Развязка аджарского кризиса: выводы для России

Михаил Александров

Свержение законного руководителя Аджарии Аслана Абашидзе явилось закономерным следствием ноябрьского переворота в Грузии, приведшего к власти триумвират “молодых реформаторов“ в лице Саакашвили, Бурджанадзе и Жвания. Противостояние двух грузинских элит – молодой прозападной и традиционной советской, ориентировавшейся на Москву, закончилось поражением последней. Конфликт в Аджарии не носил этнического характера, по сравнению с Абхазией и Южной Осетией, и потому смог закончиться мирным путем. Оказавшись во внешнеполитической изоляции, под сильным напором оппозиции‚ спонсируемой Тбилиси‚ и преданный многими своими соратниками, Абашидзе не оставалось ничего другого, как уйти со своего поста.

В более широком плане аджарский кризис явился одним из всплесков той общей волны нестабильности, которая прокатилась по Закавказью в последние месяцы. Нельзя не видеть, что между этими событиями имеется определенная связь. Эта связь становится достаточно очевидной, если рассматривать данные события в контексте общей стратегии США по установлению военно-политического контроля над Закавказьем. Эта цель была обозначена некоторыми американскими военными и экспертами в конце прошлого года и подтвердилась конкретными действиями администрации США в регионе.

Весьма характерно, что все кризисы в Закавказье за последние полгода развивались примерно по одному сценарию. В ходе президентских или парламентских выборов местная оппозиция, поддерживаемая западными политиками и наблюдателями, заявляла о нарушениях в ходе выборов, а затем о их фальсификации. Это ставило легитимность новоизбранных властей под сомнение и давало оппозиции повод для организации массовых акций протеста, которые в ряде случаев напрямую финансировались из западных источников. При этом Запад оказывал на власти указанных государств сильное давление, с тем, чтобы они не применяли против оппозиционеров силу и дали возможность митингующим “реализовать их демократические права“. В итоге, осознав свою безнаказанность, оппозиционеры переходили от мирных митингов к попыткам захвата государственных учреждений и изгнанию законно избранных органов власти.

Наиболее полно данный сценарий был реализован в Грузии, где один за одним произошли два госпереворота – в Тбилиси и затем в Аджарии. В Азербайджане в октябре прошлого года после выборов Ильхама Алиева оппозиция вплотную подошла к тому‚ чтобы начать захват государственных учреждений. Однако решительное применение силы властными структурами и поддержка Алиева со стороны России, признавшей легитимность выборов, привели к поражению оппозиционного мятежа. В Армении выборы вообще прошли год назад. Но о их результатах‚ вдруг‚ вспомнили в феврале сего года, то есть тогда, когда США потребовалось задействовать оппозиционный потенциал для организации смены власти или, по крайней мере, для дестабилизации политической ситуации в этой стране, являющейся единственным союзником России в Закавказье. В итоге вслед за Грузией оппозиционные выступления начались и в Армении. Однако решительные действия Кочаряна по разгону митинга 13 апреля, а также критика действий оппозиции некоторыми армянскими организациями и влиятельными армянами за рубежом привели к ослаблению оппозиционного напора и перехода противостояния в область политического диалога. Тем не менее, нельзя исключать, что поощряемая США армянская оппозиция может на какoм-то этапе вновь перейти к массовым акциям протеста.

Таким образом, расширив НАТО до границ России с северо-западного направления, США поставили следующей целью охват России с юга и выход в богатый нефтью район Каспийского моря. Особенно нежелательным для России в этой стратегии является то, что, в отличие от Прибалтики, к Закавказью и Центральной Азии примыкают наиболее нестабильные в этническом отношении российские регионы. Их дестабилизация с территорий сопредельных государств, контролируемых США, будет являться не такой уж сложной задачей. А военное присутствие США на территории этих государств сделает фактически невозможным применение против них каких-либо решительных мер. В перспективе можно ожидать уже не один (Чечня), а целую серию конфликтов малой интенсивности в южных регионах России. Остановить такое развитие событий можно только, не допустив военно-политического закрепления США в Закавказье и Центральной Азии. Причем, Закавказье играет в этой комбинации приоритетную роль, так как именно через Грузию и Азербайджан может быть обеспечена стратегическая смычка между Черным и Каспийским морями и выход США в Центральную Азию.

