Сравнительно недавно «Российская газета» открыла новую рубрику - "Ванька-встанька". В ней редакция собирается рассказывать о наших соотечественниках – вынужденных переселенцах, которых не сломили самые грозные, самые подлые и самые косные обстоятельства. Эти люди не боятся действовать "вопреки". Какие бы беды на них ни обрушивались, они подымаются. Они так устроены, механизм несломленности - внутри их личности. С другой стороны, борьба с обстоятельствами не сделала их ни жалобщиками, ни кляузниками, ни чистоплюями, ни жертвами "системы", они - сильнее.

В конце года редакция подведет итоги, соберет своих героев вместе с открывшими их журналистами в Москве, в редакции.

А пока ,познакомьтесь, с одним из героев рубрики, живущим.вопреки обстоятельствам.

22.01.2004., Российская газета

Юрий Гейко

Мы познакомились с Галиной Селиной два года назад в Москве на Гражданском форуме. И вручили ей символический приз - куклу "Ванька-встанька" - за удивительный опыт сопротивления обстоятельствам и победы над ними, за необычный путь к успеху.

Безвыходных положений не бывает

Ей было пятнадцать лет, она жила в Грозном и однажды увидела красивую, очень красивую женщину, выходящую из парикмахерской. И в нее вошло - она должна стать парикмахером. В шестнадцать она уже работала уборщицей в салоне для того, чтобы стать учеником мастера - приблизиться к своей мечте. Мела кучи чужих светлых и темных волос, мыла полы, протирала пыль.

Она стала и учеником, и мастером, и всего через полтора года плакала от счастья, получая в Риге приз Всесоюзного конкурса парикмахеров за лучшую свою прическу.

...А однажды она провожала подругу в аэропорт. И увидела садящийся, гордый, распушившийся закрылками самолет, услышала космический свист его турбин, и в нее опять вошло - она должна быть рядом. С самолетами. Начинала она дежурной по приему и посадке пассажиров, а закончила свою самолетную карьеру начальником смены.

Интересный, очень характерный для нее эпизод - с двумя подругами, работницами того же грозненского аэропорта, она приехала в Ленинград поступать в авиационно-техническое училище. Конкурс туда был зверский. Но приехали они не пустые - с богатым магарычом: икра черная, коньяк кавказский и т.п. Отдали все какой-то тетке, которая сказала: "Выучите всего по одному билету и берите билеты по очереди с левого краю - ваши будут. Главное - к мужику-экзаменатору не идите: зверь".

Когда Галя взяла слева ее билет, то сразу поняла: "кинула" их тетка. Но терять пролетариату нечего - пошла к женщине-экзаменатору, которая рядом сидела с тем самым зверем-мужиком. А тот только что на их глазах эрудита-парня ни за что завалил: больно парень с гонором оказался. Пока преподавательница листочек рассматривала, Галя речугу ей вполголоса закатила: мы, мол, три девчонки "от сохи", в Грозненском аэропорту работаем, нас, мол, русских, там, в Чечне, ни на одну приличную должность без "корочек" не назначат.

Когда ей пятерку ставили, мужик-зверь Гале на ухо прошептал: "Где твои девчонки?" - "Вон та кое-что знает, но боится. А вон та вообще ничего не знает". - "Давай ее сюда. Ты что-нибудь знаешь?" - "Ничего не знаю". - "Ну ладно, а таблицу умножения учила?" - "Учила". - "Сколько будет дважды два?" -"Четыре". - "Правильно, молодец. А сколько - трижды семь?" - "Двадцать один". - "Ну вот, а говоришь, что ничего не знаешь!"

Они поступили все - втроем.

Последнее перышко сломало спину верблюду

...Отец, которого Галя очень любила, умирает от неверного врачебного диагноза, когда ей двадцать семь. Через три года мама с ее сыном Романом улетает в Москву, к родственникам, и их сбивает машина. Да и не машина вовсе, а "Запорожец", но сбивает так, что мама умирает тут же, а о Романе врачи говорят: "Не выживет". Через полгода они говорят: "Выживет, но будет инвалидом". Еще через полгода они же говорят: "Это чудо".

