УЗБЕКИСТАН

"Нью-Йорк Таймс" предлагает пересмотреть взгляд на андижанскую трагедию

23.06.2006. Немецкая волна

Юрий Дулерайн, Михаил Бушуев

Газета “Нью-Йорк Таймс”, которую считают наиболее авторитетной в Соединённых Штатах, да и не только там, поместила на первой полосе материал, посвященный событиям годичной давности в узбекском городе Андижане. Фактически эта статья пересматривает принятую в Америке первоначальную оценку восстания и подавления его в Андижане год назад. Статья признаёт однобокость прежнего взгляда на андижанские события как мирный протест и ответные репрессии со стороны узбекских властей.

Как известно, Госдеп США по "горячим следам" осудил действия правительства Узбекистана, обвинив Ташкент в несоразмерном применении силы против мирных демонстрантов. Что привело к резкому ухудшению отношений между Соединёнными Штатами и Узбекистаном, а затем и выводу американской военной базы из узбекского Ханабада. Юрий Дулерайн – с подробностями.

Фонд Карнеги предоставил газете “Нью-Йорк Таймс” неотредактированную документальную видеоплёнку, на которой запечатлены эпизоды майского восстания в Андижане. Эту плёнку доктор Марта Брилл Олкотт, сотрудница Фонда Карнеги, получила от Бахтияра Бабаджанова, эксперта по исламу из Института Востоковедения Узбекской академии наук. Видеоплёнку можно посмотреть на вебсайте “Нью-Йорк Таймс” в интернете.

Напомню, что отретушированный вариант этой же видеозаписи был продемонстрирован узбекскими властями спустя несколько месяцев после андижанских беспорядков как по узбекскому телевидению, так и за рубежом. Сотрудники “Нью-Йорк Таймс” показали ее в полном виде выжившим участникам беспорядков. В одном из эпизодов видеопленки показано обращение к митингующим Даниёра Акбарова, отбывавшего срок за убийство и освобождённого из тюрьмы.

Держа в руке автомат, Акбаров говорит собравшимся, что он - член вооружённой группы из 100-150 боевиков и что из них от 20 до 30 человек погибли в ходе ночного боя. Они сражались, продолжает Акбаров, “за Бога! За будущее ваших детей! За ваши права!” По мнению корреспондентов “Нью-Йорк Таймс” Си-Джей Чиверса и Итана Виленски-Ленфорда, этот эпизод противоречит утверждениям многих западных организаций о мирном характере антиправительственного выступления. Да и разгон демонстрации характеризуется уже не как «расстрел безоружной толпы», но как “действия узбекских войск, открывших огонь по смешанной толпе, состоявшей из вооружённых боевиков и заключённых, бежавших из тюрьмы, а также из тысяч безоружных гражданских лиц”.

Данный видеодокумент, как подчеркивают журналисты, можно рассматривать не только как узбекскую пропаганду, призванную доказать, что событиями руководили международные террористы. Скорее на пленке запечатлено замешательство неопытных, плохо вооруженных людей, и вокруг них – толпу безоружных, собравшихся в центре Андижана, чтобы рассказать о наболевших проблемах.

Тем не менее, как замечают авторы «Нью-Йорк Таймс», какой бы важной ни была имеющаяся в их распоряжении видеопленка, и она не дает полной картины, лишь добавляя некоторые недостающие детали. На ней запечатлены только первые часы восстания, нет ни одного кадра кровавой расправы последних часов. Свидетели трагедии подозревают, что имеющийся аудиоряд был изменен узбекскими спецслужбами, чтобы придать происходившему более воинствующий характер.

Так, к примеру, пленка сопровождается субтитрами, в которых постоянно появляются неслышные выкрики «Аллах Акбар» и «Господь велик», но эти же субтитры игнорируют четко произносимое слово «Озодлик» - «свобода».

В заключение журналисты «Нью-Йорк Таймс» отмечают, что неспособность этого видеодокумента самого по себе ответить на многие остающиеся открытыми вопросы, вероятно, и подвигла Ташкент к тому, чтобы показать его миру.

Неуставные отношения

26.06.2006. Время новостей

Аркадий Дубнов

Это случилось как бы между прочим, в рабочем порядке и потому не выглядело сенсацией. Открывая в пятницу в Минске расширенное заседание саммита Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) СНГ, Владимир Путин сообщил: «Узбекские коллеги снимают мораторий на активное участие в нашей организации». «Будем считать, - добавил Путин, - что с этого момента Узбекистан является активным членом нашей организации».

В это время объектив телекамеры «наезжает» на узбекского президента - пресса в зал заседания допущена не была и довольствовалась телетрансляцией. Ислам Каримов, не поднимая лица, хмуро и сосредоточенно перебирает что-то в руках. Такое впечатление, что слова российского президента не имеют к нему никакого отношения.

