— Есть несколько основных принципов. Первый заключается в том, что Москва заинтересована в президенте, который совмещал бы в себе пророссийскую и прозападную ориентации. То есть двигал бы Украину в сторону внутренней вестернизации и при этом был бы ориентирован на интеграцию с Россией во внешней политике. На самом деле именно такое сочетание реализует в своей политике сам Путин. Во-вторых, важно, чтобы президент был легитимным, чтобы он был в состоянии гарантировать стабильность в стране, потому что украинские беженцы вовсе не нужны России. Если в Украине возникнет такое же масштабное противостояние, как в Грузии, ничего хорошего это России не сулит. Если украинский лидер будет по примеру грузинских проводить политику подавления регионов, что, безусловно, приведет к сепаратизму, Москва вынуждена будет поддерживать украинские регионы и платить за это колоссальную цену. Так что это должен быть президент, способный проводить политику сотрудничества с регионами, давая им возможность развиваться и тем самым сохраняя в правовом поле Украины.

Хотелось бы, чтобы он выражал интересы большинства граждан Украины. Известно, что в Украине порядка 80% населения ориентировано на максимально теплые отношения с Россией. Важно, чтобы будущий президент Украины в отношениях с Россией выражал интересы этих 80%, а не 15% антироссийского меньшинства. Желательно, чтобы глава украинского государства был не идеологически ориентирован, а, так сказать, экономически. В России верят в то, что экономические интересы Украины требуют безусловного сотрудничества с Россией. А последней очень сложно развиваться без тесного сотрудничества со своими ближайшими соседями, и прежде всего — такими мощными и развитыми, как Украина. Самое главное — Россия хотела бы иметь возможность максимально тесно сотрудничать с Украиной в экономической сфере, не забывая о совместной работе в сфере политики и культуры. В России Украину, за исключением маргиналов, не рассматривают как чужую страну.

Возвращаясь к теме экономических интересов, я с уверенностью могу сказать, что Россия даже в случае реализации таких крупных проектов, как ЕЭП, ГТК и т.д., с учетом ее желаний не потеряет интерес к персоне будущего украинского президента. Мы хорошо понимаем, что все может быть повернуто вспять. Как трубопровод Одесса— Броды может быть использован в противоположном направлении, так и ЕЭП тоже может быть разрушено, а нормальная работа ГТК может быть заблокирована. Не надо забывать, что крупные экономические проекты имеют политическую составляющую, в которой важнейшее значение играет категория «добрая воля». Это понятие является необходимым элементом двустороннего сотрудничества.

Константин СИМОНОВ, директор Центра политической конъюнктуры (Россия):

— Украинский президент, в котором заинтересована Россия, не должен быть жестко ориентирован на вступление в НАТО и европейские организации. То есть не должен однозначно декларировать вступление Украины в НАТО, а в перспективе и в ЕС. Этот человек должен понимать, где лежат основные торговые пути Украины, с кем ей выгодно сотрудничать. Во-вторых, третий президент Украины должен занимать совершенно четкую и внятную позицию по поводу экспансии российского бизнеса в Украину, поддерживать ее и не допускать тех историй, которые случались с российскими бизнесменами на украинской территории. Мы знаем, что наш бизнес довольно активно действует в Украине. Поэтому выгодный нам президент должен понимать, что этот процесс объективен, не мешать ему, а в чем-то даже помогать, защищая интересы российского бизнеса как инвестора на украинской территории.

В-третьих, он должен занимать разумную позицию в вопросе экспорта российских энергоносителей в Европу, не пытаться давить на Россию, как это делает нынешний Президент Украины. Украинский лидер должен понимать, что Украина зарабатывает на транзите и газ получает далеко не по мировым ценам. Иными словами, должна быть взвешенная позиция по поводу транспортировки российского углеводородного сырья через Украину, а также по поводу использования газопроводов Украины. И четвертый момент заключается в том, что третий украинский президент должен поддерживать и активно участвовать в инициативах России по реформированию структур СНГ, то есть по замене СНГ на ЕЭП, а в военной сфере это сотрудничество в рамках Договора о коллективной безопасности (ДКБ).

Важно отметить, что если Россия будет контролировать значительную часть собственности Украины, если основные экономические рычаги будут в руках российской элиты, то вопрос о том, кто будет следующим президентом Украины, отпадает сам собой. Экономическая составляющая в современном мире имеет первостепенное значение. Хотя мы при этом прекрасно понимаем, что кандидата, который бы вписывался в этот портрет, нет и не будет.

