ДИСКУССИЯ

Призрак Оксюморона. «Русский ислам» и «карманная Церковь» в свете интересов России

Кирилл Фролов

Представляется необходимым познакомить читателя с полемикой с моим давним оппонентом Максимом Шевченко, считающим, как и его друг Гейдар Джемаль, что благо России – в исламе, да еще самого радикального толка. Статья Шевченко с грубыми выпадами против  русских православных кругов была опубликована на портале «Кредо.Ру», осуществляющему «прицельную информационную стрельбу» по Русской Православной Церкви». Это издание неофициально поддерживается главой ФЭП Глебом Павловским.

Полемика имеет опосредованное отношение к теме русской диаспоры, а прямое - к вопросу будущего России, которое экспериментаторы в области религиозной идентичность подвергают серьезной угрозе.

24.06.2003 г., Портал-Credo.Ru

Беседовал Александр Солдатов

Портал-Credo.Ru: Как Вы оцениваете заявления Али Вячеслава Полосина, прозвучавшие в его интервью "Порталу-Credo.Ru", о том, что Вы нанесли оскорбление муфтию Равилю Гайнутдину, выступая недавно в Московском центре Карнеги?

Максим Шевченко: Али Полосин не первый раз повторяет эту чушь, пытаясь рассорить меня с Равилем-хазратом. Я очень хорошо знаю муфтия Равиля Гайнутдина и уважаю его как честного, порядочного человека, который в трудные дни гонений на своих единоверцев всегда, в силу своих возможностей, отстаивал их права и не изменял своим принципам. Он в течение 2002-2003 годов дважды бывал гостем моей еженедельной авторской программы "Выбор веры", идущей на радиостанции "Маяк-24". Кстати, Али Полосин также был гостем "Выбора веры" в прошлом году.

По поводу моего выступления в центре Карнеги у меня был личный разговор с Равилем-хазратом во время конференции не так давно в Нижнем Новгороде. Я разъяснил ему, что имел в виду. Дело в том, что существует опубликованная, кстати, на вашем сайте, в репортаже Тульского, стенографическая запись куска моей прямой речи в центре Карнеги. Причем не доклада, а ответа на один из вопросов. Выступление, в целом, касалось религиозного фактора в предстоящих выборах. Желающие могут зайти на сайт "Эха Москвы" - там выставлена стенограмма передачи, в которой я повторил тезисы, высказанные в центре Карнеги.

Опубликованный Тульским кусок абсолютно вырван из контекста, а передача прямой речи, со всеми присущими ей двусмысленностями и экивоками, является провокативной по сути и замыслу. Честный журналист передает смысл высказывания, подтверждая его цитатой, провокатор - пытается подогнать цитату под свой замысел.

Я сказал, по сути, что муфтии, в том числе и уважаемый Равиль Гайнутдин, не контролируют и не представляют реальное исламское пространство России в той полной мере, как это пытаются зачастую представить некомпетентные журналисты или сотрудники аппаратов муфтиев, каковым является и Полосин.

Реальная жизнь мусульман проходит не в малочисленных мечетях, а в аулах, селах, махалля, городских общинах, домах, на рынках, в хлебопекарнях, в трудовых и религиозных общинах, к сожалению, в криминальных группировках и незаконных вооруженных формированиях в Чечне и Дагестане. А также на площадях городов, где их терроризирует милиция, определяя "опасных" по расовым признакам, и в политических тюрьмах и камерах, где их допрашивают, в том числе и с применением пыток. Там нет муфтиев в халатах и зеленых чалмах. Они - в каменных многомиллионных по стоимости мечетях, в кремлевских залах и т.д.

Ну, скажите, кого контролирует муфтий Равиль Гайнутдин в Москве, если на почти миллион мусульман, в ней проживающих, в столице менее десятка официальных мечетей? И из них большинство - за Равиля-хазрата. Он уважаемый человек, бесспорно, в московских общинах, но люди-то создают свои, неофициальные мечети по месту жительства, избирают имамов из своих рядов! И ведать не ведают, что их в Москве представляет Равиль-хазрат или там Полосин. Есть даже исламские детские сады и школы, но неофициальные.

Мечеть, в отличие от христианского храма, - вообще не храм. Это выдумки, что обязательно ее строить из камня, с минаретом. Люди в квартирах, в гаражах мечети устраивают. Постелили ковры или картонки - вот тебе и мечеть!

Между тем, у мусульман России нет иллюзий - власть, большинство СМИ и т.н. влиятельное общество настроены антиисламски, антикавказски, антитатарски, антисреднеазиатски, антиарабски и т.д.

