Кризис кризиса власти в Казахстане

Сергей Фадеев, политолог (Нижний Новгород)

Мода бывает на все, даже на писание и проговаривание определенных мыслей. В Казахстане, среде казахстанских политиков и политических комментаторов, практически год как не проходит мода на рассуждения о кризисе модели управления и самой власти Назарбаева. Назарбаев-де устал, растерялся, плох, болен, окружение – деморализовано, семейная модель управления - изжила себя и вот-вот рухнет во славу торжества общедемократических ценностей. Шума действительно много, но «колосс на глиняных ногах» все стоит и стоит, даже почти не покачивается. Обидно…

Уже избитый тезис о том, что в Казахстане грядет (варианты – грянул, близится, надвигается) Великий передел власти требует комментариев.

Тезис 1. Бесспорный. Насколько долговечны «азиатские» режимы и могут ли их смести коррупционные скандалы. 

Казахстанская оппозиция в своих прогнозах о скором «закате назарбаевщины» особо упирают на материалы американских анти-коррупционных расследований. Якобы, суд, какого там округа вынес  нелицеприятный и однозначный вердикт – виновен! Крал Назарбаев нефтедоллары и откладывал малую толику на черный день в швейцарских банках. Обвинения серьезные, но, во-первых, все «громкие» судебные решения почему-то существуют только в виде интернет-сообщений, что наводит на мысль об их, так скажем «виртуальности», во-вторых, - обратимся к современной истории, - может ли коррупционный скандал в наше время свалить лидера средней и чуть более того страны? Где-нибудь такое произошло?

Увы, нет. Совершенно благополучно пережили и Дик Чейни (вице-президент США), и Сильвио Берлускони (премьер Италии) и едва не весь французский полит-бомонд («дело Фальконе»)  примерно такие же обвинения, а воз правосудия поныне там. Неподсудны. Доказать можно, судить – нельзя.

Чем в корне Казахстан отличается от окружающих его стран – уровнем элементарной цивилизованности, где под цивилизованностью понимается ее изначальный смысл – т.е. уровень развития городской, европейской культуры.  (Восточные города Южной Средней Азии имеют иную, общинную, махаллистскую  природу и являются логическим продолжением окрестного сельского родо-племенного ландшафта со всеми вытекающими последствиями). Европеизированность Назарбаева не просто бросается в глаза, она закономерный результат исторического развития и сложившейся полиэтничности казахстанского общества.

Семейная модель власти не просто живуча.

Правомерно ставить вопрос об оптимальной эффективности такого способа управления (и производства) для транзитных и развивающихся стран т.н. «третьего мира» вообще. Все-таки К.Маркс был не самым последним экономистом, когда писал об азиатском способе производства и деспотии, как оптимальном механизме управления подобными обществами.

По крайней мере, исключений из этого правила пока абсолютно не наблюдается, а только находит подтверждения на огромном фактическом материале Индии, Шри-Ланки, Малайзии, Индонезии, Азербайджана, Грузии, большей части стран Африки и едва не половине государств южной и Латинской Америки.

Власть Назарбаева, именно в силу своей «европеизированности» представляет собой наиболее умеренный, сбалансированный пример «Семейной Олигархии». Сама постановка вопроса о выборе преемника говорит о том, что политическая система достаточно свободна и вариативна. В «классических» восточных деспотиях  преемников либо нет вообще (лидер абсолютно незаменим, непогрешим и т.д.), либо достаточно четко и загодя определен и прописан.

Назарбаева очень выручает откровенно выигрышный фон – «живой пророк» Ниязов, мелкий вождь Рахмонов, перманентно хамелионистый Каримов, «демократ-кровавые ручки» Акаев  – у каждого из перечисленных за душой такое, столько всяких скелетов в шкафах понавешано (и не только в шкафах, но и в тюрьмах), что Назарбаев в этой компании смотрится едва ли не геополитическим паинькой, даже, своего рода, защитным щитом от ужасов самой что ни на есть Средней Азии.

Все не просто познается в сравнении - политика сравнением определяется.