А знаете, как чудо получилось? Просто она, Галя, работница грозненского аэропорта, "зайцем" два раза в неделю, в свои нерабочие дни, летала в Москву. Ухаживала за сыном. Два года летала.

Авиационный диплом Гале не понадобился. Потому что в Чечне уже вовсю по ночам стреляли, вырезали русских и особенно тех, кто при приличных должностях. Продать квартиру, мебель и все нажитое, оказаться при деньгах - значило подписать и себе, и всей семье смертный приговор. Понимая, что придется уезжать, они с мужем терпели изо всех сил.

Муж ее, Геннадий, высадился однажды с поезда где-то в Нижегородской области, у поселка переселенцев, о котором восторженно писали все газеты. Бросил бычок на перрон, а за ним, за бычком, как вороны за коркой, местные мужики бросились - докурить. Развернулся Гена тут же, поселок не посмотрев, домой уехал.

Ждали, искали, но последним "перышком, которое сломало спину верблюду", стал день, когда сын, Роман, пришел домой в новой дубленке, исполосованной ножами соседских пацанов, - контейнер с домашним барахлом в 24 часа в Россию отправили. Куда? В Липецкую область, куда подруга позвала. Муж ее там, в области, почти год уже работал, письма писал, что жить можно.

Контейнер с имуществом Селиных и подруги пришел в Липецк глубокой ночью. Галя, как чувствовала, подругу в гостиницу тащила, чтобы переночевать, а уж утром доехать, но...

Муж подруги и извинялся, и на колени становился, но простить другую женщину подруга мужу не смогла - от дверей развернулась и - обратно на "КамАЗе" в Чечню. Забегая вперед, расскажу вам, что через шесть лет Галя Селина ее разыскала и вернула. В Липецк. С мужем подруга ныне живет. С тем же. Простила. Но при слове "Чечня" ее руки всегда начинают дрожать и текут слезы.

Не грузите апельсины вагонами

На полтора миллиона рублей за проданные тайком дачу и четырехкомнатную квартиру в центре Грозного Селины еле-еле смогли приобрести в Липецкой области избушку в 30 квадратных метров постройки 1905 года с разрушенной печкой и протекающей крышей. Плюс сарай и сорок соток земли, которая может кормить. Ну что ж, коль стали сельскими жителями, будем жить по-сельски - на самые-самые последние деньги купили "всякой твари по паре", чтобы размножались: пару кролей, пару уток, кур, баранов и козу Катьку, которая доилась. Дочку из нулевого класса пришлось забрать, потому что не было денег на традиционные школьные поборы.

Пока они были бедными и несчастными, соседи их любили. Но прозвали "чеченами". Когда - года через полтора - они стали подниматься, местные простить этого не смогли: в один день кто-то отравил всю их уже сильно приумножившуюся живность плюс хребет их афганской борзой Эльбе перебил. Геннадий ящик водки объявил тому, кто даст информацию: кто это сделал, не помогло. Решили оставить дом и участок за собой - дача будет - и перебираться в город. Перед отъездом в Липецк Гена дал в Грозный телеграмму, текст которой уже через час мусолило все село: "Апельсины вагонами не отгружайте, складировать негде". С юмором у Селиных всегда был порядок.

В Липецке на занятые на год пять тысяч "баксов" зарегистрировали ООО "Русский дом Селиных" и купили "Газель". Придумали мелким липецким коммерсантам товары из московских оптовок возить. Всего-то 450 километров. Ромка за рулем сидел. Долг отдали через полгода. А когда конкуренция усилилась, переориентировались - Галя придумала такую феню: брать в Москве товары по несколько рублей ценой и продавать в селах области ровно по десять: терки, супы в пакетах, салфетки, тряпочки, губки для мытья посуды. Машину раскупали за три часа.

Бизнес пошел так, что на своих сорока сотках Селины второй дом из белого силикатного кирпича поставили - фундамент десять на десять метров: свой дом - мечта!

Но однажды получила Галя богатый заказ, и при обмене валюты московские бандюги ее грабанули - на двадцать тысяч занятых под проценты "зеленых".

