ТУРКМЕНИСТАН

Туркменистан Ру,
15 апреля 2003

«Газовый альянс-2», «Треугольник» на почве прагматизма

Чарыгельды Аманов

 Не успели еще просохнуть чернила на подписанном в Кремле соглашении о сотрудничестве в газовой отрасли между Россией и Туркменистаном, как на побережье Каспия, в фешенебельном отеле "Сердар" один из тех, кто поставил свой "автограф" под туркмено-российским документом, а именно Сапармурат Ниязов, уже вел переговоры на аналогичную тему с президентом Украины Леонидом Кучмой. Что это – двойная политика, пресловутая погоня за двумя зайцами или нечто третье?

Сколько людей – столько и мнений. Очередной раз в этом убедились, читая в российской прессе комментарии по итогам визита в Москву туркменского лидера и выводы по результатам достигнутых в его ходе договоренностей. Однако если оставить в стороне "желтую" и "заинтересованную" часть СМИ, для которых в этом, несомненно, переломном для двух стран событии, важнее заключенных соглашений оказались второстепенные детали - как и почему президенты обнялись, в какие костюмы были одеты, какие значки у туркменских вице-премьеров и т.д., - оценки оказались полярными, их можно разделить на две группы.

Правительственная и близкая к руководству России пресса назвала подписанные Москвой и Ашхабадом документы "революционным прорывом", свидетельством "перехода России и Туркменистана в газовой сфере от конкуренции к партнерству", "крепким фундаментом развития сотрудничества в других областях". В то же время относящие себя к "форпостам демократии" издания выражали прямо противоположную точку зрению. По их мнению, "продвинутой в западном направлении России" не с руки заключать даже очень выгодные для российского народа сделки с режимом, который явно не ассоциируется с американскими представлениями о демократии. А поскольку они и нынешнюю кремлевскую администрацию вовсе не относят к числу самых прилежных учеников в заочной школе западной демократии, выставляя ей по данному предмету не больше трех баллов, становится понятным беспокойство журналистов, привыкших подгонять реалии под придуманные ими схемы. А в этих схемах Туркменистан выглядит отнюдь не дружественной и близкой России страной, чей народ связан с российским давними историческими и культурными узами, а рисуется чаще всего исключительно черными красками и как государство, полностью отвергающее заокеанские рецепты.

Из этих схем собственно и рождаются рассуждения о том, что, мол, России невыгоден "контракт с туркменами", мы им "переплачиваем", Москва входит в "тайный сговор" с правительством, которое нещадно критикуют ОБСЕ и международные правозащитные организации и т.д.

О сути конфликта между ОБСЕ и официальным Ашхабадом мы уже сообщали. Что же касается выгодности контракта, то если кто-то не верит прагматику Ниязову, заявившему в Кремле, что Россия получит от реализации двусторонней сделки больше выгоды хотя бы той причине, что имеет возможность реэкспортировать, то есть перепродавать туркменский газ в Европу, советуем задуматься над такими вопросами. Пошел бы на этот 25-летний контракт "Газпром", в течение почти трех лет почти по-базарному торговавшийся с Ашхабадом из-за цены, если бы эта сделка была ему невыгодной? Или почему так дорожит своим контрактом с Туркменистаном Украина, почему буквально молятся на Туркменбаши украинские энергетики, покупающие, кстати, туркменский газ на тех же условиях, что и теперь "Газпром"? А ведь доставить топливо из Туркмении до Украины требует гораздо больших расходов, нежели поставить его, скажем, на юг России. Не говоря уже о том, что высвободившиеся таким образом объемы сибирского газа будут проданы за твердую валюту надежным западным покупателям.

В наше время никто не станет торговать себе в убыток. А возражения типа того, что иногда геополитические цели оправдывают экономические издержки, по отношению к Туркменистану вообще абсурдны. Провозгласив нейтралитет и следуя ему в своей международной практике, Ашхабад никогда не играл в различные политические игры, отвергая участие в военных и региональных блоках. Единственное, против чего не возражает Ниязов и возглавляемая им страна – это прямое двустороннее партнерство и реализация совместных экономических проектов. Такой подход, как показало время, устраивает многих. Тот же Иран за минувшее десятилетие на собственном примере убедился, сколь выгодно иметь у своей почти 1000-километровой границы соседа, который видит в нем не врага и не союзника, а партнера для мирного и взаимовыгодного сотрудничества. Уважительное и обоюдополезное взаимодействие наладилось у Ашхабада и с другими странами, в ряду которых до последних дней выделялась Украина. Теперь до такого же уровня, наконец, поднялась Россия. И это обстоятельство позволяет говорить о действительно историческом характере подписанных в Кремле Сапармуратом Ниязовым и Владимиром Путиным соглашений. Кроме того, возвращаясь в число главных экономических партнеров Туркмении, Россия, помимо чисто прагматических выгод (укрепление своего энергетического баланса, выход на новый рынок для своих товаров, увеличение объемов своих поставок газа в Европу), несомненно, решает для себя и геостратегические задачи.

В этой связи вспоминаются слова туркменского лидера, которые он неоднократно повторял на встречах с российскими делегациями различного уровня. "Мы учитываем то обстоятельство, что Россия имеет в нашем регионе свои национальные интересы, - говорил Туркменбаши. – Мы к этому относимся с пониманием. Но при этом просим не забывать, что и у нас есть свои национальные интересы, которые обязательно нужно учитывать при выстраивании экономического взаимодействия".

Похоже, что Москва сумела, наконец, прислушаться к словам Ниязова, смогла рассмотреть в Туркменистане не конкурента на мировом газовом рынке, а партнера. Если к тому же осуществятся планы строительства усилиями России, Туркменистана и Украины Прикаспийского газопровода, по которому туркменское "голубое топливо" потечет через Казахстан в Россию, на Украину, и, возможно, в Европу, то можно будет констатировать появление реального, а не декларативного "Газового альянса" в составе вышеобозначенных стран. Альянса, к которому в перспективе могли бы подключиться и другие государства, играющие ту или иную роль в поддержании евразийского энергетического баланса.

В этом контексте заранее не планировавшаяся непосредственная близость по датам визита 10-11 апреля Ниязова в Москву и последовавшего 11-12 апреля посещения Кучмой Туркменистана не выглядит случайностью или простым совпадением. Как знать, не символ ли это реального сближения трех постсоветских стран на почве прагматики и национальных интересов.

