ТУРКМЕНИСТАН

Мировая Энергетическая Политика №5,
24 сентября 2002

Трансафганский проект: вопросов больше, чем ответов

Евгений Огибенин, Павел Графов

У Москвы есть несколько весомых аргументов для переговоров с Ашхабадом

Тридцатого мая 2002 г. президент Туркменистана Сапармурат Ниязов, глава временного правительства Афганистана Хамид Карзай и президент Пакистана Первез Мушарраф подписали в Исламабаде соглашение "О проектах газопровода и нефтепровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан". Так был в очередной раз реанимирован трансафганский проект, история которого началась еще в первой половине 90-х годов.

Его суть заключается в строительстве трубопровода для транспортировки добываемого в Туркменистане природного газа через территорию Афганистана в Пакистан и далее на южно-азиатские рынки. Реализация этого проекта выгодна многим: Пакистан остро нуждается в газе; разоренный многолетней войной Афганистан рассчитывает на поступление валюты от транзитных платежей; Туркменистан может наконец получить возможность избавиться от транзитной монополии России и альтернативный доступ на мировой рынок энергоносителей. Проект поддерживают и Соединенные Штаты, которые давно разрабатывают планы по созданию маршрутов транспортировки энергоносителей в обход российской территории.

Для того чтобы полностью оценить перспективы проекта и возможные проблемы, с которыми заинтересованным сторонам придется столкнуться в процессе его реализации, необходимо совершить экскурс в историю.

Борьба вокруг намеченного строительства

В 1991 г. Ашхабад впервые посетил президент малоизвестной аргентинской компании Bridas (Bridas S.A.P.I.C.) Карлос Бульгерони. Он лично встретился с Сапармуратом Ниязовым, и тогда еще не избалованный вниманием инвесторов будущий Туркменбаши проникся к зарубежному гостю искренним доверием.

В 1991-1992 гг. Bridas выиграла несколько тендеров на разработку крупных газовых месторождений в Восточном Туркменистане и Прикаспии. Оба проекта развивались довольно успешно, и в 1996 г. - последнем году активных операций Bridas в Туркменистане - на эту страну приходилось 11% от ее общемирового оборота, составлявшего $367 миллионов.

Именно аргентинскую компанию эксперты называют истинным автором трансафганского проекта. Президент Ниязов одобрил идею в июле 1993 г., а уже в марте 1995 г. он и премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто заключили соглашение о разработке ТЭО.

Предполагалось, что выполнение соглашения будет поручено его главному инициатору, то есть Bridas. Однако в том же 1995 г. интерес к трансафганским проектам проявил дуэт значительно более мощных компаний - американской Unocal (Union Oil Company of California) и саудовской Delta (Delta Oil Co.). Летом 1995 г. Bridas и Unocal провели переговоры на предмет совместного строительства газопровода, однако спустя несколько месяцев Бульгерони узнал, что американцы в своих контактах с властями Ашхабада настаивают на монопольном осуществлении проекта. Уже в октябре 1995 г. его опасения подтвердились - правительство Туркменистана подписало контракт на реализацию трансафганского проекта с Unocal и Delta.

Интересно, что именно в 1995 г. в Афганистане первых серьезных успехов добилось движение "Талибан", созданное при активном участии американских, саудовских и пакистанских спецслужб. По одной из версий, основной задачей, стоявшей перед афганскими радикалами, было создание условий для восстановления афганской части Великого шелкового пути - мощного транспортного коридора, включающего комбинированную систему железных дорог и автомагистралей, трубопроводов, авиалиний и путей морского сообщения.

Проекты Bridas и альянса Unocal-Delta различались лишь в незначительных деталях. Аргентинская компания предлагала проложить газопровод от месторождения Яшлар (Восточный Туркменистан) до пакистанского г. Суи, где он стыковался бы с сетью газовых магистралей этой страны. Длина трубопровода по проекту составляла около 1260 км, пропускная способность - 20 млрд м? в год, стоимость - около $1,9 миллиарда.

Вариант альянса Unocal-Delta предполагал строительство газопровода общей протяженностью 1271 км от месторождения Довлетабад (Восточный Туркменистан) до терминала в г. Мултан. На территории Афганистана маршрут должен был пройти вдоль автодороги Герат-Кандагар и пересечь границу с Пакистаном вблизи города Кветта (Белуджистан). В дальнейшем планировалось добавить 587-километровую ветку в г. Дели (Индия). Стоимость строительства до Мултана составляла около $2 млрд, из них 50% предполагалось покрыть за счет кредитов МВФ и других международных организаций, 50% - из средств участников проекта.

