Россия пытается взять под контроль казахстанскую нефть

20.07.2007. Позиция.kz

Ерберген Салыков

Россия, ввязавшись в борьбу за доминирование на мировом рынке углеводоров, отчаянно нуждается в сырье из Каспийского региона. И уже демонстрирует миру готовность вытеснить оттуда западные корпорации.

Резкий взлет с началом июля цена на нефть на международных рынках, оживил в памяти жителей развитого Запада неприятные воспоминания. Сейчас стоимость барреля сырья марки "Брент" перевалила за отметку $77. А российская нефть "Юрал’с" продается за $73. Соответственно обесценивается американская валюта. Вот уже объявили, что расчеты по покупаемой у Ирана нефти страной Восходящего солнца проиводятся в японских иенах. Это – уже как бы подрыв сложившихся в международной торговле устоев.

Говорить о возможности повторения событий 1973 года, когда арабские страны, пользуясь своим положением крупнейших экспортеров углеводородного сырья и используя нефть как оружие, погрузили мировую экономику в пучину рецессии, конечно, преждевременно.

Но если существующая тенденция не изменится, все, в конце концов, может повториться. Сейчас, чтобы предсказать такой финал, вовсе не надо быть оракулом.

В течение последних пяти лет Россия неоднократно выдвигалась на первое место в мире по добыче нефти, оттесняя на вторую позицию Саудовскую Аравию, которая бессменно лидировала в 1980-2001 г.г. Правда, при этом разница между их показателями бывает несущественной. России оторваться далеко от Саудовской Аравии не удается. Да и не получится это. Но важен сам факт повторяющейся смены мирового лидера в нефтедобывающей отрасли.

И еще. На фоне нового ближневосточного конфликта, который все больше и больше обострятся, выливаясь в настоящую войну, для Запада, более всех пострадавшего от начавшегося в 1973 году энергетического кризиса, в психологическом плане немаловажно и то, что новый лидер не из арабского мира.

Но вместе с тем, они, конечно же, не могут не понимать того, что надежды на Россию в качестве альтернативы странам-членам ОПЕК, где ведущую роль играют арабские государства, или той же Саудовской Аравии, неоправданны. Да, Москва дает понять, что не прочь сделаться в будущем главным поставщиком сырой нефти на международный рынок. По мнению ряда аналитиков получается, что, пока на переднем плане сцены международной жизни разворачивается антитеррористическая кампания, на заднем плане протекает другая борьба. Это - борьба между Саудовской Аравией и Россией, двумя крупнейшими экспортерами сырой нефти. Борьба за "энергетическое доминирование".

Разумеется, такое соперничество возникло не само по себе. Более всего оно связано с изменениями в международном политическом контексте. Сейчас, на фоне произошедших после 11 сентября 2001 года перемен и осложняющегося кризиса на Ближнем Востоке, остро встал вопрос диверсификации источников снабжения Запада сырой нефтью.

В связи с такой новой реальностью неизмеримо возрастает значение других "нефтяных провинций" Запада. В их числе и Каспийский регион, где самой перспективной представляется казахстанская зона. Но в сиюминутном смысле он не способен влиять на ситуацию. Объемы добычи здесь незначительные. Порядка 2 миллионов баррелей в сутки.

Две трети из них дает один только Казахстан. В 2004 году он добывал 1,22 млн. б/с (баррелей в сутки) и экспортировал 0,98 млн. б/с.

В 2005-м добыча составляла 1,29 млн. б/с, а экспорт – почти 1 млн. б/с. В 2006 году производство выросло до уровня 1,31 млн. б/с, экспорт 1,14 млн. б/с.

По плану в 2010 году эти показатели достигнут соответственно - 3 млн. и 2,8 млн. б/с. Из этих цифр следует такой вывод: даже в начале следующего десятилетия нефти Казахстан будет добывать гораздо меньше, чем Россия уже сегодня. Ее добыча сейчас на уровне порядка 9,5 млн. б/с. То есть – немногим менее 500 млн. тонн в год.

Причем для нашего северного соседа достижение такого уровня не внове. Его рекордный уровень, достигнутый в 80-ые годы XX столетия, равен 569 млн. тонн в год (весь Советский Союз добыл тогда свыше 600 млн. тонн), что значительно больше нынешних показателей. Но и они теперь даются нелегко, так как у нынешней России нет уже того гигантского месторождения Самотлор.

Тем не менее, сейчас она всячески старается раскрутить себя в качестве альтернативы арабским поставщикам углеводородного сырья. В течение последних лет Москва упорно указывала на то, что крупнейшим мировым потребителям нефти, в том числе и Соединенным Штатам, следует "обезопасить" систему снабжения своих рынков. При этом она не делает секрета из своих намерений доминировать мировом рынке.

Но предположение, что Россия может однажды взять и заменить собою Саудовскую Аравию, представляется преувеличением. Прежде всего, по той причине, что в Аравийском полуострове нефти несравнимо больше, чем в России. Во-вторых, она там куда доступней и, как, следствие, гораздо дешевле по себестоимости. В Саудовской Аравии 1 баррель обходится в 1,5 доллара, тогда как в районе Персидского залива в целом – 2 доллара. Арабские страны, под неформальным руководством Эр-Рияда, дают 30% мирового производства и обладают 63% подтвержденных запасов нефти. А общие ее запасы в районе Персидского залива составляют 683,6 млрд. баррелей против общероссийских 60 млрд. и каспийских (включая данные по российскому участку) 17-49 млрд. баррелей.