Центральная Азия и Кавказ (Швеция),
21 апреля 2003

Потеря глобального видения Взгляд из Туркменистана

Ата Хаитов (Ашхабад), независимый исследователь

Драматические события 11 сентября 2001 года оказались поворотными для многих стран мира. Учитывая геополитическую значимость Афганистана, можно утверждать, что ситуация в этой стране будет в значительной степени оказывать влияние на весь регион. Понятно, что нестабильность тормозит развитие не только самого Афганистана, но и соседних государств, не говоря о том, что возникла угроза распространения идей "Талибана" в Центральной Азии. Кроме того, регион превратился в крупнейшую в мире "фабрику" по производству и распространению наркотиков.

Очевидно и то, что установление мира и стабильности в этой стране окажет позитивное влияние на развитие региона в целом. Как наиболее выгодный транспортный коридор, она может стать центром международных торговых связей. Стабильность будет способствовать диверсификации энергетических потоков из соседних государств и тем самым снизит зависимость от ныне действующих монопольных транспортных систем. В частности, республики Центральной Азии (Туркменистан, Узбекистан, Казахстан) могли бы получить выгодные варианты выхода на мировые энергетические рынки газа и нефти. Однако, к сожалению, пока еще не ликвидирована опасность того, что процесс достижения мира и стабильности в Афганистане будет сопровождаться возникновением новых очагов напряженности.

Ни для кого уже не секрет, что у США, России, Ирана и Пакистана есть в этом регионе особые геополитические интересы. Влияние сильнейших государств здесь так значительно, как нигде в мире, ведь в настоящее время практически происходит новый передел сфер влияния. Более того, следует отметить, что события 11 сентября и реакция на них мирового сообщества сделали США наиболее влиятельной страной в регионе, где они ныне занимают доминирующее положение.

Центральноазиатские страны предоставили свои территории для дислокации американских войск, при этом причины для такого решения были разные, в частности финансовая помощь, выделяемая США, и обучение национальных войск американскими специалистами. Так, в Узбекистане Соединенные Штаты не только используют военный аэродром в Ханабаде, но и установили в этой республике станции по радиоперехвату. Исключением в нынешней ситуации является Туркменистан. Но отнюдь не потому, что несколько лет назад он объявил о своем нейтралитете, а в связи с тем, что в этой стране создан такой тоталитарный режим, до которого очень далеко другим республикам Центральной Азии. И этот режим панически боится, что мировая общественность узнает об истинном положении дел в государстве.

Здесь, пожалуй, уместно отметить, что до 11 сентября политика США в регионе не имела особого успеха, так как она основывалась, прежде всего, на нейтрализации или ослаблении влияния в регионе отдельных стран, главным образом Ирана и России.

Изначальная поддержка движения "Талибан" Пакистаном и Соединенными Штатами, а также попытки США любыми путями внедриться в регион и занять в нем господствующее положение (при неуклюжей нейтрализации Ирана и России) послужили толчком для нового витка напряженности. По аналогии с империалистической борьбой за контроль над Центральной Азией и путями в Индию некоторые эксперты называют это "Новой большой игрой".

На фоне действий США поведение отдельных стран казалось оправданным. Например, сотрудничество Туркменистана с "Талибаном" (в прямой и контрабандной форме); в частности, интенсивная торговля нефтепродуктами, не говоря уже о наркобизнесе, по сути была прямой поддержкой террористического режима, сложившегося в Афганистане.

Вполне очевидно, что нестабильная ситуация в Афганистане была в определенной степени выгодна как Ирану, так и России. С приходом Москвы в Таджикистан начался новый виток усиления ее влияния в регионе. При экономическом эмбарго Ирана со стороны США и войне в Афганистане единая система газопроводов, находящаяся под контролем России, была эффективным инструментом давления на Центральноазиатские страны. В то же время их зыбкие границы оказались открытыми для транзита наркотиков в Россию, что создавало для нее множество проблем. Еще несколько лет назад от наркобизнеса страдал и Иран, но он все же сохранял надежды на то, что рано или поздно он станет транзитной страной и будет получать за это миллиардные пошлины. Ведь нестабильность в Афганистане до сих пор не позволяет использовать афганское направление для экспорта энергетических ресурсов. При этом не следует забывать, что Иран - одна из первых стран, осудивших режим талибов.

В целом Россия и Иран не были заинтересованы в диверсификации направлений экспорта энергетических ресурсов, так как это давало США возможность укрепить свои позиции в регионе. Несмотря на то, что по первоначальному проекту газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан (1998 г.) в консорциум входила российская компания "Газпром", ей была выделена достаточно скромная роль, а основным держателем пакета акций стала американская фирма "Юнокал". В консорциум входили (либо напрямую, либо через свои филиалы) следующие структуры: "Юнокал" - получала 46,5 % акций; "Дельта ойл" (Саудовская Аравия) - 15%; правительство Туркменистана - 7%; "Индонезия петролеум лтд" (ИНПЕКС) (Япония) - 6,5 %; "Иточу ойл эксплорейшн Ко, лтд" (CIECO) (Япония) - 6,5 %; "Хундай энжиниринг энд констракшн Ко, лтд" (Корея) - 5%; "Крессент груп" (Пакистан) - 3,5 %. Российская компания "Газпром" проявила интерес к 10-процентной доли участия в проекте в ближайшем будущем.

Кроме того, Россия и Иран сыграли немаловажную роль в провале проекта Транскаспийского газопровода, то есть, по сути, в провале американской политики внедрения в регион. Этому же способствовало бойкотирование вопроса по статусу Каспийского моря, а также кардинальное изменение Россией политики по отношению к экспорту туркменского газа через единую систему газопроводов (с целью снижения интереса Туркменистана к Транскаспийской магистрали).

Эмбарго, введенное США, не могло остановить сотрудничество Ирана с сопредельными странами, а также с государствами Европейского союза. Например, Тегеран активно проводил с Россией, Казахстаном и Туркменистаном своповые сделки по нефти, нефтепродуктам и сжиженному газу.

Развитие событий после 11 сентября свидетельствуют о том, что Москва и Тегеран намерены укреплять свои позиции в регионе. Так, официальное сообщение от 12 июля 2002 года о появлении в Каспийской военной флотилии России нового корабля "Татарстан", оснащенного суперсовременным оружием и предназначенного для охраны ее морских границ, - отнюдь не первый жест, демонстрирующий мощь Москвы в регионе. А военные учения, проведенные летом на Каспии, показали способность России оперативно реагировать на любые возможные здесь события. Таким образом, она предпочла наиболее простое и рациональное решение проблемы относительно американского присутствия в Афганистане - мощное оснащение флота и демонстрация собственной силы.