Что бы ни говорили о событиях в Чечне официальные СМИ, мусульмане России получают информацию через личные контакты, связи и, например, разрекламированный успех чеченского референдума в этой информации оборачивается страшной правдой о происходящем на северном Кавказе. Мусульмане России не слепые и не глухие - они читают и "Новую газету", и доклады о преступлениях против гражданских лиц в Чечне, готовящиеся обществом "Мемориал". Они считают чеченцев мусульманами, единоверцами, и у них есть устойчивое мнение, что война там идет именно против ислама. Несмотря на уверения муфтиев и государственных пропагандистов, убедительных доказательств обратного им не представлено. Так считаю не я, а мусульмане - я много беседовал с самыми простыми людьми - татарами, кавказцами, азербайджанцами и т.д. К чеченцам у всех сложное отношение, но войну они воспринимают именно как войну против мусульман.

А муфтии выступают, говоря, что в Чечне все хорошо. Кого они после этого представляют?

Кстати, сама должность муфтия - административная, а не духовная. В суннитском исламе вообще нет духовенства и духовных должностей.

Ничего обидного в этой правде, мне кажется, для уважаемого Равиля-хазрата нет и быть не может.

Полосин просто не находит себе места... Когда он принял ислам, то заявил, что сделал это под влиянием Джемаля и видит истину только в шиизме. Потом он называл себя салафитом. Потом оказался в тарикатском исламе. Это, как приняв католицизм, перейти в протестантизм, а потом и в православие. Понятно, человеку хочется закрепиться на должности, в конфессии, социализироваться. Но он доходит до смешных моментов. В социальной программе Совета муфтиев, написанной им, есть пассаж, из которого следует, что правление Путина чуть ли не Кораном предсказано. Мне кажется, что подобное позорит и власть, не нуждающуюся в подобном угодничестве, и самих мусульман, и, кстати, шейха Равиля Гайнутдина, издавшего эту программу.

- Действительно ли в аппарате полпреда президента в Приволжском федеральном округе разрабатывается проект, который можно условно (или официально?) обозначить как "русский ислам"? Если да, то какова доля Вашего участия в его разработке?

- Проект "Русский ислам" - это полная чушь. Его просто не существует. Ничего подобного в аппарате полпреда не разрабатывалось и не разрабатывается. Уровень глупости и лжи тех, кто развернул кампанию против т.н. "русского ислама", показывает тот факт, что меня зачислили в советники Кириенко. Достаточно запросить аппарат полпреда в Нижнем, чтобы узнать, что я никогда не был и не являюсь советником уважаемого мной Сергея Владиленовича.

Кириенко приходил на организованные мной мероприятия так же, как на них приходили другие политики и политологи, в роли выступающего, эксперта. Меня также привлекали и привлекают к публичным мероприятиям ПФО, связанным с конфессиональной политикой, в качестве независимого эксперта.

Ложь также в том, что якобы был снят пропагандистский фильм о русских в исламе. Я был консультантом этого пятисерийного фильма под названием, кажется, "Мусульмане России" - первая серия о татарском мулле, вторая - о дагестанском селе, третья о общине из Петрозаводска, в которой большинство составляют бывшие хиппи русского, украинского или карельского происхождения, четвертая - о татарской школе, пятая - о том, как устанавливали купол на Кул-Шариф в Казани.

Где же тут пропаганда принятия русскими ислама? То, что фильм не был снят как грязная антиисламская агитка, а просто был построен на монологах героев и на хорошей картинке, еще не значит, что он - пропаганда. Это - отличная киноработа, показывающая, что мусульмане разных национальностей любят свою страну и считают ее единственной Родиной.

Что касается выступлений главного советника полпреда по этноконфессиональной политике Сергея Градировского по теме "русского ислама" в разных журналах и вообще публично, то, заметьте, что он их начал только после полугода оголтелой кампании клеветы и лжи, лившейся со всех сторон на него и на меня, заодно. Он пытается перевести заочный клеветнический вой в конструктивное русло разговора о взаимоотношениях российского ислама и русской цивилизации. Пытается чего там доказать. Спорит, переживает...

Но кто это слышит? Речь то идет не философской дискуссии, а о пиар-кампании, проплаченной политическими врагами Кириенко. А стало быть, кстати, поскольку он представитель Президента, то и врагами Путина, вкупе с руководимой им страной.

Старт ей дал гнусный и безумный по количеству лжи номер журнала "Компромат". Меня в нем бывший журналист "НГ" Григорий Нехорошев, трусливо скрывшийся под псевдонимом, который, кстати, не раз использовал, назвал впервые и ваххабитом-технологом, и объявил, что я возил деньги "братьев-мусульман" из Судана прямо Кириенко, и заместители Третьякова меня боялись до одури, что я их избивал в "НГ", наверное... Один раз я сказал Нехорошеву, что он грязный клеветник, заслуживающий пощечины - это вот было в кулуарах "НГ". А остальное - безумие какое-то! Там и появилось впервые это словосочетание "русский ислам". Что там было написано про округ - не поддается пересказу и пониманию. Все свалили в одну кучу.