Минут двадцать спустя, получив слово, Каримов предупреждает: «Я специально не готовился к этому выступлению и скажу только о трех вещах». Он напоминает, что Договор о коллективной безопасности подписан 15 мая 1992 года именно в Ташкенте. Каримов не стал вдаваться в детали. А ведь именно он тогда уговорил первого президента России Бориса Ельцина заключить этот договор, опасаясь распространения на свою страну хаоса гражданской войны, начинавшейся тогда в Таджикистане. Затем Каримов напоминает, что Узбекистан «приостановил свое членство в организации в 1998 году по известным причинам, но не денонсировал договор».

С датой президент ошибся - это произошло годом позже, когда Ташкент, так же как Баку и Тбилиси, отказался подписать протокол о пролонгации действия договора на следующие пять лет. Ташкент отказался пролонгировать договор в апреле 1999 года. Тогда Узбекистан резко выступал против действий Москвы на постсоветском пространстве, планов создания российской военной базы в Таджикистане, а также поставок российских зенитно-ракетных комплексов С-300 Армении, присоединившись в этом вопросе к Баку. В то время Каримова не устраивала попытка Москвы «объединить всех на одной платформе», загнать всех в одно стойло, «вырабатывая единую позицию СНГ по отношению к НАТО, к нанесению ударов по Ираку, по ситуации в Косово».

Спустя семь лет в белорусской столице выступал совсем другой Каримов, роман которого с НАТО и вообще с Западом уже давно закончился. На минском саммите Ислам Каримов объяснил, что участие Узбекистана в ГУАМ было «не только приостановлено, но затем и денонсировано». А в «организации» - аббревиатура ОДКБ при этом предусмотрительно не произносилась - «мы только приостановили свою деятельность, в этом разница...». Скорее всего и Путин, и Каримов предпочитали употреблять слово «организация», потому, что Узбекистан юридически не может считаться членом ОДКБ - эта организация была формально создана лишь 18 сентября 2003 года, после вступления в силу устава и соглашения о правовом статусе ОДКБ, ратифицированных всеми государствами-участниками. Если Ташкент и «восстановил» в Минске свое членство, то лишь в организации образца 1999 года, ныне несуществующей. Об этой юридической несуразице на минском саммите никто вслух не говорил. Иначе нужно было бы сообщать, что в ближайшее время Ташкент подпишет уставные документы ОДКБ, но таких обещаний Узбекистан пока не давал.

По этому поводу корреспондент «Времени новостей» обратился к высокопоставленным членам двух участвовавших в саммите делегаций. Оба наших собеседника только неопределенно пожимали плечами, хотя наличие проблемы признали. Впрочем, один из них привел в пример другую юридическую нестыковку, имевшую место в истории СНГ. В январе 2003 года председателем Совета глав государств СНГ избрали тогдашнего президента Украины Леонида Кучму. При том что Киев, так и не подписавший устав СНГ, никогда не был полноправным членом Содружества. Избрание Кучмы было политически мотивировано - на Украине готовились президентские выборы, нужно было дать лишние очки преемнику Кучмы.

Нынешний «узбекский случай», очевидно, также объясняется политической целесообразностью. Не случайно Каримов отметил, что «это волнует тех, кто далеко за пределами этой территории находится...». Слова явно адресованы бывшим западным союзникам Ташкента -- мол, знайте, что за мной теперь Москва. Любопытно, что пресс-служба узбекского президента, комментируя события в Минске, делает акцент на существующем в ОДКБ «механизме» оказания военной помощи его участникам, если они подвергнутся внешнему нападению. И ссылается при этом на устав и соглашение ОДКБ 2003 года, Узбекистаном не подписанные.

Президент Армении Роберт Кочарян, выступая в Минске, выразил недоумение тем, что в ст. 4 устава ОДКБ есть ссылка на «механизм» оказания военной помощи в случае внешней агрессии, однако «нормативно-правовая база этого механизма до сих пор не сформирована», хотя Ереван неоднократно на это указывал. «Надеюсь, особых разногласий в этом вопросе нет, и в скором времени такую базу удастся создать», - не очень уверенно заметил армянский президент. Озабоченность Еревана понятна. Армения - единственный член ОДКБ, де-факто находящийся в состоянии войны с "третьей" страной, Азейрбайджаном. А из Баку время от времени раздаются сигналы о возможности силового решения конфликта, если дипломатические методы не помогут.

Но если даже полноправный член ОДКБ Армения не видит гарантий военной защиты со стороны союзников, то на что может рассчитывать в форсмажорной ситуации Узбекистан, будучи виртуальным членом «организации»? Очевидно, только на помощь России, с которой он подписал договор о союзнических отношениях. Но это уже к ОДКБ никакого отношения не имеет. Поэтому «узбекские решения» минского саммита имеют пока лишь символическое значение и носят скорее «воспитательный» характер.

