9–10 января Астана принимала Владимира Путина. И несмотря на то, что видимых проблем в российско-казахстанских отношениях, казалось бы, нет, было понятно, что визит этот будет далеко не парадным. Дело в том, что за внешним благополучием скрыт большой пласт проблем

Накануне визита российская газета КоммерсантЪ-Дейли обозначила "озабоченности" России: усиливающаяся прозападная ориентация Казахстана; планы Астаны по модернизации системы ПВО Казахстана с помощью США, Великобритании и Германии; интенсификация сотрудничества Казахстана с США, Великобританией, Испанией и Турцией в укреплении военной инфраструктуры и в целом укрепление взаимодействия с НАТО, которую в Астане "видят едва ли не главным гарантом безопасности в Центральной Азии"; споры о продлении аренды космодрома Байконур; участие Казахстана в проекте "Баку – Джейхан" и "затягивание подписания соглашения о совместном освоении углеводородных ресурсов Северного Каспия"; наконец, "вытеснение русского языка и представителей русскоязычного населения из государственной и общественной жизни страны".

Со многим из этого списка можно поспорить, однако вполне очевидно, что России для укрепления своего присутствия и влияния в регионе сегодня приходится прилагать титанические усилия. За прошедшие после распада СССР годы было допущено слишком много не только тактических, но и стратегических ошибок, и исправлять их приходится в совершенно новых экономических и геополитических условиях, учитывая факт постоянного присутствия "третьей стороны". Принцип "старшего брата" в этих условиях уже не срабатывает, а простых деклараций о "вечной дружбе" или "стратегическом партнерстве" явно недостаточно. Международные отношения, в которых доминирующим стал принцип прагматизма, требуют не только взаимного уважения, но и ощутимой заинтересованности сторон.

Прошедший визит как раз и подтвердил эту тенденцию. Хотя все 11 подготовленных документов были подписаны, вопросы, по-видимому, остались. Во всяком случае, они читались на лицах членов российской делегации.

Начать, наверное, следует с того, что впервые в двусторонних отношениях Казахстан позиционировал себя не только как равный, но в чем-то даже и превосходящий Россию партнер. В словах Нурсултана Назарбаева о том, что благодаря следованию принципу "сначала экономика, потом политика" и наличию "управляемого развития демократии" Казахстан в короткое время смог "провести очень болезненные и необходимые реформы, и теперь народ ощущает плоды этого", угадывается не только косвенная критика практики российских реформ, но и намек на то, что на пространстве СНГ лидером в области реформ является не Россия, а Казахстан.

И в этом, вне всякого сомнения, доля истины присутствует. В некоторых областях экономики мы действительно сделали гигантский шаг вперед, правда, утверждать, что Казахстан вступил в полосу устойчивого экономического развития, пока, по-видимому, несколько преждевременно. Мы все еще слишком зависимы от конъюнктуры мирового рынка. Что касается "управляемого развития демократии", то и здесь можно согласиться с Президентом. Если бы политическая система развивалась в ином направлении, то не было бы ни экономических реформ, ни социально-политической стабильности. Правда, здесь нельзя не подметить, что механизмы "управления" демократией исчерпали себя, поскольку сделали бессмысленными сами демократические формы государственного устройства как способа выявления общественного мнения. Последние выборы в местные органы власти и особенности обсуждения ряда законопроектов в парламенте – наглядное тому подтверждение.

Но это так, к слову. Дипломатия – это искусство достижения возможного, и позиционирование Казахстана по-новому – лишний козырь на переговорах не только с Россией, но и с другими внешнеполитическими партнерами. Как говорится, ничего личного, чистая политика.