Тезис 2. Дискуссионный. Есть ли вообще кризис власти в Казахстане.

Казахстанская оппозиция, как метко подметил в своем последнем интервью один из ее идеологов профессор Н.Масанов, слагается из двух непропорционально разных элементов – убежденных оппозиционеров с незапятнанной репутацией, пустым кошельком и светлыми идеалами (Н.Масанов, С.Дуванов и пр.) – это оппозиция от ума,  оппозиция от убеждений, второй подвид казахстанской оппозиции – это оппозиция от горя, оппозиция от неправильно выбранной позиции, изгой-оппозиция, то есть те, кто под флагом демократии (и прочими флагами) сводит личные счеты с конкретным Н.Назарбаевым. Последних можно назвать еще олигарх-  или бизнес-оппозицией, и не в смысле того, что все они бизнесмены, а потому что само оппозиционирование для них – выгодный доходный бизнес.

Есть еще  незначительная прослойка оппортунистической (в буквальном значении слова – «оппортуно» значит «удобное») интеллигенции, вечно рефлексирующей на тему своей недостаточной оцененности и востребованности. Причем мерилом оцененности и востребованности, в последнее время, все чаще выступают энные суммы американских долларов.

Они функционируют в оппозиции по принципу вошел/вышел. Подкормили из правительственной ладошки, пригрели у бюджетного костерка, приютили в мягком правительственном кресле – вышел из оппозиции; выгнали из кабинета, отняли персональное авто, забыли при раздаче очередных  порций административной халявы – вошел в оппозицию.

Ну да речь, в конечном итоге не о них. А о стабильности власти вообще. И режима Н.Назарбаева, в частности.

Парадокс. Дело в том, что самому Назарбаеву нужна и даже выгодна определенная нестабильность в его окружении. Подобная полит-неустойчивость позволяет  иметь широкое поля для маневра, в том числе и кадрового. Говорят, команда Назарбаева не меняется, он постоянно тасует одну и ту же колоду. Доля истины в этом есть, но не сам ли Назарбаев выдвигал на первые роли в государстве буйную поросль молодых реформаторов, тех же – Джандосова, Аблязова, Жакиянова,  Байменова, Есенбаева и т.д.

Другое дело, что молодая поросль оказалась столь непомерно амбициозной, что при живом президенте, принялась громко заявлять о своих особенных финансовых и политических интересах. Элементарно попыталась перераспределить финансовые потоки, поверила в собственную исключительность и незаменимость, постаралась заработать милостивый кивок джентльменов из ГосДепа.

Современный кризис казахстанской оппозиции – суть кризис переходного возраста, пубертатного периода, мучительная ломка молодого организма подчас приводит к мутациям голоса, юношеской неловкости, угловатости, угрюмому нигилизму и протесту, максимализму во взглядах и радикализму в методах отстаивания своего мнения. У «младотурков» зачесались кулачки и они попробовали их размять на стареньком Назарбаеве. Назарбаев не просто принял удар, но и ответил, чем мог, вместо словесных разборок упек младо-оппозиционеров в колонии, благо формальных поводы имелись.

Никакая оппозиционность не предохраняет от ответственности за уголовно-наказуемые деяния – это априори. Демократ по-убеждениям может и бывает вором не менее наглым, чем замшелый ретроград, старый партаппаратчик или «красный директор».  Идеологический окрас всегда есть форма, маскирующая содержание.

Все проходит, пройдет и это, - говорили древние. Жизнь в Азии течет медленно. «Младодемократы» Казахстана  ошиблись в главном – они не попали в такт колесу истории. Сколь с ночи не кукарекай, Солнце Демократии раньше утра не взойдет.

Управляемая нестабильность политического режима современного Казахстана есть отнюдь не свидетельство общего кризиса власти, а скорее – поиск новой, более оптимальной модели функционирования сложившейся системы.

Говорить о наличествующем в Казахстане кризисе (тем более глубоком), возможно, несколько преждевременно. На данный момент он имеет место быть не только применительно к действующей Власти, но и присущ силам с ней (Властью) борющимся.

(О чем подробнее в следующей статье).