Об этом лучше всего сказал сам президент Узбекистана на итоговой пресс-конференции. Делясь своими впечатлениями от участия в двух состоявшихся в Минске саммитах, ЕврАзЭС и ОДКБ, Ислам Каримов заметил: «Таких откровенных, нелицеприятных обменов мнениями раньше никогда не было, они полезны для переоценки своих действий, и я должен сделать соответствующие выводы в интересах общего дела». Как стало известно «Времени новостей» из информированных источников, во время общения глав государств в узком кругу Каримову пришлось услышать немало критических высказываний в свой адрес со стороны президентов Таджикистана и Киргизии. Претензии к Ташкенту прозвучали в публичном выступлении таджикского президента Эмомали Рахмонова на расширенном заседании саммита ЕврАзЭС. Речь шла о том, что тормозится обещанное Ташкентом в начале этого года заключение соглашений о создании Таможенного союза, в том числе о свободном перемещении граждан, что ущемляет права жителей Таджикистана и Киргизии.

По свидетельству собеседников корреспондента «Времени новостей», нападки коллег Каримов переносил «неожиданно спокойно, если не сказать мужественно». И даже заметил, что «было полезно узнать, что о тебе думают другие». Определенный «конструктивизм» в острую дискуссию между президентами, как утверждают те же источники, внес хозяин встречи Александр Лукашенко. Заметив, что ему трудно разобраться в тонкостях взаимоотношений центральноазиатских коллег, Лукашенко привел в пример отношения между странами Евросоюза. Там, по его словам, никто никого не уговаривает подписывать документы, кладут их на стол и говорят: «Подпишешь - ты с нами, нет - так нет».

Для самого Лукашенко минские саммиты вряд ли можно считать успешными. Белорусский лидер в течение года будет возглавлять ОДКБ, но подготовленный Минском проект Концепции международной деятельности ЕврАзЭС, в котором, в частности, сказано, что «согласованные условия присоединения к ВТО являются определяющим фактором дальнейшего успешного развития ЕврАзЭС», отправлен на доработку. Таким образом, не прошла идея Лукашенко о создании сначала Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, а затем на его основе - вступления всех его членов в ВТО. В итоговых решениях саммита ЕврАзЭС приветствуется ожидаемое вскоре вступление в ВТО России и Казахстана.

Пожалуй, больше всего Александр Лукашенко разочарован тем, что ему не удалось навязать Владимиру Путину дискуссию о поставках российского газа. Похоже, сценарий переговоров по газу остается прописанным по-российски - к политике они отношения иметь не должны, поскольку носят исключительно коммерческий характер. Для этого есть премьер-министры либо руководители хозяйствующих субъектов - «Газпром» и его белорусские партнеры.

Измены и перемены

23.06.2006. Деловая неделя (Казахстан)

Андрей Саидов (Ташкент)

В Узбекистане судят высших военных чиновников

Закрытый процесс над группой высших военных чиновников, проходящий в Ташкенте с конца мая в обстановке строжайшей секретности, на минувшей неделе получил некоторую огласку. По официальным сообщениям, 13 июня Военный суд Узбекистана приговорил начальника внешнеэкономического управления армии Эркина Мусаева к 15 годам лишения свободы за измену государству, разглашение государственной тайны, должностной подлог и халатное отношение к службе. Имея допуск к секретной информации, Мусаев, согласно приговору, передавал ее за материальное вознаграждение представителям западных спецслужб. Свою вину он признал частично. По неофициальным данным, в течение месяца ожидается решение коллегии Военного суда и по делу бывшего министра обороны Узбекистана Кадыра Гулямова, смещенного со своего поста в ноябре 2005 года и вскоре попавшего под следствие по обвинениям в коррупции и злоупотреблении служебным положением.

Кадровые перестановки и "чистки" начались в узбекской армии сразу после Андижана, но их пик совпал по времени с окончательным разрывом правительства Ислама Каримова с США и НАТО - бывшими партнерами по антитеррористической коалиции, подвергшими власти Узбекистана резкой критике и эмбарго за жестокое подавление андижанского мятежа. В ноябре Каримов подписал договор о стратегическом военном союзе с Россией, и одновременно над авиабазой в Ханабаде был спущен американский флаг. В это же время произошла отставка Кадыра Гулямова, до тех пор бывшего первым гражданским лицом, занимавшим пост министра обороны в Узбекистане.