Как вы думаете, какие первые слова сказал ей муж, когда она чуть ли не на грани самоубийства позвонила ему из Москвы с этой вестью? Он все выслушал и спросил: "Сколько у нас дней?" - "Три". - "Успеем, Галя". Ни слова упрека.

За три дня он продал фирму, продал их мечту "10 на 10", землю, мебель, камушки и колечки, "Газель" продал, перезанял - деньги они отдали. И остались еще голее, чем были после Чечни.

ООН поможет. Но не скоро

Но сидеть спокойно она не могла - без копейки денег, используя лишь связи и безупречную бизнес-репутацию, сняла киоск в центре города, и в этот киоск очереди стояли, хотя рядом были киоски такие же и с тем же товаром - почему? Да потому, что Галя знакомых московских оптовиков чуть ли не на коленях умолила отпустить ей опять же "всякой твари по паре" - пару пачек (не ящиков или блоков) сигарет таких и таких, пару пачек печенья, жвачки, пару бутылок пива такого и такого и т.п. и т. д. Ассортимент получился раз в сто больше, чем у конкурентов.

Деньги опять появились, снова задышали Селины по-человечески. До тех пор дышали, пока киоск ночью не грабанули. Все подчистую вывезли.

Не догадался я спросить Галину Николаевну - было ли тогда отчаяние? Потому что она уже рассказывала мне, как в местной газете увидела объявление: приглашаем всех желающих мигрантов на какую-то конференцию по какому-то управлению чем-то. Но на конференции этой будут присутствовать сами представители Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Вход бесплатный.

Пошла. Пешком шла, потому что денег на автобус не было. Слушала, сидела. Мало что поняла, потому что говорили не о ней, хотя она - самая что ни на есть мигрантка. А когда спросили со сцены: "Кто хочет выступить?", ее как током ударило - встала. А чего ей терять-то? Вскочила и говорила в микрофон. О чем говорила - сейчас не помнит: о себе, о Гене, о Ромке, о Вале, дочери, о сестре, о брате, о подруге и ее муже.

Год прошел - ей позвонили: "Госпожа Салли Кристиансен из ООН приехала на четыре месяца, она слушала вас тогда и хотела бы с вами встретиться".

Госпожа сказала Галине Селиной такое, что вся семья ее вечером обалдела, а ей самой никак не верилось: "Такие люди, как вы, а не коррумпированные чиновники, должны помогать мигрантам и вынужденным переселенцам. Зарегистрируйте общественную организацию этого профиля, а мы, ООН, вам поможем деньгами". Сказка...

Через две недели Галя уже была у Кристиансен с уставными документами своего выстраданного "Ковчега" (который - мифический - спас от всемирного потопа: "каждой твари по паре", помните?), но ее ждало жестокое разочарование: "Вы меня не так поняли, Галя, поработайте два года, зарекомендуйте себя, а потом уже мы вам материально поможем".

Когда любой, даже самый сильный человек ломается, ему, чтобы не спиться, не сойти с ума или не свести счеты с жизнью, надо обязательно помочь кому-то. Он воскреснет и воспрянет. Несколько дней Галина Селина сидела в тесной комнатенке офиса, что выделила ей директорша мебельной фабрики, и думала. Телефон мертво молчал, а она думала: что делать? Для того чтобы жить, быть нужным, надо, чтобы о "Ковчеге" узнали. Как? Ведь денег ни копейки, одни долги.

Случай приходит к тем, кто его выстрадал

Но случай приходит только к тем, кто его выстрадал - позвонила знакомая хозяйка подвального "шмоточного" магазинчика "Секонд-хенд": "Галочка, у меня почти десять тонн товара залило - труба наверху прорвалась - хочешь, я тебе все задаром отдам?"

Кроме комнатенки и телефона, у Гали была печать и бланки "Ковчега". На одном из них она написала письмо директору прачечной. Сама к нему пошла, умолила-уболтала - постирали ей бесплатно импортное барахло. Гладили всей селинской семьей, знакомых подключили. Дали объявление в газете: "Каждому нуждающемуся мигранту и беженцу - 10 килограммов одежды от "Ковчега" - бесплатно".