В России, кстати говоря, и в экономике, и в политической сфере наблюдаются аналогичные явления, и в этом смысле условия для углубления интеграционных процессов двух государств налицо. Было бы желание. Об этом в ходе визита тоже говорилось, и вроде бы такое желание есть. Об этом прямым текстом говорится не только в Совместном заявлении президентов, но этому есть и реальное подтверждение – договоренности по совместной работе на космодроме "Байконур", Договор о сотрудничестве и взаимодействии по пограничным вопросам, Соглашение между компаниями "Лукойл" и "НК "КазМунайгаз" о совместной разработке участков "Тюб-Караган" и "Аташская" в казахстанской зоне недропользования Каспийского моря, договоренности о срочном рассмотрении вопросов железнодорожных тарифов и прокладки транспортных коридоров и т. д.

О чем президенты договорились

Больше всего сомнений вызывало соглашение по Байконуру. Вопросов здесь было несколько. Во-первых, с какого момента продлевать срок аренды еще на 50 лет: с точки зрения Москвы, с 2014 года, когда истечет ныне действующее соглашение; в Астане настаивали на 1994-м, когда между двумя государствами впервые возникли арендные отношения. Результат переговоров – срок аренды продлить до 2050 года. Как позднее пояснил Виктор Христенко, "это не плод политического компромисса, такой срок позволяет включать в орбиту сотрудничества новые проекты".

Второй мучительный вопрос – сколько платить. По старому договору арендная плата составляет 115 млн. долларов в год. Еще около 50 млн. долларов в год Россия тратит на поддержание объектов космодрома. Казахстан предлагал двойной подход: либо сумму аренды увеличивать, либо перечислять Астане долю от российских коммерческих запусков, осуществляемых с Байконура. Второе предложение, как неприемлемое, было отвергнуто сразу. По первому переговоры, по-видимому, будут продолжены. Во всяком случае, к такому выводу приводит факт отсутствия обсуждения данного вопроса во время визита и положений статьи 6 Соглашения о развитии сотрудничества по эффективному использованию комплекса "Байконур", согласно которым, требуется внесение соответствующих изменений в договор об аренде 1994 года.

Третий вопрос – расширение участия Казахстана в реализации космических программ и проектов, осуществляемых на космодроме "Байконур". Соглашением предусматривается создание на космодроме "Байконур" ракетно-космического комплекса "Байтерек" с высоким уровнем экологической безопасности на базе российского ракетно-космического комплекса "Ангара", летные испытания которого будут проведены на космодроме "Плесецк". Казахстан вкладывает в создание комплекса 200 млн. долларов – именно столько нужно для строительства самой базы комплекса, без инфраструктуры и ракет-носителей. Доходы от реализации космических программ на этом комплексе будут делиться между Россией и Казахстаном. Статус этого проекта будет определен специальным межправительственным документом, подписание которого планируется в середине будущего года.

В Соглашении также предусмотрено участие на одинаковых условиях казахстанских и российских специалистов и организаций в реализации совместных проектов на космодроме "Байконур", что будет способствовать развитию космической отрасли в Республике Казахстан и позволит Казахстану в будущем получать долю прибыли от коммерческой эксплуатации ракет-носителей для запусков космических аппаратов.

Кроме того, между Казахстанским инвестиционным фондом и Государственным космическим научно-производственным центром имени М. В. Хруничева подписан контракт на создание и поставку на геостационарную орбиту телекоммуникационного спутника. По оговоренным в Контракте условиям, национальный спутник должен иметь массу до 1380 кг при полезной нагрузке 350 кг. Его срок активной работы должен быть рассчитан на 12–15 лет. Стоимость проекта составляет около 100 млн. долларов. С учетом того, что в настоящее время Казахстан выплачивает около 30 млн. долларов ежегодно за аренду зарубежных спутников, игра стоит свеч.

Не менее существенно и то, что условиями тендера предусматривалось не только создание и вывод на орбиту казахстанского спутника, но также обучение и подготовка казахстанских кадров непосредственно в процессах разработки, испытаний и запусков спутников, передача новых космических технологий, создание наземных комплексов управления на территории Казахстана, модернизация телекоммуникационной инфраструктуры республики.

