси в сентябре: «Грузию необходимо срочно принять в НАТО. Потому что этот альянс является гарантом безопасности в мире». По его словам, действия России показали, что это государство вынашивает неискренние планы не только против Грузии, но и всего региона.

Во-вторых, НАТО продолжит изучение военных потребностей Грузии, Азербайджана и Украины. В целях приведения в соответствие с современными стандартами оборонных институтов всех трех государств будет оказана серьезная материальная и техническая поддержка. Для информации сообщим, что более месяца как представители Пентагона находятся в Грузии и изучают оборонные нужды этой страны. В ближайшее время такого рода визиты будут совершены в Азербайджан и Украину.

В-третьих, будет дан старт изучению общественного мнения во всех трех государствах. В течение ближайших двух лет начнется процесс ознакомления с позицией общественности Украины и Азербайджана относительно вступления своих стран в НАТО (население Грузии в подавляющем своем большинстве определилось с членством страны в НАТО). Цель заключается в положительном итоге. НАТО попытается довести до России, что интенсификация сотрудничества с НАТО и вступление Грузии, Азербайджана и Украины в альянс в конечном счете не есть вопрос пристрастия правительств, лидеров этих государств. Для этого запланировано проведение общенациональных референдумов на территории упомянутых стран.

 - В-четвертых, в ситуации, когда Грузия и Украина находятся в шаге от членства в НАТО, не исключено, что для Азербайджана будут предприняты некоторые «ускоряющие и стимулирующие» шаги. По мнению экспертов НАТО, ограничивать отношения с Азербайджаном рамками IPAP и его этапов противоречит интересам НАТО и безопасности Азербайджана. По этой причине возникает необходимость внесения изменений в процедуру принятия в НАТО. В первую очередь следует отправить в архив тезис о невозможности вступления в НАТО при наличии конфликтов на территории претендента. Другой вопрос касается партнерства с НАТО как начального условия членства в альянсе.

Что ждет Азербайджан?

Таким образом, на взгляд экспертов, не исключено, что в ближайшее время в сотрудничестве Азербайджана с НАТО начнется реализация действий, заключенных в конкретные рамки. Для этого необходимо внести ясность в некоторые моменты:

1. Наступил логический конец оккупации грузинской территории Россией.

2. Усилия России по урегулированию нагорно-карабахского конфликта в рамках территориальной целостности Азербайджана.

3. Позиция, которую НАТО, в целом Запад, займет впредь в отношении Грузии.

4. Позиция НАТО относительно оккупации азербайджанских земель. Отметим, что карабахская проблема будет в центре внимания на сессии Парламентской ассамблеи НАТО, которая состоится в ноябре.

Пока же Баку мечется между НАТО и Россией. На днях стало известно о необходимости внесения определенных коррективов в проект Военной доктрины Азербайджана. Согласно официальным заявлениям, это связано с событиями в Грузии. Следует учесть, что проект документа, над которым идет работа, считается «ориентированным на НАТО», интеграция в евроатлантическое пространство в нем отмечена в качестве приоритета страны. Интересно, в какую сторону будут сделаны в таком случае коррективы? Может быть, они коснутся стратегических приоритетов? Вопросов такого рода возникает немало.

Ответные действия России

Кремль держит под контролем часть территории Грузию. В последнее время распространяются разговоры о намерении России обеспечить свои военно-политические интересы еще в одной южнокавказской республике. По информации российских военных источников, Москва работает над поиском путей включения Азербайджана в орбиту своих военно-политических интересов, как это было сделано с Грузией. Сегодня российские стратеги работают в трех главных направлениях:

- принять активное участие в экономической жизни Азербайджана, оказать влияние на процесс возрастания роли Азербайджана в региональных проектах;

- возможность восстановления военного присутствия России на территории Азербайджана;

- соблюдение доминантной роли Москвы на переговорах по безопасности Каспийского моря.

Следует принять во внимание, что в последнее время Россия проявляет лояльное отношение к территориальным проблемам Азербайджана. По мнению экспертов, причина очевидна: после предпринятых Россией действий против территориальной целостности Грузии в Азербайджане в открытой форме звучат суждения об ориентации на Запад. Явная ориентация Баку на НАТО создала бы серьезные препятствия военно-политическим грезам Кремля в регионе. Поэтому ныне Москва стремится найти общий язык с Баку по некоторым вопросам. Такие заявления официальных лиц России, как «признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии не может стать прецедентом для Приднестровья и Нагорного Карабаха, это разные вопросы», есть проявление намерения Кремля наладить отношения с Кишиневом и Баку.

Однако нельзя исключить предпринятие в ближайшее время военно-политическими кругами Кремля некоторых шагов с целью распространения на долгосрочную перспективу влияния России на Азербайджан. Так, по крайней мере, думают российские эксперты. Военно-политические круги этой страны уже рассматривают некоторые нюансы, касающиеся Азербайджана.

В данный момент на переговорах по Карабаху Россия стремится навязать сторонам конфликта свою доминирующую роль в процессе. Именно так следует расценивать солидарность с Турцией в этом направлении, усилия по дискредитации деятельности Минской группы ОБСЕ. Выдвинут ряд прогнозов: Россия в ближайшее время проведет активные переговоры по выводу армянских вооруженных сил из ряда оккупированных вокруг Нагорного Карабаха районов. Не исключено, что в результате Армения, находящаяся в военно-политической зависимости от России, будет вынуждена пойти на серьезные уступки. А это может привести к росту военно-политического авторитета России в Азербайджане. Однако в конечном итоге вопрос освобождения Нагорного Карабаха из-под оккупации Армении остается открытым.

Еще один серьезный шаг, который Россия может предпринять в отношении Азербайджана, связан с Габалинской РЛС. По некоторым сведениям, Россия вновь обратила внимание на отложенные некоторое время назад переговоры с США по поводу станции (РЛС сдана в аренду России на срок 10 лет). Кремль будет прилагать усилия для перевода этих переговоров в формат «Россия - Азербайджан», что приведет к пролонгации договора и увеличению численности военнослужащих РФ в Габале. А фактически это может закончиться созданием российской военной базы в Азербайджане.

В скором времени Россия будет стремиться активизировать военные, экономические, политические переговоры и переговоры по безопасности с Азербайджаном. Кремль постарается заключить эти переговоры в конкретные рамки. По мнению экспертов, этим шагом Москва постарается повторить формат существующего сотрудничества США с Азербайджаном.

В поле зрения Москвы может находиться также вопрос активизации переговоров с Азербайджаном в направлении безопасности Каспия. В этой связи нельзя исключить, что Россия постарается, чтобы в Военной доктрине нашел отражение пункт о невозможности присутствия на Каспии нерегиональных сил.

Кстати, Кремль постарается принять непосредственное участие и оказать активное содействие процессу разработки документов по безопасности Азербайджана (в особенности Концепции национальной безопасности, Военной доктрины, Стратегического оборонного обзора). Напомним, что несколько лет назад была распространена информация об отказе политического руководства Азербайджана от совместной с РФ разработкой этих документов.

В ответ на изучение Пентагоном потребностей вооруженных сил государств Южного Кавказа Министерство обороны России может осуществить такие же действия в Азербайджане. В этой связи нельзя исключить непосредственного участия России в формировании и развитии военной инфраструктуры Азербайджана. В числе прогнозируемых событий - интенсивная поддержка Москвой Вооруженных сил Азербайджана (особенно Военно-воздушных сил и сил противовоздушной обороны и Военно-морских сил). Источники в Москве постоянно напоминают: при подписании в 2002 году документа о статусе Габалинской РЛС Россия обещала оказать помощь Азербайджану в модернизации Военно-воздушных сил и сил противовоздушной обороны, обучении военнослужащих в России, а также в ремонте военной техники. Все это нашло отражение в специальных статьях договора, касающегося РЛС. К прогнозируемым событиям также относится серьезная поддержка со стороны России в вопросе обеспечения азербайджанской армии кадрами.

Очередным возможным шагом Москвы может стать создание подобия НАТО на постсоветском пространстве. Прогнозируется возможность создания формата военно-политического сотрудничества между Россией и Азербайджаном в рамках Организации Договора коллективной безопасности. По мнению экспертов, оно может напомнить в некотором смысле «Партнерство во имя мира» - план сотрудничества НАТО с государствами-партнерами.

В указанных рамках Москва может поднять вопрос членства в ОДКБ постсоветских государств, а также стран региона и мира, стремящихся к военно-политическому сотрудничеству с Россией (Иран, Сирия, Ливан, Куба, Боливия, Венесуэла, Никарагуа). Отметим, что после событий 8 августа стали раздаваться заявления, причем и на официальном уровне, относительно альтернативности ОДКБ к НАТО. Российская и мировая пресса считают ОДКБ «клоном» евроатлантического альянса. Согласно достигнутым на последнем саммите в Москве договоренностям, отныне штаб ОДКБ постоянно будет располагаться в Москве. Согласно одному из пунктов договора, в случае агрессии в отношении любого члена ОДКБ организация может по просьбе пострадавшей стороны ввести в страну свои войска.

Основным вопросом, который может привлечь внимание, могут стать возможные шаги по формированию в Азербайджане пророссийского общественного мнения. В Москве считают, что отныне общественность Азербайджана следует убедить в зависимости безопасности собственной страны от кооперации с Россией, вести активную работу в этом направлении с представителями гражданского общества. В этой связи будут предприняты попытки активного сотрудничества с НПО, СМИ.

Новые военные интересы России, связанные с Азербайджаном, известны официальному Баку. По мнению азербайджанских экспертов, события последних дней показывают, что руководство Азербайджана попало в тяжелую ситуацию. Действительно, трудно внести определенные изменения в стратегический курс, объявленный с 1992 года.

Эксперты считают российские планы относительно Азербайджана чрезвычайно опасными для страны. Особенно беспокоит их заявления о превращении Габалинской РЛС в военную базу. Наблюдатели указывают на ущербность восстановления военного присутствия России в Азербайджане суверенитету, восстановлению территориальной целостности страны.

Интересно, сможет ли НАТО помешать реализации вышеуказанных планов России в Азербайджане в регионе? Сумеет ли НАТО защитить Азербайджан от России? Ведь по сути битва за Южный Кавказ только начинается...

 Баку: месяц до выборов президента Алиева

Сегодня.ру, 08.10.08

Антон Кривенюк

Азербайджанская демократия осознала важный принцип организации политического процесса: «Собака лает, караван идет»

Деликатность кампании по выборам президента Азербайджана наводит на мысль о том, что это не проявление джентльменских правил игры, а нежелание расходовать энергию на бесперспективное дело. В борьбе схлестнулись семь кандидатов, но если пролистать политическую биографию шести из них, за исключением действующего президента Ильхама Алиева, то вряд ли в них можно найти символы, указывающие на возможное президентское будущее одного из них. Безусловно, они не с улицы пришли в политику, но культовости каждому из них явно не хватает. Именно это обстоятельство заставляет заподозрить правящие власти в активном участии в таком подборе кандидатов, который сделал бы даже теоретические шансы оппозиции на победу в президентских выборах минимальными. Легче всего это сделать, если не допустить оппозицию к участию в выборах в принципе. Ни одного из конкурентов Ильхама Алиева нельзя даже с натяжкой назвать оппозиционным политическим деятелем.

Правильней всего поступили азербайджанские коммунисты и социалисты, которые выразили поддержку кандидатуре действующего президента, закончив на том разговор о предпочтениях левого политического фланга. Социалистическая партия пошла ещё дальше, заявив о том, что намерена обратиться и к другим левым политическим силам с призывом поддержать на президентских выборах Ильхама Алиева.

Азербайджанская демократия осознала важный принцип организации политического процесса: «Собака лает, караван идет». Помнится, летом этого года, до старта предвыборной кампании, у администрации главы азербайджанского государства были сложные дебаты с разного рода международными мониторинговыми организациями, которые «носом рыли землю» для того, чтобы выборы были как можно демократичнее. Задача азербайджанской демократии состояла в том, чтобы убедить их, что процесс волеизъявления в Азербайджане демократичен как ни в одном другом государстве мира. Убедили они их? Вряд ли. Международные организации просто бросили это бесполезное занятие и уехали домой. Поэтому намеченные на 15 октября перевыборы действующего азербайджанского президента, скорее всего, пройдут без неожиданностей. Наблюдателей смущает другое. Для чего азербайджанские власти так отклоняются от общепринятых норм демократического политического процесса, если им и так ничего не угрожает?