После это подключился Союз православных граждан и особенно его пресс-секретарь Кирилл Фролов, написавший кучу клеветнических анонимок о "русском исламе". Они действовали не прямиком и не по собственной воле - ума бы не хватило. Приказ пришел, скорее всего, из кирилловского [имеется в виду Отдел внешних церковных связей Московского патриархата, возглавляемый митрополитом Кириллом (Гундяевым)] ведомства, которое их последнее время подкармливает.

Эти начали рассылать факсы с какими-то безумными фантастическими подробностями о проектах то ли исламизации России, то ли русификации ислама. Причем православным и христианам - об исламизации, а мусульманам о христианизации и русификации.

Все это было анонимно и приплетали сюда всех - и Волошина, и Павловского, и Зорина, и даже Виктора Иванова, кажется. Все масоны, саентологи, методологи и т.д., все хотят исламизировать Россию. Глупость этих людей доходила до того, что они рассылали анонимные факсы в приемные государственных ведомств, не настраивая свои аппараты на то, чтобы не печатать номер, с которого факс был передан. Так, например, один факс, обвиняющий ряд полпредов и Волошина в причастности к "русскому исламу", пришел в приемную Полтавченко с факса московского Сретенского монастыря!

Конечно, серьезные люди смеялись и смеются над всем этим бредом.

Но ведь есть и такие, кто задумался - не могут же люди просто так обо всем этом говорить в таких объемах, наверное что-то такое есть... И начинается передача слухов, сплетен. Причем каждый передает сплетни с апломбом и уверенностью. Увы, таковы технологии...

Кстати, а г-н Понкин, согласующий свою деятельность с ОВЦС, вообще ходил по конфессиям и собирал подписи против "русского ислама".

Я вижу в этом потоке два заказа, впрочем. Один - от врагов ПФО, в котором единственный полпред - не из органов или армии (не считая теперь еще и Матвиенко, конечно), и в котором, единственном, ведется разработка стратегий развития России.

Второй - от патриархии, которая дико боится создания министерства по делам религий и, заподозрив в этом желании Зорина и Градировского, на всякий случай, спустила на них своих "цепных псов" в виде Союза православных граждан и подобных ему организаций. Я напугал Кирилла нулевым и единственным номером "Независимого религиозного обозрения". Они посчитали, что это начало чего-то большего. А я это делал просто, чтобы развеяться и квалификацию не потерять в трудное время.

Вот и вся правда о "русском исламе".

Полосин, кстати, почему то приплел к "русскому исламу" журнал "Смысл", рекламируемый "в прайм-тайм по центральным каналам за огромные деньги". Он даже не понимает, бедный, что иногда люди хвалят что-то не за деньги, а просто потому, что это "что-то" хорошо и интересно сделано.

А если серьезно, то проблема есть. Россия - страна интернациональная. И мусульмане в ней говорят на десятках непохожих друг на друга языках. Их растущее дистанцирование от общества и государства очевидно. Их разрыв с русским языком и русской культурой растет. Я уверен, что если эта тенденция будет развиваться, то на смену русскому языку межисламского общения в России придет арабский, как это было до революции. Так что государство заинтересовано в том, чтобы русский язык оставался главным в межнациональном общении. Те, кто пытается сорвать конструктивный разговор на эту тему, просто являются заочными или очными пособниками радикального экстремизма и сепаратизма.

- Как Вы оцениваете численность российских мусульман? На каких данных основана Ваша оценка?

- Только на высказываниях самих мусульман и на мнениях ученых. Они называют цифру от 10 миллионов до 30 миллионов. Я не социолог и никак не оцениваю численность мусульман. Дождемся результатов переписи - многое станет ясно.

- В свое время Вы опубликовали сенсационные интервью с лидерами дагестанских ваххабитов и афганских талибов? Взяли бы Вы подобные интервью в нынешних политических условиях?

- Конечно же да, и еще десять тысяч раз да! Ведь это грандиозный журналистский успех - быть свидетелем истории, причем практически единственным из русских журналистов. Мне безразлично веяние политических ветров, в конце концов, журналист, если он верующий, то отвечает перед Богом, а неверующий - перед своей совестью. Журналист обязан свидетельствовать, а не угождать властям. Какой нормальный журналист отказался бы от возможности оказаться на пике информационных событий? Слава Богу, жизнь свела меня со многими историческими личностями, как бы к ним ни относиться, надеюсь, сведет и еще не раз. Будет что рассказать потомкам, будет что описать. Мечтаю, по-прежнему, взять интервью и у бин Ладена, у Хуссейна, у многих других известных радикалов. Радикализм, его исследование - моя журналистская специализация. Я знаю об этом почти все, по крайней мере, больше тех, кто настроен только на то, чтобы поднимать пропагандистский шум и участвовать в пиар-проектах за деньги или так, за моральное удовлетворение...