В середине мая 1996 г. официальные представители правительств Туркменистана, Афганистана, Пакистана и Узбекистана подписали Меморандум о взаимопонимании по проекту строительства трансафганского газопровода. Предварительные технико-экономические расчеты подготовили Unocal и Delta.

Однако в США прекрасно осознавали, что кабульская администрация была в то время наименее надежной с точки зрения ведения переговоров о строительстве, поскольку поддерживала тесные контакты с Ираном - принципиальным противником любых транзитных маршрутов через территорию Афганистана и Пакистана (Тегеран выступал за альтернативные проекты трубопроводов - через свою территорию.) Кроме того, отсутствие у Кабула возможности восстановить полный контроль над страной становилось уже очевидным. Единственной силой, способной стабилизировать ситуацию в Афганистане, американские политики и бизнесмены, по всей видимости, признали движение "Талибан". Вашингтон резко активизировал дипломатическую деятельность на афганском направлении. 12 августа 1996 г. в Афганистан с частным визитом прибыл американский сенатор Хенк Браун. В Кандагаре он провел переговоры с лидерами движения "Талибан", а спустя две недели отряды талибов развернули масштабное наступление и 27 сентября 1996 г. вошли в Кабул. Таким образом, под их контролем оказалось три четверти территории страны.

Одним из первых открыто приветствовал приход к власти талибов вице-президент Unocal Крис Таггард, назвав это событие "весьма позитивным". Президент Билл Клинтон объявил о скором открытии в Кабуле американского дипломатического представительства, которое не функционировало в Афганистане с 1989 г. Представитель госдепартамента США Глен Девис, в свою очередь, выразил надежду на то, что "новая кабульская власть явится той самой силой, которая наконец объединит страну и принесет ей стабильность". Многие эксперты расценили это заявление как негласную поддержку талибов, выступающих против строительства трубопровода через территорию Ирана.

До конца 1997 г. Bridas и Unocal продолжали вести острую конкурентную борьбу между собой. Обе компании активно "работали" с Ашхабадом и Исламабадом, а особенно с участниками афганского конфликта. Так, Unocal содержала представительства и в контролируемом талибами Кандагаре, и в штаб-квартире узбекского генерала Дустума в Мазари-Шарифе. При этом противники американской компании открыто обвиняли ее в финансировании и просто подкупе ряда полевых командиров.

Победу американо-саудовского альянса во многом обусловило использование мощных политических рычагов. С поддержкой его варианта трансафганского проекта выступили госдепартамент США и лично президент Билл Клинтон. В Пакистане Unocal активно поддержала Наваза Шарифа - основного противника премьер-министра Беназир Бхутто (Бхутто, напомним, поддерживала аргентинский вариант). Отставка премьер-министра, которой Шарифу все-таки удалось добиться, дала американцам дополнительные преимущества. В итоге 25 октября 1997 г. в Ашхабаде был учрежден консорциум Central Asia Gas Pipeline, Ltd. (CentGas), в котором акционерный капитал распределился следующим образом:

Unocal, США - 46,5%,

Delta Oil, Саудовская Аравия - 15%,

правительство Туркменистана - 7%

Indonesia Petroleum, Ltd. (INPEX), Япония - 6,5%,

ITOCHO Oil-Exploration Co, Ltd. (CIECO), Япония - 6,5%,

Hyundai Engineering & Conctruction Cj, Ltd., Корея - 4%,

Crescent Group, Пакистан - 3,5%.

Заинтересованность в подписании соглашения проявил и российский Газпром, заявивший о намерении выкупить "в ближайшем будущем" 10% акций консорциума. Однако представитель Газпрома по неизвестным причинам не явился в Ашхабад. Компания некоторое время оставалась в числе потенциальных участников проекта, затем пакет отошел к Unocal, доля которой в результате составила 56,5% и превысила контрольный пакет.

"Неизвестные причины", по которым Газпром не принял участие в консорциуме в момент его создания, на самом деле могут быть достаточно прозрачными. Строительство трансафганского трубопровода объективно противоречит государственным интересам России в регионе, поскольку серьезно ограничивает влияние Москвы на центрально-азиатские республики и, в частности, на Туркменистан. Соответственно, создание всевозможных препятствий на пути реализации проекта отвечает интересам Кремля. Участие российских компаний в проекте было бы целесообразным лишь в том случае, если другие меры окажутся неэффективными. Видимо, аналитики пришли к выводу, что в ситуации 1997 г. "другие меры", такие, к примеру, как поддержка оппозиционного Северного альянса, будут вполне способны помешать претворению в жизнь амбициозных планов американо-саудовского альянса.