С учетом того огромного ущерба, который может нанести национальным интересам России закрепление США в Закавказье‚ не может не вызывать удивления малоинициативная, по существу, пораженческая позиция Москвы в ходе недавних событий в Грузии. Достаточно сказать, что госпереворот в Тбилиси, приведший к отставке Шеварднадзе, оказался полностью неожиданным для российских властей. Причем передача власти молодым прозападным лидерам произошла при посредничестве Игоря Иванова, что явилось совершенно неадекватной реакцией на происходящее. По-сути, Иванов придал легитимность смене власти в Грузии. Какой смысл был для России придавать легитимность новому руководству Грузии, ориентирующему свою страну на вступление в НАТО, остается неясным. Для обоснования своих действий Иванов выдвинул доктрину “недифференцированной стабильности“, согласно которой стабильность в соседних государствах для нас важнее того, кто там находится у власти – наши друзья или наши недруги. Поддержание стабильности враждебных государств – по истине новое слово в мировой дипломатии.

Действуя в ключе этой доктрины, российское руководство продолжало и далее вести линию на легитимизацию новых властей Грузии, приглашая их с визитами в Москву и отказавшись от критики президентских и парламентских выборов в Грузии, итоги которых были сфальсифицированы. Не прозвучало никакой критики и в отношении внесудебных методов выколачивания денег из представителей деловой элиты Грузии, методов, очень напоминавших действия рэкетиров. Финальным аккордом этой пораженческой политики стала фактическая “сдача“ Аслана Абашидзе, являвшегося нашим единственным влиятельным союзником в Грузии, который к тому же контролировал Аджарию – стратегически важный для России район.

Стратегическое значение Аджарии состоит в том, что в Батуми расположена 12-ая военная база Группы российских войск в Закавказье. Эта база выступает как сдерживающий фактор для вступление Грузии в НАТО и размещения на ее территории баз США. Не случайно, сразу же после прихода к власти Саакашвили американские политики стали усиленно давить на Россию, добиваясь скорейшего вывода этой базы. Вторым важным элементом является то, что в этом районе должен пройти участок трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан и Западу очень не хотелось бы, чтобы он находился в зоне контроля российских войск. Понятно, что‚ в случае любого серьезного обострения в отношениях между Россией и НАТО‚ перекрытие этого трубопровода нанесло бы странам блока существенный экономический урон. Поэтому выдавливание российской базы из Аджарии стало главным приоритетом американской политики в Грузии.

Однако эффективные рычаги для этого у Саакашвили отсутствовали, поскольку и местное население и руководство Аджарии были заинтересованы в сохранении базы в Батуми по двум причинам. Во-первых, аджарская элита рассматривает эту базу как определенную гарантию сохранения своей автономности в случае силовых действий со стороны Тбилиси. Во-вторых, известна важная экономическая роль этой базы для Аджарии, так как она дает работу многим аджарцам как непосредственно, так и за счет обслуживания базы и ее персонала. Поэтому какие-либо попытки Тбилиси создать нетерпимую обстановку вокруг базы путем митингов и провокаций с целью ее быстрейшего выдавливания встретили бы решительный отпор местного населения и руководства республики. А в условиях отсутствия давления на базу, Россия могла бы вести переговоры об ее выводе сколь угодно долго, так как она не брала на себя никаких четких международных обязательств по срокам вывода. В этой ситуации единственной предпосылкой, которая могла бы обеспечить скорейшее выдавливание российской базы из Батуми становилось свержение Абашидзе и установление в Аджарии режима полностью подконтрольного Саакашвили.

Поэтому, начиная с января сего года для Аджарии стал готовится тот же сценарий смены власти, который был реализован в Тбилиси. С этой целью в Аджарии стала создаваться внутренняя оппозиция, спонсируемая центральными грузинскими властями. Они стали организовывать акции протеста, митинги и демонстрации, создавая видимость народного недовольства. Все это сопровождалось мощной информационной войной, призванной сформировать впечатление, как внутри Грузии, так и за ее пределами, что режим Абашидзе находится в кризисе и вот-вот рухнет под напором народного возмущения. Целью этой пропаганды было деморализовать аджарскую элиту и оттолкнуть от нее союзников за рубежом. Еще одним элементом политики Саакашвили стали попытки переманить на свою сторону перебежчиков из состава аджарского руководства. Первоначально, эта политика не давала результатов, но затем под влиянием ряда факторов часть аджарской элиты дрогнула и предала Абашидзе. Тут видимо, не последнюю роль сыграла внешнеполитическая изоляция Абашидзе, отсутствие у него, в отличие от Саакашвили, внешней опоры.

Первая попытка свержения Абашидзе была предпринята 15 марта. В этот день в Батуми была запланирована массовая акция протеста оппозиции, разгон которой силами, верными Абашидзе, должен был послужить поводом для вторжения в Аджарию грузинских войск. Но тогда акция провалилась из за плохой подготовки. Во-первых, аджарская элита была тогда еще достаточно консолидирована и никто не предал Абашидзе. Во-вторых, не было ясности относительно дееспособности грузинских войск. В-третьих, планы Саакашвили оказались расстроенными вследствие неожиданного появления в Батуми мэра Москвы Лужкова. Этот визит создал неопределенность относительно намерений России не только в Тбилиси, но и в Вашингтоне. И это вынудило срочно прервать начавшуюся‚ было‚ операцию.