На первый взгляд складывается впечатление, что действия России на Каспии направлены против Ирана, но это весьма серьезное заблуждение. Россия демонстрирует свою силу и нежелание сдавать позиции, прежде всего, не региональным странам, а США. Это своеобразный ответ на присутствие восьмитысячного контингента американских войск в регионе, давление на Азербайджан, занимающий прозападную позицию, а также на Туркменистан, который не может определиться со своим пресловутым нейтральным статусом. Под эгидой войны с терроризмом в регионе стали стремительно создаваться квази-военные структуры: Антитеррористический центр России, ее войсковая группировка на Каспии, Договор о коллективной безопасности. Кроме того, Москва открыла в горах Памира (Таджикистан) новый пункт наблюдения за военными космическими объектами, названный "Окно".

Не следует забывать, что у России и Ирана налажены намного более тесные связи, чем между Россией и США. Так, несмотря на протесты Вашингтона, сотрудничество Москвы с Тегераном в области атомной энергетики может оказаться весьма результативным. Очевидно и то, что эти две страны заинтересованы во взаимном военном сотрудничестве. Так, в случае успешных военных действий США в Ираке Иран окажется в окружении государств либо с непосредственным американским присутствием, либо с проамериканскими правительствами, что крайне невыгодно Тегерану. Поэтому он, несомненно, будет всячески укреплять свои позиции в регионе и в этом плане стремиться к коалиции с Москвой.

Россия подняла вопрос о создании на Каспии совместных сил обороны, что, по ее мнению, будет способствовать укреплению доверия между странами региона, а также между прибрежными государствами. Специалист по проблемам Каспийского моря Мохаммед Али Талеби Хакиани считает, что не исключена возможность трансформации совместных сил обороны на Каспии в некий стратегический союз. Поэтому США, проводя по отношению к Ирану агрессивную политику, не только теряют время, но и создают идеальные условия для дальнейшего сплочения Ирана и России по важнейшим вопросам их политики в Центральной Азии.

Россия же использовала проблему Каспийского региона как предлог для наращивания здесь своего присутствия. Это обусловлено не только ее желанием остаться супердержавой и региональным авторитетом, но и стало своеобразным ответом на американское присутствие в регионе после событий 11 сентября.

Милитаризации Каспийского моря Россией предшествовал ряд событий: предложение Соединенных Штатов о строительстве Транскаспийского газопровода, что способствовало бы изоляции как России, так и Ирана; ситуация в Афганистане после 11 сентября; возросшая роль США в регионе; провал переговоров по статусу Каспийского моря; обращение президента Туркменистана в ООН для решения этого вопроса, что подразумевало вмешательство третьих сторон. К этому ряду относится и встреча президента Туркменистана с министром обороны США Дональдом Рамсфельдом, на которой обсуждались аспекты программы технического содействия Ашгабаду по обеспечению контроля безопасности границ. Эту программу утвердил Конгресс Соединенных Штатов, а ее цель - предотвращение распространения оружия массового поражения (соглашение об участии в этой программе Туркменистан подписал в январе 2002 г.). Все это послужило мощнейшим импульсом для начала интенсивной милитаризации Прикаспийского региона. Таким образом, правовой статус моря в очередной раз оказался "привязанным" к другим смежным проблемам, на сей раз к афганской.

Россия предприняла серьезные практические шаги, направленные на предотвращение дальнейшего усиления американского влияния в Каспийском регионе. Поэтому нынешняя ситуация ни в коей мере не способствует решению вопроса о правовом статусе моря, так как она - идеальный предлог для России, позволяющий ей и впредь наращивать свое военное присутствие на Каспии и создать новый мощный рычаг для поддержания баланса сил в регионе. При варианте продолжающейся изоляции Ирана, как одной из стран "оси зла", а также при нерешенном вопросе о правовом статусе Каспийского моря, добыча и экспорт нефти в регионе может осложниться. Более того, все это может привести регион на грань военного конфликта.

Особое внимание следует уделить политике стран Центральной Азии. Ратуя за мирное строительство в Афганистане, мировые державы, прежде всего США, не должны игнорировать того, что Афганистан окружен государствами, внутренняя политика которых несовместима с демократией и элементарными правами человека. Это в определенной степени относится ко всем республикам Центральной Азии, в частности к Туркменистану. И Организации Объединенных Наций рано или поздно придется четко разграничить понятие "нейтральный статус государства" и реальную политику официального Ашгабада. Игнорирование ООН диктаторского режима в Туркменистане - по сути дискредитация самой этой международной организации. Кроме того, следует отметить, что в некоторых странах региона сохраняется опасность усиления исламского фундаментализма.

Не вдаваясь в детали, тем не менее можно сказать, что в основе отношений между этими двумя странами чаще всего лежали экономическая выгода и личные амбиции, причем даже в ущерб безопасности в регионе.

Экономические отношения между ними начались в 1992 году, а с 1996-го стали развиваться весьма интенсивно, хотя Туркменистан не хотел афишировать этот факт даже в своей политизированной официальной статистике. К тому же с 1996 года Афганистан, а точнее - уже "Талибан", входил в десятку крупнейших стран, получавших товары от своего северного соседа, и, несмотря на нищету и десятилетия изнурительной войны, был способен активно торговать с Туркменистаном. Экспорт Туркменистана в Афганистан значительно превышал импорт из этой страны. При этом Кабул рассчитывался твердой валютой, безо всяких бартерных операций либо покупок в долг, что было характерно для торговли Туркменистана с другими соседним государствами, хотя во всех отношениях они выглядели куда успешнее, чем Афганистан. При отсутствии банковской системы в стране Кабул оплачивал поставляемую Ашгабадом продукцию наличными.

Здесь же отметим, что в то время весь мир, в частности все соседние страны за исключением Пакистана, уже бойкотировали и осуждали установившийся в Афганистане режим талибов. А вскоре, в июле 1999 года, Соединенные Штаты ввели санкции против "Талибана". Затем и Совет Безопасности ООН своей специальной резолюцией ввел санкции против режима талибов за поддержку им международного терроризма. Однако Туркменистан, прикрываясь своим нейтральным статусом, продолжал экономическое сотрудничество с Афганистаном и наращивал экспорт, в основном бензина, разумеется необходимого талибам для ведения войны. Ситуация изменилась после 11 сентября, причем драматически для Туркменистана: нет "Талибана" - нет денег.