В феврале 1997 г. Bridas сделала последнюю попытку взять реванш. Компания приобрела дополнительный рычаг давления на Ашхабад, выиграв тендер на монопольную эксплуатацию казахстанского участка системы магистральных газопроводов Средняя Азия-Центр, по которым осуществлялся весь экспорт туркменского газа. Однако в марте 1997 г. Туркменистан неожиданно прекратил экспорт газа через Россию, а в июне правительство Казахстана аннулировало итоги своего тендера, а газопроводы были переданы бельгийской компании Tractebel. Не исключено, что и в этом случае подключилось американское лобби Unocal, тем более что в тот период шла активная подготовка к визиту Нурсултана Назарбаева в Вашингтон. Аргентинская компания была окончательно отстранена от участия в проекте, и начались бесконечные попытки оспорить законность действий туркменского правительства и Unocal в техасских судах. Судя по тому, что о результатах процессов пресса не сообщала, их (результатов) нет до сих пор.

Между тем, подписание соглашения о создании консорциума поначалу вызвало резкий протест верхушки движения "Талибан" и стало поводом для обострения отношений между талибами и Исламабадом. По мнению ряда экспертов, трения были вызваны тем, что пожелания талибов, все-таки склонявшихся к аргентинскому варианту, оказались проигнорированными.

Ради осуществления проекта американская компания с молчаливого согласия госдепартамента США заключила своего рода договор о взаимопонимании с движением "Талибан". В начале декабря 1997 г. делегация в составе нескольких министров администрации афганских радикалов посетила американский город Шугар-Лэнд, штат Техас, а уже в январе 1998 г. талибы выразили готовность подписать соглашение о строительстве газопровода через афганскую территорию. Представитель движения заявил в Кабуле, что вооруженные силы талибов готовы полностью обеспечить безопасность маршрута.

Интересно, что помимо Unocal четырехдневный визит делегации движения "Талибан" в США обеспечивала и получившая печальную известность благодаря своему недавнему банкротству энергетическая корпорация Enron. По данным американского журнала "National Enquirer", Enron заплатила движению "Талибан" более $400 млн за анализ технического обоснования трансафганского проекта, причем "большая часть этих выплат была взятками". Переговоры продолжались даже после того, как террористы из "Аль-Каиды" взорвали американские посольства в Африке в 1998 г., - выплаты были сделаны в тот самый момент, когда американские самолеты бомбили лагеря Усамы бен-Ладена в Афганистане и Судане.

В 1998 г. у трансафганского проекта возникли новые проблемы. Помимо осложнившейся внешнеполитической конъюнктуры, идея встретила активное сопротивление... американских феминисток. Активистки движения за права женщин организовали акции протеста у стен посольств Афганистана и Пакистана в США, пытались воздействовать на конгресс и ООН, встречались с представителями госдепартамента и Белого дома. Против талибов выступили такие влиятельные фигуры американской политики, как госсекретарь Мадлен Олбрайт и первая леди Хиллари Клинтон. Предпринимались попытки оказать прямое давление на Unocal - от компании требовали предоставить афганским женщинам возможность участия в обучающих программах по строительству трубопровода. Угроза была достаточно серьезной, особенно учитывая, что американские феминистки составляют весьма влиятельный сегмент электората демократической партии США, к которой принадлежал и президент Клинтон.

В 1998 г. руководство Unocal пошло на уступки - было принято решение начать обучение афганских женщин для работы специалистами в различных вспомогательных службах. Компания также начала финансирование нескольких проектов по подготовке женщин-учителей для работы на территориях, контролируемых талибами.

Администрация США, объединив усилия с заинтересованными частными компаниями, предпринимала активные попытки оказать на руководство Талибана давление и вынудить его удовлетворить хотя бы часть претензий "мировой общественности". Однако талибы упорно не хотели прислушиваться к советам. Конца боевым действиям в Афганистане также не было видно. Более того, талибы предоставили убежище на территории страны "врагу США № 1" Усаме бен-Ладену. 8 декабря 1998 г. под давлением целого ряда причин компания Unocal была вынуждена выйти из состава консорциума, а проект был заморожен на неопределенный срок. Президент Туркменистана Ниязов, однако, не отказался окончательно от реализации своих планов. Туркменбаши сделал ставку на движение "Талибан" как на единственную силу, способную объединить Афганистан под единым контролем, создав тем самым приемлемые условия для возобновления переговоров о трансафганском проекте. Именно Туркменистан в ходе конфликта обеспечивал талибов горюче-смазочными материалами, по мере сил оказывал дипломатическую поддержку на международном уровне, а президент Ниязов поддерживал личные контакты с лидером движения муллой Омаром. Во времена правления талибов началось и строительство 70-километровой ЛЭП 110 кВ для доставки в северные районы Афганистана туркменской электроэнергии. Эта политика приносила определенные "промежуточные" результаты. []pНапример, весной 2000 г. была создана совместная комиссия Ашхабада, Кабула и Исламабада по разработке единой транзитно-тарифной политики.

