Евразийский Вестник,
5 января 2003

Геостратегическое измерение проблем Каспийского моря.

Гушер А.И., генерал-майор, руководитель Центра стратегического развития

С распадом Советского Союза на постсоветском пространстве возник ряд ситуаций и проблем, вызывающих определенные трения, а иногда и напряженность в межгосударственных отношениях. Как часто бывает в таких случаях, в спорные и неурегулированные зоны и сферы двухсторонних отношений вторгаются третьи страны, и это нередко приводит к интернационализации этих межгосударственных разногласий и к еще большему усложнению задач по их урегулированию.

Действительно, современная международная практика во многих случаях подтверждает, что даже подключение авторитетных международных организаций к урегулированию спорных двухсторонних ситуаций и региональных конфликтов зачастую только усложняет их. При этом очевидны и причины, отчего и почему все это так происходит. Сейчас, когда в международных организациях и делах доминирует одна сверхдержава, а сами организации, в первую очередь их высшие руководящие лица и органы находятся в большой политической и финансовой зависимости от сильных мира сего, международное право де-факто нередко подчиняется интересам узкой группы государств-доминантов. Поэтому и позиции целой группы более слабых стран по тем или иным спорным проблемам при их рассмотрении в международных организациях зачастую бывают весьма ангажированными и непоследовательными. К тому же государства-доминанты, особенно Соединенные Штаты, в последние годы все чаще просто игнорируют мнение и позиции международных организаций, если они не совпадает с их интересами и намерениями, и, когда им это нужно, действуют независимо от них.

Сегодня становится все более очевидным, что возникающие разногласия и споры между соседними государствами для их же пользы не должны доводиться до состояния, требующего постороннего вмешательства, а разрешаться ими самими на основе классического международного права, взаимного уважения и учета национальных интересов, а когда потребуется - то и разумного компромисса между конфликтующими сторонами.

Именно такой подход очень важен сегодня при решении проблем Каспийского моря - возникшего после распада СССР сложного комплекса вопросов, связанных с определением международно-правового статуса Каспия, разграничением морского дна и прибрежных экономических зон прикаспийских государств, добычей на Каспии и транспортировкой на внешние рынки углеводородных ресурсов, соблюдением мер экологической безопасности, сохранением и воспроизводством биологических ресурсов моря, а также с обеспечением мира, безопасности и стабильности в этом районе планеты.

Зона Каспийского моря и прикаспийских территорий сегодня привлекает к себе внимание многих стран мира не только своими богатыми запасами углеводородов, но и особенностями геополитического и геостратегического характера, предоставляющими ведущим субъектам мировой политики немало возможностей для реализации своих экономических, политических и военно-стратегических интересов. Фактически она уже стала полем многовекторного соперничества и противоборства между теми государствами и силами, которые хотели бы господствовать в этом важном районе мира. А стратегическая значимость этого региона помимо уже упомянутых углеводородных ресурсов определяется его пограничным положением между Европой и Азией, на перекрестке перспективных межконтинентальных и межнациональных транспортных направлений и коммуникаций "восток-запад" и "север-юг", на подвижном стыке сфер господствующего влияния трех мировых религий - христианства, ислама и буддизма.

Как известно, до распада Советского Союза Каспийское море практически полностью находилось под контролем этой сверхдержавы. Лишь только небольшая часть Каспия южнее условной линии Астара-Гасанкули находилась под юрисдикцией Ирана. Все вопросы советско-иранских отношений на Каспии, в том числе и экономического взаимодействия, решались на основе всего лишь двух договоров 1921 и 1940 гг. между РСФСР-СССР и Ираном, и особых проблем при этом не возникало

Однако распад бывшего СССР, появление на Каспии еще трех субъектов международного права в лице Азербайджана, Казахстана и Туркмении, а также практически моментальное дипломатическое, политическое и экономическое, а затем и военно-политическое вторжение в новые независимые государства Южного Кавказа и Центральной Азии крупнейших западных стран с запрограммированной неизбежностью привели к возникновению в этом регионе спорных проблем и нередко острых межгосударственных противоречий. Россия, хотя и объявила себя правопреемницей бывшего СССР, не хотела и реально не могла претендовать на всю "советскую" часть Каспийского моря, хотя, например, Иран, руководствовавшийся в этом вопросе своими соображениями, на определенном этапе развернувшейся дискуссии по правовому статусу Каспия и готов был признать таков ее демарш, пойди она на это.