- Как Вы оцениваете возможную ликвидацию российского отделения саудовской Лиги исламского мира?

- Никак. Я ничего не знаю о деятельности российского отделения этой организации. Наверное, у государства свои резоны. Кажется, эта Лига авторитетна в Европе, в Штатах - ее руководство принимается там на высоком уровне. У руководства России своя политика в отношении исламского мира.

- На основании чего Вы назвали суфийский тарикат Накшбандийя "опаснейшей сектой"? Почти общепринятым в российском исламоведении является восприятие кавказского суфизма как традиционной формы ислама, противостоящей нетрадиционному для Кавказа ваххабизму...

- Я никогда не называл суфийский тарикат Накшбандийа "опаснейшей сектой". Я сказал, что вокруг Саида-апанди Чиркейского странная атмосфера, напоминающая сектантскую. Я встречался с ним, публиковал его интервью а "НГ-религиях" и знаю, о чем говорю. Люди руки целуют, на колени перед ним становятся, считают, что от данных им вещей какая-то особая барака (благодать) исходит... Я эти целования и преклонения, кстати, сфотографировал. Если это исламская традиция, то очень-очень странная, с точки зрения классического ислама. Возможно, сам шейх не виноват - корыстное окружение, поощряющее фанатизм, и не очень образованные фанатичные последователи склонны обожествлять своего духовного наставника. Да и сам шейх говорил в интервью странные, с точки зрения ислама, вещи. Сужу об этом, как исследователь, по реакции многих дагестанцев и вообще мусульман, читавших его высказывания. Я увидел массу параллелей с тем, как устроена жизнь в младостарческих сектах, которые я изучал. То же самое - батюшка решает все, батюшка свят.

Накшбандийа является великим тарикатом, фундаментальной основой исламских общин, исламской жизни, исламской культуры и исламской мысли на огромном пространстве - от Малайзии до Марокко. Особенно в республиках бывшего СССР. Из выдающихся дагестанцев - имам Шамиль, великий политик, воин и реформатор - был последователем Накшбандийи. Как я могу назвать его или великих мистиков ислама сектантами?

Но в современном Дагестане Саид-апанди не является единственным накшбандийским шейхом. Более того, его иджаза (преемственность) подвергается многими авторитетными алимами и шейхами сомнению. Его тарикат считается чрезмерно националистически аварским. Его мюриды ведут себя вызывающе, провоцируют конфликты, требуя от всех дагестанских шейхов подчиниться Саиду-апанди. Скандалы были в Лезгистане, в даргинских, лакских, иных регионах Дагестана. Есть, например, хасавюртовская школа Накшбандийи покойного шейха Таджуддина Рамазанова. К его памяти и к его ученикам относятся, кстати, гораздо менее подозрительно.

Влияние чиркейской школы в том, что они контролируют Духовное управление Дагестана, управляемое только мюридами Саида-апанди.

Дагестан - сложнейший узел сплетения национальных и религиозных влияний. Там нельзя грубо разбираться, там надо знать конкретику...

- Правда ли, что Ваше собственное субъективное восприятие ислама за последнее время несколько изменилось? Те же Равиль Гайнутдин и Али Вячеслав Полосин раньше считали Вас "другом ислама", сейчас же более распространен эпитет "друг Джемаля"...

- Я никогда не был другом собственно ислама, но был и остаюсь другом многих мусульман и исследователем исламской темы. Я считаюсь ведущим журналистом (а не ученым, конечно) в исламской проблематике. Я понимаю, как думают мусульмане, что они хотят, чего они бояться. Я не рассматриваю их как чужих, поскольку давно уже не делю людей по национальному признаку и вероисповедной принадлежности. Люди бывают хорошими и дурными. Умными и глупыми. Остальное - детали.

Да, я всегда защищал и буду защищать права неправедно угнетенных, будь они христиане, мусульмане, буддисты и т.д. Мусульман сегодня угнетают больше и чаще других, их оскорбляют, убивают и уничтожают, их унижают. Именно потому, что они мусульмане. Значит, они нуждаются в поддержке, помощи. Это вольтеровский принцип, альтернативы которому я не вижу. Все остальное - от лукавого.

Но я был и остаюсь христианином, причащаюсь в Православной Церкви. Поэтому и буду с гонимыми, а не с гонителями - в соответствии с евангельскими заветами.