Кстати, в свое время официальный Вашингтон избегал обсуждения этой темы. Видимо, он понимал, что Туркменистан в определенной степени может обеспечить доступ к Афганистану, и поэтому сохранял либеральное отношение к Ашгабаду. Однако, если Соединенные Штаты будут сохранять молчание, игнорируя нынешнюю ситуацию в Туркменистане, цена такой политики может оказаться очень высокой.

При определенных условиях богатства любой страны могут оказаться для нее серьезной проблемой. Именно так в настоящее время и происходит в Туркменистане. По сути, он оказался заложником собственных богатств, что в значительной степени обусловлено политикой президента республики С. Ниязова. За последние пять-семь лет валютные доходы от экспорта нефти и газа используются почти так, как и в ряде африканских стран, только, пожалуй, в еще более уродливой форме. Республику характеризуют разваливающаяся экономика, коррупция, огромнейшие приписки, в результате чего практически полностью потеряны какие-либо разумные ориентиры; властные структуры жестоко подавляют любые проявления инакомыслия, продолжается мощный отток интеллектуальных слоев общества. Повсеместно идет крупномасштабное строительство экономически нецелесообразных объектов инфраструктуры (аэропорт, автотрассы и железная дорога в никуда и т.д.), реализуются и другие весьма амбициозные проекты. Все это создается за счет нефте- и газодолларов, а также кредитов, которые предстоит погашать за счет еще не полученных доходов. А рассчитываться за эту политику предстоит будущему поколению.

Сегодня трудно сказать, что принесет Туркменистану следующий этап экономических связей с Афганистаном. Но при разумном использовании потенциальных возможностей перспективы развития региона в целом, а в частности Туркменистана и Афганистана, очень большие. Среди них отметим следующие: создание единой энергетической системы; использование транзитных возможностей Афганистана; экспорт в эту страну электроэнергии, сжиженного газа, строительных материалов; строительство газо- и нефтепроводов через ее территорию.

Реализация этих проектов, особенно строительство газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан, может стимулировать развитие как региона в целом, так и самого Афганистана. Однако это лишь потенциальные возможности, на самом деле необходимо трезво оценивать истинное положение дел.

Газопровод Туркменистан - Афганистан - Пакистан: реальность или миф?

Соглашение о строительстве газо- и нефтепровода, подписанное правительствами Афганистана, Пакистана и Туркменистана 31 мая 2002 года, - не первый и не последний документ в ряду аналогичных договоренностей. Однако возможность приступить к реализации этого проекта остается весьма проблематичной. А посему заявление лидера Туркменистана о том, что газопровод будет построен к 2004-2005 году, воспринимается по меньшей мере как миф. В столь сжатые сроки проект практически невыполним, даже при условии, что будут решены следующие проблемы: политическая нестабильность в Афганистане, создание консорциума, а также вопросы, затрагивающие проектные и финансовые аспекты.

О том, что этот проект - миф, а не реальность, свидетельствуют следующие факты. Конечно, в Туркменистане есть газ, но нет денег на строительство даже собственного участка газопровода. Зато есть огромные долги, продолжает укрепляться тоталитарный режим. Что касается Пакистана, то он испытывает дефицит энергетических ресурсов, но здесь также нет финансов, и к тому же продолжается конфликт с Индией. А ведь данный проект окажется высокоэффективным только в том случае, если магистраль будет продлена до Индии. При всем этом Афганистан - страна, которая на данный момент даже не может самостоятельно поддерживать свое существование, далека от стабильного состояния и по существу только приступила к созданию государственных структур. Не будем говорить об остальных жизненно важных системах, необходимых для реализации проекта такого масштаба (в частности, об инфраструктуре, прежде всего - банковской). Более того, по оценкам Всемирного банка, только на восстановление Афганистана в ближайшие пять лет необходимо затратить более 15 млрд долл. В стране с очень высоким уровнем безработицы проблема номер один - создание рабочих мест, а не финансирование рискованных газопроводов, которые принесут прибыль в будущем. А сегодня подобные проекты могут стать разве что только очень хорошей мишенью для сил, оппозиционных новому правительству

Не следует забывать и о том, что не снят с обсуждения проект газопровода Иран - Пакистан, в обход Афганистана. Его реализация практически полностью перечеркнет все замыслы относительно магистрали Туркменистан - Афганистан - Пакистан.

Этот регион продолжает оставаться опасным, и, несомненно, крупнейшие компании, даже при поддержке заинтересованных правительств, не будут столь активны, как лидеры Туркменистана, Афганистана и Пакистана. Ведь финансовые средства неумолимо текут туда, где есть экономическая выгода. И весьма сложно (даже невозможно) направить их в столь нестабильный регион, несмотря на цели и желания политических руководителей этих трех государств. Поэтому вряд ли международные финансовые структуры будут инвестировать проект, риск которого даже нельзя оценить. Однозначно и то, что и поддержка ряда международных организаций, в том числе ООН, не может снизить опасности, имеющиеся на данный момент.

Некорректными можно назвать заявления некоторых лидеров и западных аналитиков о том, что строительство газопровода позволит создать в Афганистане рабочие места. Экспорт газа - это деятельность с низкой трудоемкостью. Высокая занятость в данном случае может быть обеспечена только при острой необходимости в специальных военизированных структурах, предназначенных для охраны газопровода.

К тому же мир еще не избавился от страха, вызванного возможностью новых террористических актов, растет недовольство присутствием американских войск в Афганистане, где запросто могут убить члена правительства, о чем, в частности, свидетельствует недавняя серия покушений на лидера страны Хамида Карзая. Необходимо учитывать и другую афганскую специфику. Несмотря на то, что на этой многострадальной земле уже несколько столетий периодически вспыхивают войны, при возникновении внешней опасности внутренние противоборствующие силы консолидируются и встречают иноземцев всеобщим сопротивлением. Но почему-то некоторые страны часто игнорируют этот феномен и другие исторические факты.

Но даже если данный проект и будет реализован, что он может принести Туркменистану? При нынешней системе управления будущим поколениям придется выплачивать накопленные долги и заниматься структурным переустройством доставшейся им в наследство ниязовской экономики. Сегодня же ясно, что лидер этой страны еще не решил, сколько ему нужно мечетей, культовых храмов, амбициозных монументов. Идея создания туркменского искусственного озера в пустыне, стоимостью несколько миллиардов долларов - это отнюдь не последнее, чего можно ожидать в ближайшее время. В эти сферы, а также на укрепление и развитие мощной государственной карательной машины, необходимой для сохранения существующего режима, направляются и будут направляться огромные финансовые потоки. Так, только за последние два года значительно выросло число не только штатных, но и нештатных сотрудников Комитета национальной безопасности, призывной возраст снижен до 17 лет, осенью 2002 года объявлена крупномасштабная мобилизация резервистов.