Согласно данным всех имеющихся исследований, победа действующего президента Ильхама Алиева на выборах бесспорна. Он пользуется широкой общественной поддержкой. По данным опроса одного из авторитетных исследовательских центров Азербайджана, Ильхам Алиев, вероятно, получит 83,6% голосов избирателей. Уровень поддержки других кандидатов, согласно этому опросу ни в одном случае не превышает 2% голосов. Конкуренты Алиева – лидеры политических организаций второго дивизиона политического рынка страны. «Фаворитом» выборов, получившим второе место в вышеозначенном опросе, стал лидер партии «Умид» («Надежда») Игбал Агазаде с 2,3% голосов! В остальных случаях, подавляющее большинство избирателей не то, что с кандидатами не знакомы, названия партий, которые они представляют, ничего им не говорят. Правда, есть кандидаты, уже принимавшие участие в предыдущей кампании по выборам президента. Но с тех пор о них тоже успели забыть. Ибо каждый из них получил настолько минимальную поддержку избирателей, что должен был вернуть деньги, выданные государством на проведение кампании. А, естественно, не сделав этого, они получили отказ в выдаче государственных субсидий на участие в выборах на этот раз.

У международных организаций, мониторящих процессы в Азербайджане, на повестке дня другие вопросы. Например, почему так вяло идет предвыборная кампания? Никто не ждет массовых акций протеста оппозиции или переворачивания автомобилей, но кандидаты даже рекламу в СМИ размещают очень вяло. Встречи с электоратом, в том числе и в регионах больше напоминают лекции по очень специфическим проблемам, столь они малочисленны. Одна из азербайджанских исследовательских структур произвела анализ количества предвыборных материалов в СМИ и пришла к неожиданному выводу о том, что существует нехватка материалов, свидетельствующая о том, что участники кампании не предпринимают активных шагов для своей раскрутки.

У одного из кандидатов, депутата парламента и лидера партии «Великое Созидание» Фазиля Газанфароглу, впрочем, есть свой ответ на этот вопрос. Он считает, что денег, выданных ему государством для проведения агитационной кампании, не хватает, а точнее, хватает только на плакаты. Надо сказать, что бюджет страны выделяет каждому кандидату на проведение предвыборной кампании по 12 тыс. манатов, что составляет около 360 тыс. рублей.

Выборы президента Азербайджана, безусловно, могли нести с собой интригу, но только в том случае если бы реальная оппозиция приняла в них участие. Оппозиция, скорее всего, выборы проиграла бы, так как административный ресурс и политическую культуру власти в Азербайджане никто не отменял. Но альтернатива, по крайней мере, была бы. Но оппозиция, зная о том, какие правила игры им собирается предложить власть, заблаговременно от участия в них отказалась. Правда, есть некоторые симптомы закулисных переговоров властей и оппозиции. Не так давно был создан Центр сотрудничества оппозиции, объединивший целый ряд относительно сильных оппозиционных сил, который, однако, не сформулировал ясной позиции по своему участию в предстоящих выборах.

Примечательно, что оппозиция явно не смогла найти общий язык внутри себя, так как Партия открытого общества, выступавшая одним из инициаторов этого проекта, по результатам переговоров отказалась в него войти. Лидеры партии заявили о том, что в данный конкретный момент смысла в проекте нет, так как результат выборов уже заранее известен. Эффективность этой коалиции, по их мнению, может проявиться позже, в период муниципальных выборов, которые ожидаются в следующем году и во время парламентских выборов 2010 года. Но последние события вокруг Партии Открытого Общества очень примечательны. Ее выгнали из офиса, в котором она располагалась. Этот вопрос активно обсуждался несколько месяцев, и злые языки усматривали в качестве организатора этого процесса аппарат президента Азербайджана. Но в самый последний момент лидеры организации вдруг заявили о том, что поддержка партией кандидатуры Ильхама Алиева не исключена. Это притом, что сам ее лидер Расул Гулиев, живущий в качестве политэмигранта в США, исключил такую возможность. Так, что если офис Партии Открытого Общества вернут, это будет показательно.

Семь кандидатов на выборах азербайджанского президента – очень много. Возможно, азербайджанцы решили взять количеством, так как с качеством выборов возникает много проблем.

Потуги Турции - Россия ищет нового союзника?

Правда.ру, 08.10.08

Владимир Анохин

Некоторые российские эксперты воодушевлены активизацией Турции на Кавказе и Средней Азии. «Умеренные в исламе, обиженные Евросоюзом, покровители конфлик-тующих сторон, союзники России в вопросах баланса сил на Черном море и обладатели перекрестка энергетических путей в Европу Турция после вековых дрязг с Россией ста-нет её надежным союзником» - пишет эксперт Владимир Анохин в Прадва. ру. Ниже приводим все его умозаключения относительно турецких инициатив:

Геополитическая ситуация на южном фланге России требует от Турции более активных действий. Она чувствует, что засиделась на берегах Босфора и её устремления простираются гораздо дальше черноморских проливов. Чтобы добиться восстановления мира и стабильности на Кавказе на долгосрочную перспективу, Турция предпринимает серию дипломатических инициатив, которые базируются в основном на следующих трех основах.

Во-первых, серьезное отсутствие взаимного доверия между странами. Россия и Грузия находятся в состоянии войны друг с другом. Отношения между Арменией и Азербайджаном в связи с конфликтом в Нагорном Карабахе и вокруг него немногим отличаются от российско-грузинских. Существуют также проблемы между Турцией и Арменией.

Отсутствие взаимного доверия в регионе создает благодатную среду для возникновения нестабильности, уязвимости. Такое недоверие мешает налаживанию политического диалога, экономического сотрудничества и добрососедских отношений, которые, крайне нужны кавказским государствам для обеспечения собственного благополучия. Напряженность в обстановке стала неотъемлемой чертой ситуации на Кавказе за последние 17 лет, поскольку ни одна из попыток урегулирования длительных конфликтов не дала положительных результатов.

И Турция в эту ситуацию решила срочно вносить коррективы. Странам Кавказа нужно разработать методику поиска решений собственных проблем внутри региона. Турция предлагает объединить страны региона в рамках «Кавказской платформы стабильности и сотрудничества». В интересах наращивания мер доверия между этими странами Турция считает, что пришла пора применить региональный, но вместе с тем всесторонний подход.

«Кавказская платформа стабильности и сотрудничеств» предоставляет в этом плане хорошую возможность. Данная платформа не претендует, на подмену каких бы то ни было институтов, механизмов и международных организаций, занимающихся решением кавказских проблем. Наоборот, она дополняет их, налаживая общение между странами региона.

Это механизм для укрепления стабильности, доверия и сотрудничества, а также форум для налаживания диалога. В таком контексте эта платформа не только соответствует курсу Турции на вхождение в ЕС. Она также дополняет стратегию Евросоюза и его концепцию в отношении кавказского региона, а именно - политику добрососедства ЕС. Такая вспомогательная и дополняющая функция может придать региону новый импульс и момент силы.

Во-вторых, чтобы предстать в качестве по-настоящему честного посредника в этом регионе, Турция выдвинула инициативу создания благоприятной атмосферы для нормализации своих двусторонних отношений с Арменией. Поскольку процесс нормализации турецко-армянских отношений продвигается вперед, возникает необходимость урегулирования проблемы Нагорного Карабаха.

Два эти процесса имеют взаимно усиливающий характер. Любая положительная подвижка в одном процессе может оказать мощное стимулирующее воздействие на другой. Турции уже предлагает себя посредником в урегулировании проблемы Нагорного Карабаха в качестве посредника. Баку, и Ереван стремятся к достижению полного урегулирования конфликта между Азербайджаном и Арменией.

В этой связи необходимо еще раз подчеркнуть важность конструктивного и всеобъемлющего подхода к разрешению проблем кавказского региона. Турция решительно выступает за соблюдение таких основополагающих принципов международного права, как независимость, суверенитет и территориальная целостность государств, а также за мирное урегулирование конфликтов путем диалога.

Выдвинув недавно вышеуказанные инициативы, Турция стремится принести стабильность и процветание в кавказский регион. «Кавказская платформа стабильности и сотрудничества» способна сыграть ведущую роль в достижении такого результата. Благоприятную атмосферу для сотрудничества, гармонии, доверия и взаимопонимания в регионе можно создать только после того, как споры и конфликты на Кавказе будут урегулированы мирно и окончательно.

Выступив с инициативой «Платформа мира и стабильности на Кавказе», Анкара может пойти на ряд акций по упрочнению своего влияния и в Средней Азии. В этом отношении Туркмения – один из наиболее важных игроков региона, располагающий большими запасами газа. Нельзя исключать, что Анкара выступит с предложением о расширении политического сотрудничества с Туркменией с целью выстраивания общей линии партнерства со всеми среднеазиатскими государствами.

Район Кавказа и Средней Азии охватывает 8 государств, ни одно из которых не имеет выхода в открытое море. Геополитическим центром указанного района является Каспийское море.

В шельфе этого большого озера есть залежи энергоносителей, которые являются основным богатством стран региона. США являются сравнительно новым геополитическим участником игры для региона Средней Азии и Кавказа.

Спорных моментов в разрешении каспийского геополитического пасьянса – вопрос о реальных целях Москвы и Вашингтона в регионе. Картина усложнена значительно присутствием мощных российских и американских энергетических компаний. С одной стороны им следовало получать поддержку со стороны своих правительств, но с другой - в стремлении получения максимальной прибыли эти компании могут вести самостоятельную политику в отношении государств Каспийского региона.

В эпоху глобализации национальные государства являются основными, но не единственными субъектами международных отношений. Сейчас самой важной задачей Москвы является удерживание российской и казахской нефти и газа в одном экспорт-ном бассейне под физическим и политическим контролем России.

Достижение этой цели выглядит вполне реалистично, так как в июне 2002 г. президенты Путин и Назарбаев подписали несколько договоров, по которым в следующие 15 лет по российским экспортным маршрутам будут проходить по 45 миллионов тонн казахской нефти ежегодно. Для сравнения – экспорт казахской нефти по другим маршрутам в настоящий момент не более 3 миллионов тонн в году.

Государства Средней Азии и Кавказа дают себе отчет в том, что если у них нет ресурса быть самостоятельными геополитическими игроками, лучшим для них вариантом будет придерживаться орбиты бесспорного мощного соседа.

В целом в регионе на Средней Азия и Кавказа постепенно оформляется новая геополитическая конфигурация, при которой усиленное американское присутствие сводится на нет влиянием России, которая контролирует основные маршруты экспорта нефти и газа. В пользу Москвы – наличие дуги нестабильности южнее Средней Азии и Кавказа, которая включает Афганистан, Иран и районы, населенные курдами.

Племенные вражды в Афганистане и исламистский режим в Иране закрывают путь каспийской нефти и газа к портам Индийского океана. Серьезное ослабление российских геополитических позиций может наступить, если Афганистан станет более надежным и стабильным государством или если фундаменталисты будут вытеснены из власти в Иране.

Но если Россия и США вступят в новый этап острого соперничества, то результаты этого соперничества могут оказаться в самом начале более ощутимы в Средней Азии и на Кавказе. Вот здесь турецкая активность проявиться как -нельзя кстати. Умеренные в исламе, обиженные Евросоюзом, покровители конфликтующих сторон, союзники России в вопросах баланса сил на Черном море и обладатели перекрестка энергетических путей в Европу Турция после вековых дрязг с Россией станет её надежным союзником.

 Грузия: операция «чистый приемник»

Trend News, 09.10.08

Валентин Рахманов

 «Положение политически очень трудное и даже тупиковое, пока Михаил Саакашвили сидит на своем месте», - высказал мнение о событиях на Южном Кавказе один из специалистов по Грузии, президент Международного фонда гуманитарных инициатив Николай Дико. Но, по его словам, есть «некоторая надежда и даже информация, что американцы заменят Саакашвили кем-нибудь другим». Слухи о том, что в США недовольны грузинским президентом и готовят ему замену ходят уже несколько месяцев. Но кто может претендовать на роль нового лидера?

На днях тбилисская газета «Квирис палитра» опубликовала опрос. Респондентов попросили высказаться по поводу того, кто из грузинских политиков сыграл позитивную роль в решении проблемы территориальной целостности Грузии. Больше всего опрошенных высказалось за постоянного представителя Грузии в ООН Ираклия Аласанию. Многие политологи  также называют Аласанию одним из самых популярных на сегодняшний день грузинских политиков.

По мнению политолога Сосо Цинцадзе, «Аласания займет пост премьер-министра, затем может сменить Саакашвили на посту президента». Со ссылкой на информированный источник о возможности такого развития событий сообщает и информагентство «Наша Абхазия».

В связи с возможным президентством интересен взгляд Аласании на проблемы территориальной целостности Грузии. После грузинской операции «Чистое поле» Аласания заявил: «Для выхода из кризисной ситуации в Грузии с точки зрения урегулирования конфликтов необходим анализ и точная оценка ситуации. Мы должны знать, чего хотим». В связи с действиями России на Кавказе он отметил: «Необходимо, чтобы ни в какой форме не произошла легализация российской военной агрессии и этнической чистки, чтобы был эффективно приостановлен процесс признания Абхазии и Южной Осетии». По мнению Аласании, Грузия должна добиться прямого диалога с Абхазией и Южной Осетией и начать процесс возврата беженцев.