Эпитеты, которые распространены, - комментировать то же самое, что сплетни базарных баб. Председатель Исламского комитета, член экспертного совета ОРТ, выдающийся философ и прекрасный поэт Гейдар Джемаль - мой хороший знакомый, постоянный автор журнала "Смысл". Я горжусь этим знакомством. Равно как и многие известные политики, журналисты, деятели искусства гордятся знакомством с ним. Джемаль - слишком яркий, слишком заметный и известный человек. Он мусульманин и я не вижу оснований для того, чтобы противопоставлять его исламу. Это бред и гнусная выдумка!

Насколько я знаю, в отличие от обильно высказывавшегося последнее время Полосина, мудрый Равиль-хазрат никак и никогда не высказывался по моему адресу заочно. Как настоящий мужчина, он высказал мне свои претензии по поводу выступления в Карнеги-центре лично. Я разъяснил ему свою позицию. Я считаю, что теоретические споры не могут испортить моих отношений с Равилем-хазратом.

Он серьезный, порядочный и добрый человек, крупный политик и всегда может рассчитывать на мою поддержку. Проблема в том, что некоторые его придворные, да и некоторые писаки, полагали, что я поддерживаю Равиля против Талгата из конъюнктурных соображений. Но это чушь. Просто Талгат совершает доказанные свидетелями поступки, несовместимые с наименованием "духовного лидера". Для меня же, немусульманина, самым главным, впрочем, было то, что он и его муфтии завалили доносами приемные ФСБ, прокуратуры и т.д. Стукачей я с детства терпеть не могу. Равиль-хазрат, напротив, всегда показывал твердость и благородство и никогда не прибегал к помощи силовых структур в разрешении идеологических или административных конфликтов.

Когда я ушел из "НГ", то некоторые посчитали, что я ушел из темы, что мое влияние на информационное религиозное пространство закончилось и меня можно как бы отодвинуть. Увы, я вижу скудную информационную пустыню - жалкое подобие "НГ-религий" - ни метода, ни подхода, ни позиции. Единственный, кто подхватил традицию "НГ-религий" на хорошем уровне, - но, к сожалению, только в сети - ваш Портал. С него остальные СМИ почти все и передирают.

Впрочем, как видно по интересу к тому, что я делаю, из религиозной журналистики я никуда и не уходил. Просто расширил границы своего информационного влияния, из журналиста превратился в эксперта.

- Был ли Ваш уход из "НГ-религий" следствием Вашего подхода к освещению "исламской темы" в этой газете? Изменился ли с тех пор Ваш подход к этой теме?

- Это клевета, пущенная по ошибке агентством "Благовест-инфо" в январе 2002 года, еще при покойном Вите Тарасевиче. Ни одного замечания на этот счет со стороны талантливых журналистов Татьяны Кошкаревой или Рустама Нарзикулова не звучало. Вообще с их стороны не звучало замечаний в мой адрес. У нас были нормальные деловые отношения. Татьяна, способная оценить качественную работу журналиста, даже попросила меня не уходить. Но пора было в самостоятельную жизнь...

Кроме этого, я ушел потому, что пять лет работы над одним проектом - это достаточно. Потому что было очень мало денег. Потому что были интересные предложения. Потому что сочувствовал Третьякову и считал себя обязанным ему. Я сейчас полагаю, что именно Виталий Товиевич помог мне стать настоящим журналистом, пойдя на создание "НГ-религий".

Мой подход к "исламской теме" ничем не отличается от подхода к православной, католической, протестантской и т.д. темам. Правда, и ничего кроме правды. Честный анализ. Неучастие в пиар-кампаниях. Защита прав верующих и, вообще, прав гонимых.

Ислам - в центре политической журналистики современного мира. Я был первым журналистом, кто в России начал им заниматься внимательно и честно, а не просто вопить какие-то идиотские лозунги. Мне кажется, что исламская тема еще долго будет оставаться самой актуальной.

Честный анализ, и ничего, кроме правды

Кирилл Фролов

Читателю, компетентному в вопросах околорелигиозной и антирелигиозной журналистики, Максима Шевченко представлять не надо – именно его усилиями много лет создавался образ  «иерократических» традиционных конфессий, угнетающих «бесправные массы верующих»; именно он разработал и пропагандирует, по оценкам экспертов,  вполне  проваххабитские идеи противопоставления традиционной иерархии политизированных харизматических лидеров и групп. Недалеко от него ушел и широко известный в узких кругах противников существующей русской Церкви сайт суздальских раскольников «Кредо.ру», возглавляемый журналистом «Московских  Новостей»  Солдатовым.  Собственно, никто никогда и не сомневался, что они делают одно общее дело – создают питательную среду для существования «специалистов по религии», профессиональных посредников, вмешивающихся в любые вопросы, но ни за что не несущих ответственности.