Константин ЗАТУЛИН, директор Института стран СНГ:

— Россия заинтересована в таком президенте Украины, который в полной мере учитывал бы все особенности отношений между Россией и Украиной, нашу прошлую общую историю и тот факт, что на территории Украины живет огромное число наших соотечественников (и прямых, и косвенных). С моей точки зрения, учитывать в полной мере — значит перестать противопоставлять Украину России и думать, что дальнейшее развитие Украины заключается в движении на Запад, сопровождающемся отталкиванием от России и противопоставлении ей. Если третий украинский президент преодолеет этот синдром, все эти годы довлеющий над украинской политической элитой, то ему проще будет пойти на решения, которые вполне очевидны, например, государственность русского языка в Украине.

Я не отношусь к тем политологам, которые считают, что главное — думать о том, как бы захватить побольше собственности и активов в Украине, или решить в нашу пользу определенный экономический вопрос. Хотя я не возражаю, чтобы российский капитал приходил на Украину в форме инвестиций. Меня коробит, когда у вас принимают несовместимые с экономической целесообразностью решения только для того, чтобы нейтрализовать влияние российского капитала. Я имею в виду судьбу нефтепровода Одесса — Броды, а также ситуацию вокруг ГТК. Желательно, чтобы вопросы экономического характера следующий президент также учитывал. Но для меня, все- таки, более важными являются проблемы, связанные с самочувствием огромной массы российского населения, с развитием прав и свобод, с региональной политикой Украины, с соблюдением естественного человеческого права говорить на родном языке, с защитой русского языка в соответствующих законодательных актах Украины. Безусловно, важно наличие особо доверительных отношений между Россией и Украиной, как, например, между Англией и США, когда дело касается вопросов координации внешней политики, безопасности и обороны. Это имеет приоритетный характер по сравнению с экономическими проектами, хотя я признаю их важность. Опыт показывает, что если решать экономические вопросы за одним столом, а политические и культурные — за другим, то за другим столом ничего не происходит, а за первым, где решаются исключительно экономические вопросы, очень быстро высокие договаривающиеся стороны, забывая о национальных интересах, находят общий язык и начинают просто воровать — с обеих сторон.

Я уверен, что интересы России могут быть реализованы при любом президенте Украины: Кучме, Ющенко, Януковиче и других. Это, в первую очередь, зависит от России. Просто в одном случае ей придется преодолевать сопротивление, в другом — вопросы будут решаться практически без усилий. Но в любом случае она должна интересоваться Украиной, потому что наши двусторонние отношения — главная проблема на всем постсоветском пространстве. Если будет избран прозападный кандидат — Россия может реализовать такую концепцию взаимоотношений, при которой хлопоты будут и там, и там. Мы не забываем о том, что и Кравчук, и Кучма в первые свои сроки избирались именно как кандидаты, настроенные, в отличие от оппонентов, на более тесные отношения с северным соседом. И что потом случилось с этими отношениями, всем известно. Значит, невзирая ни на что, Россия не должна самоуспокаиваться и пускать все на самотек. Есть серьезные внутренние причины, по которым любой президент в конечном итоге идет на конфронтацию с российской стороной. Россия должна сама четко понимать, чего она хочет. С нашей стороны эти отношения остаются более романтичными, за исключением эпизода с Тузлой, а с вашей — более прагматичными.

Вячеслав ИГРУНОВ, директор Международного Института гуманитарно-политических исследований (Россия):

— В Киеве традиционно преувеличивают роль Москвы в политических процессах, которые происходят в Украине. Мнение Москвы, конечно, может учитываться отдельными политическими силами, однако кардинального влияния на выборы в Украине Россия не оказывает.

Москва в высшей степени заинтересована в том, чтобы выбор президента в Украине был благоприятен для России. Однако она не ведет какой-то целенаправленной политики в этом отношении и не использует свой потенциал для прямого давления. Москва, естественно, будет работать с любым президентом: соседей не выбирают. Но для нее, конечно же, желателен лидер, который будет вести Украину по пути сближения с Россией. Это касается как экономического, так и политического сотрудничества. Очень важен также и следующий фактор: легитимность президента. Важно, чтобы этот президент имел серьезную народную поддержку. Потому что только сильный президент в состоянии придать Украине последовательный политический курс. И в этом смысле характеристики желательного для России украинского президента очень простые. Будущий президент Украины должен быть: а) популярным политиком, которого поддерживает абсолютное большинство населения; б) заинтересованным в реальном развитии Украины, потому что, чем сильнее Украина экономически и политически, тем более выгодным партнером для России она является; в) желательно также, чтобы он видел Украину партнером России по завоеванию достойного места среди развитых стран мира. Лично я бы хотел, чтобы будущий президент Украины избрал путь движения в Европу в союзе с Россией. Как в свое время Балтийские страны пробивали себе путь в Европу, так и Россия с Украиной должны двигаться вместе — для того, чтобы на наилучших условиях стать членами и ВТО, и других международных союзов. Но, к сожалению, как мне кажется, у Украины такой небогатый выбор в отношении кандидатов, что отсюда, из Москвы, мы не видим среди них того, кто может стать желанным для России президентом.