В чем, собственно говоря, состоит сегодня проблема Каспия и почему по отношению к ней проявляется такое большое внимание в регионе и мире?

Многие склонны и готовы искать ответ на эти вопросы практически исключительно в сфере экономических интересов новых независимых прикаспийских государств, а также в стремлении западных и других нерегиональных стран взять под свой контроль разработку и рынок нефтегазовых ресурсов Каспия и прилегающих к нему зон. При этом необходимо сразу же заметить, что в вопросе о характере и особенно размерах этих ресурсов даже в кругах специалистов нет единого мнения, что тоже разогревает каспийскую проблему, привлекая к ней действительно неподдельный интерес.

Справочно:

В вопросе об оценке запасов нефтегазовых ресурсов зоны Каспийского моря (каспийский шельф и прикаспийские территории) наблюдается большой разброс - от 4-8 млрд. и до 27-32 млрд. тонн. Причины такого большого разброса вполне очевидны: во-первых, это недостаточная геологическая изученность этой территории; во-вторых, в этом вопросе явно присутствует некая конъюнктура. Некоторые прикаспийские государства стремятся привлечь мировое внимание к своим ресурсам, завышая данные по их запасам, а компании, привлеченные к освоению этих ресурсов, пытаются таким образом повысить стоимость и ликвидность своих ценных бумаг и заработать на их курсовой разнице независимо от того, оправдаются ли прогнозы об огромных запасах каспийской нефти или нет. Однако даже усредненные данные о запасах каспийских углеводородов дают основания рассматривать Каспийский регион как представляющий глобальный интерес для мира. Он вполне может обеспечить ежесуточные поставки на мировые рынки 3-5 млн. баррелей нефти, что соответствует 3-5 % от мирового спроса. По утверждению специального представителя госдепартамента США по делам Каспия Стивена Манна, в каспийском регионе сосредоточено около 4% мировых запасов нефти.

Безусловно, освоение углеводородных ресурсов Каспия - это очень серьезный и сильный стимул как для прикаспийских, так и западных стран. Как известно, экономические интересы прикаспийских государств в том, что касается ресурсов Каспийского моря, связаны в первую очередь с использованием богатых запасов углеводородного сырья, находящихся как на шельфе моря, так и на прикаспийских участках суши. Ввиду того, что после распада СССР в зоне Каспийского моря появились новые независимые государства (Республика Азербайджан, Республика Казахстан, Республика Туркменистан), встали вопросы об определении статуса Каспийского моря и условий использования его ресурсов теперь уже пятью государствами, т.е. Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменистаном. Естественно, что при этом возникли проблемы, так как каждая из сторон имела свою точку зрения на то, как следует делить то, что ранее принадлежало только двум - Советскому Союзу и Ирану.

К тому же на Каспии практически сразу же после распада СССР появились и влиятельные нерегиональные игроки в лице США, Великобритании, Франции, Германии, Японии и других стран, для которых каспийские углеводороды представляют несомненный интерес. Их активность в данном регионе заметно усложнила решение вопросов раздела и разработки местных нефтегазовых ресурсов, так как некоторые прикаспийские государства всерьез подумали, что Запад поможет им отстоять их претензии на заявленные участки Каспия.

Известное выражение "Политика есть концентрированное выражение экономики" вполне применимо к рассматриваемой ситуации. Но при более широком, комплексном рассмотрении этой проблемы выяснится, что экономический интерес - лишь одна и на данном историческом этапе для ряда стран пока не самая главная движущая сила развития ситуации в зоне Каспия. Западные страны сделали все для того, чтобы использовать сложившуюся ситуацию не только для того, чтобы "застолбить" за собой на будущее львиную долю каспийских углеводородов, но и создать подходящие геополитические условия для постепенного наращивания своего стратегического присутствия на этой части постсоветского пространства. А стратегическое присутствие, как известно, предполагает организацию такой системы экономических, политических, военных и даже корпоративных связей со странами региона, при которой последние уже не смогут просто так отказаться от навязанных им "услуг".

При всем подчеркнутом экономическом антураже деятельность на Каспии западных нефтегазовых компаний по разработке месторождений углеводородов, начало строительства нефтепровода Баку-Джейхан, планы прокладки гигантского газопровода из Туркмении через территорию Афганистана на пакистанское побережье Аравийского моря и уж тем более - развертывание в рамках антитеррористической операции в Афганистане воинских контингентов западных и других стран на базах стран Центральной Азии, равно как и планы США по уничтожению режима Саддама Хусейна в Ираке, а также продолжающееся давление на Иран - все это, несомненно, элементы реализации единого плана стратегического освоения Соединенными Штатами того огромного пространства, в центре которого находится Каспийское море.