Складывается впечатление, что главе государства С. Ниязову не дают покоя "лавры" проекта строительства газопровода Чад - Камерун, который стал ярким и показательным примером того, как игнорируются основные положения развития региона. Ведь указанный проект был продиктован не столько экономической целесообразностью, сколько желанием просто и быстро выкачать энергоресурсы из этих африканских стран. Аналогичным образом и газопровод Туркменистан - Афганистан - Пакистан будет поддерживать диктаторские режимы, цель которых - собственное обогащение и самосохранение. А игнорирование западными странами этих процессов можно считать одобрением происходящего. Таким образом, призыв Туркменистана к ООН поддержать проект строительства газопровода - не что иное, как попытка тоталитарного ниязовского режима заручиться поддержкой этой авторитетнейшей международной организации.

При возможной реализации строительства газопровода возникает вопрос о том, какая роль в данном проекте отводится Ирану и России? Будут ли по-прежнему Соединенные Штаты относить Иран к "оси зла"? Без решения этих вопросов мир получит очередную мину замедленного действия, возможно даже посерьезнее, чем "Талибан", потому что Россия и Иран, в отличие от США, исторически имели в регионе влияние.

Еще одна важная проблема - наркотрафик. Во время подписания соглашения о строительстве газопровода президент Туркменистана выступил с речью, один аспект которой весьма примечателен. Обращаясь к афганскому народу, он сказал: "…мы не пытаемся нажиться на вашей беде, напротив, мы желаем Афганистану скорейшего мира…" Возникает вопрос, а разве строительство газопровода предполагает, что отдельные страны будут наживаться за счет афганского народа? Или это косвенное признание того, что на бедах Афганистана "греет руки" наркобизнес?

В этом контексте весьма показателен отказ президента Туркменистана, лидера "нейтральной" страны, от участия в совещании Центральноазиатских государств и России в Казахстане (6 июля 2002, Актау). Один из основных вопросов данной встречи - обсуждение совместных мер, направленных на пресечение возросших наркопотоков через республики региона в результате небывало богатого урожая мака в Афганистане.

Если уж США взяли на себя такую миссию, как установление мира в Афганистане, продвижение демократических начал в регионе и содействие его прогрессивному развитию, то Вашингтону не следует ограничиваться лишь этой страной и закрывать глаза на то, что происходит в соседних государствах. Необходимо принимать во внимание политическую непредсказуемость и непоследовательность региональных лидеров, их способность создавать серьезную напряженность.

Ясно, что без взаимного сотрудничества, без изменения Соединенными Штатами отношения к России, Ирану и Центральноазиатским странам невозможно достичь мира и стабильности в регионе. США следует оценить складывающуюся здесь картину во всей ее полноте, а также учесть негативный опыт, например отношения с "Талибаном". Ценой решения одних проблем нельзя создавать другие. Нынешняя политика нейтрализации и ослабления России и Ирана - стран, которые в течение столетий имели влияние в регионе, - наивна и не приведет к мирному урегулированию.

Кроме того, следует обратить внимание на отношения между Туркменистаном и Ираном. Во внешнеторговом обороте Туркменистана Иран стабильно занимает четвертое место. Хроника официальных встреч свидетельствует, что после 11 сентября активность иранской дипломатии еще более возросла. А в феврале 2002 Ашгабад и Ереван подписали предварительное соглашение о поставках туркменского газа в Армению через территорию Ирана. Проект достаточно быстро может стать реальностью, так как уже проложен газопровод из Туркменистана в Иран, хотя его пропускную способность со временем необходимо будет увеличить. Весьма сомнительно, что Ашгабад предпочтет дружбу с США (нерегиональная страна) в ущерб сотрудничеству с Тегераном.

Как сильнейшая мировая держава, Соединенные Штаты имеют в регионе наибольшее влияние, поэтому от того, сможет ли Вашингтон вступить в диалог и начать конструктивное сотрудничество с Москвой и Тегераном, будет зависеть решение многих региональных проблем. Другими словами, будущее региона зависит от решимости США сотрудничать со странами региона на долгосрочной основе, а также от способности Белого дома проводить по отношению к ним мудрую внешнюю политику.

* * *

Когда я уже завершил работу над данной статьей и готовился отправлять ее в редакцию, мировая общественность узнала о событиях, подтверждающих сделанные мною выводы относительно опасности, которую представляет для всего региона тоталитарный режим в Туркменистане.

Истинная природа покушения на жизнь президента страны С. Ниязова, произошедшего 25 ноября 2002 года, до настоящего времени не установлена. Тем не менее это сигнализирует о том, что тоталитарный режим в Туркменистане дал серьезную трещину. Последующие события показали истинное лицо сложившейся в государстве системы: жестокие репрессивные меры правительства против оппозиционных демократических сил и рядовых граждан страны; насилие; нарушение международных норм и правил; обвинения президентом С. Ниязовым Узбекистана в поддержке организации и совершения покушения на его жизнь; варварский обыск в посольстве Узбекистана в Ашгабаде и экстрадиция посла данного государства. Все эти факты подтверждают, что мировым державам, прежде всего США, необходимо серьезно отнестись к вопросу о тоталитарных системах в Центральной Азии. Лишь взвешенный подход позволит исключить дальнейшее осложнение ситуации не только в Туркменистане, но и в регионе в целом.

Эркин Туркменистан,
21 апреля 2003

Клиент, наконец-то, созрел…

Авды Кулиев

Прав был бывший председатель "Газпрома" Рэм Вяхирев, когда говорил, что нужно подождать, пока "клиент не созреет …" Тогда эти слова покоробили всех нас. Мы восприняли их как оскорбление нашего народа, нашей страны. Оказалось, знал, Рэм Иванович, что говорил.

Подписанное 10 апреля 2003 года соглашение о поставках туркменского газа можно отнести по аналогии к разряду "похабного". Похабность этой сделки заключается в ее грабительской сущности, в обмене основного природного богатства туркменского народа на безопасность и благополучие одного человека – президента Ниязова, пользующегося дурной славой как в Туркменистане, так и во всем мире.

Буквально на днях завершил свою работу "Московский механизм" ОБСЕ, подвергший резкой критике режим Ниязова за грубое нарушение прав человека и предупредивший, что предпримет действенные меры в отношении Туркменистана, если туркменские власти не прореагируют должным образом на рекомендации ОБСЕ. Разговор шел даже об аресте или замораживании зарубежных счетов Ниязова и членов его семьи.

