Цвет власти

Александр Фадеев

18 июня начался новый отсчет в процессе утверждения подходов к потенциальной валюте Союзного государства. Результаты совещания в Минске по вопросам использования российского рубля в качестве единой валюты для России и Белоруссии, которое провел президент РБ Александр Лукашенко, в целом, не стали сенсацией. Еще до него не было недостатка в комментариях высокопоставленных руководителей Национального банка Беларуси, представителей министерства финансов, которые сводились к тому, что договоренность с Москвой о введении российского рубля в качестве валюты на территории республики с 1 января 2005 г. еще не является окончательной, не решен и вопрос о принципах работы будущего эмиссионного центра. Все разработки и документы в этой области носят исключительно проектный характер, и до реального соглашения могут корректироваться радикальным образом.

Высшее руководство республики, а вслед за ним и другие ответственные лица Белоруссии вдруг стали специально акцентировать внимание общественности на том, что не надо зацикливаться на 1 января 2005 г., поскольку российский рубль может стать единым платежным средством на белорусской территории и в более поздние сроки. Главным ориентиром предлагалось рассматривать уже 2008 г., когда действительно намечено осуществить переход на новую союзную валюту, причем, подчеркивалось, что это будет совсем не обязательно российский рубль. Явно было заметно и стремление укоренить в сознании экспертного сообщества и граждан Белоруссии тезис о том, что переход через пять лет на неизвестную пока союзную валюту может быть осуществлен и без промежуточного этапа, когда временную функцию единого платежного средства выполнял бы российский рубль. Кроме того, на новых денежных знаках в обязательном порядке должна быть размещена белорусская государственная символика.

Определенной сенсацией следует рассматривать лишь обращение Александра Лукашенко (впервые за несколько последних лет) к белорусской оппозиции с требованием обозначить отношение к этой проблеме и дать мотивированное заключение. Призыв этот выглядел довольно странным, поскольку белорусский президент еще до данного мероприятия отлично знал мнение главного специалиста по валютно-финансовым и банковским проблемам от оппозиции, бывшего председателя правления НББ(1991-1995 гг.) и одного из лидеров ОГП Станислава Богданкевича, который уже был подключен с ведома первого лица государства к обсуждению валютного соглашения с Москвой в стенах Национального банка буквально накануне. Богданкевич твердо высказался тогда против соглашения, считая, что сама идея перехода Белоруссии на российский рубль и отказа от национальной валюты неприемлема.

Именно поэтому, как представляется, он  был приглашен и на совещание к президенту. Дело в том, что практически все специалисты из различных министерств,  другие ведущие финансовые и экономические эксперты, ученые, функционеры президентской администрации, которые анализировали проект соглашения, положительно оценили этот документ, подчеркнув, что он выгоден Белоруссии, и советовали президенту быстрее принять его. Но, видимо, главу государства устроило бы другое мнение, где финансово-экономическая целесообразность не заслоняла последствий перехода на российскую валюту для власть предержащих, когда их полномочия и привилегии могли оказаться урезанными. Вот он и обратился к радикальной оппозиции как некогда Александр Македонский к оракулу оазиса Siwa, ведь все последнее время наблюдалось удивительное совпадение оценок перспектив интеграции со стороны первого лица республики и оппозиционных партий.

Проворнее всех политических структур здесь оказалось руководство Объединенной гражданской партии, которое поспешило заявить о нецелесообразности введения российского рубля на территории Беларуси, поскольку это грозит «серьезными негативными последствиями для страны». Интересно и другое – именно ОГП лидеры российского Союза правых сил Б.Немцов и И.Хакамада, став неожиданно в предвыборный период активнейшими поборниками объединения двух стран, представляют как проводника и опору интеграции в Белоруссии, а ее лидера Анатолия Лебедько прочат в качестве альтернативы А.Лукашенко на посту президента.