Много сотен людей ей сказали тогда "спасибо". Заговорили о "Ковчеге". Телефон ожил. Люди пошли. То, о чем они говорили, ей было до боли знакомо. Помогала и советами, и звонками - умный был человек липецкий депутат Госдумы Лев Яркин - помощником своим Галину Селину сделал: творила она добро и его именем.

"Ковчег" "засветился", но его надо было "раскрутить" - что же придумать еще, погромче?

Старики! Старики-мигранты, переселенцы и беженцы - если собрать их да поговорить по душам, да напоить хотя бы чаем, такая акция безвестной не останется. Нашла кафе, договорилась с директором о бесплатном чае и пирожных для стариков. В соседней, Воронежской области отыскала эмигрантский ансамбль - народный под названием "Вернисаж", уговорила его на сутки приехать, обещая оплатить не выступление, а только гостиницу и бензин. Директор гостиницы "Липецк" не только "Вернисаж" приютил бесплатно, но даже и обедом всех накормил - есть на земле русской люди с сердцем. Две тысячи рублей на бензин местные "братки" ей, смеясь, через секунду после просьбы кинули. И шутили еще: "Мы город стрижем, а "Ковчег" нас стрижет". (Кстати, они "Ковчег" в первые же дни посетили, "крышу" предлагали. "Я все понимаю, ребята,- сказала Галя чистую правду, - но если у меня и будут когда-нибудь деньги, то только из-за рубежа. А они, сами понимаете, пасутся ребятами из конторы, которая из трех букв, - телефончик дать?" Вопрос отпал.)

И главное - к старикам она догадалась пригласить чиновников. Тех самых, чьи кабинеты старики и их семьи штурмовали. Чиновники сначала - в ужас: да они же нас по асфальту раскатают, старики ваши! А Селина им гарантирует: "Ни одного бранного слова не услышите, голову кладу - одни благодарности".

И еще: всех своих знакомых бизнесменов она обзвонила - у кого, может, неликвиды какие скопились, товары, у которых сроки годности заканчиваются или еще что не очень нужное - давай мне! Господь воздаст за щедрость, а старики всему рады будут.

Семьдесят стариков и старух нашла, всех обзвонила и каждого лично пригласила.

И когда действо в кафе началось, когда музыка зазвучала, когда каждый старик получил по пакету всякой всячины, ошалел от такого ему почета, и слезы многих из них в чай и на пирожные закапали, Селина представила чиновников примерно так: "Здесь сидят те, кто о вас заботится. Кто делает все, чтоб жили вы лучше".

"Поплыли" все - и старики, и чиновники. Директор мебельной фабрики расчувствовалась так, что аж три комнаты "Ковчегу" пообещала. Вечер получился потрясающий. "Ковчег" прогремел.

Сейчас липецкий "Ковчег" знают не только в ООН, но и во всей России. И это - главное. На все международные конференции и симпозиумы по проблемам мигрантов, беженцев и вынужденных переселенцев сотрудники "Ковчега" ездят. Одна комнатушка из двадцати квадратных метров в центре города и полтора десятка ее неоплачиваемых сотрудников нужны сотням тысяч людей. Людей отчаявшихся, без денег, без дома, без паспорта. До семидесяти человек в день сюда приходят. В "Ковчеге" принимают людей до тех пор, пока не примут последнего.

Когда мы расставались на вокзале, Галина Николаевна попросила меня, если статья выйдет, не забыть поблагодарить за помощь Олега Петровича Королева, губернатора Липецкой области, который по просьбе "Ковчега" помогает людям, попавшим в беду, да и самой организации, и еще - пригласила приехать с женой летом: "Такие грибы, такая красотища - с Геной на рыбалку поедем".

Я обещал приехать только на их новоселье, и она враз погрустнела - за одиннадцать лет восемь съемных квартир Селины сменили: нет у главной липецкой "мигрантки" денег на квартиру. Зато есть самая заветная мечта - поговорить с Президентом: "Мигранты, беженцы, переселенцы - это же не обуза страны, а ее благо! Они ведь уже отобраны самой жизнью, они самые выживаемые, а какая неправильная политика в отношении них проводится! Ведь среди тех, кто пишет о нас законы, ни одного ни беженца, ни мигранта нет, вот в чем беда..."

[Версия для печати]