Тревожным сигналом для режима Ниязова были решительные военные действия англо-американской коалиции в Ираке и неожиданно быстрое падение режима Саддама Хусейна.

Все эти события ускорили "созревание клиента". Ниязову потребовалась защита, гарантия от возможных "наездов" англо-американской коалиции и он обратился за помощью к России, имея в наличии, что предложить ей взамен. Газ по бросовой цене. Чай, недостатка в нем нет, хватит на многие годы и поколения. Ладно бы если бы это сделка принесла счастье русскому народу. Если бы российскому народу доставалось что-то от туркменского газа, то не так обидно было бы, что наш газ так дешево продается. Нет же. Опять-таки эта сделка в интересах толстосумов. По дешевке покупают и по дороже продают, а прибыль переводят на свои зарубежные счета.

А туркменскому президенту ничего не жалко для себя. Его волнует собственное благополучие. Та цена, по которой продается туркменский газ России, Украине и Ирану вполне устраивает его и хватает ему для накопления миллиардов долларов на своих зарубежных счетах.

Опять получилось по старой туркменской поговорке "Ики ат депишер, арасында эшек олер" (Два коня дерутся, а погибает осел). В который раз туркменский народ становится жертвой соперничества сильных держав! В 19 веке мы были жертвами ирано-российского сговора. Хорошо, если российско-туркменские соглашения от 10 апреля 2003 года, названные некоторыми политиками стратегическими, не являются результатом американо-российских договоренностей о разделе сфер влияния: вы не мешаете нам, американцам, обустраивать наши дела на Ближнем Востоке, мы не создаем вам, русским, никаких проблем на Каспии. Дай бог, чтобы не было такого рода "взаимопонимания" между двумя в военном отношении суперсилами. Покуда нет такого согласия между США и Россией, существует надежда на изменение ситуации к лучшему в Туркменистане. Очевидно, не быстро стабилизируется обстановка в Ираке. Потребуется еще много времени для того, чтобы начать разбираться с другими подобными режимами в мире, хотя Туркменистан стоит в очереди третьим или четвертым по важности для США. Мы надеемся и хотим, чтобы "Московский механизм" имел свое продолжение и Запад, прежде всего США, не успокоились формальным осуждением ниязовского режима, а приняли действенные меры, могущие ускорить его конец. При этом не требуется дорогостоящей военной интервенции, как в Ираке. Достаточно заморозить счета Ниязова и членов его семьи в зарубежных банках и передать арестованные деньги истинному их хозяину – туркменскому народу. Как это сделать, не нам учить этому Запад. Там очень хорошо знают его технологию. Кроме того "Московский механизм" мог бы быть успешно применен в отношении пересмотра дел участников так называемого покушения на жизнь президента Ниязова 25 ноября 2002 года. Проведение справедливого расследования и суда над участниками попытки переворота дало бы импульс началу демократических преобразований в нашей стране. У Запада имеются рычаги влияния на ситуацию в Туркменистане, если он захочет привести их в действие. Недолго осталось ждать, чтобы узнать серьезность намерений западной демократии. Тайное скоро станет явным.

Российско-туркменские соглашения 10 апреля 2003 года не оставляют никаких надежд на то, что в ближайшем будущем переменится к лучшему отношение России к туркменской оппозиции. Мы должны быть готовыми к наступлению худших времен для нас в России. Россия будет защищать покой туркменского президента, чтобы он "лежа на боку", не зная никаких забот и любуясь на бриллиантовые перстни на обеих руках правил в своем царстве. Россия добилась от Туркменистана того, чего хотела. Имеет договоренность в течение четверти века закупать в Туркменистане природный газ по почти внутренним российским ценам. Это обеспечивает ей возможность экспортировать свой газ в Европу по высоким ценам. Кроме того, Россия смогла надолго избавиться от Туркменистана, как конкурента, на мировом газовом рынке. Если Туркмения будет серьезно относиться к своим обязательствам, вытекающим из последних соглашений с Россией, то она вряд ли сможет форсировать строительство альтернативного газопровода на мировые рынки в обход России. Что же касается России, то она будет всячески заботиться о здоровье президента Ниязова, чтобы он жил как можно дольше, ибо его нахождение у власти гарантирует России большие прибыли, даже большие, чем Туркменистану. Как сказал Ниязов, от продажи газа России Туркменистан получит 200 миллиардов долларов США, тогда как Россия – 300 миллиардов американских долларов.

19 - 25 Апреля 2003. Зеркало недели (Украина) № 15 (440)

"Мы все будем не в обиде" Туркменбаши и россияне предлагают Украине новый газовый контракт

Алла Еременко

За пару недель до поездки Леонида Кучмы в государства Центральной Азии и до подписания "газовых" российско-туркменских договоренностей Украина (прежде всего в лице НАК "Нефтегаз Украины") рассчитывала на долгосрочный "туркменский газовый" контракт. Глава НАКа Юрий Бойко в своем недавнем интервью "ЗН" подчеркивал значимость этого контракта для энергетической независимости Украины и стабильности ее топливного баланса.

Но 10 апреля не Леонид Кучма, не Юрий Бойко, а президенты Российской Федерации и Туркменистана Владимир Путин и Сапармурат Ниязов подписали в Москве долгосрочное межгосударственное соглашение о 25-летнем сотрудничестве в газовой отрасли. В Кремле в тот же день также был подписан и долгосрочный контракт о купле-продаже природного газа между туркменской компанией "Туркменнефтегаз" и дочерней компанией российского ОАО "Газпрома" - "Газэкспорт".

Вероятно, стоит напомнить, что и НАК "Нефтегаз Украины", и ОАО "Газпром" с 2003 года отказались от газопосреднических услуг группы компаний "Итера". Для справки: до 2003 года "Итера" выполняла функции оператора поставок среднеазиатского (прежде всего туркменского) и российского газа в Украину, частично в Россию и другие страны СНГ. И тому же "Газпрому" это было выгодно – по крайней мере неоплаченные "газовые" долги на него не "вешали"…

После подписания вышеуказанных документов уже Владимир Путин подчеркнул "особое значение этого соглашения и контракта для российской экономики": "Это решение создаст стабильные условия для развития российской экономики, позволит закрыть такую проблему, как энергетический баланс страны, и даст возможность развивать энергетику внутри страны и сотрудничество с нашими европейскими партнерами".

