Время,
31 марта 2004

Геополитическое моделирование

Д.Забринский

Интервью с членом правления Совета по национальной стратегии Российской Федерации, главным куратором приднестровского филиала совета Станиславом Белковским мы заканчиваем серию публикаций о встрече экспертов в Одессе по вопросам достижения готовности к решению приднестровского конфликта

- Насколько реально то, что наработки этого “круглого стола” будут применены участниками переговорного процесса?

- Новая, дееспособная концепция приднестровского урегулирования не может стать прямым результатом этого "круглого стола". Однако встреча экспертов в Одессе - очередной небольшой шажок к её разработке. Я вижу общий смысл системы таких мероприятий в том, чтобы выйти за рамки стереотипов последнего десятилетия прошлого века, особенно начала 90-х годов, которые по сей день доминируют не только в концепциях приднестровского урегулирования, но и вообще в концепциях геополитической трансформации региона в целом. Нужно понять, что мы уже в новой политической реальности, в которой действуют совершенно иные субъекты. Исходя из этого, и нужно строить новую концепцию.

- На ваш взгляд, что из прозвучавшего за “круглым столом” можно взять за основу новой концепции приднестровского урегулирования?

- На мой взгляд, интересным представляется всё, что выходит за рамки федерализации Молдовы, подразумевает новое активное участие Румынии и Турции, как субъектов с приоритетными интересами в данном регионе. Исходит это из осознания того, что за 10 лет роль России, к сожалению, снизилась, она уже не является субъектом того уровня, которым была в 1992 году, как не является де-факто правопреемницей Советского Союза, в том числе в контексте приднестровского урегулирования.

Интересны выступления, в которых акцентируется международная стратегия США и их линия на поддержание в мире управляемого хаоса, а не на достижение окончательной стабильности. 

Из вышесказанного, на мой взгляд, может кристаллизоваться качественно новая концепция приднестровского урегулирования, которая учитывала бы приоритетные интересы США, Евросоюза, Румынии, Молдовы (как потенциального субъекта Румынии) и Приднестровья (как потенциального независимого государства).

- В чём состоит стратегия управляемого хаоса?

- Стратегия управляемого хаоса уже не один десяток лет применяется США во всём мире. Состоит она в том, что в каждой стране, которая находится в сфере их влияния, Соединенные Штаты поддерживают, как действующую власть, так и оппозицию, с тем, чтобы во время любых внутриполитических кризисов арбитром выступал именно Вашингтон. Поэтому им не важно, кто будет у власти, главное, чтобы никто не покушался на роль США, как арбитра, модератора, регулятора процессов в регионе. Думаю, в данном направлении США движутся и в этом регионе. Не в интересах Соединенных Штатов, чтобы Молдова поглотила Приднестровье и обрела некую внутреннюю стабильность. Интереснее комбинация, при которой различные субъекты процесса сдерживали бы и ограничивали друг друга. Поэтому, я считаю верной концепцию размежевания, при которой Молдова эволюцинизирует в направлении субъекта Румынии, а Приднестровье - в направлении независимого государства.

При этом процесс эволюции здесь важнее, чем результат. Как говорится, цель - ничто, движение - всё. Это отвечает, как стратегической линии США, так и интересам остальных участников процесса - Румынии и Евросоюза (как “управителя” Румынии), Молдовы и, в первую очередь, ее политической элиты. Молдова стремится в Европу и не найдёт, на мой взгляд, другого пути туда, как посредством интеграции в Румынию, поскольку линия Евросоюза сегодня обозначена - это создание буферной зоны между Россией и Европой. И Молдова либо окажется в буферной зоне и никогда не войдёт в Европу, либо же окажется в Румынии, а вместе с ней в Евросоюзе.

Такое развитие ситуации выгодно и Приднестровью, поскольку сегодня Приднестровье уже сформировалось как нация. Оно уже переросло статус потенциального субъекта России или Украины. Для этой страны…

- ?!

- Да-да, именно страны, важно право на самоопределение, которым народ Приднестровья может распорядиться так, как он считает нужным, чтобы трансформировать его в некоторую интеграцию в Россию или Украину. Но только после обретения независимости, но никак иначе.

- Вы сказали, что проблема Приднестровья больше не входит в число приоритетных интересов России. Разве интерес со стороны России к Приднестровью угас?