США совершенно четко провозгласили, что они будут делать ставку на того кандидата, который сумеет ухудшить отношения между Киевом и Москвой. Идет борьба за Украину. Сегодня Россия заинтересована в сближении с Украиной, а США заинтересованы в том, чтобы этого сближения не было. К сожалению, США, в отличие от России, имеют и финансовые возможности, и чувство права вмешиваться во внутренние дела других стран: они будут действовать напролом. И в этом смысле ситуация не является благоприятной для России. Избрание Ющенко, на которого делают ставку заокеанские благодетели Украины, естественно, приведет к тому, что раньше или позже между Россией и Украиной начнутся новые сложности и новые трения. Вместе с тем уже сегодня однозначно ясно, что Президент Кучма имеет возможность баллотироваться на третий срок. Перспектива избирать главу украинского государства на короткий срок (до 2006 года) открывает для Президента Кучмы возможность сохранить свой пост. А это означает, что еще на протяжении двух с половиной лет Россия сможет вести нормальный диалог с Украиной.

Мария ЛИПМАН, главный редактор журнала «Pro et Contra» (Россия):

— К сожалению, пока не получается добиться согласованности интересов западных стран и России в отношении стран СНГ. И здесь следует признать, что президенту-«западнику» во главе любой из стран СНГ Россия, естественно, предпочтет другого. У России сейчас самой достаточно большие трудности с евроинтеграцией, и сотрудничество с Западом в последнее время существует, скорее, на словах, чем на деле. В первую очередь, из-за политики Путина, из-за значительного свертывания демократических процессов. Поэтому невольно получается так, что России ближе оказывается такой президент Украины, у которого с демократией, свободой прессы определенные проблемы. Такой украинский лидер устраивает Россию еще и потому, что он неизбежно оказывается под давлением критики со стороны Запада. Поддерживая такого лидера, Россия ставит его в определенную зависимость. А это для нее очень выгодно. Также России удобнее иметь дело с человеком, который строит политику и экономику своей страны по российскому образцу: то есть выстраивает свою власть таким образом, что она концентрируется в руках государства. Государства, которое вмешивается в экономику, манипулирует выборами, устанавливает контроль над прессой.

У России большие интересы в вашей стране — и политические, и экономические. И чтобы на выборах победил «правильный» кандидат, Россия, конечно же, будет действовать. В частности, через политтехнологов. Ведь в Украине активно пользуются услугами российских политехнологов. Часть этих специалистов близка к Кремлю. Также Россия будет использовать экономические рычаги. В Украине, как и в России, бизнес в значительной степени сращен с властью. И с помощью давления на определенные группировки тоже можно способствовать победе того или иного кандидата.

Андрей ОКАРА, политолог, Москва:

— Ответ на этот, казалось бы, понятный вопрос зависит, в первую очередь, от внешнеполитической и международной идентичности самой России. Несмотря на кажущуюся прогнозируемость императивов политического развития режима Владимира Путина, внешнеполитическая стратегия России сформулирована лишь в общих чертах. Стратегия в СНГ проработана в еще меньшей степени.

Если в России будет установлен закамуфлированный колониальный режим, центр принятия решений в котором будет находиться за Атлантическим океаном, и ей будет отведена роль надзирателя за частью постсоветского пространства, всех устроит космополитически и проамерикански настроенный украинский президент, сумевший вписаться одновременно и в российские, и в американские экономические интересы в Украине. Главное — чтобы Украина не конкурировала с Россией за статус регионального лидера и за выдаваемый в Вашингтоне «ярлык» на господство на постсоветском пространстве.