Перспективы проекта и российские интересы

О том, что Сапармурат Ниязов ни на минуту не забывал о трансафганском трубопроводе, свидетельствует его мгновенная реакция на изменение международной обстановки после 11 сентября 2001 г. Уже в конце октября того же года в ходе встречи с заместителем генсека ООН Кензо Ошимой президент Туркменистана предложил рассмотреть на уровне сообщества наций возможность реализации проекта как "действенного средства для налаживания мирной жизни в Афганистане".

После условного окончания антитеррористической операции в Афганистане к реанимации трансафганского трубопровода подключилась и администрация США, причем сразу на уровне госдепартамента. Уже в январе 2002 г. помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Элизабет Джонс заявила в Ашхабаде после переговоров с президентом Ниязовым, что Вашингтон считает трансафганский проект перспективным. Она подчеркнула, что правительство США не будет инвестировать средства в строительство, однако окажет поддержку частным компаниям, которые примут участие в проекте.

В феврале 2002 г. заинтересованные стороны начали активно действовать на дипломатическом уровне. Помимо многочисленных телефонных переговоров, состоялся и ряд личных встреч. По мнению экспертов, ключевую роль сыграла состоявшаяся в феврале встреча президента Ниязова с послом США в Ашхабаде Лорой Кеннеди. В ходе переговоров активно обсуждались вопросы участия Туркменистана в экономическом сотрудничестве с Афганистаном, и именно на этой встрече глава республики смог получить конкретные гарантии поддержки США в вопросе реанимации проекта.

Уже после этого началось "согласование деталей". 13 февраля в Ашхабаде с Ниязовым встретился заместитель председателя временного правительства Афганистана, министр водных ресурсов и электроэнергетики Мухаммед Шакер Каргар. Помимо вопросов о поставках туркменской электроэнергии в Афганистан, на встрече обсуждались и перспективы трансафганского проекта. В это же время руководитель временного правительства Афганистана Хамид Карзай встречался в Исламабаде с пакистанским лидером Первезом Мушаррафом. По итогам встречи была провозглашена готовность возобновить работу над трансафганским проектом.

В конце февраля 2002 г. компания Unocal официально объявила о возобновлении переговоров с потенциальными спонсорами о финансировании проекта строительства трубопровода из Центральной Азии через Афганистан с выходом к терминалам в Аравийском море. 7 марта в Ашхабаде Ниязов принял афганскую делегацию во главе с Хамидом Карзаем. Именно на этой встрече было принято решение о проведении трехсторонних переговоров лидеров Туркменистана, Афганистана и Пакистана, посвященных детальному обсуждению проекта. Личность главы временного правительства Афганистана Хамида Карзая заслуживает отдельного освещения. На Западе его открыто называют ставленником американских энергетических компаний. Некоторые источники утверждают, что Карзай "давно и плотно" сотрудничает… с американской компанией Unocal. Имя Карзая напрямую связывают и со специальным представителем США в Афганистане Салмаем Халилзадой. Карзай и Халилзада якобы познакомились еще в 80-е годы, когда оба сотрудничали с ЦРУ и Министерством обороны США. О Халилзаде также известно, что он в свое время работал на Unocal.

Логическим завершением этапа предварительных переговоров и согласований стала встреча глав заинтересованных стран (Туркменистана, Афганистана и Пакистана) в Исламабаде 30 мая 2002 г. По ее итогам было подписано то самое соглашение, о котором говорилось в начале материала. "Новый" трансафганский газопровод пройдет от месторождения Довлетабад в Восточном Туркменистане до афганского города Герат, затем через Кандагар в Мултан и далее до строящегося при активном содействии Китая пакистанского порта Гвадар на побережье Аравийского моря.

Для общей организации работ было решено создать руководящий комитет и рабочие группы. Ниязов особо отметил, что 700 км газопровода пройдут по территории Афганистана, что приведет к созданию в стране 12 тыс. рабочих мест. От транспортировки топлива через территорию страны Афганистан сможет получать до $300 млн в год. Кроме того, Туркменбаши призвал ООН выступить своего рода политическим коспонсором проекта. Первое трехстороннее заседание руководящего комитета намечено на 10 июля, а промежуточные итоги работы над проектом планируется подвести на встрече руководителей стран-участниц, которая состоится в Ашхабаде в октябре 2002 года.