Справочно:

18 сентября 2002 г. в поселке Санчагалы в 40 км южнее Баку состоялась официальная церемония закладки фундамента первого терминала нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, по которому нефть, извлекаемая из шельфовых месторождений азербайджанского сектора Каспийского моря и, возможно, некоторых других прикаспийских государств, через территорию Грузии пойдет в турецкий порт Джейхан и далее - на западные рынки. В указанной церемонии приняли участие президенты Азербайджана, Грузии и Турции, а также представители возглавляемого англо-американской ВР международного нефтяного консорциума.

Среди тех специалистов и политиков, которые следят за ситуацией в зоне Каспия, сегодня едва ли найдется много несогласных с тем, что для целого ряда стран, имеющих интересы в рассматриваемом районе, на первом месте стоят долгосрочные геостратегические мотивы и цели их политики . Но при этом у разных государств эти цели по их акцентам и масштабам имеют свои приоритеты.

Если рассматривать Каспий через призму интересов Запада, то можно увидеть сложное переплетение здесь экономических и стратегических интересов. Экономический интерес обусловлен прежде всего сосредоточенными в этом регионе значительными запасами энергоносителей (не только нефти и газа, но также угля и урановых руд). В стратегическом плане интерес Запада к региону определяется как намерением западных стран закрепить здесь свое политическое, экономическое и военное присутствие, так и расчетом на то, что Каспий может при определенных условиях стать альтернативным по отношению к Персидскому заливу (а вернее - еще одним) источником углеводородов для западной экономики.

Для Азербайджана, Казахстана и Туркмении экономическая сторона всей каспийской проблематики представляется приоритетной, так как именно только успех в реализации каспийских нефтегазовых проектов дает этим странам возможности для оздоровления и развития национальных экономик, а, значит, и обеспечения большей внутриполитической устойчивости и стабильности. В то же время для того же Азербайджана, имеющего определенные проблемы и трудности в отношениях с Арменией и Ираном, важнейшей политической задачей является получение поддержки, в том числе военно-политической и собственно военной, со стороны влиятельных государств, имеющих прямой интерес к включению каспийских углеводородов в свои энергетические балансы, а также к расширению и усилению своего стратегического присутствия в этом регионе. Ясно, что в рассматриваемом случае речь может идти только о таких государствах как США, Великобритании, Японии, Турции и некоторых других странах.

В Баку с первых дней раскручивания каспийского нефтегазового бума стремятся увязать в едином пакете вопросы освоения нефтегазовых ресурсов Каспия и их доставки на внешние рынки с проблемами и задачами обеспечения национальной и региональной безопасности. Характерно, что при этом трактовка источников угроз национальной и региональной безопасности зависит от того, где и кем проводится их оценка. Так, еще несколько лет назад азербайджанская сторона (по крайней мере, определенная часть ее нынешней политической элиты) главными источниками угроз для национальной безопасности помимо Армении и Ирана склонна была считать и Россию.

Именно эти и подобные им оценки создали ту основу, на которой стали быстро развиваться двухсторонние азербайджано-турецкие военные связи, хотя, по правде говоря, интересы Турции распространяются гораздо дальше. На этом же фоне, как известно, до последнего времени некоторыми силами в Азербайджане особенно активно выстраивались политические кампании в пользу вступления страны в НАТО и т.п. Очевидно также и то, что общий антироссийский фон политики официального Баку практически до конца 90-х годов определял и двойственность позиции азербайджанских властей в отношении проблемы Чечни. Не секрет, что на определенном этапе, особенно в период первой чеченской кампании (1994-1996 гг.), власти Баку смотрели сквозь пальцы на то, что азербайджанская территория использовалась в качестве одной из баз поддержки чеченских сепаратистов и сил международного терроризма на Северном Кавказе.