Если будет продолжена намеченная в последние годы линия по усилению России в формате «национального государства» (что на самом деле не имеет ничего общего с имперской государственной моделью), Россия будет заинтересована в политически слабом и сговорчивом украинском президенте, в олигархократии и в более самостоятельных и независимых от Киева регионах, с которыми можно было бы устанавливать прямые эксклюзивные отношения.

Если же основой российской внешнеполитической стратегии станет линия на воссоздание альтернативного мирового геополитического полюса, в интересах России был бы энергичный и харизматичный украинский президент, наделенный большими полномочиями, ориентированный на внешнеполитическую проблематику и лишенный соблазна «евроатлантической интеграции».

В глазах российского политического сообщества на данный момент отсутствует единый лидер симпатий (в случае с Грузией таковым был, к примеру, Игорь Георгадзе, так и не допущенный к участию в президентских выборах). Поэтому общий тон настроений российского руководства примерно таков: мол, вы там сами разбирайтесь, кто станет президентом, для нас главное, чтобы он не препятствовал продвижению в Украине российского бизнеса, не имел эксклюзивных отношений с НАТО, ВТО и другими и не «ущемлял» гуманитарные интересы русскоязычного населения.

Лидером антипатий является Виктор Ющенко, хотя негативное отношение к нему основано преимущественно на стереотипах и предрассудках. Российское руководство всерьез напугано развитием событий в Грузии: возможность повторения югославско-грузинского сценария в Украине — это еще один аргумент против Ющенко.

Несмотря на то, что нынешний украинский Президент по многим позициям устраивает российское руководство, лично мне неизвестно, чтобы кто-то в России всерьез думал о возможности оказания ему поддержки для переизбрания на третий срок.

Обобщенный портрет «идеального» (с точки зрения российского политического руководства) президента Украины может выглядеть примерно так:

— выходец с востока Украины;

— рожденный в первой половине 50-х;

— формально православный, но слабо озабоченный религиозной проблематикой;

— не испытывающий особых сантиментов к украинской культуре, говорящий в быту по-русски,

— сделавший основную карьеру в советское время;

— каким-то образом связанный с Россией: по характеру своей прошлой работы и родственными связями;

— находящийся в антагонистических отношениях с доминирующими украинскими финансово-промышленными группами.

Желательно также, чтобы на него был какой-нибудь серьезный компромат.

И по возможности — без жены-американки...

Андрей ЕРМОЛАЕВ, президент центра социальных исследований «София»:

— Думаю, на этот вопрос четко ответил сам Президент Украины во время презентации своей книги «Украина — не Россия» в Москве, сказав, что человек, который в будущем займет главное кресло страны, будет пророссийским. В этом и кроется формула: России нужен пророссийский президент. Другое дело, что сейчас российские политики и политтехнологи решают для себя вопрос о том, каким должен быть внешний имидж Украины как союзницы России с точки зрения создания консолидированного образа геополитического региона, в который включены Россия и Украина. Таким же автократичным, как Беларусь, или же более продвинутым? На мой взгляд, Россия сейчас должна быть заинтересована в том, чтобы превратить Украину в своеобразный форпост эсэнгэшной демократии. Именно такой шутовской вариант даст дополнительную, но такую нужную России картинку, которая засвидетельствует, что в бывшем содружестве все в порядке. Собственно, Украина могла бы выполнить роль некой «внешнеполитической Верки Сердючки», которая шутит, показывает свои демократические одежды, тем самым укрепляя и нормируя образ России. Потому что вторая Беларусь только усилит имперский уклон России, а последней это ни к чему. То есть с точки зрения политтехнологий, куда удобней и легче поставить на место президента управляемую автократическую личность. Но, повторюсь, в таком случае Россия теряет имиджевые внешние позиции. Поэтому, думаю, игра будет достаточно тонкой и сложной. Все будут заинтересованы в приходе внешне симпатичных и привлекательных демократов, которые втайне продолжают сохранять тесные связи с бизнес- и политической элитой России.

Будет ли все равно России, кто станет президентом Украины в случае реализации трех крупнейших российско- украинских проектов — ЕЭП, реверса Одесса—Броды и газового консорциума? Думаю, нет. Что же касается имиджа, то мы до конца еще с Россией не разобрались. Симптоматично, что последние пиар- мероприятия, которые прошли в контексте последних инициатив о так называемой гражданской дипломатии, сотрудничестве на уровне институтов гражданского общества, исходивших от госпожи Дариги Назарбаевой, достаточно хорошо иллюстрируют, какой образ был бы желателен политикам, склонным к евразийскому выбору России и евразийскому будущему региона. В рамках вот этих трактовок было довольно четко сформулировано, что Украина отличается сейчас от России и других стран СНГ тем, что здесь более развито политическое пространство, более продвинуты политические партии. Собственно, вот эти вот объективные преимущества в имиджевом плане на уровне большой политики были бы очень выгодны России. И посему, повторюсь: сало отдельно, имидж — отдельно.