Честно говоря, я сильно сомневался, стоит ли подвергать подробному   анализу те сомнительные откровения, которые Макс Шевченко публикует на сайте профессиональных противников Церкви. Делать это, однако, приходится. Речь идет даже не о том, что фантазии Шевченки, с удовольствием воспроизводимые раскольниками, для православных являются оскорбительными и, строго говоря, заслуживают судебного иска (но уж как-то не хочется мотаться по судам летом, больше тянет к морю или за Карпатские горы-к друзьям-карпатороссам). В конце концов, к Шевченке, Солдатову и им подобным мы уже привыкли, и воспринимаем их, как неизбежный элемент околоцерковной жизни; при нашей пассивности и, что греха таить, практически всеобщем нежелании активно отстаивать интересы Церкви существование таковых неизбежно. С тех пор, как существует Церковь,  существует и противодействие ее служению, ее влиянию в мире. Но  нам  приходится заниматься и произведениями Шевченки: последние версии антицерковной агитации заслуживают внимания.

В данном случае речь пойдет об интервью М. Шевченко просуздальскому «Порталу. Кредо.Ру», в котором он, в частности, утверждает, что вся его журналистская деятельность сводится к «честному анализу» и он не пишет ничего, кроме правды.

Прежде всего господин Шевченко тщательно открещивается  от проекта «Русский ислам», предусматривающего, как известно, создание за государственный счет системы русифицированного исламского образования, пропаганду ислама, как приемлемого и востребованного элемента русской культуры.    По утверждению Шевченки, такового    проекта   не существует вообще . Особое беспокойство вызывает у Шевченки любая попытка связать осуществление «Русского ислама» с командой полпреда ПФО Кириенко. По его мнению, гениальный  Кириенко, пригревший на своей груди стратегов истинного развития  государственно-конфессиональных отношений и России и стратегии развитии России  вообще,   в настоящий момент есть ни что иное, как безгласная жертва «Патриархии и спецслужб», кои, в свою очередь, суть страшные противники Президента и России вообще. Враги Кириенко и примкнувшего к нему Градировского – ВРАГИ НАРОДА.

Макс Шевченко, мягко говоря, далек от истины, когда утверждает, что никакого «русского ислама» нет. Сергей Градировскй, главный советник главы ПФО Кириенко по «этноконфессиональным вопросам»  и ближайший советник Шевченки  в борьбе м «иерократией», придерживается,  между тем, другого мнения. Термин «Русский ислам» пущен в оборот именно им; следуя его Градировской логике, введение ислама в русскую культуру необходимо не для чего иного, как для преодоления экстремизма.

Нет нужды говорить, что подобные идеологемы рассчитаны на людей, мягко говоря, неосведомленных. Перевод на русский язык идеологических текстов политизированного ислама – не лучшая гарантия от ваххабизма. Единственной целью подобной деятельности может быть только прозелитизм, миссионерство среди тех граждан России, которые не заражены радикальным «параллельным исламом».  В конце концов, опубликованы вышедшие из-под пера функционеров ПФО, в том числе и Градировского, документы, где о «русском исламе» говорится впрямую: этого не сможет опровергнуть и миллион шевченок. Там ясно говорится, что за счет Российского государства  должна быть создана система исламского образования в России, на русском языке.  Кандидатом юридических наук Игорем Понкиным опубликованы пространнные выдержки  документа администрации ПФО, снабженного  претенциозным названием «Логика устного доклада» (cм. www.state-religion.ru), основной смысл которого состоит в адаптации радикального ислама к современной и российской действительности – переводы на русский всего корпуса текстов, государственные образовательные учреждения, поддержка за государственный счет сети исламских русскоязычных СМИ, интеграция исламских радикалов в общенациональное политическое пространство.