- К сожалению, это так. Это не соответствует тому, что я думаю, чего сам предложил бы для России. Могу сказать, что сегодня значительная часть российской политической элиты ориентирована на то, чтобы Россия замкнулась в собственных границах и ослабила свои рычаги влияния на постсоветском пространстве, будь то Приднестровье, Аджария, Абхазия или Южная Осетия. Я считаю эту линию ошибочной, но тем не менее интерес к Приднестровью снижается на протяжении всех последних лет. И сейчас, после провала Меморандума о приднестровском урегулировании, предложенного Россией и её представителем Д.Н. Козаком, существует чисто рефлекторная реакция отторжения. То есть на всякую неудачу хочется закрыть глаза, вынести её за скобки, как текущей, так и стратегической политики. Россия, безусловно, вернется к решению этого вопроса, и, возможно, не в самой благоприятной для себя ситуации. Поэтому, я как гражданин России, смотрящий на все проблемы, в первую очередь, с позиции российских национальных интересов - буду использовать все свои возможности, чтобы убедить российскую политическую элиту активнее включиться в процесс урегулирования и сделать так, чтобы именно Россия предложила новую концепцию, а не дожидалась роли статиста в какой-либо чужой концепции.

- Каково, на Ваш взгляд, может быть компромиссное разрешение приднестровского вопроса?

- Стратегическая линия должна быть направлена на интеграцию Молдовы в Румынию, но при предоставлении Приднестровью права на самоопределение. Процесс этот не быстрый, он не может произойти завтра. Но он отвечает интересам России, Приднестровья, Евросоюза, Румынии (как субъекта Евросоюза), Турции (как потенциального субъекта региональной политики) и США (как глобального лидера, стремящегося к созданию рычагов управляемого хаоса). Иными словами, мы не видим ни одного серьезного субъекта мировой политики, который сегодня категорически не был бы заинтересован в подобной ситуации, а значит сценарий является максимально компромиссным.

Важно, чтоб инициатором такого сценария выступила Россия, поскольку только это позволит сохранить ей роль активного игрока в регионе, иначе она не нужна. А это произойдет только в том случае, если президент Путин в ближайшее время (например, до мая) назначит нового спецпредставителя по этой проблеме. - Говоря о новой концепции приднестровского урегулирования, вы не воспринимаете всерьёз РМ, как государство. А ведь речь то идёт о потере ею суверенитета. Означает ли это, что вы расцениваете Молдову, как несостоявшееся государство? - Сегодня уже очевидно, что “сталинские границы” не являются истиной в последней инстанции и не обеспечивают жизнеспособность тех государств, которые находятся в этих границах. Это отражается на самых различных примерах. Такова ситуация в Грузии.

Для Молдовы, на мой взгляд, здесь нет ничего ни унизительного, ни оскорбительного, потому что процесс ее воссоединения с Румынией - это процесс сходный с объединением Восточной и Западной Германии, как об этом неоднократно заявляли ведущие румынские политики. Это процесс воссоединения нации в рамках национального проекта, который придаст ей огромный импульс к развитию и выходу на качественно новый политический и геополитический уровень.

- Как вы оцениваете проект Дмитрия Козака? Насколько перспективным он был?

- Проект, предложенный Козаком, был, к сожалению, обречен на неудачу изначально. И то, что ведущие политические фигуры в Москве не осознали этого своевременно - результат кулуарного характера его подготовки и вынесения на обсуждение основными политическими субъектами процесса. Ни экспертное сообщество, ни ведущие политики, которые занимались на протяжении десяти последних лет приднестровской и молдавской тематикой, не были вовлечены в подготовку этого проекта. Как мне кажется, были всего два человека - Д.Н. Козак и В.В. Путин, которые не предполагали, что Воронин не подпишет меморандум. Главная проблема этого проекта, на мой взгляд, в его непроработанности, недостаточной поддержке экспертным сообществом и политиками, а не в его содержании, как таковом.

- В последнее время в Молдове все чаще поднимается тема интернационализации военно-гарантийной операции. Этот “круглый стол” еще одно тому подтверждение. К чему может привести, на ваш взгляд, изменение формата миротворческой операции?

- Прежде чем проводить гарантийную операцию, нужно определить, что мы гарантируем, достичь определенного формата договоренности и создать некую новую геополитическую реальность, стабильность которой ООН-овский контингент и будет гарантировать. Пока этой реальности нет. Боюсь, что международные гарантии - эвфемизм “оккупации” международным контингентом, что приведет к крови и никоим образом не соотносится с доктриной защиты прав человека, на мой взгляд, не отвечает интересам ни одного из субъектов процесса. В этом случае Румыния и Молдова, а следовательно, и Евросоюз, стратегически стоящий за ними, получают свою Чечню, и возникнет ситуация неуправляемого хаоса, что не выгодно и США, как глобальному модератору.

В любом случае, приднестровский филиал Межрегионального совета по национальной стратегии РФ, который возглавляет в Тирасполе Дмитрий Соин, будет не только внимательно отслеживать ситуацию, но вскоре предложит свой вариант приднестровского урегулирования. Мы со своей стороны готовы всячески содействовать мирному урегулированию конфликта как своими исследованиями, так и рекомендациями.