И в этом смысле глава российского государства был весьма откровенен: "Газпрому" позарез нужен туркменский газ. Во-первых, чтобы удовлетворить растущие потребности европейцев в природном газе и обеспечить часть своих регионов этим энергоносителем. Во-вторых, чтобы на том же европейском рынке не появился конкурирующий с российским туркменский газовый продукт. А заодно и газоэкспортные страсти Украины таким способом не трудно будет укротить. Наверное, и поэтому В.Путин поторопился особо отметить, что "Россия будет полностью выполнять свои обязательства перед зарубежными партнерами в газовой сфере".

Между прочим, в отношении своего нынешнего крупнейшего партнера в газовом бизнесе то же самое сказал и С.Ниязов: "Украина стала четко рассчитываться по своим газовым контрактам".

Но, видимо, этого оказалось маловато, чтобы однозначно пролонгировать после 2006 года украинско-туркменский контракт на закупку Украиной туркменского газа…

Российско-туркменское соглашение и долгосрочный "газовый" контракт рассчитаны на период до 2028 года. При этом В.Путин подчеркнул, что согласно подписанным документам половина цены за туркменский газ будет оплачиваться поставкой российских товаров в Туркменистан: "Таким образом мы создадим дополнительные рабочие места и крепкую базу для развития двустороннего сотрудничества с Туркменией во многих других областях".

Это далеко не то, на что рассчитывал С.Ниязов. По сути получается, что россияне, как до сих пор (и до 2006 года) украинцы, будут оплачивать валютой лишь половину туркменского газа. Но на что только не согласишься ради гарантированного сбыта газа на протяжении четверти века. Тем более что РФ и Туркменистан решили, что двойному гражданству самое время почить в бозе. Возможно, это и была социально-политическая плата за долгосрочный "газовый" российско-туркменский контракт.

Председатель правления ОАО "Газпром" Алексей Миллер уточнил, что до 2006 года туркменский газ будет закупаться российским "Газэкспортом" по цене 44 доллара за 1000 кубометров. При этом 22 доллара будут оплачиваться поставками российских товаров и технологий. И только с 2007 года, по словам А.Миллера, Россия и Туркменистан перейдут к оплате поставок газа по мировым ценам или по формуле оплаты, которая используется в контрактах с западными партнерами и привязана к "нефтепродуктовой корзине" (во всем цивилизованном мире цена газа зависит от цены нефти и, соответственно, нефтепродуктов, а также иных конкурентных энергоносителей).

По словам главы "Газпрома", согласно подписанному контракту Россия планирует к 2004 году закупить в Туркменистане до 6 млрд. кубометров газа, к 2006 году - до 10 млрд., а к 2009-му - до 80 млрд. кубометров газа. Всего же за 25 лет действия контракта из Туркменистана в Россию должно поступить 2 трлн. кубометров газа. Это даст возможность Туркменистану заработать для казны приблизительно 200 млрд. долларов (?). Российский бюджет за тот же период должен пополниться на 300 млрд. долларов (?!). По словам президента Туркменистана, разведанные запасы газа в его стране составляют 22,5 трлн. кубометров. "Мы готовы поставить России до 100 млрд. кубометров газа начиная с 2010 года", - заявил С.Ниязов.

Туркменбаши особо отметил, что российско-туркменское соглашение не спровоцирует конкуренцию России, Украины и Ирана в закупках туркменского газа: "Мы все будем не в обиде". Хорошо бы, чтобы эти слова были подкреплены делом.

В свою очередь В.Путин согласился с мнением С.Ниязова, что подписание соглашения в газовой сфере не приведет к конкуренции с Украиной или с Казахстаном: "И с Украиной, и с Казахстаном у нас очень хороший уровень взаимоотношений. Мы ведем переговоры о создании единого экономического пространства. Все эти документы ложатся в те планы, которые стоят в нашей общей повестке дня". Об "общей повестке" нам известно не много. Но: "Подписанные соглашение и контракт превратили Россию и Туркмению в стратегических партнеров в газовой сфере", - подчеркнул глава российского "Газпрома" А.Миллер. Он особо отметил, что соглашение предусматривает участие России в реконструкции газотранспортной сети Туркменистана, в проектах в области газа и энергосбережения, а также строительстве новых конкурентных газотранспортных магистралей. К августу россияне планируют подписать дополнительное соглашение с туркменской стороной, в котором уже будет определена спецификация оборудования, поставляемого в Туркменистан в рамках оплаты за газ по новому контракту. (Напомню, что Украине иногда требовался год, а то и больше, дабы их желания совпали с нашими возможностями.)

А тем временем С.Ниязов напомнил, что между Туркменистаном и Ираном еще прежде было подписано также долгосрочное соглашение о поставках газа и также на 25 лет - до 2018 года. При этом, считает Туркменбаши, технические возможности не позволяют поставить Ирану более 13 млрд. кубометров газа, а в 2003 году по трубопроводу в Иран будет поставлено 7 млрд. кубометров туркменского газа. Украине же Туркменистан обязался поставлять ежегодно не менее 35 млрд. кубометров газа до 2006 года.

Кроме того, сказал С.Ниязов, на его переговорах с В.Путиным была достигнута договоренность о том, что он, президенты РФ и Украины встретятся в Санкт-Петербурге во время празднования 300-летия этого города и обсудят "модернизацию Прикаспийского газопровода". С.Ниязов отметил также, что "этот газ в любом случае будет проходить через Россию". Причем, согласно подписанному российско-туркменскому соглашению, с 2007 года (как раз закончится украинско-туркменский договор) российский "Газпром" фактически станет монополистом по закупке туркменского газа, так как мощность существующего трубопровода не позволяет транспортировать объемы, превышающие 45 млрд. кубометров в год, которые намерена закупать Россия. Так что не долго, при таком раскладе, Украине осталось быть крупнейшим покупателем туркменского газа.

В этой связи одной из главных тем встречи президентов С.Ниязова и Л.Кучмы в городе Туркменбаши стало помимо поставок газа в Украину участие нашей страны в строительстве Прикаспийского газопровода, ориентировочная пропускная способность которого 30 млрд. кубометров газа в год. Предполагается, что этот газопровод будет проложен на базе имеющейся небольшой по мощности газотранспортной системы.

С.Ниязов полагает, что по новому газопроводу в первую очередь пойдет газ из месторождений туркменского шельфа Каспийского моря.