Другое дело, что, как мне кажется, в ближайшее время мы можем стать свидетелями своеобразного маленького конфликта по украинскому вопросу в России, когда сторонники простых решений будут отстаивать упрощенный вариант. Последний будет сводиться к тому, что Украине нужно обеспечить финансовую и пиар-поддержку ручного кандидата, который будет способен просто держать Украину в узде. Вот тогда это будет тем, что в Украине называют «белорусизацией». Безусловно, с прагматической точки зрения, для здоровых украинских политиков, не заболевших бациллой Московии, такой вариант вассалитета, как и вариант шутовского демократического имиджа, является грустным, потому что оба они — варианты влияния.

Вадим КАРАСЕВ, директор Института глобальных стратегий (ИГЛС):

— Учитывая прагматизм новой российской политической элиты, лучше начать с того, в каком украинском президенте Россия не заинтересована. Она не заинтересована, прежде всего, в клоне Саакашвили, то есть в радикальном националисте, как в прочем и в радикале другого политического цвета. Не устроит Россию и политик, который не сможет обеспечить минимум демократической стабильности и с ослабленной легитимностью власти. Президент, легитимность, политика которого в силу радикальности и политико-экономической нестабильности может создать абсолютно невыгодный для России прецедент открытого и формализованного участия третьих сил (стран и международных институтов) в украинской политике. Последнее было бы чревато для России потерей эксклюзивной роли, отслаивания Украины от российской геополитической платформы и диффузией, а затем и исчезновением постсоветского пространства как стратегического пояса российской безопасности.

Иначе говоря, России выгоден прагматичный президент-центрист, политика которого не противоречила бы российскому минимуму по отношению к Украине, требования и резоны которого можно уложить в неафишируемую россиянами доктрину удерживания Украины в постсоветском пространстве. Основные положения этой доктрины заключаются в следующих тезисах. Первое: Украина — ключевое государство для выживания и реинтеграции постсоветского пространства. Второе: «похищение» Украины у Европы. Пользуясь невнятностью и неопределенностью украинской политики объединенной Европы, Россия рассчитывает на «перехват» Украины — в том числе и засчет согласия на показное, дуэтное лидерство Украины и России в постсоветском пространстве и превращение Киева в субцентр, во вторую столицу СНГ и ЕЭП. Третье: сохранение за Украиной формальной суверенности и умеренной автономности, позволяющей ей участвовать в качестве формально не примкнувшего ни к кому, но фактически включенного в общерусскую цивилизационную платформу государства. Четвертое: включение Украины как индустриального сердца Восточной Европы в региональные интеграционные институты, и подключение к совместной экономической, аналитической игре России с Европой и другими центрами экономической власти, что автоматически обеспечивает более полный контроль России над индустриальной модернизацией Украины, ее транзитными ресурсами, рынками и т.п. Для России Украина — критически важная страна, территория-«вход», ключ к более тесному и с более сильных позиций взаимодействию с Европой и другими глобальными игроками. Так что внутренняя политика Украины, позиция и ориентация украинских элит, состояние и перспективы государственности в некоторой степени, перефразируя немецкого генерала Клауза Витса, являются продолжением внешней политики России иными средствами.

Виталий ПАЛАМАРЧУК, завотделом политических стратегий Национального института стратегических исследований:

— Россия, судя по всему, заинтересована в таком украинском президенте, который поддерживал бы стратегический курс России или, по крайней мере, не противоречил бы ему в наиболее ключевых вопросах, к которым можно отнести, к примеру, вопросы расширения ЕС, дальнейшей эволюции НАТО и его продвижения на Восток. Это касается, безусловно, и поддержки российских проектов, того же газового консорциума. Кроме того, со стороны России вероятны определенные пожелания в связи с решением как языкового вопроса, так и культурного вопроса русскоязычных граждан Украины в целом.

Стоит заметить, что Россия достаточно озабочена активизацией американской деятельности, в частности, в Грузии, Молдове, Литве. В этом контексте, думаю, Россия будет очень внимательно присматриваться к тому, не будет ли кандидат на должность президента в Украине проводником такой деятельности Соединенных Штатов в Украине.

[Версия для печати]