Говорить о том, что не существует проекта, направленного на русификакцию ислама, обращение русских  в ислам  -  значит отрицать очевидные фаты. «Фильм «Мусульмане России» – пишет Шевченко - «не несет пропагандистской нагрузки». Достаточно посмотреть серию, посвященную петрозаводской общине русских мусульман: Шевченко характеризует их как «принявших ислам безобидных хиппи»; но именно петрозаводская община печатала (на русском языке!)  «списки врагов ислама»; именно на их сайте  «коран. ру» – помимо ссылок на  удуговский «Кавказ» и «Чечен-пресс» – та же самая ваххабитская критика любой «иерократии», в том числе и традиционного ислама.  Публичная реклама петрозаводских ваххабитов – если это не пропаганда, то что тогда пропаганда?! Никто иной как Шевченко пишет на «Кремль.орг», что, Басаев, (с оговоркой «как бы к нему ни относится»)  – в глазах чеченской молодежи является героем. И если не существует «Русского ислама», то чем тогда занималась шевченковская «Восточная политика»? Похоже, Шевченко держит своих читателей за идиотов: видите ли, «русский ислам» выдумали «цепные псы Московской Патриархии», стремясь опорочить великих Зорина и Градировского; при этом сам  Зорин публично заявляет, что «русский ислам»– крайне интересный проект» (см, например, материалы в журнале «Эксперт», и т. д.). Мнение независимых экспертов однозначно: «русский ислам» не имеет ни малейшего отношения к борьбе с экстремизмом; его единственная цель – легитимизация радикального ислама как приемлемого элемента русской культуры с перспективой на резкое усиление его роли в общественно-политической жизни нашей страны. Само сочетание слов «русский ислам» есть оксюморон, совмещение несовместимых понятий; чтобы принять ислам, русским надо перестать быть русскими. Это миссионерский проект, преследующий политические цели; по замыслу его организаторов, осуществляться он должен за счет государства. И даже если бы масштабная исламская пропаганда от имени государства и на русском языке каким-то невероятным способом действительно противодействовала бы исламскому террору – это все равно не могло бы быть приемлемо; ведь и православные, и любые другие конфессии видели бы перед собою ясный пример – будь террористом, и с тобой будут считаться. Действительно, и в православной среде хватает радикалов: начитавшись градировской «Логики устного доклада», где фактически предлагается сдать Россию мусульманам, лишь бы они успокоились, кто – нибудь, глядишь, и задумает устроить в защиту «Основ православной культуры» очередной «Норд-Ост», ведь диалог, по мысли создателей «русского ислама», надлежит вести именно с теми, кто наиболее агрессивен.