Вторая проблема, которую президенты практически "закрыли", касалась процесса делимитации российско-казахстанской границы и создание на ней условий, обеспечивающих выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие противоправной деятельности на границе; эффективную борьбу с терроризмом и контрабандой оружия, боеприпасов, взрывных устройств, взрывчатых и ядовитых веществ, радиоактивных материалов, наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров; борьбу с нелегальной миграцией и с другими видами транснациональной преступности. Как подчеркнул Владимир Путин, в этой области "причин политического характера не существует. У нас есть вопросы чисто технического свойства, которые требуют дополнительной проработки со стороны специалистов".

"Технические" проблемы связаны главным образом с характером прохождения железных дорог России и Казахстана, которые во многих местах пересекают территорию сопредельного государства. Каким образом будет решаться этот вопрос, мы увидим уже скоро, поскольку к концу года решено окончательно его урегулировать.

Гораздо более серьезный вопрос – опасения Москвы по поводу прозападной ориентации Казахстана. Оснований здесь несколько. Во-первых, особая позиция, которую Казахстан, как входящая в ОДКБ страна, занял по вопросу войны в Ираке и его послевоенного восстановления. Хотя в своем недавнем интервью РИА "Новости" Касымжомарт Токаев и попытался несколько смягчить проблему, подчеркнув, что, несмотря на колоссальное давление со стороны США, Казахстану, в отличие от некоторых государств СНГ, удалось уклониться от участия в антииракской коалиции во главе с США, подобное объяснение российскую сторону, по-видимому, не очень убедило. С одной стороны, еще свежо в памяти весьма двусмысленное заявление казахстанского МИДа по поводу начала военной операции в Ираке, а с другой – есть факт участия казахстанских военнослужащих в послевоенном обустройстве Ирака.

Во-вторых, участие Казахстана в проекте "Баку – Джейхан" и непосредственно связанная с этим проблема недозагрузки (почти на 50 проц.) трубопровода Тенгиз – Новороссийск. Хотя российская сторона неоднократно заявляла, что особой аллергии к проекту "Баку – Джейхан" она не испытывает, тем не менее вполне очевидно, что в этом проекте геополитике больше, чем экономики, и основная цель его реализации – направление потоков каспийской нефти в обход России и укоренение присутствия США на Кавказе. Именно поэтому заявление Нурсултана Назарбаева о том, что казахстанские нефтяники "считают вполне возможной транспортировку казахстанской нефти через этот нефтепровод", было воспринято российской стороной с явным неудовольствием. Но, как уже говорилось выше, дипломатия – особое искусство, и язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли. И в этом смысле данное заявление дорого стоит.

Однако самое главное опасение Москвы связано с укрепляющимся сотрудничеством Казахстана с Североатлантическим альянсом. Это касается как перспективы модернизации и перевооружения казахстанской армии, так и в особенности, ставших достоянием гласности накануне визита планов Астаны модернизировать систему ПВО Казахстана с помощью США, Великобритании и Германии (стоимость проекта, как ожидается, составит 1 млрд. долларов).

По мнению Кремля, подобные планы нарушают обязательства Казахстана по соглашению о создании объединенной системы ПВО государств СНГ от 1995 года (в частности, принцип согласованной военно-технической политики в этой сфере). Более того, результатом подобной модернизации станет то, что НАТО получит доступ к отдельным элементам системы ПВО СНГ, и это вынудит Россию к дополнительным тратам на соответствующие контрмеры.

Решений, на которые, по-видимому, рассчитывала Москва, во время визита принято не было. Единственное, о чем удалось договориться, что в ближайшие дни в Москву прибудет министр обороны Казахстана для обсуждения всех этих проблем.

Заключая, можно сказать, что визит прошел успешно. И хотя часть проблем так и осталась нерешенной, в этом нет вины президентов. Как уже говорилось, играть сегодня приходится по новым правилам, и в Казахстане не могут не учитывать ни довольно воинственные заявления ряда российских политиков, ни пожелания "третьей стороны", к мнению которой, кстати говоря, при всем своем эпатаже вынуждена прислушиваться и Россия.

[Версия для печати]