Отметим, проблема беженцев является одной из важнейших проблем в грузино-абхазско-осетинских отношениях. В Грузии живет несколько сот тысяч грузин, бежавших из Южной Осетии и Абхазии в начале 90-х годов. Их мнение в масштабе пятимиллионного населения Грузии оказывает довольно сильное влияние на грузинских политиков. Но есть и другие беженцы. Из-за притеснений со стороны грузинских властей и чиновников на местах, после распада СССР из Грузии вынуждены были бежать десятки тысяч осетин и абхазов.

По словам Аласании, в «пятидневной войне» виновата исключительно Россия. «Против Грузии был осуществлен ряд провокаций, чтобы втянуть страну в конфликт», - заявляет он.

Несмотря на то, что Аласания признает, что его страна находится в тяжелом положении, он не теряет надежды на реинтеграцию Грузии. В отличие от нынешнего руководства Тбилиси, Ираклий Аласания возлагает надежду не на военные средства, а на дипломатические и экономические. Он высказал точку зрения, что при правильной политике возможности для диалога между Грузией с одной стороны и Абхазией и Южной Осетией с другой могут появиться уже через несколько лет, а в перспективе можно добиться совместных экономических и политических проектов.

То, насколько изменится политика Грузии, если Аласания станет сначала премьер-министром, а затем президентом, зависит от того, насколько самостоятельна сегодня политическая элита Грузии. Эксперты уже не раз  отмечали, что для сохранения территориальной целостности Грузии было бы выгоднее быть верным союзником России в СНГ. Если бы Тбилиси был союзником Москвы, он мог бы добиться уступок в вопросе непризнанных территорий в обмен на поддержку в каких-то вопросах международной политики. Исходя из этого кажется очевидным, что конфронтация с Россией, подчеркнутая враждебность, бряцание оружием противоречат национальным интересам самой Грузии. Мало того, что после «пятидневной войны» шансы Грузии на реинтеграцию с Южной Осетией и Абхазией практически равны нулю, уже ведутся разговоры о федерализации оставшейся части страны. Таким образом, несамостоятельная грузинская элита действует вопреки национальным интересам.

Если назначение Аласании происходит с подачи США, то политика Тбилиси, разумеется, не изменится, только старый курс будет подаваться в новой упаковке.

К этому выводу можно прийти уже сегодня, если рассмотреть «невоенную» тактику, о которой говорит Аласания. Он явно не готов идти на уступки в вопросах, связанных с грузинскими беженцами. Но ни Абхазия, ни Южная Осетия не пойдут на возвращение на свою территорию грузин. Хотя бы потому, что грузинские деревни, как это уже было во время «пятидневной войны», в любой момент могут стать плацдармами для грузинских войск.

Что же касается попытки обеспечить «прямой диалог» с Абхазией и Южной Осетией, то сегодня она обречена на провал, если этого не захочет Москва. Положение России как союзника Абхазии и Южной Осетии закреплено официальным признанием. Готовятся к подписанию документы о военном союзе между Москвой, Сухуми и Цхинвали. К тому же при восстановлении дипломатических контактов между Грузией, Абхазией и Южной Осетией две последние могут потребовать признания факта геноцида в Цхинвали. Как показывает международная практика, вопросы геноцида могут надолго остановить любое сближение между государствами.

Так что в нынешней ситуации «дипломатический путь» вряд ли сможет совершить чудо и вернуть Южную Осетию и Абхазию в состав Грузии. Какие решения в таком случае будет принимать Аласания?

Выборы без выбора

Зеркало (Баку), 09.10.08

Э.Велиев

Если посмотреть на предвыборный процесс в Азербайджане, то ключевым в нем является слово "стабильность". Вне всякого сомнения, все выглядит не просто стабильно, а абсолютно предсказуемо. Настолько предсказуемо, что, собственно, никакого выбора и нет. Предсказуемость нынешних выборов - вот, пожалуй, наиболее яркая характеристика и ключевой момент всего предвыборного процесса.

Сразу же оговоримся, что отсутствие конкуренции - это вовсе не результат стабильности, а отсутствие желания перемен, когда избирателей устраивает нынешнее положение вещей. Проблема в другом. Если в странах с продвинутой демократией победители выборов непредсказуемы, а предсказуемы только правила, по которым эти выборы происходят, то у нас абсолютно все наоборот.

Само отсутствие политического процесса с полной непредсказуемостью правил, по которым соответствующие выборы происходят, делает предсказуемым победителя политической "конкуренции". Тогда спрашивается: зачем ходить на президентские выборы? Сторонникам фаворита не надо ходить на выборы, потому что он все равно выиграет. Сторонникам других кандидатов не надо ходить на выборы, потому что те все равно проиграют.

 Сторонники бойкота могут сказать, что власть "избавила" себя от всяких обязательств перед гражданами - значит, и у населения нет никакого гражданского долга перед нею. А в нынешней ситуации гражданский долг состоит именно в том, чтобы предельно низкой явкой заставить власть почувствовать, что политические игры, которые называются "выборами", больше не привлекают внимания населения. То есть попытаться изменить правила в этой игре, игнорируя ее.

Но тогда сторонники участников выборов приведут контраргумент: идти на президентские выборы надо, ибо это гражданский долг не перед властью, а перед страной и обществом. Или еще хуже - призыв не голосовать является ущемлением прав избирателей.

Однако, как бы то ни было, даже поверхностный анализ предвыборной ситуации в Азербайджане показывает на то, что выборы пройдут без какого-либо выбора. То есть по содержанию оценок, мнений большей части населения эти выборы не являются выборами как таковыми.

Естественно, международные организации, наблюдающие как за предвыборным процессом, так и за ходом самого голосования, в создавшейся ситуации будут отличаться повышенной требовательностью. Наиболее статусная из них - Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) - в своем докладе сделает заключение, насколько эти выборы соответствовали международным стандартам.

Учитывая предыдущий опыт, можно с уверенностью сказать, что ОБСЕ в своем отчете отметит "некоторые улучшения по сравнению с предыдущими выборами". Основные нарушения, конечно, будут связаны с тем, что власти на местах оказывали давление на избирателей, чтобы они проголосовали за фаворита президентской гонки. Тем не менее, будет отмечено, что эти нарушения оказали незначительное влияние на результаты выборов. И на самом деле, о каком влиянии на результаты можно говорить, когда выборы были безальтернативными?

После чего власть прямо заявит о том, что заключения официального отчета ОБСЕ предвзяты, и разумно было бы искать не только минусы, но и плюсы. Например, изменения в законодательстве, благодаря которым эти выборы были значительно лучше предыдущих. И это притом, что ОБСЕ неоднократно предлагала продолжить совершенствование законодательства.

Или другой пример. На выборы пришел большой процент зарегистрированных избирателей. И это несмотря на различные мрачные прогнозы, когда, как утверждали некоторые, население не собирается активно принимать участие в выборах.

Наверное, еще отметят и то, что все кандидаты получили возможность участвовать в дебатах на Общественном телевидении. Их было семь, и они затрагивали раз-личные проблемы. А социологические опросы, которые будут проведены после выборов, призваны будут продемонстрировать, что дебаты повлияли на их решение, за кого проголосовать.

И, наконец, участие местных и зарубежных наблюдателей, которые наравне с представителями местных политических сил могли наблюдать за процессами голосования и подсчета голосов. Кроме того, впервые в новейшей истории Азербайджана на избирательных участках были установлены веб-камеры.

Разумеется, ОБСЕ обязана гарантировать, что критика, содержащаяся в итоговом отчете или в заявлениях по ходу кампании, основывается на всестороннем анализе информации. И если в отчетах обнаруживаются существенные ошибки и упущения, они сразу же должны исправляться. Так, кандидат в президенты, председатель оппозиционной партии "Великое созидание" Фазиль Газанфароглу назвал последний отчет Бюро демократических институтов и прав человека (ОБСЕ) по предвыборной ситуации в Азербайджане довольно неграмотным.

"Отчет подготовлен структурой, не очень хорошо знакомой с предвыборной технологией. Если организация, даже не проанализировав платформы кандидатов в президенты, приходит к выводу, что между ними нет различий, то это доказывает наличие серьезной интеллектуальной проблемы в структуре", - сказал в среду Trend News Газанфароглу.

В последнем отчете Бюро демократических институтов и прав человека ОБСЕ по предвыборной ситуации в Азербайджане указано, что в стране царит стабильность, и говорится, что избирательные платформы кандидатов не имеют серьезных отличий.

Газанфароглу оценивает предстоящие президентские выборы как первые выборы, которые дадут толчок к изменению отношений в жизни общества.

"На предыдущих выборах позиции кандидатов были непримиримыми, наблюдались стремление к смене власти и негативное отношение к ней. Нынешние же выборы являются единственными, где больше обсуждаются проблемы страны и указываются пути их решения", - сказал председатель партии "Великое созидание".

По его словам, предстоящие выборы построены на конкретных предложениях кандидатов в президенты по решению существующих в стране проблем. "Если даже по итогам выборов не будет достигнута смена власти, они будут толчком к изменению отношений в жизни азербайджанского общества", - добавил Газанфароглу.

Во время исполнения миссии по наблюдению за выборами, ОБСЕ пытается подогнать выборы под универсальные демократические стандарты. Кроме того, в отчетах о ходе предвыборной кампании ОБСЕ старается оказать влияние на процесс и, наблюдая за выборами, требует применения общепринятых стандартов.

ОБСЕ с каждыми выборами, за которыми наблюдают ее представители, пытается установить планку как можно выше. Промежуточный отчет о ходе проведения предвыборной кампании в стране, в котором она делает выводы и дает рекомендации, очень важен, ибо миссия ОБСЕ работает в соответствии с требованиями Копенгагенского документа и Кодекса иностранных наблюдателей.

И даже если в отчете ОБСЕ будет указано, что выборы прошли при полном отсутствии конкурентной политической системы и свободного демократического общества, ничего страшного не произойдет. По крайней мере, до сих пор эти отчеты не имели особых последствий для официального Баку. Тем более что этого, по всей видимости, не произойдет, поскольку наблюдательная миссия ОБСЕ на выборах президента Азербайджана довольна усилиями правительства, направленными на улучшение предвыборной ситуации в стране.

"Правительство прилагает серьезные усилия и пытается улучшить ситуацию по сравнению с прошлыми выборами", - сказал в среду Trend News глава наблюдательной миссии ОБСЕ Борис Фрлец. "Конечно, это требует некоторой политической решимости, но так или иначе мы не обнаружили каких-либо манипуляций в ходе предвыборного процесса в стране", - сказал глава миссии ОБСЕ. Подготовка к выборам в целом хорошая, но есть несколько вопросов, которые все еще требуют обсуждений, например, установка вебкамер на избирательных участках, сказал он.

Отметим, что вчера ЦИК Азербайджана утвердила правила установки веб-камер на избирательных участках. Веб-камеры будут установлены на 500 избирательных участках, а это охватит 10 процентов их. С помощью камер будут наблюдаться все процессы: от подготовки избирательных участков к голосованию до отправки вечером в окру-га составленных протоколов. Камеры будут подсоединены к Интернету, и в любой стране мира можно будет наблюдать за ходом президентских выборов в Азербайджане.

Как отметил Фрлец, все кандидаты в президенты имеют более или менее одинаковые возможности проводить предвыборную кампанию.

Касаясь бойкота выборов ряда оппозиционных партий, представитель ОБСЕ оставил этот вопрос на их усмотрение, сообщив, что им решать, смогут ли они добиться бойкотом большей поддержки общества.

"Я надеюсь, что эти выборы пройдут в соответствии с желанием Азербайджана следовать стандартам международных организаций, таких, как ОБСЕ, СЕ", - сказал глава наблюдательной миссии ОБСЕ.

Итак, нам в ближайшее время предстоит участие в мероприятии по поддержанию и сохранению нынешней власти. Конечно, можно было бы не зацикливаться на этом акте и не концентрировать излишнее внимание на нем. Тем более что к настоящему политическому процессу, в известном смысле этого слова, это не имеет никакого отношения. Однако уже сейчас ясно одно: Азербайджану предстоит пройти немалый путь, прежде чем в стране будут созданы хотя бы элементарные основы для демократического общества. А формирование институтов демократического общества, при нынешних условиях да при нынешней оппозиции, даже в среднесрочной перспективе кажется невозможным.

 Андрей Арешев: Европейцы на Кавказе: "бюро добрых услуг" или ширма для НАТО?

Фонд стратегической культуры, 09.10.08

Россия выражает искреннюю заинтересованность в усилении присутствия Европейского Союза на Кавказе в качестве объективного и беспристрастного посредника, способного успокоить ситуацию. Об этом свидетельствует как вывод российских миротворцев из "буферной зоны" в соответствии с планом Медведева - Саркози (при этом бывшие миротворческие посты сравниваются с землей, а затем сдаются непосредственно грузинам) (1), так и недавние предложения Москвы по уточнению формата выполнения европейцами своей миссии.