Сегодня следует отметить, что в последние годы в политике и практических действиях азербайджанской стороны на российском направлении появилось гораздо больше сбалансированности и гибкости, чем это было раньше. Очевидны и причины такой трансформации: рост понимания официальным Баку завышенности своих надежд и ожиданий, связанных с перспективами развития нефтегазового сектора; опережающие шаги России в реализации ряда каспийских проектов; целенаправленные шаги российской стороны по урегулированию разногласий и споров вокруг каспийских проблем; проведение Россией в последние годы более активной и последовательной политики, направленной на повышение стратегической стабильности на своих южных границах.

Свою игру на каспийском нефтегазовом поле пытается сыграть и Грузия, через территорию которой должен пройти основной экспортный нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан. В Тбилиси рассчитывают на получение доходов от транзита каспийской нефти, что исключительно важно для Грузии, финансово-экономическое положение которой исключительно сложное и незавидное. Другой нефтепровод Баку-Супса уже действует и приносит грузинской стороне конкретный доход. Но несмотря на всю значимость ожидаемых и где-то уже мысленно поделенных грузинской элитой дармовых валютных поступлений для группы Эдуарда Шеварднадзе не менее важными являются геополитические аспекты данного проекта. Стремление грузинской политической элиты, добровольно отдалившейся от России, найти нового богатого и мощного покровителя давно известно. Поэтому нынешние грузинские лидеры буквально навязывают и Азербайджану, и Турции, и вовлеченным в дележ каспийских углеводородных ресурсов западным странам свои услуги некоего гаранта безопасности и стабильности на маршрутах транспортировки каспийской нефти. Этот же мотив заложен нынешним грузинским руководством в уже неоднократно анонсированное намерение стать членом НАТО. Кстати, подобная мотивация использовалась "белым лисом" Э.Шеварднадзе и при учреждении такой странной военно-политической группы как ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова). Еще одно "У" -Узбекистан, появившееся в упомянутой аббревиатуре несколько позже так же быстро выпало. Короче говоря, охотников за просто так получить свой профит от каспийской, т.е. азербайджанской нефти все прибавляется, хотя ее запасов, судя по всему, не так много, как полагали раньше.

Для Ирана, обладающего освоенными продуктивными месторождениями нефти и газа в южных и западных районах своей территории и отстроенной инфраструктурой по их переработке и отгрузке на экспорт, проблема Каспия на данный момент имеет больше геостратегический, нежели экономический приоритет. Иран имеет свой взгляд на проблему раздела Каспия (всем поровну), что уже вызвало споры Тегерана с Баку и Ашхабадом относительно принадлежности ряда месторождений углеводородов на каспийском шельфе. Кроме того, в ирано-азербайджанских отношениях надолго поселилась проблема "Великого Азербайджана" (озвученная бывшим президентом Азербайджана Эльчибеем старая идея объединения всех азербайджанцев в составе единого государства, т.е. фактического отторжения от Ирана двух его северных провинций - Восточного и Западного Азербайджана, населенных азербайджанцами). В Иране, нанизанном администрацией США на т.н. "ось зла", небезосновательно опасаются того, что наращивание участия западных компаний в разработке нефтегазовых ресурсов Каспия потянет за собой расширение политических и военных связей Азербайджана и, возможно, некоторых других прикаспийских государств с США и их союзниками. Как, по-видимому, полагают в Тегеране, развитие этого процесса приведет к тому, что над северными границами Ирана нависнет некая серьезная и далеко не дружественная по отношению к иранцам политико-экономическая, а в перспективе и военно-политическая структура, которая будет представлять вполне определенную угрозу иранским национальным интересам и безопасности. Собственно говоря, этот процесс уже запущен даже помимо воли и желания новых независимых прикаспийских государств.

Два других прикаспийских государства - Казахстан и Туркменистан - тоже являются важными субъектами каспийской политики, фактически даже более значимыми, чем Азербайджан, так как их нефтегазовые ресурсы значительно превосходят азербайджанские. Достаточно сказать, что реализация проекта нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан без заполнения его казахстанской нефтью в экономическом плане вообще бессмысленна. А Туркмения вообще по запасам природного газа является третьей страной в мире.

Но каждая из этих двух стран занимает свое особое место в каспийской проблематике. За последние годы между Казахстаном и Россией наработан положительный опыт сотрудничества в нефтегазовой сфере. Запущен интернациональный проект нефтепровода КТК (Каспийский трубопроводный консорциум, максимальная мощность - 67 млн. т в год), по которому нефть Казахстана подается в Новороссийск и далее на внешние рынки. Другая часть казахстанской нефти идет на экспорт по российской системе нефтепроводов. Главное, что возможности наращивания этого сотрудничества обе страны намерены расширять. Т.е. у Казахстана имеется возможность выбора, которая будет использоваться Астаной, можно сказать, в основном и главном исходя из соображений экономической целесообразности. Конечно, в случае запуска нефтепровода Баку-Джейхан часть казахстанской нефти может закачиваться в него, но для этого придется решить целый ряд сложных технических и правовых проблем.