Поддержку принятым в Исламабаде решениям уже выразил и официальный Вашингтон. Позицию американского правительства огласила посол США в Туркменистане Лора Кеннеди, передав Ниязову послание Джорджа Буша, в котором дается высокая оценка проекту сооружения газопровода, энергетических и транспортных магистралей через афганскую территорию.

Строительство трансафганского трубопровода, если оно все-таки будет наконец завершено, представляет серьезную угрозу интересам России в регионе. В результате у центральноазиатских экспортеров газа может появиться не только географическая, но и ценовая альтернатива маршрутам через Россию - потенциальные газоимпортеры недавно подтвердили готовность покупать топливо по цене минимум $55-60 за тыс. м?, то есть значительно выше предлагаемой российской стороной. Вместе с тем в середине июня Сапармурат Ниязов в телефонной беседе заверил Владимира Путина в том, что Туркменистан наряду с поставками 30 млрд м? газа в Пакистан готов ежегодно продавать и до 50 млрд м? в Россию и через Россию европейским странам. Кроме того, президент Туркменистана пригласил российскую сторону принять участие в реализации трансафганского проекта. По данным источника в правительстве Туркменистана, возможность участия уже рассматривают Газпром и Итера. Их доля может составить от 10 до 15%. 22 мая 2002 г. делегация Газпрома побывала в Исламабаде. Итера, в свою очередь, не раз демонстрировала желание принять участие в освоении нефтегазовых месторождений на территории Туркменистана.

Эта страна, похоже, заинтересована в участии российских компаний в проекте не меньше самой России. По крайней мере осведомленный источник в правительстве республики сообщил, что туркменские власти намерены заинтересовать Россию предложением о строительстве нефтепровода, параллельного трансафганскому газопроводу. По словам источника, совместными усилиями Россия и Туркмения могли бы заполнить оба трубопровода: газовый на 80% туркменским и на 20% российским газом, а нефтяной - наоборот.

В любом случае у Москвы есть несколько весомых аргументов для переговоров с Ашхабадом. Во-первых, это туркменский долг, который составляет на сегодня $107 млн. Во-вторых, российская трубопроводная система все еще остается единственным маршрутом экспорта туркменского газа в Европу, и этим можно в случае необходимости умело воспользоваться. Таким образом, даже при самом неблагоприятном развитии событий Кремль имеет возможность получить определенные преимущества или хотя бы компенсировать ущерб. Этого можно добиться как пролоббировав участие российских компаний в восстановлении экономики Афганистана, так и другими способами. Не исключено, что одним из них как раз и станет участие в проекте российских компаний.

Впрочем, все это может оказаться излишним. Несмотря на наличие договоренностей на высшем уровне и поддержку со стороны США, перспективы реализации трансафганского проекта пока все еще вызывают серьезные сомнения. Временная администрация Афганистана с трудом контролирует лишь некоторые районы страны, а ряды афганских союзников США по антитеррористической коалиции периодически сотрясают внутренние "разборки" с применением стрелкового оружия и артиллерии. Воспринимать всерьез гарантии безопасности режима, который без посторонней помощи не способен обеспечить даже собственную безопасность, было бы по меньшей мере наивно. К тому же "разгромленные талибы", число которых до начала антитеррористической операции исчислялось десятками тысяч, все еще остаются где-то в горах, причем именно в тех районах, по которым будет проходить трубопровод.

Учитывая афганские реалии, "обеспечение безопасности маршрута" может на практике превратиться в бесконечные выплаты "отступных" многочисленным полевым командирам, причем их аппетиты, как это обычно получается, будут расти в геометрической прогрессии. Эту проблему могли бы решить американские части, расквартированные в настоящее время также вблизи маршрута прокладки трубопровода, однако вряд ли они будут в состоянии контролировать все 746 км афганского участка. Кроме того, ситуация на северо-западе Пакистана также далека от стабильности. Эти районы, напомним, населены кочевыми пуштунскими племенам и, по сути, не контролируются официальным Исламабадом. Власти не способны обеспечить безопасность даже действующих коммуникаций. Так, 22 апреля 2002 г. был обстрелян государственный газопровод, обеспечивающий топливом провинцию Белуджистан, через территорию которой и планируется пустить трансафганский маршрут. Местным властям потребовалось около часа, чтобы локализовать огонь и приступить к ремонтным работам. Таким образом, проект стоимостью $2 млрд может легко оказаться заложником амбиций какого-нибудь местного "князька" если не на афганской, то на пакистанской территории.

Время новостей №171,
18 сентября 2002

"Отличные шансы" за горизонтом

Аркадий Дубнов.

