Интеграционный капкан

20.06.2005 Наше мнение

Андрей Суздальцев

В первых числах июня в Минске, по улице Нововиленской появился строительный котлован. В этом событии не было бы ничего примечательного, в белорусской столице много строят, если бы не место перемещения грунта. Копают на том самом заброшенном футбольном поле, где ровно четыре года назад президентами России и Беларуси был заложен кирпич в основание комплекса зданий посольства Российской Федерации.

Стоит напомнить, что в тяжелые предвыборные дни 2001 года закладка В. Путиным и А. Лукашенко здания российского посольства вызвала недоумение. В президентской кампании белорусского президента флаг Союзного государства России и Беларуси гордо реял над его политическим авангардом, государственные СМИ уверенно жонглировали интеграционной риторикой и дружно критиковали Кремль за «неготовность» к «самой широкому объединению между нашими народами». В столь радужных интеграционных условиях казалось нелогичным решение Москвы выбрасывать деньги на новое посольство в стране, которая должна была вот-вот объединиться с РФ в единый субъект международного права. Но время показало, что строиться все-таки надо, так как процесс интеграции между РБ и РФ превратился из регионального интеграционного проекта в заурядный инструмент политического давления стран-участниц друг на друга, а попутно и на основных политических игроков в этой части Евразии – ЕС, Украину, Польшу, страны Балтии, США.

Любопытно, что строить посольский комплекс придется будущему новому послу Российской Федерации в Республике Беларусь – Дмитрию Аяцкову, успевшему, тем не менее, заявить, что он «станет последним послом России в Беларуси». Между прочим, такой исход дипломатической карьеры бывшего саратовского губернатора вполне возможен при условии, если чрезвычайный и полномочный Аяцков с присущим ему темпераментом примется выбивать из А. Лукашенко согласие на претворение в жизнь нового, венчающего объединение двух стран, политического этапа интеграции. Тогда дипломатические отношения между Минском и Москвой рискуют прерваться на десятилетия…

Начало строительства дипломатического представительства России совпало с летним политическим межсезоньем – периодом разгадывания политических кроссвордов и посещения многочисленных судебных процессов над оппонентами власти – и выглядит символичным, так как Кремль является важнейшим внешнеполитическим игроком на белорусском политическом поле. Но пока основные игроки, успевшие закрепиться на скользком политическим катке, заняты отработкой стратегий, переговорами с возможными союзниками, слежкой друг за другом, подготовкой традиционного осеннего политического обострения.

Наиболее прозрачны планы партийной оппозиции. С учетом крайне скудных ресурсов оппозиция продолжит кампанию по определению единого кандидата, которая давно уже никого не интересует кроме пары сотен функционеров. Труднее ассоциированной оппозиции, теряющей время в поисках союзников и ресурсов. Некоторые из ее новых лидеров, пройдя за три-четыре месяца путь от объекта пристального внимания и надежд до роли политических клоунов, продолжают считать себя звездами первой величины, чем откровенно веселят как политический класс, так и экспертное сообщество.

Номенклатура, которой в принципе Запад едва ли в лицо предложил все возможные гарантии сохранения накопленного, демонстрирует склонность к поеданию шашлыков на обочинах минских загородных автострад и к пьянкам в узком составе в заповедных бунгало. Лукашенковская номенклатура в принципе ни на что иное, как есть, пить и принимать многозначительные позы перед видеокамерами, не способна. Она объективно обречена, и власть зря тратит время и силы на скрытую беготню за собственными сановниками и на составление бесконечных досье. Про генералитет вообще нет смысла говорить

Остаются три игрока, чей маневр в осенний ближайший политический сезон представляет определенную загадку, – Запад, Москва и сам А. Лукашенко. Запад как важнейший внешнеполитический участник будущего белорусского политического кризиса исключительно опасен режиму А. Лукашенко. Он вооружен идеологически, отмобилизован, успешно завершил пропагандистскую кампанию против официального Минска («последняя диктатура в Европе»), не ограничен в ресурсах, у него есть широко объявленная персонифицированная цель – А. Лукашенко. Но у Запада нет под рукой реальных внутренних политических сил, на которые он мог бы опереться в Беларуси. Многолетняя зачистка белорусского политического поля сделала свое дело.

Для открытого вмешательства у Запада нет внятного предлога. Санкции не эффективны и могут быть легко смикшированы Москвой. Зарубежные счета верхушки режима объявить сложно, так как они, судя по всему, вложены в долгосрочные европейские финансовые проекты. Кроме того, Запад не решил проблему реакции Москвы на будущую «революцию огурцов». Он ее не знает, и она его очень беспокоит.

Администрация Буша провозгласила своим внешнеполитическим приоритетом демократизацию наибольшего количества стран на всех континентах. Ликвидацию посттоталитарного режима А. Лукашенко Запад поставил в ближайшую повестку дня. Если белорусский президент выберет сам себя в третий раз, то в Европе появится собственный Фидель Кастро. В этом случае сложно даже представить масштаб пропагандистского ущерба для республиканской администрации. Между тем ситуация для Запада практически безнадежна – у него на все про все от силы 4-6 месяцев. Дело в том, что с января 2006 года, после III Всебелорусского народного собрания А. Лукашенко фактически входит в предвыборную стадию, и это во многом обезопасит его положение. Дело в том, что одно дело бороться с действующим президентом, чьи претензии на третий срок нелегитимны, а другое – выхватывать из начавшейся президентской гонки сильнейшего претендента.