Крайне любопытно было читать о том, как Патриархия, испугавшись ислама и «министерства по делам религий» в лице Градировского с Зориным, натравила на них, а заодно и на честного журналиста Шевченко «цепных псов», сиречь Союз православных граждан. По замыслу Максима, никак я не могу написать ни строчки, чтобы за этим не стоял злокозненный митрополит Кирилл со всем своим ОВЦСом). На самом деле, сегодняшняя позиция митрополита Кирилла близка, собственно говоря, всем, кто осознает необходимость борьбы за сильную, самостоятельную Церковь, Церковь, говорящую с государством на равных, Церковь, существующую не в качестве придатка администрации, но как законное представительство миллионов верующих граждан. История взаимоотношений митр. Кирилла с церковными консервативно-активными кругами интересна и поучительна: если в конце восьмидесятых митр. Кирилл однозначно воспринимался как филокатолик и  экуменист, то сегодня именно он выражает более или менее осознанную волю большинства православных: да, с государством, да с самым глубоким церкоывно-государственным социальным, внутри и внешнеполитическим партнерством,  но без его «контроля», вмешательства  а уж тем более без контроля бюрократии и без услуг навязчивых посредников, реально не нужных ни той, ни другой стороне. Основы Социальной концепции Русской Православной Церкви,  разработанные под непосредственным руководством митр. Кирилла,  либералов буквально взбесили; некоторые, вроде Якова Кротова, Холмогорова и им подобных прочих докатились до публичных доносов: государство, дескать, «должно обратить внимание» на непослушную Церковь. Именно тогда православные консерваторы (в реальном смысле этого слова) увидели в митр. Кирилле человека, который руководствуется в первую очередь именно интересного Церкви, человека, для которого современные информационные, интеллектуальные, политические технологии являются не самоцелью, но инструментами миссии Церкви.  С патриотами как патриот, с либералами как либерал, всем для всех чтобы спасти хотя бы некоторых (следует отметить, что под либерализмом мы понимаем не защиту прав и свобод человека, против чего трудно возразить, но квазирелигиозное учение о «плюрализме Истины»). Сознательно православные не могли этого не оценить; но за митр. Кириллом оставалось пресловутое «филокатоличество», наследие митр. Никодима (Ротова)-мощной, трагической и противоречивой фигуры, человека, пытавшегося отстаивать интересы Церкви в условиях поставленной большевиками задачи в физическом смысле извести ее в течении 15-20 лет.   В действительности, вряд ли справедливо обвинять митр. Никодима в сознательном вероотступничестве- его симпатии  к католицизму имели вполне конкретную основу: во время уничтожения и разложения Церкви большевиками. Ватикан представлял собою силу, у которой было что перенять-  сильная, надгосударственная церковь, способная не только противостоять  диктату антихристианских сил, госбюрократий, но и эффективно действовать в мировом масштабе. Догматические заблуждения католицизма отодвигались при этом восприятии на второй план. Даже в оценках противников Московского Патриархата  явно просматривается следующее: именно митр. Кирилл извлекает из никодимовского наследия неожиданный, на первый взгляд,  урок. Став главой церковной дипломатии,  столкнувшись с реальным «братолюбием» Ватикана, на собственном опыте убедившись, что  не только компромиссы типа Баламандского соглашения, но и любые человеческие жесты воспринимаются католиками как капитуляция, как повод к усугублению экспансии, митр. Кирилл действительно пытается создать из Московского Патриархата некий «православный Ватикан», религиозно-политический центр мирового масштаба. Он действует, он реагирует на инициативы Ватикана в постсоветских республиках; он создает представительство Русской Православной Церкви при ЕС; он жестко реагирует на попытки Константинопольского патриархата влезть на территорию Эстонии и Украины. Он инициирует диалог с Русской |Церковью Заграницей, именно он отстаивает интересы Церкви в российской политике, достаточно вспомнить созданную при его непосредственном участии медфракционную группу в поддержку традиционных духовных и нравственных ценностей в Госдуме, не говоря уже о Межрелигиозном совете. Очевидно, что логика «Православного Ватикана» в Москве напрочь исключает возможность унии с католицизмом. Не для того укрепляется Третий Рим, чтобы признать непогрешимость и подчиниться Первому. Поддержка митр. Кирилла православными верующими закономерна; именно он последовательно выдвигает и отстаивает идею сильной Церкви, неподвластной давлению и манипуляциям.  Мы должны ясно осознавать, что агрессивная критика в адрес Священноначалия нашей Церкви продиктована в первую очередь желанием способствовать сервилизации русского православия, его подчинения интересам даже не государства – ибо государству сильная и свободная Церковь очевидно по многим причинам выгодна – но именно чиновникам, желающим контролировать все и вся, чиновникам, для которых вопросы религии принципиально не отличаются от вопросов, скажем, пожарной безопасности, главное, было бы что контролировать. Против любого «Министерства веры» мы выступаем и будем выступать , образно выражаясь, до последнего патрона. Даже если чиновникам, при пособничестве писучих «специалистов» удастся, по нашим грехам, продвинуть против воли православного большинства на Патриарший Престол желанную для них слабовольную фигуру – природу Церкви этим не изменишь. Советский опыт, опыт десятилетий полуподполья, опыт Новомучеников и Исповедников Российских – в карман не спрячешь. Любое спровоцированное «специалистами» покушение государства на права и свободы верующих, на достойную и адекватную роль Церкви в обществе, в государственной жизни однозначно вызовет соответствующую реакцию. Грешно, может быть так думать, но гонения всегда шли нам на пользу, читайте церковную историю. Посмотрите на современную Малороссию: преобладающая в ней Русская Православная Церковь, отнюдь не являясь врагом потешной украинской государственности, активно отстаивает интересы верующих, не допуская распространения в религиозную сферу официальной «самостийности». Нынешнее российское государство в дестабилизации не заинтересовано; однако  и господин Шевченко, и другие прочие, если не будет конфликтов – останутся без зарплаты. Это их работа, это их хлеб.  Мы, в конечном счете, не против, чтобы у нас «закалялась сталь», чтобы верующие приобретали опыт реальной борьбы за свои реальные убеждения. Но мы любим свою страну и желаем ей не зла, но блага. Церковно-государственный конфликт, если, не дай Бог,  состоится, послужит не только к укреплению рядов верующих, но и к активизации маргинальных группировок, к дискредитации государственной власти, которую православные пока ч то считают своей; к дискредитации нынешнего Президента, который избирался, с подачи авторитетного и уважаемого священника о. Тихона (Шевкунова) как человек не просто «понимающий роль Православия», но как  воцерковленный православный христианин. Сейчас, заметим. авторитет Президента в православной среде в значительной степени подорван усилиями разнообразных Шевченок, Павловских, Себенцовых, Волиных и прочих; все свои антицерковные, антиправославные действия они предпринимают от имени государства, и это не может не повлиять в том числе и на образ В. Путина. Президент, заявляющий  себя православным христианином, уже ассоциируется у сознательно православных людей с травлей скромного добровольного школьного предмета «Основы православной культуры» при участии высокопоставленных чиновников его администрации и правительства, с зоринской и себенцовской пропагандой «Министерства веры», вообще с пропагандой идеи «контролируемой Церкви», бредовой идеи «альтернативного Православия «(то же «Кредо.Ру» неоднократно писал, что вот-вот Президент их поддержит, а Г. Павловский заявил, что те, кто выступают против «суздальского раскола»- против Президента) и  «русского ислама». Именно «специалисты по религии» оказывают Президенту и государству вообще действительно «медвежью услугу»: верующих в нашей стране большинство, и уж к чему они относятся более чем настороженно, так это к идее государственного контроля над Церковью и всяким экспериментам  в духовной сфере.