Слухи связывали отставку непосредственно с майскими событиями в Андижане. По одной версии, Каримов был недоволен нерешительностью и мягкотелостью "штатского" министра во время массовых волнений в центре Андижана. Будто бы его войска затянули штурм здания городской администрации, занятого мятежниками, чем дали возможность собраться на площади многотысячной толпе горожан. По другой версии, напротив - именно необученные солдаты вмешались в умелую операцию милицейского спецназа, отчленявшую толпу от мятежников, и первыми открыли беспорядочную стрельбу по бегущим людям, в результате чего пролилась кровь мирных жителей, и Запад обвинил власти Узбекистана в кровавой бойне. Однако до сих пор никто не может с полной достоверностью утверждать, что произошло в тот трагический день 13 мая 2005 года. По официальной версии узбекских властей, десятки раз озвученной местными и российскими СМИ, действиями правительственных отрядов в Андижане руководил лично Ислам Каримов, находившийся в городском аэропорту и отдававший приказы через министра внутренних дел Закира Алматова. По этой же версии, стрельбу открыли сами мятежники, пытавшиеся покинуть площадь, прикрываясь мирными жителями, как "живым щитом". А, по сообщениям представителей оппозиции и правозащитных организаций, в толпу на площади стреляли все - обкуренные и обезумевшие от страха солдаты, спецназовцы из крупнокалиберных пулеметов БТР и засевшие на крышах домов снайперы из особых подразделений спецслужб. Не стоит забывать и о том, что министр обороны Гулямов вместе с главой МВД Алматовым, главой СНБ Иноятовым, был включен ЕС в список лиц, ответственных за "неадекватное применение силы" в Андижане, и ему был запрещен въезд в страны Евросоюза, тогда как Ислам Каримов этим санкциям не подвергся. Независимые аналитики склонны предполагать, что опала Гулямова могла быть связана не столько с самой андижанской трагедией, сколько с ее непосредственными политическими последствиями - резким разворотом внешнеполитического курса Ташкента от оказавшегося ненадежным западного партнера к новым российским союзникам.

Сын известного узбекского писателя Гафура Гуляма, интеллектуал, свободно владеющий английским языком, физик-ядерщик, академик, занимавший пост директора Института физики солнца, Кадыр Гулямов был выдвинут аристократическим ташкентским кланом на пост министра обороны в 2000 году. По мнению многих, он должен был олицетворять собой в армии прозападный и "демократический" курс внешней и внутренней политики, провозглашенный правительством Каримова в начале XXI века. После установления в 2001 году стратегического партнерства с США и НАТО Гулямов, исполняя поставленные перед ним задачи, активно привлекал к инициированной Каримовым армейской реформе западных военных специалистов. Не говоря уже о миллионных грантах, предоставляемых в тот период госдепом и Пентагоном на укрепление обороноспособности Узбекистана. Но охлаждение с Западом наступило еще до Андижана, когда Каримов, настороженный серией "цветных революций" в странах бывшего СНГ и раздраженный периодическими замечаниями слишком требовательных партнеров, недовольных темпами демократизации узбекского общества, начал задумываться об очередной смене ориентиров. Опасался он, вероятно, и того, что коварные западники могут попросту "прикормить" у него под носом некую "новую политическую элиту", которую смогут привести к власти в ходе какого-нибудь "бархатного" или не очень переворота. Андижанский мятеж был совсем не бархатным, и до сих пор политологи из разных лагерей могут спорить, был ли он следствием или причиной. Очевидными оказались итоги 2005 года, унесшими в Лету отнюдь не Каримова, а многих прежних "выдвиженцев", отставленного им прозападного курса. Были сдвинуты с политической шахматной доски немало символических и проходных фигур - от заместителей премьер-министра до начальников отраслевых ведомств и крупных банкиров, так или иначе связанных с западными грантами и инвестициями, а теперь уличенных в коррупции. После отставки Кадыра Гулямова "рикошетом" лишился поста его двоюродный брат - президент Академии наук Узбекистана Юлдашев, оставленный, правда, членом сената.

Что же касается обороны, то явно негоже было предлагать новым союзникам из Москвы и Пекина вести дела и обсуждать военные секреты с теми чинами, кто еще вчера был на короткой ноге с Пентагоном. Бывшие стратегические партнеры теперь обернулись агентами недружественных государств, контакты с которыми стали изменой.

И уж если говорить о коррупции, всяческих "откатах" и "подкатах", то их, по итогам минувших лет, в узбекской армии оказалось так же легко обнаружить, как в сфере инвестиций и внешнеэкономической деятельности. По сведениям из неофициальных источников, Кадыру Гулямову, в частности, вменяются в вину какие-то махинации с авиационным топливом, поставлявшимся американским ВВС в ходе антитеррористической операции.

Впрочем, те же источники утверждают, что приговор бывшему министру, принадлежащему к высшей касте узбекского общества, где вообще не приняты громкие и публичные расправы, возможно, не будет слишком суровым. Будто бы в ходе следствия и суда Гулямов содержится под домашним арестом, а, получив приговор, скорее всего, попадет под амнистию к 15-летней годовщине независимости Узбекистана и пощаженный тихонечко отползет в тень.