Президент Туркменистана также предложил Украине от имени своего государства и от имени России заключить трехстороннее политическое и экономическое соглашение на срок до 2028 года о совместном использовании туркменского газа и обязательстве сторон: "Туркменистан готов на этот срок установить твердую цену на газ, которая отвечает нынешней. Объемы прокачки газа должны существенно вырасти, необходимо общими усилиями построить новый газопровод по Каспийскому побережью через территорию Казахстана, к чему должна приобщиться и Украина". Строительство нового газопровода обойдется приблизительно в 1 млрд. долларов. Его протяженность составит до 1070 км, пропускная способность - 30-40 млрд. кубометров в год.

Вместе с действующим газопроводом, проходящим через территории Узбекистана и Казахстана, новый газопровод сможет полностью обеспечить газовые потребности и Украины, и России, считает Туркменбаши.

Россия и Туркменистан так настойчиво подчеркивали, что российско-туркменский газовый контракт не ущемит интересов Украины, что уже одно это может служить поводом, дабы усомниться в искренности сих заверений. Тем не менее С.Ниязов говорит, что его страна видит в Украине "надежный рынок" и подписанные в Москве туркменско-российские долгосрочные документы не приведут к уменьшению объемов поставок туркменского газа в Украину: "Обязательства перед Украиной будут выполнены. Мы очень высоко ценим отношения с Украиной и не будем подвергать испытанию их на прочность, внося изменения в торговые отношения".

Не остался в долгу и Л.Кучма, заявивший на пресс-конференции: "Я всегда являлся сторонником трехстороннего туркменско-российско-украинского соглашения по газу".

"Труба у нас одна, поэтому нам нужно совместно думать и работать" над тем, как повысить добычу газа, увеличить пропускную возможность существующих газопроводов, по которым энергоноситель из Туркмении идет в Россию и Украину, сказал Л.Кучма, добавив: "Вместе мы решим (проблему) быстрее".

Более того, подчеркнул глава Украинского государства, "мы рассматриваем эту проблему в рамках международного газового консорциума, который мы создаем".

Уже в минувшую среду глава НАК "Нефтегаз Украины" Юрий Бойко сообщил, что Леонид Кучма принял приглашение Сапармурата Ниязова об участии Украины в строительстве Прикаспийского газопровода. По его словам, миллиард долларов на это строительство будут искать общими усилиями. А пока что Туркменистан обратился к Украине за помощью наших проектных институтов в разработке ТЭО строительства и проектной документации.

Газета,
22 апреля 2003

Туркменбаши надул

Президент Туркмении Сапармурат Ниязов вчера заключил с главой "Итеры" Игорем Макаровым десятилетний контракт на покупку с 2004 года 10 млрд. кубометров газа ежегодно. На очереди у Ниязова еще один договор - на 25 лет с Украиной, которой Ашхабад хотел бы ежегодно поставлять 35-40 млрд. кубометров "голубого топлива". Для реализации этих грандиозных планов туркменбаши не хватает 500 млрд. кубометров доказанных запасов газа.

В поисках миллиардов

Для выполнения всех газовых обязательств Туркмения на рубеже 2007 года должна будет добывать 115-120 млрд. кубометров. В настоящее время страна производит около 60 млрд. кубометров. То есть за 4 года Туркмении предстоит увеличить свою добычу вдвое, а заодно расширить собственную газотранспортную систему.

Аналитики сомневаются в реальности этих планов. В соответствие с мировой практикой финансирование поставок топлива и их увеличения осуществляет продающая сторона. В случае с Туркменией привлечение внешних инвестиций затруднительно. Работающие на туркменском рынке западные компании инвестировали в прошлом году в разведку и добычу чуть более 170 млн. долларов, тогда как расширение газотранспортной системы Туркмении требует в общей сложности 1 млрд. долларов.

По мнению аналитиков, западные инвесторы не будут спешить предоставлять главе Туркмении кредиты, поскольку в отношении с ним всегда существовали политические риски отказа от заключенных договоренностей. Примером тому служит многолетняя эпопея с "Газпромом". С начала девяностых годов стороны неоднократно договаривались о поставках газа, но через некоторое время Ниязов разрывал соглашение, мотивируя это недостаточно высокой ценой.

Внутренних ресурсов на радикальное увеличение добычи газа также не хватит. Совокупный внешний долг государства, по расчетам экспертов, уже превысил 5 млрд. долларов, при том что золотовалютные запасы страны составляют лишь 2 миллиарда.

Газовый банкрот

Впрочем, туркменбаши может столкнуться и с более серьезной проблемой. На балансе Туркмении числятся 127 газовых месторождений, крупнейшими из которых являются Довлетабад-Донмез с запасами 1,3 трлн. кубометров и Яшлар с запасами 0,76 трлн. кубометров. Суммарные доказанные запасы природного газа государства составляют порядка 2,86 трлн. кубометров.

В общей сложности за 25 лет действия контракта Россия рассчитывает закупить у Туркмении 2 трлн. кубометров газа. Еще 100 млрд. кубометров планирует закупить у туркменбаши "Итера". Соглашение с Украиной, которое намерен заключить туркменбаши, предполагает закупку в течение 25 лет примерно 875 млрд. кубометров (по 35 млрд. в год). Свое собственное потребление Туркмения прогнозирует сохранить в будущем на уровне 15 млрд. кубометров. Даже не учитывая существующей договоренности о поставках газа в Иран, в ближайшие 25-28 лет Туркмении необходимо добыть, по самым скромным подсчетам, около 3,4 трлн. кубометров газа. Исходя из чего можно предположить, что примерно в середине 20-х годов страна столкнется с дефицитом газа как минимум в 500 млрд. кубометров. Даже если будущая доразведка месторождений и даст такой объем, на сегодняшний день туркменбаши пока торгует воздухом.

СПРАВКА

Как утверждает источник, близкий к переговорам, заключенное Туркменией с "Итерой" соглашение предполагает закупку российской компанией в период с 2004 по 2014 год 100 млрд. кубометров туркменского газа. В свою очередь, 25-летнее соглашение, которое Ниязов планирует заключить в ближайшее время с Украиной, пролонгирует текущую договоренность о ежегодной поставке в эту страну 35-40 млрд. кубометров газа. Заключенный в начале апреля контракт Туркмении с Россией предполагает увеличение до 2006 года закупку "Газпромом" туркменского газа до 10 млрд. кубометров. В 2007-2008 годах Туркмения будет поставлять российской монополии уже 60-70 млрд. кубометров газа, с 2009-го - 70-80, а с 2010 года туркменбаши выразил готовность увеличить поставки до 100 млрд. кубометров. Кроме того, у Туркмении существуют обязательства на поставку газа в Иран, а также внутреннее потребление. В совокупности на эти цели должно направляться еще 20 млрд. кубометров в год.