Международные наблюдатели, которые заменят в буферных зонах у Южной Осетии и Абхазии российские миротворческие силы, должны быть вооружены для обеспечения порядка и безопасности. Такое мнение высказал журналистам помощник президента РФ Сергей Приходько. По его словам, Дмитрий Медведев сформулировал эту позицию российской стороны еще на переговорах в Москве с Николя Саркози.

Д.Медведев на переговорах в Москве, отметил С.Приходько, не был против большего числа наблюдателей. "Чтобы их больше было - еще лучше. У нас не только нет аллергии, мы готовы там взаимодействовать", - сказал помощник российского президента. Он добавил, что в настоящее время в буферных зонах на Кавказе между сотрудниками международной миссии и российскими миротворцами установились "очень корректные отношения", они взаимодействуют друг с другом.

"Из теоретических возможностей (помешать выводу миротворцев РФ) представляю одну: что Европейский союз будет настаивать, чтобы они там задержались. Если говорить серьезно - не говорю о плохом - но если что-то произойдет с наблюдателями Европейского союза, что-то такое совсем нехорошее, и они попросят нас там задержаться. Если рассуждать гипотетически, это единственная возможность, потому что никакие провокации и никакие заявления грузин [нам не помешают]", - сказал С. Приходько.

Однако возможное придание европейским наблюдателям в Грузии полицейских функций - только одна сторона медали. С. Приходько также напомнил, что ЕС взял на себя ответственность за безопасность в регионе, и теперь спрос за ее обеспечение перекладывается с России на Евросоюз.

"Мы из тех, к кому обращаются, будем плавно перетекать в другое качество: будем обращаться к Европейскому союзу с просьбой информировать нас, что там происходит, обеспечиваются ли полицейскими необходимые условия безопасности", - заявил он, добавив, что теперь ЕС несет ответственность за "любые возможные провокации, за непредотвращенные теракты". "Мы эту ответственность, такой подход приветствуем, но, подчеркиваю, будем с них спрашивать", - сказал помощник президента РФ (2).

Получение информации (особенно, если она будет соответствовать действительности) - это, конечно, хорошо. Правда, в чем будет заключаться ответственность европейцев, остается неясным. Собираются ли подопечные господина Хабера, скажем, в случае активизации диверсионно-террористической деятельности в прилегающих к Абхазии и Южной Осетии районах признать провал своей миссии и досрочно передать свои позиции российским миротворцам? Или же наоборот - будут настаивать на усилении своей миссии тяжелой военной техникой или дополнительными "миротворческими контингентами", скажем, под эгидой НАТО? Вспомним опыт Боснии и Герцеговины начала 90-х: ООН-овские "миротворцы" вольно или невольно способствовали разогреву ситуации, затем все дружно заговорили об их "неспособности" прекратить столкновения (как будто им и ставилась задача продемонстрировать свою "неспособность"), а на следующем этапе ООН-овские "голубые каски" уступили место войскам США и НАТО, которые стали наносить удары по позициям боснийских сербов.

В нашем случае роль Изетбеговича и Силайджича играют Саакашвили и компания, осетины и абхазы являются "боснийскими сербами". России, разумеется, отведена роль "большой Сербии", а миссия господина Хабера может стать аналогом миссии ООН в Боснии и Герцеговине в начале 90-х, подготовившей почву для реализации "дейтонского" и косовского сценариев с их "жестким миротворчеством"... Да и ответ на вопрос, не окажется ли "европейское" оружие в руках атакующих Южную Осетию и Абхазию грузинских боевиков, вряд ли так однозначен, как это может показаться на первый взгляд.

По словам главного военного прокурора С.Фридинского, на некоторых образцах изъятого в Южной Осетии оружия стояли формуляры производства 2008 г., что говорит о том, что вооружение в Грузию поставлялось намеренно для ведения военных действий. Кроме того, по словам С.Фридинского, получены документальные подтверждения обучения грузинских миротворцев взрывному делу иностранными инструкторами (3). В новой ситуации, сложившейся после 1 октября (начало миссии ЕС), могут открыться дополнительные возможности: предполагать, что долгосрочные планы наших западных "партнеров" в отношении Кавказа претерпели существенные изменения, было бы полной наивностью...

Российская сторона уже начала задавать вопросы представителям ЕС. Глава МИД РФ Сергей Лавров, например, направил послание президенту Швейцарии (sic!), в котором обратил внимание на то, что Евросоюз "настаивал на быстром выводе российских миротворцев из этих зон, а сейчас там рвутся фугасы". Очевидно, имеется в виду инцидент, случившийся 6 октября: у границ Абхазии произошел подрыв взрывного устройства перед колонной российских миротворцев, выводимых в соответствии с планом "Медведева - Саркози" (4).

Представляется, однако, что рваться будут скоро не только фугасы, но и кое-что посерьезнее. З августа в Цхинвале уже произошел теракт с использованием начиненного взрывчаткой автомобиля. (Заметим в скобках, что именно такой способ осуществления терактов был широко распространен в Ираке, где проходили - и проходят - "обкат-ку" грузинские военнослужащие).

А вот вопрос о том, можно ли с Евросоюзом в его нынешнем состоянии вести сколько-нибудь продуктивный диалог по Кавказу, остается открытым. Весьма красноречиво на этот счет заявление министра иностранных дел Франции Бернара Кушнера, сделанное 5 октября. Согласно сообщению Associated Press, Б.Кушнер высказался в том смысле, что государства Европы заняли выжидательную политику и ни по одному важному вопросу, среди которых конфликт на Кавказе, ситуация в Афганистане и Ираке, не готовы сейчас принимать конкретных решений. Читай: Европа не готова принимать решений по важным политическим вопросам до смены власти в США. Глава французской дипломатии тем самым фактически признал отсутствие у ЕС самостоятельной внешней политики (5).

Напомним, что в разгар кавказского кризиса тот же Кушнер обосновывал необходимость вмешательства ЕС тем, что США, целиком и полностью поддержавшие Тбилиси, являются стороной конфликта. А посол Франции в России, выступавший в МГИМО в хо-де очередного Конвента РАМИ 26 сентября удивлялся тому, что в Москве, по его мнению, недостаточно оценили именно общеевропейское "измерение" посредничества Николя Саркози в дни августовского конфликта. Соответствующую проблему обрисовал и Владимир Путин. В интервью германскому телеканалу ARD (с обнародованием его пол-ной версии в кичащейся своей "свободой прессы" Европе творились прямо-таки чудеса) глава российского правительства, проводя параллели между позицией Европы в вопросе о территориальной целостности Сербии и реакцией стран ЕС на события в Грузии, заметил: "Если европейские страны так и дальше будут вести свою политику, то разговаривать о европейских делах нам придется с Вашингтоном".

Намерения Вашингтона в отношении Кавказа достаточно хорошо известны. Экономические проблемы в США способны на некоторое время оттянуть активную фазу реализации этих намерений, но не более. Скорее наоборот, возрастет соблазн "загрести жар" чужими руками, и здесь Евросоюз (ближайший политический союзник США) представляется почти идеальным инструментом. Вот только к обеспечению долгосрочной стабильности на Кавказе это имеет мало отношения.

Если предложения Москвы по демилитаризации Грузии, введению эмбарго на поставки вооружений в эту страну при создании соответствующей системы контроля за его соблюдением (включая порты Поти, Батуми, воздушное пространство и т.д.) останутся без ответа, - новая война станет лишь вопросом времени. России надо быть готовой к жестким вариантам миротворчества, аналогичным тому, какой был реализован 8 августа. Иначе "творить мир" будут другие, причем - по югославскому сценарию...

«Стратегических союзников» определяет нефть

PanArmenian.Net, 09.10.08

Карине Тер-Саакян

Нагорный Карабах во второй раз в своей истории оказался заложником каспийской нефти и непонятно, почему нынешнее российское руководство должно идти против своих интересов.

Последнее интервью министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, кажется, отрезвило оставшуюся часть армянского общества, питающего надежды на справедливое решение карабахской проблемы с помощью России. Более того, глава МИД РФ прямо дал понять, что без Турции урегулирование практически невозможно. В свете последних событий в регионе выводы Лаврова вполне объяснимы: Россия, как бы ни лукавил высокопоставленный дипломат, защищала не граждан Южной Осетии, а восстанавливала свою власть на Кавказе.

“Географических и политических выходов в действительности немного. Как только нагорно-карабахское урегулирование станет фактом, Турция готова будет помочь Армении установить нормальные связи с внешним миром, естественно через установление официальных, дипломатических отношений между Анкарой и Ереваном. Еще до кавказского кризиса появился очень хороший шанс продвинуться в нагорно-карабахском урегулировании через прямые встречи президентов Армении и Азербайджана при содействии посредников, так называемых сопредседателей Минской группы ОБСЕ: Россия, Франция и Соединенные Штаты. Был выработан содержательный документ, который описывает практически все принципы и механизмы урегулирования», - заявил Сергей Лавров. В приведенной цитате очень интересно словосочетание - «так называемых сопредседателей». Действительно, МГ ОБСЕ давно уже перестала быть каким-либо механизмом урегулирования и прискорбно, что Армения поняла это в последнюю очередь. Когда Баку начал говорить об изменении формата переговоров, армянские дипломаты и политики с упорством, достойным лучшего применения, убеждали народ, или себя, кто знает, в ошибочности такого подхода. Время показало, что Ереван несколько ошибся, уповая на «стратегического союзника». В этой связи нелишне напомнить слова Лаврова о том, что стабильность Азербайджана является гарантом стабильности всего региона. Ничего удивительного нет – Нагорный Карабах во второй раз в своей истории оказался заложником каспийской нефти и непонятно, почему нынешнее российское руководство должно идти против своих интересов. В 1918 году нефть была нужна большевикам для войны со всем миром, спустя 90 лет повторяется то же самое. Что будет потом - догадаться нетрудно: второй Московский договор и далее по истории. А Азербайджан успешно козыряет своими энергоресурсами, добиваясь политического веса в мире, процветания страны, а также рычагов давления на основных участников переговорного процесса по Карабаху.

«Армения, по сути, заблокирована из-за нагорно-карабахского конфликта, у нее огромные трудности с общением с внешним миром. В коренных интересах армянского народа как можно скорее эту ситуацию разблокировать. Активизация турецкого фактора в регионе, очевидно, связана с резким обострением геополитических последствий кавказского кризиса», - уверен Сергей Лавров.

Не будь грузино-осетино-российского конфликта, все равно на Кавказе вспыхнула бы война между США и Россией за энергоресурсы Каспия. Кстати, вполне был возможен и карабахский вариант. Просто в этом случае война закончилась бы с непредсказуемым результатом и явно не в пользу мировых держав. На фоне мирового финансового кризиса и обвала цен на нефть регион приобретает важное геополитическое значение. Нет никаких сомнений в том, что выборы в Азербайджане, даже если они закончатся массовым побоищем в центре Баку почище событий 1 марта в Ереване, будут признаны демократическими и Ильхам Алиев станет еще на 5 лет гарантом безопасности нынешних и будущих трубопроводов. Господство в регионе фактически будет означать контроль за нефтью и газом - основными козырями Азербайджана в урегулировании карабахского конфликта по бакинскому сценарию. Правда, получается, что это сценарий МГ ОБСЕ. Ибо нельзя по-другому расценить заявление Мэтью Брайзы русской службе BBC о том, что карабахский вопрос должен быть решен “на принципе территориальной целостности Азербайджана”. Вполне вероятно, что скоро мы услышим и какое-либо заявление от Франции. По мнению бакинских экспертов, развязка карабахского вопроса, судя по всему, зиждется на путях экспорта азербайджанской нефти и газа. Все страны и, в частности, потенциальные посредники в урегулировании карабахского конфликта, коих нынче развелось больше, чем когда-либо, отталкиваются от своих интересов, и в первую очередь, экономических. «Наша нефть - очень лакомый кусочек, вкус которой манит непреодолимо, заставляя даже забыть о "стратегическом" союзничестве», - считают в Баку и они правы...

 Горькая правда для Грузии

"Sueddeutsche Zeitung", 10.10.08

Мартин Винтер

НАТО запуталась в конфликте на Кавказе. Теперь альянс должен, наконец, сказать правительству в Тбилиси, что страна не может стать членом НАТО

Европа может вздохнуть свободно. Россия сдержала слово и вывела свои войска с 'ядровой части' грузинской территории. Теперь начинается трудная работа над поиском путей политического урегулирования конфликта, который простирается гораздо шире территории Грузии, а если рассматривать точнее, то и шире территории всего Кавказа. Речь идет о разбалансировании политики безопасности в Европе, после того как Москва больше не захотела беспрекословно мириться с дальнейшим продвижением НАТО к своим границам.