В Кабуле едва не начали строить трансафганский газопровод

Вчера в Кабуле закончилось второе заседание "руководящего комитета" по реализации проекта трансафганского газопровода из Туркмении в Пакистан. Встреча экспертов трех стран на уровне министров состоялась благодаря настойчивым усилиям официального Ашхабада, которому удалось преодолеть сопротивление афганских партнеров, пытавшихся отложить заседание ввиду осложнения внутриполитической ситуации в Афганистане и неподготовленности документов.

Опасения Кабула, как, впрочем, и Исламабада, который также был не прочь перенести заседание трехстороннего комитета, были не напрасными. Рассмотрение рамочного проекта соглашения о газопроводе, равно как и его технико-экономического обоснования (ТЭО), отложено до следующей встречи, которая состоится через месяц в Ашхабаде. Подготовкой обоих документов занимается Азиатский банк развития (АБР), заявивший, как утверждают в Ашхабаде, о своей готовности оказать финансовую поддержку "трансафгану". Глава туркменской делегации вице-премьер Еллы Курбанмурадов на встрече в Кабуле настаивал на подписании итогового документа, в котором указывалось бы, что три страны готовы к началу строительства газопровода. Однако, как сообщили газете "Время новостей" афганские дипломатические источники, пакистанская делегация воспротивилась этому, напомнив, что за последние годы подобные заявления раздавались уже дважды, однако воз и ныне там.

Впрочем, еще накануне кабульской встречи Исламабад высказывал скептицизм относительно той поспешности, с которой Ашхабад стремится поставить все точки над i в реализации проекта. Согласно сообщениям пакистанской медиагруппы Dawn, Исламабад "выразил мнение о невозможности подписания соглашения по ценам на газ с Туркменистаном до тех пор, пока не завершатся финансируемые АБР мероприятия по подготовке ТЭО проекта трансафганского газопровода". Тот же источник цитирует послание президента США президенту Пакистану Мушаррафу, в котором глава Белого Дома заверил исламабадского коллегу в "возобновлении своего интереса" к этому проекту.

Более приземленной выглядит оценка ситуации, данная бывшим послом США в Туркмении Майклом Коттером в интервью пакистанской газете The Statesman. "Правительство США не будет давить на компании, чтобы заставить их принять участие в проекте вопреки их собственным оценкам",- заявил американский дипломат. Сомневается он в реальности "трансафгана" в настоящее время и ввиду нестабильности ситуации как в Южной Азии, так и в Афганистане. Во всем остальном он согласен с официальным Ашхабадом - у проекта есть "отличные шансы", но в "далекой перспективе". С этим трудно не согласиться.

Гундогар,
25 сентября 2002

Проиндексированная ложь

Байрам Хатамов (Ашхабад)

Вопреки уверениям Ниязова, в Туркменистане нет свободной экономики

Известная исследовательская организация Фонд "Наследие" (Heritage Foundation) опубликовала традиционный ежегодный обзор-рейтинг "Индекс экономической свободы", в котором подробно рассмотрены представленные специалистами Всемирного Банка, Европейского Банка Реконструкции и Развития и Госдепартамента США новейшие данные из большинства стран по 10 ключевым позициям, среди которых свобода торговли, валютная политика, влияние государства на бизнес, развитие "черного" рынка, ценообразование, уровень защиты прав собственности и другие.

Лидерами рейтинга стали 11 стран с наивысшим уровнем экономической свободы: Гонконг, Сингапур, Новая Зеландия, Эстония, США, Голландия, Ирландия, Люксембург, Австралия, Великобритания и Чили. Для сравнения, Швеция заняла 17-е место, Германия – 20-е, Объединенные Арабские Эмираты – 23-е, Испания – 26-е, Польша – 45-е, Россия – 131-е.

Вопреки неоднократным заявлениям Туркменбаши, подкрепленным вымышленными статистическими данными, утверждениям ангажированных "специалистов" и многочисленным золотым наградам, "присужденным" в этом году различным туркменским промышленным предприятиям и предприятиям сферы обслуживания, независимые эксперты крайне невысоко оценили достижения Туркменистана в области развития экономики и свободы экономических отношений. Точнее говоря, Туркменбаши громко опозорился: из 155 стран, представленных в рейтинге, Туркменистан занял… 150-е место, оставив позади себя лишь Иран, Лаос, Кубу, Ливию, Ирак и Северную Корею, разделивших между собой места со 151-го по 155-е. Еще 5 стран, втянутых в гражданские войны, в рейтинге не участвовали: Ангола, Бурунди, ДР Конго, Сьерра-Леоне и Судан. Туркменистан, таким образом оказался в довольно странной компании. Ведь гражданской войны у нас, вроде бы, нет, богатств в земле не счесть, да и демократия наша, если верить Туркменбаши, не чета ливийской и северокорейской, не говоря уже о конголезской. Какими же данными оперировали независимые эксперты-экономисты?