Справочно:

По оценке министра энергетики Казахстана Владимира Школьника, его страна к 2015 г., по самым скромным подсчетам, будет добывать уже порядка 150-170 млн. т нефти, т.е. почти в четыре раза больше, чем сегодня в 2002 г. До 2008-2009 гг. существующих трубопроводов для Казахстана будет достаточно, чтобы обеспечить его нефтяной экспорт. В первую очередь это нефтепровод Атырау-Самара (обеспечивает прокачку 15 млн. т казахстанской нефти в год), Каспийский трубопроводный консорциум (проектная мощность - 67 млн. т в год) и в перспективе - нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан. Министр считает перспективным для вывоза казахстанской стороной своей нефти и иранское направление, но его реализация пока упирается в нерешенные политические проблемы.

Особенности положения и роли Туркменистана в освоении углеводородных ресурсов Каспия определяются географическим положением этой страны и особой политикой его руководства, конкретно - президента Сапармурада Ниязова. Пока Туркменистан со всеми его запасами газа и нефти относительно отрезан от внешних рынков. Созданная еще в советское время система трубопроводов ориентирована главным образом на север, и поскольку основная ее часть проходит по территориям Узбекистана и Казахстана, для закачки и транспортировки туркменских углеводородов в них практически не остается резервов. Для подачи газа и нефти на запад, в систему азербайджанских или российских трубопроводов требуется прокладка новых дорогих магистралей по дну Каспийского моря, что в общем неприемлемо для большинства прикаспийских государств, или более протяженным маршрутам по побережью Каспийского моря. Относительно свободными являются иранское направление и направление через Афганистан и Пакистан на побережье Аравийского моря. Но реализация крупных проектов, ориентированных на Иран, во многом блокируется США. Кроме того, и у самого Ирана имеются намерения реализовать собственные региональные проекты по поставкам газа. Одним из них является обсуждаемый уже несколько лет индийской и иранской сторонами проект возможной прокладки глубоководного газопровода от газовых месторождений "Южный Парс" и "Сирис" в Индию.

Для Туркменистана остается свободным только афганское направление, на которое и хотят загнать Сапармурада Ниязова американцы (проект газопровода, разработанный американской компанией "Юнокал"). Задержка с реализацией данного проекта, существующего уже не один год, связана главным образом с нестабильностью внутриполитической ситуации в Афганистане и деятельностью сети международных исламских террористических организаций.

Справочно:

Проект трансафганского газопровода продолжает прорабатываться. В частности, в конце октября 2002 г. в Ашхабаде должна была состояться встреча президентов Туркмении, Афганистана и Пакистана Сапармурада Ниязова, Хамида Карзая и Первеза Мушаррафа, на которой стороны планировали подписать уже парафированный их представителями документ - рамочное соглашение о строительстве трансафганского газопровода, по которому туркменский газ от газового месторождения Довлетабад вблизи туркмено-афганской границы через территорию Афганистана пойдет в Пакистан. Маршрут газопровода протяженностью 1460 км: месторождение Довлетабад (Туркмения) - Кандагар (Афганистан) - Мультан (Пакистан) - порт Гвадар на побережье Индийского океана. Пропускная способность - 30 млрд. кубометров газа в год, ориентировочная стоимость проекта - 2 млрд. долл. Начало строительства - 2003 г., окончание - 2005 г. Главный финансовый оператор проекта - Азиатский банк развития. Запасы газа Довлетабадского месторождения оцениваются в 1,7 трлн. кубометров. В последний момент указанная встреча по просьбе президента Мушаррафа отложена на время после 20 декабря 2002 г.

Представляется, что на ближайшую перспективу наиболее реальным выходом для Туркмении является расширение сотрудничества с Россией и с государствами Евроазиатского экономического сотрудничества.