Поскольку никто в Европе не хочет 'холодной', не говоря уже о 'горячей' конфронтации с Россией, путь, по которому пошел французский президент, нынешний председатель в ЕС Николя Саркози, является единственно разумным, так как он вообще единственный, по которому можно идти. Отделение Южной Осетии и Абхазии от Грузии неприемлемо.

Насколько серьезна позиция Россия, можно узнать только путем переговоров

Но кто не хочет 'закапываться' во взаимный антагонизм, тот должен исходить из фактов, который создала война.

Взяв на себя посредническую миссию по заключению перемирия и осуществляя силами наблюдателей Евросоюза контроль за перемирием, европейцы оказались в положении, которое позволяет им существенно повлиять на оформление начинающихся теперь переговоров с Москвой. Эти переговоры будут трудными, но не бесперспективными.

Наблюдатели начинают свою миссию в Грузии

Президент России Дмитрий Медведев только что повторил и уточнил свое предложение о том, какой он представляет новую архитектуру европейской безопасности. Следует требовать от него исполнения, данного им словам. У Москвы есть потребность в переговорах, так как она считает, что ее интересами в сфере безопасности пренебрегают. Насколько серьезно Россия имеет в виду мирное и партнерское решение, можно узнать только путем переговоров.

При этом у европейцев, правда, есть одна проблема. НАТО запуталась в грузинском конфликте. Разрывать нити переговоров с Москвой столь же глупо, сколь безрассудно направлять грузинскому министру обороны демонстративное приглашение на нынешнюю встречу НАТО в Будапеште. Проявлением почти слепой солидарности с Тбилиси альянсу удалось вывести себя из дипломатической игры. Это уже достаточно плохо. Но хуже то, что внутри НАТО созревает новый конфликт с Россией.

Весной государства НАТО на своем саммите пообещали Грузии членство в альянсе, но под давление Германии и Франции отказались установить конкретный срок вступления. Необходимо было полгода на проверку того, является ли Грузия достаточно зрелой для следующего шага в направлении членства. То, что еще перед началом грузинской войны считалось соломоновым решением спора между сторонниками и скептиками сближения Грузии с НАТО, теперь спровоцирует огромную политическую дилемму.

Дилемма между оскорблением и 'поджиманием хвоста

Если министры иностранных дел альянса во время своей встречи в декабре сдадутся под давлением многих восточноевропейских государств, а также США и примут грузин в план действия по подготовке к членству, тогда Москва должна будет это воспринять как оскорбление в свой адрес. Но, если НАТО отклонит страстное желание грузин войти в НАТО, тогда НАТО будут упрекать в том, что оно 'поджало хвост' перед Россией. Пока союзники молчат, поскольку они не знают, что им следует ответить Грузии.

Однако молчание не поможет, и речь также не идет о том, чтобы сделать любезность грузинам или упасть на колени перед русскими. Кто хочет, чтобы состоялись серьезные переговоры между ЕС, США и Россией по вопросу стабильной архитектуре безопасности, тот должен сохранять статус-кво. Каждый шаг, направленный на новый этап расширения НАТО, был бы сделан в неверном направлении. Саркози подхватил предложение Медведева и хочет начать в следующем году переговоры. Поэтому Грузии нужно сказать открыто, что ее желание вступить в альянс сейчас, если вообще когда-либо, не может быть исполнено. Было бы хорошо, если бы НАТО, по крайней мере, теперь нашла в себе мужество.

 Тбилиси готовится к волнениям

Независимая газета, 10.10.08

Юрий Симонян

У грузинской оппозиции пока нет единого плана по выходу из кризиса

В четверг вечером в Тбилиси ожидали главу МИД Франции Бернара Кушнера. Он хотел удостовериться, как выполняется План Медведева–Саркози по вопросу вывода к 10 октября российских подразделений из буферных зон. Накануне пресс-секретарь миссии ОБСЕ в Грузии Марта Фриман и официальный представитель МВД Грузии Шота Утиашвили подтвердили, что Россия полностью вывела войска из зон безопасности у границ Абхазии и Южной Осетии.

В программе визита Бернара Кушнера поездка в Гори, где много беженцев-грузин из Южной Осетии, встреча с президентом Михаилом Саакашвили и коллегой Екатериной Ткешелашвили. Такого рода приезды очень кстати властям. В условиях назревающей схватки с оппозицией визиты преподносятся общественности как поддержка Западом политического курса страны. На Запад уповает и оппозиция, в ноябре к годовщине учиненного властями погрома акции протеста затевающая новые выступления.

Практически все лидеры Объединенной грузинской оппозиции (ООГ), авторитетной Республиканской и популярной Лейбористской партий побывали в западных столицах, где провели встречи и консультации в государственных и влиятельных неправительственных структурах. Оппозиционеры надеются, что к анонсированной всегрузинской акции протеста присоединятся политические тяжеловесы: экс-спикер Нино Бурджанадзе, экс-премьер-министр Зураб Ногаидели, бывший посол в России Эроси Кицмаришвили. Более того, ожидают, что к ним примкнут вице-премьер Георгий Барамидзе и глава департамента разведки Гела Бежуашвили, занимавший до последнего назначения различные министерские посты. Один из лидеров ООГ Каха Кукава пояснил, что Барамидзе всегда считался человеком Зураба Жвании. «После гибели премьера его людей если и оставили во властных структурах, то на вторых ролях. Экс-премьер Зураб Ногаидели – тоже из этой команды, недавно окончательно отмежевался от властей и объявил о создании партии, костяк которой составят члены команды Жвании. Что касается Бежуашвили, то после августовских событий власти начали постепенную конфискацию его многомиллионного имущества. Скоро его обвинят в каком-нибудь смертном грехе – этот сценарий власти применяли в отношении многих состоятельных людей, поэтому его переход в оппозицию логичен», – сказал «НГ» Кукава. Есть надежда, что в ряды оппозиции вольются офицеры Министерства обороны, отправленные после августовской войны в отставку.

Впрочем, эксперт по военным вопросам радиостанции «Свобода» Коба Ликликадзе считает это маловероятным. «В министерстве произошли некоторые перестановки, что закономерно. По моим данным, никто из офицеров не остался за бортом: одного назначили военным атташе в одном из зарубежных посольств, других отправляют учиться. Обиженных нет. Но ничего исключать нельзя», – сказал Ликликадзе «НГ».

Наряду с ожидаемым пополнением ООГ понесла и потерю. В Грузии циркулируют слухи о бегстве из страны экс-госминистра по урегулированию конфликтов Георгия Хаиндравы. За ним якобы велась слежка, в адрес сына и его самого поступали угрозы. По одной из версий, он перебрался в Париж со всей семьей, по другой – только с сыном и собирается добиваться политического убежища. «НГ» удалось связаться с Хаиндравой. На вопрос о получении убежища, он ответил SMS: «Кому понадобится убежище, мы еще посмотрим. Сына со мной нет». Он подтвердил свое участие в ноябрьской акции протеста.

Местные аналитики обращают внимание на запущенную болезнь оппозиции – отсутствие единства. Лидер «Новых правых» Давид Гамкрелидзе призывает к отставке Саакашвили, экс-кандидат в президенты Леван Гачечиладзе требует также роспуска парламента, а республиканцы – досрочных парламентских выборов. Председатель Республиканской партии Давид Усупашвили сообщил «НГ», что для выхода из жесточайшего кризиса, в котором оказалась Грузия, необходимо весной будущего года согласованно с властями провести выборы парламента. При этом в законодательство следует внести поправки для обеспечения реально демократических выборов. Это: свобода СМИ; наделение парламента большими полномочиями; равные условия для всех участников выборов; свобода политических партий и их защита от полицейского произвола; и проведение собственно выборов весной 2009 года. «Мы работаем над тем, чтобы заручиться поддержкой мировой общественности. Со стороны властей пока не видно никакого желания обсуждать эти вопросы», – сказал «НГ» Усупашвили. Что же касается манифестации 2 или 7 ноября, то, по мнению лидера республиканцев, протест ради протеста непродуктивен, должны быть четко сформулированные требования.

 Трансатлантическое единство по вопросу России

Независимая газета, 13.10.08

Кондолиза Райс - госсекретарь США. Перевод статьи предоставлен Госдепартаментом США.

Вторжение в Грузию не достигло и не достигнет никаких долговечных стратегических целей

Значительную часть августа мировое внимание было обращено к России. Мы взялись за неотложную, первоочередную задачу – поддержать Грузию после нападения России, и с этой задачей пока справляемся успешно. Теперь встает главный вопрос: что означают события августа для отношений России с мировым сообществом, особенно Соединенными Штатами и Европой?

Обстоятельства, сопровождавшие августовский конфликт, хорошо известны. С обеих сторон были допущены ошибки, но реакция российских руководителей – вторжение в суверенное государство через международно-признанную границу, а затем попытка расчленить его путем признания Абхазии и Южной Осетии – была неадекватной. И ответственность за это поведение лежит не на соседях России, не на расширении НА-ТО и не на Соединенных Штатах, а на российских руководителях.

Впрочем, пожалуй, больше тревожит то, что российская атака вполне вписывается в ухудшающуюся на протяжении нескольких лет модель поведения – среди прочего использование нефти и газа в качестве инструментов принуждения, угроза навести на мирные страны ядерное оружие, ограничение законности и свободы внутри страны. Складывается картина все более авторитарной и агрессивной России.

Нападение на Грузию привело нас к моменту критическому, но не определяющему. Российские руководители делают неудачный выбор. Но они могут сделать и другой. Будущее России – в руках самой России. Но ее выбор отчасти сформируют действия других стран – особенно Соединенных Штатов и наших европейских союзников.

Вторжение России в Грузию не достигло и не достигнет никаких долговечных стратегических целей. А наша стратегическая цель сейчас – объяснить российским руководителям, что их выбор ставит Россию на путь в одном направлении – к добровольной изоляции и отрыву от международного сообщества.

Достижение этой цели потребует решимости и единства Соединенных Штатов и Европы. Мы не можем позволить российским руководителям утвердиться в, похоже, бытующем мнении, что если надавить на свободные страны – если задираться, угрожать и наносить удары, – мы сдадимся и в итоге уступим. Соединенные Штаты и Европа должны противостоять такому поведению и не позволить российской агрессии принести какую-либо выгоду.

Поэтому мы и наши европейские союзники действуем заодно, поддерживая Грузию. Мы возглавляем мировые усилия по восстановлению Грузии. Дверь в евроатлантическое будущее остается для Грузии открытой настежь, и наш альянс продолжит работу над тем, чтобы претворить это будущее в жизнь.

В то же время Соединенные Штаты безоговорочно поддерживают суверенитет, независимость и территориальную целостность соседей России. И мы не позволим России наложить вето на будущее нашего евроатлантического сообщества – на то, каким государствам мы предлагаем членство, или на решение этих государств его принять. Мы объяснили это, в частности, нашим друзьям в Украине.

Соединенные Штаты и Европа углубляют наше сотрудничество в стремлении к большей энергетической независимости. Мы будем расширять и защищать от злоупотреблений открытую глобальную энергетическую экономику. Не может быть одной системы правил для корпорации «Россия» и другой – для всех остальных.

Наконец, Соединенные Штаты и Европа не позволят российским руководителям извлекать выгоду из международных норм, рынков и институтов и одновременно оспаривать их основы. Третьего пути нет. Россия XIX века и Россия XXI века не могут действовать в мире бок о бок. Чтобы полностью реализовать свой потенциал, России необходима полная интеграция в международную политическую и экономическую систему. Пока Россия не определилась, ее положение остается шатким. Успех России зависит от мирового сообщества, и она не в состоянии это изменить.

Российские руководители уже получили некоторое представление о том, каким может выглядеть будущее, если они будут упорствовать в агрессивности. В отличие от положения Грузии международные позиции России сейчас хуже, чем когда-либо с 1991 года. Гражданское ядерное сотрудничество России с Соединенными Штатами затормозилось. Российские руководители наносят вред экономике своей страны. Их заявка на вступление во Всемирную торговую организацию под угрозой. Так же обстоят дела с их заявкой на вступление в Организацию экономического сотрудничества и развития.

Но, пожалуй, хуже всего для Москвы то, что ее поведение принципиально поставило под сомнение, чьим представлением о будущем России на самом деле руководствуется страна. Еще совсем недавно новый президент России изложил позитивную и дальновидную концепцию будущего своей страны. Эта концепция учитывала слабости России, предусматривала больше реформ внутри страны и, самое главное, признавала, что Россия не может позволить себе отношения с мировым сообществом, основанные на антагонизме и отчуждении.

В силу необходимости Соединенные Штаты и Европа продолжат отстаивать наши общие интересы с Россией – в том числе бороться с терроризмом, не позволять Ирану обрести ядерное оружие, обеспечивать безопасность на Ближнем Востоке, где должен быть мир между палестинцами и израильтянами, не допускать того, чтобы Совет Безопасности превращался в находящуюся в тупике организацию, какой он был во время холодной войны. Но было бы очень жаль, если бы наши отношения с Россией никогда не поднялись над уровнем общих интересов – ведь самые лучшие отношения бывают между государствами, которых также объединяют общие цели, устремления и ценности.