Население Туркменистана – 4,779,330 человек. Это данные американского Госдепа. А Туркменбаши послушаем: 5,725,200! Откуда же он взял этот без малого миллион несуществующих граждан, и для чего он ему понадобился? Ответ мы найдем в любом выступлении Туркменбаши, где он говорит о том, что миграция населения из Туркменистана в последние два года резко сократилась вследствие созданных им крайне благоприятных условий для жизни и деятельности граждан, и численность населения Туркменистана неуклонно растет. Ради того, чтобы подтвердить эту ложь, ниязовские статистики идут на подтасовку не только данных о миграции и средней продолжительности жизни в Туркменистане, но и показателей детской смертности, что выглядит в высшей степени кощунственным и нецивилизованным.

Перейдем теперь к одной из самых любимых "конфеток" С. Ниязова – доходе на душу населения. Опрометчиво пообещав своим гражданам на заре независимости по "Мерседесу", Туркменбаши все 10 лет своего правления вытворял с этим относительным показателем благосостояния такое, что у любого человека, хоть немного знакомого с математикой, кругом шла голова. В последний раз Ниязов говорил о "доходах на душу" на заседании Халк Маслахаты в Чарджоу в начале августа 2002 года. С высокой трибуны прозвучала цифра 5,700 долларов США. По мнению Ниязова, именно такая часть стоимости всех произведенных в стране товаров и услуг приходится на одну измученную душу среднего гражданина Туркменистана. И это опять ничто иное, как наглая ложь, рассчитанная на одурманенных "Рухнамой" первокурсников. В любом справочнике по экономике вы прочтете, что доход на душу населения – это количество произведенных товаров и услуг, приходящихся в среднем на одного жителя страны. Попробуйте теперь умножить 5,700 на 5,725,200. У вас получится чуть больше 32,5 миллиардов долларов США национального продукта, в то время, как даже по данным Национального института статистики и информации Туркменистана, обнародованным в конце прошлого года, этот показатель не превышает 4,5 миллиардов. Но делегатам Халк Маслахаты было не до математики. Они поглотили эту ложь бурными аплодисментами, и пошла она гулять по стране. Вот так, легким движением руки, а вернее языка, Туркменбаши "сделал" для страны 28 миллиардов, которых никто никогда не видел и вряд ли увидит, потому что существуют они только в ниязовских речах.

По данным Всемирного Банка, реальный валовой национальный продукт на душу населения в Туркменистане составляет 968 долларов США. Но и здесь не спешите радоваться. Это по 5,2 тысячи манатов за доллар. А по 22 тысячи – считайте сами... Скажу вам только, что у Анголы, даже при том, что там уже больше четверти века длится кровавая гражданская война, все эти показатели гораздо выше. А значит, и 150-е место Туркменбаши прописано "вилами по воде".

Рассмотрим теперь, какие выводы сделали международные эксперты относительно уровня экономической свободы в Туркменистане. Свое 150-е место в рейтинге Туркменистан занял, благодаря следующим оценкам по пятибалльной шкале (1 – высший балл, 5 – низший) :

Торговая политика – 5 баллов (крайне высокий уровень государственного протекционизма)

По данным Европейского Банка Реконструкции и Развития (ЕБРР), Туркменистан выставляет слишком значительные барьеры на пути развития нормальных торговых отношений. К числу таких труднопреодолимых препятствий относятся высокие акцизные ставки (от 10 до 100 процентов), усложненная процедура регистрации торговых сделок и инвестиционных проектов, а также подписанный Ниязовым в 1999 году указ об установлении 5-процентной таможенной пошлины на любые товары, ввозимые в Туркменистан частными предпринимателями.

Доход и корпоративное налогообложение – 3,5 (высокие налоговые ставки)

Государственные расходы – 4 (высокий уровень)

Подоходный налог в Туркменистане составляет 25 процентов. Корпоративный налог – 25 процентов. В 1998 году государственные расходы составили 25,8 процента от валового внутреннего продукта (ВВП).

Вмешательство государства в экономику – 4 (высокий уровень)

Приватизирована незначительная часть мелких предприятий государственного сектора. По оценке ЕБРР, существуют предпосылки для более масштабной приватизации средних и крупных предприятий, которая искусственно сдерживается государством.

Кредитно-денежная (валютная) политика – 5 (очень высокий уровень инфляции)

С 1991 по 2000 год в среднем ежегодный уровень инфляции составлял 35,92 процента.