То есть в соревновании в сфере производства и экспорта нефти Россия ни при каких обстоятельствах не может тягаться не только с арабскими странами в целом, но и даже с Саудовской Аравией в частности. Да, начиная с 1999 года там, как и в Казахстане, показатели производства неуклонно увеличиваются. Но сейчас Россия достигла предела производственной мощности, тогда как Саудовская Аравия использует лишь часть своих возможностей и вполне в состоянии увеличить добычу на целых 50 процентов одним поворотом клана. А между тем возникают разговоры о том, что в России нефти осталось всего на пару десятков лет.

Тогда почему же, Москва, прекрасно зная свои слабости, тем не менее, пытается популяризировать Россию в качестве альтернативы арабским производителям? Как сказал однажды президент корпорации "Тексако-Шеврон" Дэйв О’Рейли, Россия не решит энергетической проблемы планеты. Это ведь понятно не только американским нефтяным магнатам.

И потом, насколько согласуется такая амбициозная линия поведения с политикой ограничений, проводимой ОПЕК в целях стабилизации цен на нефть? Россия весьма неохотно соглашается идти на сокращение, когда ее об этом просят. В любом случае, ясно одно: динамизм, проявляемый официальной Москвой в последнее время в нефтяной сфере, объясняется не только стремлением обеспечить плановые поступления в бюджет. Она, как считает эксперты, смотрит дальше. И взор ее обращен на Каспийский регион, считающийся одной из двух наиболее перспективных новых нефтяных провинций в мире. Проверенных запасов нефти там немного. Однако у многих есть уверенность в том, что скрыто еще 250-270 млрд. баррелей или 25 процентов мирового объема. При подтверждении этого прогноза регион моментально станет ареной острейшей борьбы. Так что можно опоздать, если не включиться в игру уже сейчас. Ту активность, которую сейчас проявляет Россия, ее конкуренты, видимо, воспринимают именно как намерение устанавливать свои правила для будущей игры.

Российские компании уже вложили сотни миллионов долларов в освоение богатств Каспийского региона. Конечно, это не так много по сравнению с прямыми американскими инвестициями в экономику Казахстана, которые достигли на начало 2007 года $13,8 млрд. и составляют уже 30% в общей корзине прямых иностранных капиталовложений.

Но Россия наверстывает свое отставание, ускоренно продвигаясь вперед по другим направлениям. И ее шаги уже сейчас оборачиваются дополнительными выгодами. То есть Россия, вступив в игру, сразу же начинает демонстрировать свои преимущества перед другими игроками. Это можно увидеть хотя бы на примерах судьбы транспортных маршрутов нефти из Казахстана. Возьмем, скажем, трубопровод КТК, проложенный по маршруту Тенгиз-Новороссийск

1 июля 1999 года в интервью корреспонденту "Financial Times" Роберту Корзайну заместитель гендиректора КТК Фредерик Нельсон сказал: "Тенгиз будет покрывать лишь 30 процентов от пропускных мощностей КТК. И еще там будет очень значительный российский компонент". Но спустя 8 лет выясняется, что "значительный российский компонент так и не появился" Россия вовсе не спешит использовать трубопровод КТК для транспортировки своего сырья. В 2006 году по нему было транспортировано 31,1 млн. тонн. Из них 24,3 млн. - из Казахстана, 7 млн. – из России. Казахстан и транснациональные компании, входящие в консорциум КТК, добиваются расширения возможностей трубопровода. Переговоры ведутся уже два года. Спорные вопросы все еще остаются. В частности Россия, которая транспортирует по КТК немного нефти, добивается увеличения тарифа на прокачку. Это бы повысило себестоимость нефти, добываемой в Казахстане и экспортируемой по КТК. Поэтому казахстанская сторона и работающие у нас транснациональные компании с таким предложением не очень-то хотят соглашаться. Но Россия вряд ли отступится от своей позиции.

Впрочем, ее притязания транспортными вопросами не ограничиваются. Она хочет расширить свое присутствие в казахстанской нефтегазовой отрасли. Так что поговорим теперь о том, насколько правомерными представляются намерения Москвы в отношении углеводородных богатств Казахстана.

Из 3 имеющихся сейчас у нас в стране крупнейших месторождений два – Тенгиз и Карачаганак – были отрыты и разрабатывались еще при Советском Союзе. В 1986 году Москва обнародовала амбициозный план по превращению Прикаспийского региона в новый крупнейший район добычи нефти и газа. Предполагалось вложить в его развитие миллиарды рублей за короткий срок. Эти колоссальные инвестиции должны были преобразовать не только нефтегазовую отрасль Казахстана, но и также весь социальный сектор Западного Казахстана. К примеру, поселок Кульсары неподалеку от Тенгиза должен был превратиться к 2000 году в город с населением 155 тысяч человек, то есть во второй Шевченко-Актау. Аналогичные изменения должны были произойти и с городом Аксай на месторождений Карачаганак. До распада СССР Москва успела вложить немало денег в реализацию названного плана. И теперь она, похоже, не прочь, так или иначе, вернуть их. Конечно, вслух об этом не говорится. Но у кого повернется язык сказать, что Россия не вправе претендовать на свою долю от осваиваемых богатств Каспийского региона?