Жизнь покажет, преодолеют ли руководители России свою ностальгию по ушедшим временам, смогут ли смириться с принятыми в современном мире источниками власти и принципами применения силы. Решение за Россией, и только за Россией. И мы надеемся, что российские руководители сделают ответственный выбор – на благо своего народа и на благо всего мира.

 Виген Акопян: Последний удар Буша по Кавказу и Европе

ИА РЕГНУМ, 13.10.08

Две платформы

Мировой финансовый кризис - последний и самый чувствительный удар уходящей администрации Джорджа Буша по системе международной стабильности. Разрушительные последствия политики США в последнее десятилетие делают тщетными надежды на прежнюю американскую глобальную власть. Каждая попытка выправить ситуацию путём пересмотра решений администрации Буша приведет к ещё более сложным последствиям. Так, анонсированный вывод американских войск из Ирака, который в дальнейшем обязательно потребует ухода из Афганистана, взорвет ситуацию в этом регионе, положит начало войны "всех против всех" в самом Ираке, в трансграничные конфликты втянутся Иран, Турция и плод усилий США - Курдистан. Это, в свою очередь, повлечёт ослабление региональных позиций Пакистана, Иордании и Израиля. Последним аргументом Тель-Авива останется оружие массового поражения. "Доверие к США подорвано окончательно", - говорит премьер-министр России Владимир Путин, понимающий, что развал мировой политической архитектуры, наступивший после при-знания Косово, и коллапс финансовой системы актуализировали юмористическую по форме, но трагическую по содержанию формулу: "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". А пока "специалист" по России Кондолиза Райс на обломках собственной теоретической империи от Тенгиза до Плоцка всё ещё выстраивает страны и народы в новые "оси" и комбинации, разворачивается международная дискуссия о создании платформ безопасности в Европе и на Кавказе.

8 октября на Конференции по мировой политике в Эвиане президент РФ Дмитрий Медведев озвучил пять принципов нового Договора о европейской безопасности. Впрочем, призыв Москвы переформатировать систему европейкой безопасности был озвучен еще до войны на Кавказе, в частности им был сопровожден выход России из ДОВСЕ.

Несущими элементами европейской инициативы Москвы являются гарантии обеспечения равной безопасности государств (недопустимости обеспечения своей безопасности за счет других, действий в рамках любых военных союзов или коалиций и развития этих союзов в ущерб безопасности других участников договора), а также установление базовых параметров контроля над вооружениями. Инициатива России резко диссонирует с процессами на Украине - узловой с точки зрения европейской безопасности стране. Намерение Киева обеспечить свою безопасность в ущерб России, то есть за счет расширения НАТО - лишь деталь в общей стратегии подрыва российских позиций.

Старт масштабной политической дестабилизации на Украине был дан после интенсивных консультаций в Вашингтоне. Президент Виктор Ющенко посетил США дважды за короткий период времени, после чего подписал закон о роспуске парламента и досрочных выборах. Важно отметить, что Ющенко нарочито увязывает свои решения с якобы внешними угрозами безопасности и территориальной целостности Украины. В основу публичных обвинений украинского президента в адрес украинского же премьер-министра легли "грузинские мотивы" (впрочем, они оказались скандально ущербнее для президента), Черноморский флот и отношения с Россией.

В унисон Ющенко действуют националистические организации Украины, уверенно анонсирующие войну в Крыму, а также представители США и НАТО, говорящие об "угрозе" увеличения числа российских граждан на полуострове (но игнорирующие при этом геометрический рост числа граждан Румынии на украинской Северной Буковине и в Молдавии). Таким образом, очевидно, что внутриполитическая дестабилизация на Украине будет сопровождаться попытками перекинуть кризис за пределы страны. И вряд ли кто верит, что такое безумие могло родиться на Украине без помощи советологической акушерки. "Война в Крыму обязательно будет", - отвечает на стабилизирующую инициативу Медведева лидер радикальной партии "Братство" Дмитрий Корчинский. "Мы будем наблюдать то, что мы наблюдали в Абхазии, Приднестровье, Южной Осетии", - говорит он. МВД Украины заявляет о существовании плана дестабилизации ситуации в Крыму, который носит условное название "300 спартанцев" и направлен против Черноморского флота России. Как заявил глава МВД Юрий Луценко, он разработан консультантом Секретариата президента Ющенко. Усилия Ющенко по привязке кавказского кризиса к Украине вовсе не случайны и давно спрогнозированы. События в Грузии не могли не отразиться на Украине, точно так же, как падение первой кости в аккуратно выстроенной ленточке домино - обязательно ведет к падению второй. На наших глазах "линия сдерживания" становится линией агрессивного наступления.

Между тем, выдержавшая подчеркнутый нейтралитет в период военных действий в Южной Осетии, Турция выступила с инициативой создания пятисторонней (Турция, Россия, Грузия, Азербайджан, Армения) Платформы стабильности и безопасности на Кавказе. Инициатива была озвучена турецким премьер-министром и лидером правящей партии Реджеп Тайип Эрдоганом в Москве и получила одобрение последней.

Осторожность, проявленная турецкой стороной в вопросе развертывания американского военного присутствия в бассейне Черного моря, вызвала мгновенную реакцию США. Американский аналитик Зейно Баран - супруга представителя Райс в этом регионе Мэтью Брайзы - со страниц The Wall Street Journal оформила в адрес Турции следующий вопрос: "Поскольку сегодня все больше американских кораблей на полных парах идет в сторону Черного моря, приходит время выбора для Турции - станет ли Анкара на сторону своего союзника по НАТО США, пропустив дополнительное количество американских боевых кораблей в Черное море на помощь Грузии, или она предпочтет Россию?". Перед лицом российско-турецкого компромисса Зейно Баран вспоминает армянский геноцид и "аннексию" Азербайджана Советами (но забывает упомянуть предшествовавшую ей фактическую аннексию Азербайджана Турцией и Великобританией).

Сам Брайза, уступавший после уничтожения Цхинвала по активности пропаганды грузинского взгляда на вещи разве что Михаилу Саакашвили, продолжает активно играть на стороне Азербайджана в урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Глобальные разногласия между США и Россией, давшие повод для разговоров о кончине Минской группы ОБСЕ по мирному урегулированию карабахского конфликта, только активизировали работу американского сопредседателя в этом совместном с Россией посредническом формате. На фоне тотального молчания российского партнера Брайзы Юрия Мерзлякова позиция США в карабахском урегулировании формирует стержень переговорного процесса, прямо конкурируя с турецкой платформой.

Два посредника

Война в Южной Осетии и итоги этой войны не только не способствовали разрядке ситуации, но и укоренили разделительные линии на Южном Кавказе, остро обнажив еще одну угрозу - возможность армяно-азербайджанского конфликта с участием России и Турции. Важно подчеркнуть, что, отягощенные историческими и юридическими обязательствами, Москва и Анкара лишены возможности в случае войны самоустраниться из процесса так, как США сделали это в момент разгрома построенных на их деньги вооружённых сил Грузии.

На сегодняшний день вокруг карабахского процесса наблюдаются две тенденции - активизация Турции и затухающая и оттого предельно прямая и крайне агрессивная линия США.

Активность Турции (визит турецкого президента Абдуллы Гюля в Ереван) удостоилась, мягко говоря, глухого молчания Азербайджана, всегда ревностно воспринимающего любое известие о возможности потепления армяно-турецких отношений. Именно на стороне Баку и выступил американский сопредседатель МГ ОБСЕ и главный адвокат Саакашвили Мэтью Брайза. В интервью BBC он заявил, что в процессе урегулирования карабахского вопроса осталось несколько "мелких проблем". При этом Брайза подчеркнул, что "с юридической точки зрения, по закону, Нагорный Карабах является частью Азербайджана", призвав Армению согласиться с этим. Остается только догадываться, какие еще проблемы останутся после того, как Ереван последует совету Брайзы и признает принадлежность Нагорного Карабаха Азербайджану. О чем вообще будут говорить после этого стороны? И останется ли какой-либо смысл для существования Минской группы? Или ей надо будет последовать за своим сопредседателем - и сложить полномочия перед новой администрацией США?

Провокационная откровенность Брайзы столь же не случайна, как и статья его супруги о турецком выборе. США предлагают Азербайджану страховку на случай турецко-российского консенсуса, однако в Баку не могли не заметить, чем завершилась американская опека для Грузии. Вместе с тем, своим признанием Брайза априори сжимает маневр Еревана исключительно до пределов капитуляции.

Говоря о нескольких "мелких проблемах", стоящих на пути урегулирования нагорно-карабахского конфликта, Брайза фактически вторит министру иностранных дел России Сергею Лаврову, который после посещения Анкары и Еревана также выступил с рядом тезисов. С тем лишь отличием, что Лавров детализирует одну из таких "мелких" проблем: "прежде всего, речь идет о Лачинском коридоре". Детально описав все "ужасы", которые терпит Армения в результате блокады со стороны Турции (собственно, независимая Армения с её стороны никогда и не знала ничего лучше блокады, а хуже - знала), Лавров заявил: "как только нагорно-карабахское урегулирование станет фактом, Турция готова будет помочь Армении установить нормальные связи с внешним миром". Глава МИД России считает, что проблемы, которые испытала Армения в ходе кризиса вокруг Южной Осетии, прежде всего трудности с бесперебойным транзитом через Грузию, показывают абсолютную необходимость и срочность скорейшего урегулирования карабахского конфликта.

Итак, роли поменялись. Если раньше за скорейшее налаживание отношений между Турцией и Арменией выступали США, - прямо и жёстко лоббируя открытие армяно-турецкой границы на любых турецких условиях - сегодня это делает Россия. Налаживание это видится главе МИД РФ следующей стадией после решения нагорно-карабахского конфликта. В этом собственно и состоит суть турецкой платформы - сна-чала урегулирование конфликта, затем платформа безопасности в виде налаживания дипломатических отношений, открытия границ и восстановления сообщения. Однако глава российской дипломатии забыл уточнить, кто будет гарантировать безопасность всей этой схемы - Турция, Россия, или, может быть, США? Если Армения согласится не трогать проблему статуса Нагорного Карабаха в ближайшие десять-пятнадцать лет, в условиях долгосрочной коммуникационной изоляции России от Южного Кавказа (вот уже несколько лет Россия не открывает сухопутное сообщение с регионом через грузинские КПП, а после войны не действует и паром "Кавказ-Поти"), турецкое влияние здесь будет волнообразно нарастать. Лаврова такая перспектива вовсе не пугает. В интервью "Российской газете" он отмечает: "турки, по-моему, очень своевременно поняли уникальность этого момента, уникальность, которая позволяет им обозначить свое присутствие в этом регионе. Они непосредственные соседи Кавказа и одновременно сторона, которая имеет хорошие отношения практически со всеми странами Кавказско-го региона (в отличие от России? - так и хочется здесь договорить этот странный, по крайней мере, в части турецко-армянских отношений, комплимент Лаврова Турции - В.А.). Турецкая идея о том, чтобы именно странам региона подумать сообща о некоей платформе стабильности и сотрудничества на Кавказе, отражает опытность турецкой дипломатии". С последним тезисом вряд ли согласятся в Иране, для которого опытная турецкая дипломатия не нашла места среди стран региона.

Действительно, с главой МИД РФ хочется согласиться. Взаимоотношения Турции с Азербайджаном иначе как братскими не назовешь, да и грузинская армия окрепла и окрылилась во многом благодаря поддержке Анкары. Этот факт в последнее время в Москве стараются особо не акцентировать, демонстрируя на выставке грузинских трофеев из Южной Осетии лишь постный турецкий военный хлеб. Но кто может гарантировать армяно-турецкую дружбу после того, как Ереван сдаст все свои оборонные и стратегические позиции? Собственно и ведут её к этому шагу не путём взаимного разблокирования границ, а наоборот, принуждая к односторонним уступкам, в чем и состоит реальный смысл турецкой платформы. Главное, о чём так и не сказал в своём интервью "Российской газете" Лавров: отдавая дипломатическую инициативу Турции, кому именно предлагает он отдать российскую военную базу в Гюмри, российскую собственность в энергетике, технологиях и коммуникациях Армении?

Две России

Генеральная доверенность на патронаж над регионом, которую Сергей Лавров выписал Турции, открывает перед армянской стороной вполне прогнозируемые и отнюдь не радужные перспективы. С другой стороны, в свете предстоящего визита президента РФ Дмитрия Медведева в Ереван вырисовывается не вполне понятная повестка - неужели Москва и Ереван будут обсуждать стабилизирующую роль Анкары в проблеме Нагорного Карабаха? Здесь стоит напомнить формулировку, которую неоднократно и очень четко озвучивал сам президент России. В его видении, Москву устроит такое решение карабахской проблемы, которое устроит все стороны конфликта - Азербайджан, Армению и Нагорный Карабах (подпись представителя Степанакерта стоит практически под всеми документами, подписанными в процессе примирения сторон).