Очевидно и другое – президент явно решил если не отказаться от введения российской валюты в качестве платежного средства(мнение системной оппозиции известно заранее – оно может быть исключительно отрицательным), то, по крайней мере, максимально затянуть сам процесс. Так, впервые были поставлены достаточно жесткие условия перехода на российский рубль – выполнение всех ранее достигнутых договоренностей между двумя странами(большинство из них, заметим, не выполняется годами по вине белорусской стороны), включение основных положений валютного соглашения непосредственно в Конституционный акт Союзного государства, который должен быть принят на всенародном референдуме в России и Белоруссии. Ну а референдум, как хорошо известно в Минске, в России раньше весны следующего года даже с точки зрения права провести просто невозможно. Да и препятствие в виде реанимации президентом РБ требования о создании надбанковского совета с равным представительством от Белоруссии, который бы задавал правила эмиссионной политики, способно отодвинуть введение российского рубля на весьма отдаленную перспективу, поскольку оно по сути неприемлемо для Центрального банка и министерства финансов России.

Конечно, рассуждения Лукашенко о гарантиях повышения благосостояния белорусских граждан, об исключении политических игр в вопросе валютной трансформации носят оттенок демагогии. В частности, глава белорусского государства полон решимость «не допустить кулуарности при рассмотрении этого наиважнейшего вопроса», выслушать мнение представителей оппозиции, посоветоваться с народом. Почему то президента ранее не заботило то, что проекты союзного Договора, Конституционного акта СГ и целого ряда других белорусско-российских документов разрабатывался узкой группой белорусских специалистов в абсолютной тайне, в закрытом режиме и без общественной экспертизы.

Еще менее тревожат высшую элиту РБ, как представляется, интересы национальной экономики «в чистом виде». Наиболее авторитетные финансисты и экономисты республики, в их числе директор Белгазпромбанка Валерий Дашкевич и известный независимый специалист в сфере национальной экономики президент аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико, аргументировано доказали, что Москва пошла на весьма выгодные для Белоруссии условия введения российского рубля. Да и руководство Национального банка Беларуси готово отказаться от проведения самостоятельной курсовой политики(что предусматривает соглашение с Россией), поскольку переход на российский рубль снимает с НББ заботу и всякую ответственность за устойчивость курса новой валюты. Гарантии финансирования Россией всех издержек технического характера(с 30% перекрытием), которые будут сопровождать процесс перехода, только приветствуются белорусскими банкирами. Кроме того, НББ явно устраивает и то положение в соглашении, где ему дано право увеличивать свои внутренние активы пропорционально их приросту в Центральном банке России.

Не правы, с нашей точки зрения, и те политологи и эксперты, которые усмотрели в демарше Лукашенко прелюдию к очередному торгу с Россией с целью добиться новых финансовых, экономических выгод для республики. Скорее всего, белорусскую власть интересуют не финансово-хозяйственные дивиденды, тем более не символика и цвет будущих союзных денежных знаков, а нечто неизмеримо более важное – возможность сохранить при всех раскладах максимально полное и централизованное управление всеми сторонами жизни Белоруссии в своих собственных руках.

Есть в этой связи и другая подоплека, которая объясняет то, с какой целью белорусская «горка» пытается затянуть переходный период. На лицо ожидания перемен на политическом поле союзной России в электоральный период, которые, по убеждению ряда высокопоставленных управленцев республики, наступят уже зимой этого года после выборов в нижнюю палату российского парламента. Очевидно политические цвета депутатов, составляющих сегодня большинство в Государственной Думе(и, скажем прямо, не только парламентариев), явно не устраивают нынешний правящий класс республики. «Полевение» Думы рассматривается как предрешенное и желательное для Минска.

 Поэтому следует ожидать и активизации теневых контактов белорусской власти с функционерами компартии в России, и выстраивания, не без помощи президента РБ, соответствующего пиара для показа неспособности нынешнего российского политического руководства и парламентского корпуса России (провал унификации законов и пр.)   к реализации идей объединения с Белоруссией, заложенных в союзном Договоре. При этом, что не следует забывать, роль интеграционной тематики в предстоящих в России парламентских и президентских выборах в самой Белоруссии склонны излишне преувеличивать, также как и предвыборный потенциал левых и симпатии российского электората к КПРФ. В воспаленном воображении отдельных высших функционеров из Минска большинство регионов на российской политической карте представляется окрашеннным в «красный» цвет.  Такого рода политический дальтонизм может дорого обойтись и правящему классу Белоруссии, и белорусскому государству.