За годы независимости республику покинуло более двух миллионов русских. Как и все бывшие республики СССР, Казахстан обрел независимость после распада державы в конце 1991 года. Но в отличие от прибалтийских и закавказских республик, эта независимость не была достигнута в результате массовых общественных движений, а, можно сказать, "свалилась как снег на голову", и в этом смысле явилась для республики неожиданной. Надо заметить, что казахстанский президент Нурсултан Назарбаев был одним из немногих представителей союзной политической элиты, кто не стремился "похоронить" СССР. Казахстан был последней союзной республикой, провозгласившей свою независимость (16 декабря 1991 г.) уже после Беловежских соглашений.

Возникло новое государство, не имевшее ни исторических, ни национальных корней. Границы нового государства, как и большинства бывших советских республик, сложились в значительной степени искусственно, в результате верхушечно сконструированного национально-государственного размежевания 1920-х годов. Семь советских десятилетий не искоренили региональную и клановую разобщенность в республике. До сих пор сохранилось формальное деление казахов на жузы и роды, имеющее большое значение при распределении постов в структурах власти и бизнеса.

По переписи 1989 года 38 % населения Казахской ССР состояло из русских – это больше, чем в какой-либо другой центрально-азиатской республике. Столь весомая доля русского населения начала складываться еще в дореволюционный период и была связана с особенностью расселения казахов, которые в большинстве своем являлись кочевыми скотоводами. Подобный вид хозяйствования позволял относительно безболезненно изымать большие площади для пашенного земледелия, чему способствовала крестьянская колонизация казахских земель выходцами из европейской части Российской империи в конце XIX – начале XX веков. И даже к моменту распада СССР 23 % русского населения Казахстана проживало в сельской местности.

Рост численности русских в Казахстане продолжался все послевоенные годы. Русские занимали ведущие позиции в промышленности, науке, образовании, культуре. Однако доля казахов, занятых квалифицированным трудом (в том числе доля казахской интеллигенции), была значительно выше, чем аналогичный показатель в других центрально-азиатских республиках. Выросшая за годы советской власти казахская элита (политическая, интеллектуальная, художественно-творческая) сумела обеспечить плавный переход власти от партийно-советской, интернационалистской по идеологии элиты к элите националистической.

Не являясь национальным меньшинством по определению (поскольку численность русских была сопоставима с численностью коренного населения), русские мгновенно превратились в дискриминируемую нацию. Казахам отдавался явный приоритет при заполнении управленческих (как представительных, так и исполнительных) структур, которые формировались преимущественно как моноэтнические. Границы избирательных участков нарезались таким образом, чтобы даже при наличии компактного русского населения допустить минимум депутатов в законодательные органы власти. В местном парламенте доля русских депутатов за все годы независимости никогда не превышала 10 %.

Конституция 1993 г. провозглашала Казахстан государством самоопределившейся казахской нации. Правда, в новой Конституции 1995 г. этот неоднократно критиковавшийся тезис был изменен. Однако русский язык до сих пор не имеет статуса государственного. Это поразительно, поскольку в Финляндии, где численность шведов составляет всего 5 %, шведский язык признан государственным. Аналогичная ситуация – в Парагвае, где государственными языками являются испанский и язык индейцев гуарани.

Постепенно в республику было ограничено поступление печатной прессы, радио- и телепередач из России. Преподавание на русском языке в высших и средних учебных заведениях сворачивалось. Число русских школ сокращалось.

Однако "казахизация" образования не принесла хороших результатов. Уровень обучения в казахских школах был низким, поскольку лучшие преподавательские кадры состояли из русскоязычных. Поэтому многие родители, в порыве "националистического угара" отдавшие детей в казахские школы, вынуждены были впоследствии пойти на попятную. Недостаточное финансирование и как следствие неконтролируемая коммерциализация высшего образования привели к невиданному росту коррупции в республиканских вузах. Соответственно снижалось качество образования. Некогда престижные университеты и институты теряли свою привлекательность. В то же время возрастал престиж российского образования. Тысячи молодых казахстанцев (и русских, и казахов) устремились в российские вузы, прежде всего в учебные заведения Москвы и Санкт-Петербурга. Те, кто был побогаче, учились на Западе.

В поисках лучшей жизни началась миграция русского населения в Россию. За 1989-1995 гг. Казахстан покинуло до 10 % русских, проживавших в республике до обретения независимости. Пик эмиграции пришелся на 1994 год, когда из страны уехало почти 235 тысяч русских. Почти каждый пятый из них имел высшее образование, 36 % – среднее специальное, а 5 % – незаконченное высшее. Русская эмиграция из республики обескровила целые отрасли производства, прежде всего промышленные предприятия и зерновые хозяйства.

Оставшиеся русские повели борьбу за свои права. Возникли Русская община Казахстана, славянское движение "Лад", казачьи организации. Среди их лозунгов наряду с требованиями прекратить языковую, культурную и гражданскую дискриминацию русских были идеи об их праве на часть территории страны (в первую очередь, на ее северные районы, где большинство населения составляли русскоязычные) в виде автономии. Кульминацией борьбы за автономию стал сфабрикованный судебный процесс в Усть-Каменногорске (2000 г.) над группой лиц, в основном российских граждан, якобы выдвигавших идею создания в Восточном Казахстане "Русской республики". Как полагают аналитики, этот процесс был организован спецслужбами Казахстана, чтобы "остудить" пыл некоторых лидеров русского движения.

Угроза распада страны на "русскоязычный Север" и "казахский Юг" заставила президента Назарбаева перенести в 1998-1999 гг. столицу из Алма-Аты в Акмолу (ныне – Астана). Идеологи Назарбаева обосновывали это решение как стремление добиться консолидации "политической элиты вокруг президента страны как символа суверенного Казахстана". Однако истинная цель, как можно было убедиться, состояла совсем в другом.

Другим шагом, упредившим социально-политическую активность русского населения, стал отказ Казахстана от двойного гражданства с Россией. В 1995 г. были заключены двусторонний договор и соглашение о правовом положении граждан Казахстана и России на территории друг друга, гарантирующим им статус "максимально близкий к правовому статусу граждан" своих стран. Однако принятие российского гражданства в Казахстане усугублялось необходимостью официального письменного отказа от казахского гражданства. Поскольку подобный шаг неизбежно воспринимался как проявление нелояльности к Н.Назарбаеву, решались на него прежде всего те, кто собирался переехать в Россию.

К концу 1990-х гг. "националистический угар" в Казахстане постепенно спал. Процветания в республике, как это было обещано на заре независимости, не произошло. Подавляющая масса казахстанцев живет ниже прожиточного минимума. По злой иронии судьбы нищета и бедность затронули прежде всего казахское население. Русские, в большинстве своем проживающие в городах, сравнительно легко перенесли кризис традиционного сельского хозяйства. Жители же казахских аулов, распродав скот и имущество, пополнили ряды городских бомжей и попрошаек.

Практически все крупные промышленные предприятия, месторождения полезных ископаемых, электроэнергетика и металлургия оказались в руках иностранного капитала. Казахстан превратился в сырьевой придаток Запада и рынок залежалых (преимущественно – китайских) товаров. И, похоже, самостоятельно ему уже из этой ямы не выкарабкаться. Поможет ли Россия после всего произошедшего с русскими Казахстана – покажет ближайшее будущее.

[Версия для печати]