К 6 мая указанные недостатки были устранены. Саакашвили организовал в Поти военные учения, призванные продемонстрировать мощь и сплоченность грузинских вооруженных сил. Был найден подход и к некоторым представителям аджарской элиты и силовых структур. (Есть данные, что это был элементарный подкуп). Некоторые из них перешли на сторону Саакашвили, ослабив позиции Абашидзе и укрепив положение аджарских оппозиционеров. Важным моментом явилось использование Тбилиси парламентских выборов в Грузии с целью дискредитации режима Абашидзе. С этой целью ЦИК Грузии предпринял целый ряд акций, чтобы представить выборы в Аджарии как фальсификацию со стороны руководства республики. Примечательно‚ что эти усилия получили полную поддержку западных наблюдателей.

В этих условиях единственной точкой опоры для Абашидзе оставалась только Москва. Но адекватной реакции со стороны российских властей не последовало. Фактически все ограничилось несколькими заявлениями МИД России, о том, что необходимо мирное разрешение кризиса. Россия постоянно подчеркивала свою приверженность территориальной целостности Грузии, хотя суть кризиса состояла совершенно в другом. Речь шла о попрании автономных прав региона центральными властями. В итоге создавалось ложное впечатление о сепаратистских устремлениях аджарского руководства. Более того, призывы к мирному разрешению кризиса на определенном этапе начали работать уже против Абашидзе, так как на втором этапе кризиса ему противостояло не только центральное грузинское руководство, но и внутренняя оппозиция. То есть, призывы мирно разрешить кризис означали, что Абашидзе должен воздержаться от использования силы против манифестантов. А это однозначно вело к поражению. В этих условиях Москве следовало бы изменить направленность заявлений и выступить в поддержку законно избранных властей Аджарии, против попыток его смещения толпой, призвать власти Грузии отказаться от поощрения оппозиции к незаконным действиям.

Конечно, все это дало бы эффект, только в сочетании с соответствующей подготовительной работой, которую следовало бы вести заранее. Между тем, Россия фактически устранилась от использования своего статуса как гаранта Аджарской автономии по Карсскому договору 1921 года. А ведь можно было попытаться организовать совместный дипломатический демарш с Турцией против Тбилиси, опираясь на положения этого договора. Более того, Россия могла бы задействовать исламский фактор и выступить как защитница мусульман в Аджарии, привлекая для этого другие мусульманские страны. Вопрос мог бы быть вынесен на уровень ООН и Организации Исламская конференция‚ где Россия имеет статус наблюдателя. Не был использован и фактор выборов в Грузии, которые были сфальсифицированы‚ и непризнание которых ослабило бы политические позиции Саакашвили. Одновременно, можно было бы признать легитимность аджарских выборов, что укрепило бы позиции Абашидзе. Россия могла бы попытаться создать единый фронт между Аджарией, Абхазией и Южной Осетией против Тбилиси. Не был задействован, хотя бы виртуально, и фактор российской военной базы в Батуми. Напротив‚ делалось все‚ чтобы подчеркнуть ее нейтралитет в происходящих событиях.

Между тем‚ позиция нейтралитета фактически означала поддержку Саакашвили и поощрение его агрессивных действий в отношении Аджарии. И уж, конечно, последним и решительным аккордом стал визит в Аджарию Игоря Иванова, который фактически уговорил Абашидзе капитулировать без боя и тем самым спас ситуацию от перерастания в вооруженный конфликт, невыгодный ни Тбилиси, ни Западу. Эта была уже третья миссия Иванова такого рода. Первая имела место в Югославии при смещении Милошевича, вторая – в Тбилиси при отстранении от должности Шеварднадзе, и вот третья – в Батуми. Причем и в Югославии, и в Грузии Иванов действовал в своеобразном тандеме с послом США Майлзом. Первый организовывал кризисы, а второй их разруливал в интересах Запада.