Справочно:

В Москве учрежден консорциум по разработке углеводородных ресурсов туркменского сектора Каспия. В состав консорциума под названием "ЗарИТ" вошли российские компании "Зарубежнефть", "Итера", и "Роснефть" (26%, 37% и 37% акций соответственно). По оценке специалистов, прогнозные запасы углеводоородов туркменского шельфа оцениваются в 16,5 млрд. т условного топлива, разведанные запасы на шельфе - 203 млн. т нефти и 70 млрд. куб. м газа. 26 октября 2002 г. в Ашхабаде на встрече президента Тукркмении С.Ниязова, председателя правления "Нефтегаза Украины" Юрия Бойко и президента российской газовой компании "Итера" Игоря Макарова достигнута договоренность о том, что в 2003 г. Туркмения поставит на Украину 36 млрд. куб. м газа. "Итера" получит 10 млрд. куб. м туркменского газа по цене 44 долл. за 1000 куб. м.

Что касается России, то она, будучи прикаспийским государством, внесшим на протяжении столетий огромный вклад в развитие данного региона и ставшая неотъемлемой частью его истории и культуры, имеет приоритетные и неоспоримые права на свою часть углеводородных ресурсов Каспия, а также на решающее слово при рассмотрении проблем региона, особенно если речь идет о российских национальных интересах и безопасности, в том числе и региональной. Собственно говоря, такой подход продемонстрирован Россией летом и осенью 2002 г. , когда на Каспии по личному распоряжению президента В.Путина впервые за время, прошедшее после распада СССР, был проведен сбор-поход Каспийской флотилии ВМФ России, а затем 23 сентября в Кремле состоялось подписание президентами России и Азербайджана двустороннего соглашения о разграничении сопредельных участков Каспийского моря, в основу которого положен принцип разграничения дна моря по т.н. срединной линии при том, что вся толща воды остается в общем пользовании участников соглашения.

Таким образом, сформулированный в начале 2002 г. президентом России В.Путиным подход к разделу Каспийского моря между пятью прибрежными государствами по принципу "Делим дно - вода общая" в очередной раз реализован в статусе международно-правовой нормы межгосударственных отношений в северной и центральной частях Каспийского моря. Напомним, что в 2002 г. этот же принцип был применен при подготовке и подписании соответствующих соглашений по Каспию между Россией и Казахстаном, а также Азербайджаном и Казахстаном.

Указанные события - не первые и далеко не последние на сложном и извилистом пути урегулирования многогранной и многоуровневой каспийской проблемы. Можно сказать, что сегодня углеводородные ресурсы Каспия, несмотря на всю их огромную значимость для прикаспийских государств и мира в целом, уже не являются тем, возможно, изначально единственным или главным фактором, который, собственно говоря, сначала обозначил, а затем и сформировал проблему Каспия как таковую. Проблема Каспия в развитии - это не только и не столько нефть и газ. По существу это - будущее региона, будущее отношений новых независимых прикаспийских государств с Россией и с ведущими странами Запада, это, в определенной мере, судьба обширного региона Южного Кавказа, Центральной Азии, юга России, а также Ирана, Турции, Ирака и некоторых других государств региона.

В связи с попыткой рассмотреть каспийские проблемы с геостратегического угла зрения невозможно обойти такой вопрос, как вероятность возникновения в зоне Каспия кризисных ситуаций и вооруженных конфликтов. Эта тема периодически поднимается на различных экспертных уровнях. Поводы для этого дают сами прикаспийские государства. Например, 23 июля 2001 г. Иран с использованием своих военных катеров и самолетов предпринял попытку не допустить проведения Азербайджаном работ на тех участках каспийского шельфа, которые в Тегеране считают своими. Упомянутые выше военные учения в форме сбор-похода Каспийской флотилии ВМФ России некоторые также посчитали недвусмысленной демонстрацией силы. Практически все прикаспийские государства начали наращивать свое военное присутствие на Каспии. При этом некаспийские страны пытаются помочь своим региональным союзникам: например, Турция направляет в Баку своих военных советников и военную помощь; США финансируют реализацию военной программы Казахстана по размещению в Атырау мотострелковой бригады; при оценке угроз для международных нефтяных проектов в каспийской зоне все больше и больше говорится о возможности террористических атак на нефтегазовые объекты и персонал работающих здесь компаний. И так далее.