Ясно, что предел уступок Еревана ограничивается отказом от пояса безопасности - азербайджанских районов, граничащих с Нагорным Карабахом - взамен признания права армянского населения края на самоопределение. Кроме того, в официальной позиции Армении закреплена невозможность вертикального подчинения Степанакерта Баку, наличие сухопутной границы между Арменией и Нагорным Карабахом (та самая "мелкая" проблема Лачинского коридора), а также безопасность населения края. Брай-за, призывающий Ереван признать, что Нагорный Карабах является территорией Азербайджана, и Лавров, ставящий перспективу разблокирования Армении в прямую зависимость от статуса Лачинского коридора, лишают армянскую сторону всяческого маневра. Вряд ли кто-нибудь в Армении видит Турцию гарантом безопасности армян в На-горном Карабахе. Не в поисках ли отдушины премьер-министр Армении Тигран Саркисян направляется в Вашингтон, где проводит переговоры с патентованным американским русофобом и "ястребом", автором новой фултоновской речи в Вильнюсе Диком Чейни?

Миротворческая активность Турции может быть приемлема для Армении исключительно в условиях активного гарантирующего и корректирующего участия России. В любом ином виде она может привести армянский народ к катастрофе. Обрисовывая перспективы армяно-турецкого примирения, любой представитель России просто обязан максимально подробно и четко оговорить роль Москвы в этом процессе, описать будущие задачи российской военной базы и российских пограничников, оберегающих мир и спокойствие в этом регионе. Специально по этому поводу должна быть оговорена гарантирующая функция ОДКБ. Здесь важно дать знать, что успешное отражение грузинской агрессии может и должно стать не причиной для отступления из Армении, а наоборот - прелюдией к цементированию здесь своей позиции.

В свою очередь, Армения после президентских выборов в Азербайджане и нового электорального триумфа Ильхама Алиева рискует оказаться в цейтноте. Активность Турции не оставляет места внешнеполитическому лавированию между США и Россией, заставляя разве что настаивать на участии в региональной платформе Ирана. Давно и самостоятельно вычленив Нагорный Карабах из связки с Абхазией и Южной Осетией, Ереван лишил себя права пользоваться "косовским прецедентом". Вместо этого сегодня Армения пытается поменять "шило на мыло" - грузинский транзит на турецкий, но уже только при дополнительных уступках транзитеру. Уступив Грузии и не признав Южную Осетию и Абхазию (иначе и быть не могло), Армения оказалась перед перспективой уступки Карабаха (а это - вряд ли приемлемая для неё перспектива). Поэтому признание Нагорного Карабаха до запуска турецкой платформы и без предварительных условий - единственный способ не потерять его в будущем. В этом сценарии Ереван может смело апеллировать к прецеденту, созданному США и Европой в Косово, поддержанному Россией в Абхазии и Южной Осетии. В противоположном случае карабахская проблема будет решаться в "приднестровском" режиме - максимум сторон-участниц при минимуме возможностей для реального диалога.

 Пока Ереван мямлит, Гюль и Брайза ''отрегулируют'' Карабах: эксперт

Armenia Today, 13.10.08

Последняя неделя стала настоящим испытанием на прочность армянской дипломатии в вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Ситуация обострилась особенно после известных высказываний главы МИД РФ Сергея Лаврова, касательно того, конфликт в Карабахе близок к развязке. Об этом заявил ARMENIA Today эксперт аналитического центра «Митк» Эдуард Абрамян.

Эксперт напомнил, что, в частности, Лавров заявил, что в карабахском урегулировании остались 2-3 нерешенных проблемы, в том числе статус Лачинского коридора. «Возможно, руководство Армении, принимая во внимание последние события вокруг Грузии и российско-турецкое общение во внешнеполитическом аспекте, с самого начала понимало о сговоре Москвы и Анкары в вопросе Карабаха. Но не предприняло ровным счетом ничего, что бы обезопасить свой важнейший внешнеполитический тыл – нагорно-карабахский вопрос», - заявил Абрамян.

По его словам, «более того заявления президента Турции Абдуллы Гюля, Сергея Лаврова и американского посредника Мэтью Брайзы, имеющие откровенно антиармянский характер, до сих пор не удостоились достойного ответа. «Ожидался достойный от-вет Еревана, опровержение слов Лаврова и Брайзы, а в результате общество оказалось фактически шокировано заявлением главы МИД Армении Эдвард Налбандяна, которое так и не стало понятно, в чем был его смысл, да и вообще близко к пораженческой позиции», - считает эксперт. 

По его словам, «на фоне давления со стороны не только США и Турции, но и стратегического союзника – России, внешняя политика Армении, из-за сверхпассивности и безынициативности руководства приводит к пораженческой позиции в вопросе Карабаха»

«Позицию России можно считать логическим ответом на «нейтральность» Еревана по  грузино-российскому конфликту, что в кулуарах Кремля было воспринято довольно болезненно. А активность Анкары в карабахском вопросе с молчаливого согласия Москвы уже должна была стать поводом для коренного изменения политического курса, однако руководство Армении оставило проблему в инертном положении, что уже приводит к катастрофическим последствиям не только для Карабаха, но и для Армении», - заявил Абрамян.

Он отметил, что еще одним поводом для кардинальных шагов Еревана должно было стать  заявление, открыто протурецки настроенного американского сопредседателя Минской группы ОБСЕ Мэтью Брайзы. «Должна была прозвучать довольно жесткая позиция руководства Армении, и более – поставлен вопрос о легитимности американского сопредседателя. Поскольку его последнее заявление показывает его субъективное предпочтение азербайджанской стороне», - заявил Эдуард Абрамян.

По его словам, подобная сложная внешнеполитическая ситуация сложилась в 1998 г.,  первый президент страны Левон Тер-Петросян, именно из-за противоречий в вопросе урегулирования нагорно-карабахского вопроса в том году подал в отставку. «Сейчас же, нынешнее руководство Армении в кротчайшие сроки должно разработать результативный механизм по консервации переговорного процесса или же пойти на временное отлучение от власти – дабы сохранить неотъемлемые территории Карабаха, о сдаче которых заявляют так называемые посредники в урегулировании конфликта. Мнение о том, что вопрос Нагорного Карабаха можно решить лишь путем сдачи территорий Азербайджану, а получить взамен какие-то подписи с «гарантиями», это (как любит говорить глава МИД Армении) - «скорее плод больного воображения» некоторых высокопоставленных чиновников», - заключил эксперт аналитического центра «Митк» Эдуард Абрамян.

 Новые выборы Азербайджана/

«Деловая неделя», 13.10.08

Юрий Сигов, Вашингтон

В середине октября в Азербайджане пройдут президентские выборы, победитель которых практически ни у кого не вызывает сомнений. Ильхам Алиев, который не просто популярен в стране, но и достаточно крепко держит в своих руках власть, полученную от отца- президента Гейдара Алиева, не имеет реальных конкурентов, да и особой альтернативы ему само азербайджанское общество пока не ищет.

Безусловно, и Соединенные Штаты, и Евросоюз, и даже Россия в результатах выборов обязательно найдут какие-то нестыковки, зажим прессы, отсутствие свободы выдвижения кандидатов от оппозиционных партий. И наверняка будут зафиксированы и какие-то другие «выборные шалости», которые всегда подвергаются критике, но которые традиционно не дают никаким наблюдателям права пересматривать итоги выборов или объявлять их недействительными.

А раз так, то во всех ключевых соседних странах с Азербайджаном уже готовятся к тому, каким курсом дальше намеревается идти Баку, какую политику намерен проводить и насколько Азербайджан сможет в ближайшие несколько лет устоять от соблазна тесно сотрудничать с кем-то одним (или с Америкой, или с Россией) и не нарушить тем самым хрупкий баланс своих отношений со всеми другими государствами - в том числе странами Центральной Азии.

Нефть бежит впереди стратегии

При любом раскладе политических сил в Азербайджане после выборов главным интересом в республике для всех ведущих мировых держав останется «большая каспийская нефть», которая с самого момента своего появления неразрывно связана с Баку, и от цены на которую на мировом рынке на сегодняшний день, собственно говоря, во многом и зависит благосостояние Азербайджана.

С учетом того, что большая часть Европы сегодня как одержимая пытается добиться появления альтернативных путей по доставке нефти на «старый континент» в обход российской территории, именно на Азербайджан и делается в этих планах ключевая ставка.

Важнейшим нефтепроводом, работу которого бесперебойно обеспечивает Азербайджан, является маршрут Баку-Тбилиси-Джейхан, по которому поставляется и часть нефти из Казахстана. Сам по себе этот нефтепровод в свое время подавался как подлинно независимый путь центральноазиатской и закавказской нефти на мировые рынки, а в последнее время именно нефтепровод БТД стал примером для прокладки других магистральных трубопроводов в этом регионе.

Правда, после последних событий вокруг Южной Осетии и Абхазии в надежности и стабильности этого маршрута появились сомнения, особенно с учетом того, что конфликт между Грузией - главной транзитной страной на пути любого каспийского маршрута - и Россией далеко не закончен. Тбилиси не оставил своих попыток как можно скорее вступить в НАТО, он имеет в этом серьезную поддержку Соединенных Штатов и некоторых европейских членов Альянса, а соответственно, все основные события на Кавказе еще впереди.

Также надо учитывать, что Азербайджан имеет очень хорошие межгосударственные отношения с Грузией, азербайджанская национальная нефтяная компания купила в Грузии нефтеперегонные терминалы, участки железной дороги и подвижной состав для доставки нефти к побережью Черного моря, и для Баку любое обострение ситуации на Кавказе между Москвой и Тбилиси чревато огромными финансовыми потерями.

Планируется пропустить по азербайджанской территории и газопровод Nabucco, который лоббируют и европейцы, и американцы. Газ из Центральной Азии должны будут пустить под дном Каспийского моря, и от того, какую позицию по этому проекту займет Азербайджан, зависит в конечном счете сама судьба Nabucco и всех газопроводных альтернативных конструкций в этом регионе.

Пока Азербайджан высказывается за прокладку Nabucco. Готов уж сейчас Баку и договариваться с тем же Туркменистаном о поставках газа из этой республики далее через Грузию и Турцию - в Европу, причем к этой трубе Азербайджан готов подключить и часть своих газовых поставок, которые пока идут напрямую через турецкую территорию.

Однако в энергетической политике Азербайджана немалую роль играет и Россия, особенно ее политические контакты с руководством республики. Россия предлагала уже Баку покупать весь азербайджанский газ на долгосрочной контрактной основе и продавать его потом на европейские рынки, используя уже существующие российские газопроводы. В таком случае надобность в Nabucco для Азербайджана отпадет, и весь этот проект окажется на неопределенное время замороженным.

Пока Азербайджан никаких гарантий России относительно своей будущей политики в области экспорта нефти и газа на мировые рынки не дал, но абсолютно точно можно предсказать, что давление со стороны Москвы на Баку в этом вопросе будет только возрастать. И от того, какие выгоды из предстоящего больше политического, нежели экономического торга выбьет себе Азербайджан, будет в конечном итоге зависеть и вся энергетическая обстановка в районе Каспия.

«Энергетический торг» начнется с Карабаха

Не секрет, что на протяжении всех последних лет ключевым для азербайджанского руководства является вопрос возвращения земель, занятых Арменией в результате войны в 1992-94 годах. В Азербайджане сегодня нет ни одного политика, который был бы готов смириться с потерей Нагорного Карабаха, и без решения этого вопроса невозможны никакие договоренности между Азербайджаном и другими странами, в том числе и относительно поставок нефти и природного газа через этот регион.

Баку уже неоднократно давал понять и Москве, и Вашингтону, что так называемая Минская группа, которой в последние годы было поручено разработать эффективный механизм разрешения этого конфликта, так, по сути, ничего и не смогла сделать. Все попытки как-то реанимировать деятельность этой группы ни к чему не приводили, а высокие мировые цены на нефть давали постепенно возможность Азербайджану накапливать финансовые и военные ресурсы, и напоминать, что конфликт вокруг Нагорного Карабаха имеет не только дипломатический, но и военный вариант решения.

Особенно пристально за военными действиями на Кавказе между Россией и Грузией следили именно в Азербайджане. Ведь реальное военное столкновение двух республик СНГ, в которое до сих пор многие просто не могут поверить, в этом взрывоопасном регионе показало, что если подобный конфликт вспыхнет между Арменией и Азербайджаном, то последствия его и для самих двух государств, и для всей политической и энергетической инфраструктуры Закавказья могут быть просто катастрофическими.