События в Аджарии при всей их кажущейся малозначительности могут иметь далеко идущие негативные последствия для национальных интересов России. Был заложен очень опасный прецедент: впервые произошла добровольная сдача нашего союзника на пространстве СНГ. При этом напрашиваются определенные аналогии с событиями 15 летней давности, когда при попустительстве, а порой и содействии Горбачева был разрушен Восточный блок. Тогда это тоже объяснялось желанием обеспечить мирное развитие событий‚ не применять силу и не портить отношения с Западом. К чему привели эти события всем хорошо известно.  Тогда волна распада не остановилась в Восточной Европе и захватила СССР. По аналогии можно предположить‚ что переход стран СНГ под контроль НАТО вызовет такую волну распада‚ которая захлестнет уже саму Россию‚ вызвав всплеск сепаратизма в районах с преобладанием национальных меньшинств. Таким образом,“сдав“ Абашидзе в угоду поддержания пресловутой стабильности, российское руководство вступило на очень опасный путь. Теперь ни один наш союзник на пространстве СНГ не может быть уверен, что с ним не поступят также как с Абашидзе. Некоторые из наших союзников уже занервничали. Это видно по реакции лидеров Абхазии и Южной Осетии. В итоге может начаться бегство от России как ненадежного союзника.

Конечно, можно предположить, что отказ Москвы от поддержки Абашидзе был вызван некими неизвестными нам обстоятельствами. Например – договоренностями по военно-политическим вопросам, между российским руководством и Саакашвили в ходе его визита в Москву в феврале сего года. Такие договоренности могли, например, включать учет российских интересов безопасности в Грузии в обмен на сдачу Абашидзе. Ближайшее время должно приоткрыть завесу над этой темой и показать, в какой степени Грузия намерена учитывать российские военно-политические интересы‚ после того, как Саакашвили добился своего, сместив Абашидзе. Хочется надеяться, что российское руководство не просчиталось в очередной раз, приняв пустые обещания за реальные договоренности. Первые признаки пока не обнадеживают. Несмотря на благодарность за помощь в мирном разрешении кризиса, грузинская сторона вновь потребовала от Москвы быстрейшего вывода военных баз. Поэтому есть высокая вероятность того, что и обещания, которые Саакашвили дал Путину по военно-политическим вопросам являются элементарным обманом.

Нет у России особых оснований доверять и обещаниям США считаться с российскими интересами безопасности в Закавказье. Речь‚ в частности‚ идет об известном заявлении госсекретаря Колина Пауэлла о том, что США не намерены создавать военные базы в Грузии. Помнится аналогичные заверения давал Горбачеву госсекретарь США Бэйкер относительно нерасширения НАТО на восток. Где сейчас НАТО‚ мы все хорошо видим. Кстати, Бэйкер – представитель все той же команды Буша, которая сейчас у власти. А про Пауэлла ходят слухи, что он долго на посту госсекретаря не задержится и в случае победы Буша на следующих выборах вскоре подаст в отставку. В этом случае, а также в случае победы демократов и спрашивать уже будет не с кого.

Другим подводным камнем является то, что Саакашвили может использовать российско-грузинские договоренности для того, чтобы нейтрализовать оппозицию Москвы своим агрессивным планам в отношении уже отделившихся автономий – Абхазии и Южной Осетии. Эти планы вновь недавно были озвучены. Саакашвили‚ в частности‚ заявил‚ что он пойдет освобождать Абхазию вместе с аджарцами. Понятно, что сценарий внутренней смены власти в Абхазии не пройдет, поскольку абхазы, в отличие от аджарцев, не грузины, а абхазское руководство уже заявило, что будет с оружием в руках отстаивать свою независимость. Однако на любые возражения Москвы против аннексии Абхазии грузинский президент может пригрозить России денонсацией военно-политических договоренностей. В итоге Россия окажется заложницей агрессивных действий Саакашвили в Закавказье. Наконец, объединив страну при невмешательстве Москвы, Саакашвили сможет затем спокойно денонсировать эти договоренности и перейти в орбиту НАТО. У России же просто не останется рычагов для влияния на политику грузинского руководства.

Поэтому уже сейчас Россия должна ясно дать понять Саакашвили‚ что его попытки применить силу в отношении Абхазии и Южной Осетии получат решительный отпор со стороны России. При этом следовало бы усилить координацию действий абхазов и осетин вплоть до заключения между ними пакта о совместных действиях в случае агрессии со стороны Грузии. России следует также внимательно следить за тем‚ какими методами действует Саакашвили в Аджарии и подвергать критике любые его шаги‚ нарушающие права жителей региона и покушающиеся на автономный статус республики. Важно также проследить за тем‚ как будут проведены выборы в законодательные органы Аджарии в июне и дать объективную оценку этим выборам. Принципиальная позиция России по этому вопросу усилит наш авторитет в глазах аджарцев‚ вставших в оппозицию нынешнему грузинскому режиму. В перспективе эти люди смогут сформировать мощное движение‚ оппозиционное Саакашвили‚ знаменем которого может стать все тот же Аслан Абашидзе.