Насколько реальны все эти угрозы и вероятность развязывания в зоне Каспия вооруженных конфликтов? Представляется, пока все это следует рассматривать чисто гипотетически. Сегодня на Каспии существует лишь одна доминирующая военная сила - Россия. Вместе с тем в дальнейшем, если военное присутствие прикаспийских государств здесь будет возрастать, а основные спорные проблемы не будут своевременно разрешаться как на двух, так и на многостороннем уровне, можно ожидать возникновения на Каспии разномасштабных кризисных ситуаций, для разрешения которых кто-то может попытаться прибегнуть к использованию силы или к ее демонстрации. При этом угроза развязывания вооруженного конфликта будет тем реальнее, чем более масштабно и активно на развитие ситуации в регионе будут влиять нерегиональные государства и военно-политические союзы. Представляется, что сегодня все прикаспийские государства независимо от наличия неурегулированных вопросов раздела Каспия и использования его ресурсов должны пойти на заключение принципиальной договоренности о неприменении в любом виде силы для решения спорных проблем. Единственным случаем использования, и то согласованного всеми прикаспийскими государствами, военной силы может быть необходимость оказания отпора организованным актам агрессии международного терроризма против объектов нефте- и газодобычи и транспортировки углеводородов из зоны Каспия на внешние рынки.

Геостратегическое измерение проблем Каспийского моря, как уже подчеркивалось выше, включает в себя не только и, может быть, даже не столько оценки проблемных сторон и специфики отношений в рамках каспийской "пятерки", сколько учет места и роли Каспийского региона в глобальных геополитических схемах нового мирового порядка, разрабатываемых и реализуемых главными действующими лицами современной мировой политики, такими как США, Европа, Китай, исламский мир в целом. Выше уже говорилось о неприкрытом стремлении в первую очередь Соединенных Штатов к доминированию в этом районе мира. Для реализации этих устремлений будут использованы соответствующие ресурсы, если потребуется - то и силовые. Все будет зависеть от того, как пойдет дальнейшее развитие всей ситуации в зоне Каспия и на прикаспийских территориях. Но это уже другая большая тема для отдельного исследования.

Все то, что происходит сейчас вокруг Каспийского моря и то, что еще может произойти - это, по большому счету, только часть действий в той большой стратегической игре, которую развернули ведущие страны мира в рассматриваемом регионе сразу же после развала бывшего СССР, которая идет сегодня и будет продолжаться еще неопределенно долго. При этом, если эти действия рассматривать с позиций интересов России и некоторых региональных государств, то даже без особых интеллектуальных усилий можно увидеть и понять, что они несут с собой вполне конкретные угрозы для национальных интересов и безопасности как России, так и других стран рассматриваемого региона.

Для разрешения проблем, возникающих вокруг Каспийского моря, нормальными политико-дипломатическими средствами потребуется немало доброй воли, усилий и времени. Если же иметь ввиду агрессивную амбициозность некоторых политических группировок в странах региона, остроту существующих здесь социально-экономических проблем, а также факторы межнациональной вражды и религиозной нетерпимости, то нельзя исключать возникновения здесь и различного рода конфликтов. Собственно говоря, в условиях не сформировавшихся окончательно и не окрепших политических систем и социально-экономических формаций в некоторых прикаспийских государствах это происходит уже сегодня. К тому же в силу упомянутых выше причин рассматриваемый регион уже стал зоной экономической и стратегической экспансии ведущих государств мира, а также агрессивной активности местных и международных экстремистских организаций и движений, в том числе связанных с международными террористическими организациями исламской ориентации.

Собственно говоря, именно существование этих угроз и заставляет Россию обратить более конкретное и пристальное внимание вопросам обеспечения военной безопасности в зоне Каспия. При этом, если судить по тем подходам, которые демонстрирует российское руководство, для России более приемлемым вариантом являлось бы консенсусное решение проблем безопасности в регионе самими прикаспийскими государствами.

Геостратегические аспекты проблематики Каспия и в ближайшей перспективе будут оказывать решающее воздействие на развитие ситуации в рассматриваемом районе мира. И все же следует ожидать, что в обозримом будущем проблема Каспия возвратится исключительно к техническим и финансово-экономическим проблемам эксплуатации нефтегазовых ресурсов региона (если они к тому времени еще останутся), и тогда она может стать уделом узких профессионалов. Но сегодня эта проблема гораздо более сложная и многогранная, что заставляет нас, уже достаточно осведомленных в вопросах о запасах углеводородов, их размещении, условиях добычи, вариантах транспортировки и т.д., уделять все больше внимания тем геополитическим и геостратегическим аспектам проблематики Каспия, которые стоят над техническими вопросами и ведут их за собой.