И хотя сегодня по военным показателям азербайджанская армия оказывается лучше и качественнее вооруженной, чем армянская, есть масса других важных нюансов, которые не позволяют Баку решительно рассматривать военный путь решения карабахского конфликта.

Это и нахождение на армянской территории крупной российской военной базы в Гюмри (там находится еще вооружение и боеприпасы, вывезенные российскими войсками из Грузии), Армения входит в ОДКБ, а Азербайджан не является членом этого военно-политического союза постсоветских стран. Да и само возможное военное противостояние между Баку и Ереваном может попросту взорвать весь Кавказ с абсолютно непредсказуемыми последствиями.

На Баку дипломатически оказывают давление и Россия, и Соединенные Штаты, которые пытаются убедить азербайджанского президента Ильхама Алиева «не делать резких движений» и довериться международным переговорщикам в деле разрешения этого застарелого с советских времен территориального конфликта. Не случайно, что незадолго до президентских выборов Алиев посещал Москву и на уровне российского руководства получил гарантии прямого участия России в разрешении этого кризиса, а точнее - давления на Ереван, которое Москва может оказать куда эффективнее всех других желающих помирить в этом регионе армян и азербайджанцев.

Также в мирный процесс по разрешению карабахского конфликта пытаются включиться еще два соседних с Азербайджаном государства - Турция и Иран. Их позиции примерно схожи - Армения должна вернуть 20% оккупированных азербайджанских земель из районов, прилегающих к Нагорному Карабаху, а уже сами переговоры по Карабаху проводить в международном формате.

Такой подход весьма прагматичен прежде всего с экономической точки зрения: и Иран, и Турция очень хотят осуществлять несколько важных проектов как раз в тех районах, которые пока заняты армянскими войсками на азербайджанской территории. И пока статус этих земель будет оставаться в подвешенном состоянии, никаких подвижек здесь быть не может.

Свою лепту в переговорный процесс по Нагорному Карабаху обещают внести и Соединенные Штаты, которые раньше (во многом из-за активной деятельности в конгрессе США мощного проармянского лобби) поддерживали в этом конфликте Ереван. Теперь же именно Азербайджан становится для Америки ключевым союзником на Кавказе, и у Вашингтона есть реальные шансы оказать ему поддержку в главном для Баку политическом вопросе.

«Плацдармом для атаки на Иран» Баку быть не желает

Замечу попутно, что до сих пор остается в действии так называемый раздел 907 Акта о поддержке свободы, который запрещает американскому правительству оказывать прямую экономическую и военную помощь правительству Азербайджана. Однако это отнюдь не мешает многим американским компаниям - прежде всего работающим в энергетическом секторе - осуществлять в Азербайджане свои проекты.

В политическом плане Баку почти по всем вопросам активно поддерживает Соединенные Штаты: так, азербайджанские войска находятся сегодня в Косово, Ираке и Афганистане, американские военные самолеты имеют право пролета над территорией Азербайджана при выполнении миссии в Афганистане и садиться на азербайджанские аэродромы в случае экстренной необходимости.

Однако в этом американско-азербайджанском партнерстве есть и свои непростые моменты, которые Вашингтон периодически раздражают, а в самом Азербайджане рассматриваются как проявление многовекторности в дипломатии и разумной балансировки между Москвой и Вашингтоном.

Не секрет, что Соединенные Штаты с момента прихода к власти в Баку Ильхама Алиева пытаются заручиться более широким стратегическим партнерством с Азербайджаном в борьбе против Ирана. Напомню, что нынешняя администрация в Белом доме вовсе не отказалась от возможности нанесения превентивных ударов по иранской территории в отместку за продолжение Тегераном своей ядерной программы.

Правда, во время последнего визита в Вашингтон азербайджанский президент ясно дал понять, что его страна ни при каких условиях не станет плацдармом для вооруженных сил США в случае возникновения вооруженного конфликта между Вашингтоном и Тегераном. Потом эта тема еще неоднократно педалировалась американскими политиками, но во всех случаях официальный Баку не желал ввязываться в опасное для всего региона противостояние между Соединенными Штатами и Ираном.

Со своей стороны и Россия не советует Азербайджану становиться слишком уж завязанным на Соединенных Штатах - и уж тем более «играть в иранские игры» с американской администрацией. К тому же не надо забывать о том, что на севере Ирана проживает более 30 миллионов этнических азербайджанцев (в самом Азербайджане население составляет чуть больше 8 миллионов жителей), так что любой конфликт между Вашингтоном и Тегераном, да еще если в него окажется втянутым напрямую официальный Баку, может привести к совершенно непредсказуемым последствиям.

Как долго Азербайджану при новом-старом президенте удастся держать разумную дистанцию и от Москвы, и от Вашингтона, покажут уже самые ближайшие месяцы. Ведь следует также помнить о том, что Азербайджан является одним из «потенциальных кандидатов» на более тесное сотрудничество с НАТО, и после заявок Грузии и Украины на вступление в Североатлантический альянс именно на Баку будут делать свою ставку и в Брюсселе, и в Вашингтоне.

Тем временем и азербайджанское руководство внимательно будет наблюдать за тем, как пойдет процесс переговоров между Грузией и НАТО и какая будет на все это реакция со стороны России. Ведь на сегодня более 1,5 миллиона азербайджанцев работают в России, в Москве живет дочь президента Алиева, и портить отношения с российской стороной для Баку, как это сделала Грузия, по крайней мере, на данном этапе нет никакого резона.

Европейский тупик на Кавказе

Фонд стратегической культуры, 13.10.08

Андрей Арешев

Одобрительные оценки вывода российских миротворцев из буферных зон в Гру-зии, высказывавшиеся западными политиками, ожидаемо сменились категоричными требованиями новых уступок. По словам министра иностранных дел Франции Бернара Кушнера, Россия не до конца выполнила обязательства по выводу своих войск из Грузии. «Хотя они и ушли к назначенному сроку из буферных зон, - заявил Кушнер, - не выполнено другое условие: возврат на позиции, занимаемые до начала конфликта».

Серьезность намерений добиться от России новых уступок подтверждают и конкретные действия господина Кушнера «на местности», когда он, позабыв обо всех остальных мировых делах, лично следил за тем, как Россия выполняет свои обязательства по выводу войск согласно плану Медведева – Саркози. Что касается дальнейших действий европейских союзников Саакашвили, то пока речь вроде бы идет об Ахалгорском районе и пограничном с Россией Кодорском ущелье, куда французский МИД предложил направить миссию ООН. Нет, однако, никаких сомнений в том, что это только начало. По логике главы внешнеполитического ведомства Франции (а следовательно, и Н. Саркози, действующего в полном соответствии с внешнеполитической линией США), российские войска должны покинуть Южную Осетию и Абхазию.

Несмотря на то, что Москва неоднократно заявляла, что этого не будет, в Евро-союзе делают вид, что ничего не слышат, а проявляемую российским руководством добрую волю интерпретируют исключительно в контексте его возможной слабости и неуверенности в своих действиях. Этот совершенно ложный посыл, как и слепая уверенность в том, что по-другому и быть не может, порождает завышенные ожидания и не-терпеливое стремление оказать на Россию максимальное давление. «Мы абсолютно не заинтересованы в конфронтации, - заявил Президент России Дмитрий Медведев в ходе российско-французского саммита в Эвиане. – Успешное развитие России возможно лишь в условиях прозрачных и равноправных международных отношений».

Однако вместо шагов по налаживанию таких отношений мы видим со стороны Запада страстное желание узнать, когда Россия, наконец-то, уберется с Кавказа, оставив Южную Осетию и Абхазию на милость Саакашвили, Якобашвили и компании. «Этого недостаточно», - стали хором твердить в Тбилиси и в европейских столицах, узнав о досрочном выводе российских миротворцев из «буферной зоны» в Грузии. Таким образом, речь идет о более крупных уступках со стороны Москвы, которые должны заключаться в выводе войск из обоих признанных государств. Не приходится сомневаться, что именно это требование к России будет поставлено во главу угла не только в ходе предстоящих встреч министров иностранных дел и глав государств Евросоюза, но и в ходе запланированных на середину октября в Женеве «международных консультаций». Указанное маловразумительное мероприятие закончится безрезультатно и запомнится его участникам разве что натужным выдумыванием очередных двусмысленных формулировок – в этом не остается никаких сомнений.

При всех рассуждениях о «конструктивном взаимодействии» и «партнерстве» Евросоюз продолжает считать и Южную Осетию, и Абхазию частями грузинского государства, и теперь ставит в качестве своей основной цели убедить Москву согласиться с размещением европейских наблюдателей уже и на их территориях. Видимо, стремление Москвы дать Брюсселю шанс проявить себя в качестве эффективного посредника, искренне заботящегося о мире, было не совсем правильно понято. У ряда политиков и экспертов это породило впечатление, что ради преодоления кризиса и налаживания отношений с Евросоюзом Москва может отказаться от заявленных ранее позиций, согласиться с «потерей лица», а заодно - собственными руками создать себе новые серьезные проблемы. Прежде всего, это относится к Северному Кавказу, который уже был «на грани» в ночь с 7 на 8 августа (хотя и не только к нему). «Россия приоткрыла дверь, и теперь нам надо проверить, насколько широко ее можно открыть дальше», - заявила в Париже имеющая тесные связи с местным истэблишментом бывшая глава грузинского МИДа Саломэ Зурабишвили. А высокопоставленный европейский дипломат признал, что отправка европейских наблюдателей в Южную Осетию и Абхазию является конечной целью Евросоюза.

Н.Саркози привычно отрицает, что за спиной европейских чиновников и дипломатов просматривается администрация Буша-младшего. «Америка – наш друг и союзник, однако она не дает нам инструкций. Не надо строить иллюзий. Мы друзья и союзники, но у нас собственное видение. Мы не являемся чьими бы то ни было агентами», - с горячностью уверял собравшихся в Эвиане французский лидер. Да только вряд ли это так. И даже если поверить этим речам, то по «осетинскому» и «абхазскому» вопросам позиция Евросоюза гораздо ближе к позиции США, чем к позиции России. Это создает почву для более «творческих» интерпретаций европейскими визитерами в Москву и Тбилиси прямолинейных установок американской администрации, занятой финансовым кризисом, а также своими проблемами в Ираке и Афганистане (некоторые из этих установок были представлены Кондолизой Райс в ходе выступления в Германском Фонде Маршалла). Соответствующая тенденция уже неоднократно проявлялась в ходе кавказского кризиса и «самопровозглашенного» посредничества Саркози, неоднократно подчеркивавшего, что он действует от имени всех европейцев.

Грузия может совершить попытку повторной агрессии против Южной Осетии и Абхазии. Цхинвальский теракт 3 октября оказался практически незамеченным в западных СМИ; в то же время иностранное военное присутствие в Грузии, масштабы которого столь явственно вскрылись в августе, остается существенным фактором, дестабилизирующим ситуацию в постконфликтных регионах. Российские войска в этих республиках - это гарантия того, что любое нападение на Южную Осетию и Аб-хазию будет отражено. Ведь нет уверенности в том, что «сила против них использоваться не будет", - подчеркнул российский министр иностранных дел С. Лавров. «В ЕС считают, что никаких российских войск не должно оставаться в Грузии», - утверждает секретарь Совета национальной безопасности этой страны А. Ломая, и тут уж бывший исполнительный директор Фонда Сороса в Грузии, конечено, прав.

Таким образом, речь идет о единой, различающейся разве что в малозначительных нюансах позиции консолидированного «Запада». Это относится не только к политикам и дипломатом, но и к специалистам, определяющим конкретные параметры «глубокого наблюдения» в полевых условиях. Уже появилась информация о сосредоточении грузинских полицейских сил и спецназа в покинутых российскими миротворцами районах, раздались очередные залпы антиосетинской пропагандистской войны со стороны западных корреспондентов, десантированных аккурат в самое «узкое» место - на линию разграничения сторон.

В связи с этим возникает закономерный вопрос: какую роль намерен играть Евро-союз в Закавказье: посредника, заинтересованного в реальном разведении враждующих сторон, преодолении конфликта и установлении мира на длительную перспективу, или проводника общей для европейских и американских элит линии на поддержку Грузии и вытеснению России из региона?

Динамика развития ситуации говорит, что ЕС склоняется ко второму, а это чревато не только новой агрессией Саакашвили (или кого-то еще – имя очередной марионетки, по большому счету, неважно), почти неизбежной большой войной на Кавказе, но и очередными трудностями во взаимоотношениях России и Европы.

Преодолеть возникшие трудности можно только в том случае, если носители «коллективного европейского разума» поймут: их допустили к посредничеству на Кавказе, стремясь снизить общий накал напряженности и совместно выработать адекватные формы преодоления острых региональных кризисов, причем там, где интересы России просматриваются куда более определенно, нежели интересы ее далеких от Кавказа европейских «соседей». Но вовсе не для того, чтобы внешние силы попытались повернуть историю вспять.