Пока американские войска устанавливают контроль над Багдадом, российский президент Владимир Путин пытается снизить накал критики российским обществом военной кампании США в Ираке. Москва стремится избежать любых действий, которые могли бы настроить американское руководство против России, и надеется извлечь выгоду событий на Ближнем Востоке. Пока администрация Буша занята кампанией в Ираке, Россия осуществляет свой собственный план военно-стратегической интеграции в рамках Содружества независимых государств.

Официальная позиция Москвы заключается в том, что администрация Буша совершила "серьезную ошибку", начав войну в Ираке без санкции Совета Безопасности ООН. Выступая 28 марта на встрече с представителями фракций и объединений Государственной Думы, Путин охарактеризовал ситуацию как "расшатывание основ глобальной стабильности и международного права". Он повторил призывы Москвы к немедленному прекращению военных действий, добавив, что Совет Безопасности должен возобновить политическое урегулирование иракского кризиса.

3 апреля Путин выступил с уточнением своей позиции, прямо заявив, что Россия не испытывает никакого желания давать нравственную оценку стратегическим планам Соединенных Штатов в Ираке. Что же касается эмоциональных антивоенных речей, которые произносятся некоторыми российскими политическими деятелями, продолжил Путин, то "я отчасти разделяю их эмоции... и вместе с тем думаю, что эмоции – плохой советчик при подготовке и решении каких-либо решений", – привело слова Путина агентство ИТАР-ТАСС.

Некоторые аналитики в Москве считают, что Путин стремится минимизировать разногласия между Москвой и Вашингтоном по Ираку – по крайней мере на уровне публичных высказываний, – чтобы извлечь максимальную выгоду из ожидаемых изменений глобального геополитического ландшафта. По мнению многих экспертов, пока внимание всего мира направлено на Ближний Восток, у Россия есть шанс укрепить свои позиции на бывшем советском пространстве.

Экспертное сообщество в Москве охвачено настоящим духом "ревизионизма". "Мир сегодня находится на пороге гигантского [территориального] передела, который во многих отношениях напоминает события начала 20-го века. Каждая из стран стремится обеспечить собственную безопасность", – заявил Андрей Кокошин, председатель Комитета Государственной Думы по делам СНГ и связям с соотечественниками и бывший первый заместитель министра обороны, в ходе дискуссий на прошедшей в Москве сессии Совета по внешней и оборонной политике. По словам Кокошина, "единственная сфера интересов России – [это] постсоветское пространство".

Другие обозреватели убеждены, что война в Ираке предоставляет России редкую возможность существенно нарастить усилия в направлении интеграции. "Учитывая, что начался очевидный передел мира, наша страна должна приложить все усилия к восстановлению, по крайней мере на конфедеративной основе, Большой России в составе Украины, Казахстана и России", – утверждает аналитик Виталий Третьяков в комментарии, опубликованном в еженедельной "Литературной газете".

"Сегодня мы имеем, возможно, последний уникальный шанс достичь этого", – добавляет Третьяков.

Несмотря на консенсус по стратегии великой интеграции, в российском политическом сообществе все же имеются разногласия программного и тактического характера. Некоторые политические деятели предпочитают делать акцент на экономической политике. Однако явное большинство убеждено, что речь должна идти прежде всего о вопросах безопасности.

В своем комментарии Третьяков нарисовал картину предполагаемого конфедеративного государства Евразии с Россией в центре, объединенного по ставшему недавно известным новейшему плану экономической интеграции. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight].

Между тем представители так называемой "военной школы" заявляют, что иракский кризис выдвинул на первый план военно-политический элемент евразийского сотрудничества. Сегодня эксперты по безопасности доказывают, что Россия просто не сможет реализовать свои экономические амбиции, не решив для себя, кто является другом, а кто врагом в рамках СНГ.

"Для России, как главный ведущей силы Содружества, наступает время выработки аргументированной политики оборонного объединения с теми коллегами по СНГ, кто не станет использовать пресловутую тактику игры на противоречиях между Москвой и Вашингтоном", – утверждает политолог Артем Улунян в газете "Российские вести".

На повестке дня стоит "Варшавский договор-2", основанный на общности оборонных интересов Евразии, – считает Улунян.

Кокошин с этим согласен. Он говорит о четырех компонентах, которые Россия может использовать для реализации того, что называется "доктриной Путина" – создания высоко интегрированного ядра из крупнейших государств, которое была бы окружено странами СНГ, в меньшей степени связанными с центром. Среди этих четырех компонентов – Союз России и Белоруссии, Договор о коллективной безопасности (ДКБ), Евразийское экономическое сообщество и Антитеррористический центр государств-участников СНГ.

В сложившихся условиях, доказывает Кокошин, из этих четырех компонентов ключевым является ДКБ. "Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) должна превратиться в полновесный военно-политический орган; и все наши партнеры по ДКБ целиком и полностью поддерживают идею такого преобразования", – говорит он.

Пытаясь укрепить роль ДКБ, Россия использует то обстоятельство, что многие государства в Средней Азии и на Кавказе начинают все более осторожно подходить к вопросу о сотрудничестве с Соединенными Штатами. [Дополнительную информацию см. Архив рубрики Eurasia Insight]. Из всех государств региона только Грузия и Узбекистан остаются твердыми сторонниками Соединенных Штатов. Стратеги в Москве сегодня пытаются укрепить имидж России как традиционного и более надежного союзника среднеазиатских и кавказских государств.

Кокошин и другие российские эксперты объясняют стремление постсоветских стран восстановить близкие отношения с Россией резко ухудшившейся ситуацией в области безопасности, о которой заявляют руководители этих государств. По мнению аналитиков, изменение геополитической ситуации порождает в постсоветских политических элитах ощущение непрочности своего положения. "После событий в Ираке многие [руководители стран-участниц СНГ], которых Запад считает коррумпированными, антидемократическими, автократическими и даже тоталитарными, начали думать о том, что с ними случится в ближайшем будущем", – указывает Кокошин. Эта обеспокоенность толкает некоторых страны СНГ назад под военное крыло России.

Стоит отметить, что в тот самый день, когда коалиция по главе с США начала военную операцию в Ираке, прошла встреча секретарей Советов национальной безопасности стран СНГ. На повестке дня были два вопроса – ситуация в Ираке и преобразование ДКБ в ОДКБ.

Как утверждает газета российской армии "Красная Звезда", желание повысить статус ДКБ и превратить его в настоящий военный блок вызвано "необходимостью адаптации Договора к новым геополитическим реальностям". Многие эксперты убеждены, что соглашение о формальном учреждении ОДКБ будет подписано уже в апреле, в ходе весенней сессии Совета коллективной безопасности стран-участниц ДКБ в столице Таджикистана Душанбе.

[Версия для печати]