Приток капитала и иностранных инвестиций – 5 (очень высокий уровень ограничений)

По словам представителей ЕБРР, единственный способ для иностранного инвестора осуществить проект в Туркменистане, это наладить "теплые" личные отношения с высшим руководством страны. Все остальные варианты бесперспективны.

Состояние банковского дела и финансов – 5 (очень существенные ограничения)

Банковская система в Туркменистана крайне слаба и действует по старым "советским" принципам под абсолютным контролем со стороны государства. 95 процентов всех кредитов направляются в государственный сектор на нужды привилегированной нефтегазовой отрасли и сельского хозяйства.

Уровень зарплат и цен – 4 (чрезмерное вмешательство государства)

Большинство цен в Туркменистане регулируются правительством. По данным Госдепартамента США, правительство Туркменистана контролирует цены на все товары, за исключением продуктов питания. Здесь удерживаются лишь цены на муку и хлебопродукты. Крупнозернистая соль местного производства в Туркменистане раздается бесплатно. Кроме того, существует целый ряд товаров и услуг, на которые в Туркменистане для местных граждан и иностранцев установлены разные цены. За авиа-, железнодорожные и междугородние автобусные перевозки, связь, автомобильное топливо, строительные материалы, химические удобрения местного производства и входные билеты в музеи и на выставки иностранцы платят в американских долларах, в то время, как местные жители – в манатах, в четыре раза меньше, благодаря разнице между официальным и "черным" курсами обмена валюты.

Право собственности – 4 (низкий уровень защиты)

По данным Госдепартамента США, в Туркменистане отсутствует система защиты договорных прав и права собственности. Независимый суд в Туркменистане невозможен, в силу того, что президент обладает неограниченными полномочиями назначать и увольнять судей.

Регуляция предпринимательской деятельности – 4 (высокий уровень)

Поскольку вся экономика Туркменистана контролируется государством, частное предпринимательство осуществляется в крайне жестких условиях. Уровень коррупции и бюрократизма не позволяет предпринимателям добиваться эффективного развития своего бизнеса. Специалисты ЕБРР утверждают, что в Туркменистане сложилась наихудшая среди всех стран СНГ ситуация с экономическим реформированием. Государство постоянно ограничивает деятельность частных предпринимателей по политическим соображением. Сюда же относится и заведомо недоброжелательное отношение к присутствию иностранцев в частном бизнесе.

Активность на "черном" рынке – 5 (очень высокий уровень)

В Туркменистане широко распространена контрабанда, во-первых, благодаря слабости пограничных и таможенных служб, а во-вторых, за счет того, что законодательство в отношении защиты прав собственности безнадежно устарело и абсолютно неэффективно. Международная организация Business Software Alliance, обеспечивающая правовую защиту производителей компьютерных программ, например, утверждает, что 90 процентов этого рынка в Туркменистане занимает пиратская продукция. Официальный курс туркменского маната отличается от курса на "черном" рынке в 4 раза.

Вот такая неутешительная картина. В целом же, если ознакомиться с материалами по всем странам, можно будет сделать вывод о том, что в большинстве случаев наибольших успехов в экономике добились страны, в которых существуют наиболее демократические режимы. Туркменистан же относится всеми экспертами к числу самых репрессивных стран мира, поэтому трудно было ожидать от него больших успехов в сфере экономики.

Но огорчает не только это. В конце концов, экономические успехи – это еще и вопрос времени. История многих государств знала периоды экономических расцветов и падений. Та же самая Ангола, которая сегодня даже не включена в рейтинг, до 1975 года была богатейшей африканской страной, а о стремительном экономическом росте стран Юго-Восточной Азии сказано и написано столько, что впору составлять учебники. Пугает и огорчает лживая улыбка на лице нашего национального лидера, с которой он платит зарплату несуществующим гражданам несуществующими долларами, возит их на несуществующих "Мерседесах", лечит просроченными лекарствами, кормит невыращенной пшеницей и одевает в давно вывезенный за границу текстиль. Он живет в сказке, окружил себя вымышленными персонажами, поющими песни о мифическом счастье. Между тем, живым людям становится уже совсем невмоготу. Ведь это на их сгорбленных спинах держится царство Великого Сапармурата Туркменбаши, творца золотого века. И стоит людям чуть пошевелиться, как полетит "золотой" Баши со своего золотого трона вверх тормашками в никуда, унося с собой все свое лживое наследие. И вот тогда начнется у народа Туркменистана настоящая жизнь. Настоящая жизнь и настоящая работа. И пусть мы не будем первыми, но и последними тоже не будем никогда.