Естественно, Запад не успеет. Скорее всего, основной удар все равно придется перенести на весну 2006 года, но там и ситуация будет гораздо сложнее – в стране будет идти полным ходом предвыборная кампания. Так что главный противник Запада – время.

Способен ли Запад на импровизацию? Без сомнений. В этом и состоит его опасность для действующего в Минске политического режима. Белорусские власти прекрасно ощущают угрозу, но, сколько бы ни общался А. Лукашенко в своем рабочем кабинете с посетителями при помощи записок, это его не спасет. Белорусский президент столкнулся не только с глобальной изоляцией сегодняшнего дня, он оказался в изоляции на будущее. В настоящее время с его именем не связан ни один перспективный региональный или хотя бы приграничный проект, он отрезан от всей суммы многочисленных государственных и политических коммуникаций, опутавших континент с востока на запад и с севера на юг. И самое главное – он столкнулся с истощением ресурсов.

Президент не в силах противостоять никакому серьезному и организованному давлению ни внутри страны, ни из-за ее пределов. Стоило военно-воздушной базе в Брестской области консолидированно возмутиться против решения главнокомандующего ВВС-ПВО передислоцировать ее ближе к Минску, как глава государства, по традиции переведя стрелки на министерство обороны, мгновенно пошел на попятную… Стоило топнуть ногой М. Саакашвили, как А. Лукашенко тут же ретировался вместе с грозными обещаниями визовых «заборов» против «международного криминала». Сейчас власть попытается всеми силами традиционной демагогии отстрочить очередную забастовку предпринимателей. Он и дальше будет уступать, теряя позицию за позицией…

Формально, спасти его может Россия, но только посредством правового коридора, предоставляемого Союзным государством. Иного варианта у Москвы нет, так как Кремль с порога отвергает все проекты международного политического вторжения/давления, позволяющие обвинить руководство РФ в имперских замашках и вмешательстве во внутренние дела.

Однако современное Союзное государство представляет собой странное недоделанное государственное образование, давно уподобившееся пресловутому ружью на стене в пьесах Чехова. Нет сомнений, что рано или поздно оно должно выстрелить, но только один раз, и пока не ясно, в сторону какого героя разворачивающейся на наших глазах политической драмы.

Еще с лета 2002 года союзная интеграция вступила в стадию неумолимой, но, к сожалению, вполне прогнозируемой деградации. Дело в том, что о транснациональной интеграции можно говорить при условии, если интеграционный проект сохраняет постоянную динамику процесса создания новой общности из ранее разрозненных объектов. В случае если поставленные цели достигнуты или началось торможение проекта, то об интеграции можно говорить только в прошедшем времени.

Точка покоя отсутствует даже в момент выхода на новый интеграционный этап, так как наступающая пауза используется для закрепления достигнутого успеха и подготовки следующего этапа. Полномасштабную региональную интеграцию – а именно к такой, по идее, необходимо отнести российско-белорусский интеграционный проект – невозможно заморозить или приостановить, так как в случае торможения мгновенно по внутренним (невозможно жить в недостроенном, открытом всем ветрам и дождям доме) и внешним (соседний бурно развивающийся интеграционный проект, новые национальные приоритеты и стратегии) причинам обязательно начнется совершенно иной процесс, неумолимо разрушающий созданное. Стоило, к примеру, после провала референдумов о европейской конституции во Франции и Нидерландах в мае-июне 2005 года затормозить конституционный процесс в ЕС, как в Италии заговорили о возвращении национальной валюты. Как говорится, природа не терпит пустоты. Альтернатива интеграции – неумолимая дезинтеграция.

В последние годы интеграционный процесс между Россией и Беларусью свелся к редким саммитам двух президентов и еще более редким заседаниям Высшего Госсовета СГ. Встречи и переговоры носят, в основном, «энергетический» характер и по традиции приурочиваются к очередному отопительному сезону. Вне встреч на высшем уровне вместо интеграции давно бушует самая что ни на есть реальная дезинтеграция. Экономические системы партнеров по СГ являются принципиально разными как по своей структуре, так и степени государственного вмешательства в дела экономики. Второе десятилетие под аккомпанемент страшилок о российских олигархах идут разговоры о равных условиях для субъектов хозяйствования. Таможенная зона обросла таможенными постами и магазинами «Конфискат». Единый рынок с белорусской стороны оказался закрыт десятками ограничений на импорт российских товаров. Единое информационное пространство деградировало к конфискациям ввозимых из Смоленска газет и приватизации российских каналов ОРТ, Культура, RenTV и частично РТР. Развитие единого образовательного пространства вылилось в процесс выживания филиалов российских вузов – конкурентов белорусской системы высшего образования – и полной разобщенности школьных программ. Даже совместная система ПВО не кодифицирована.

Но, тем не менее, СГ работает, хотя до последнего времени его работа носила бартерный характер – газ за 25 % мировой цены и нефть за 70% цены поставки на Украину в обмен на политическую лояльность Кремлю. То, что в трех последних ежегодных парламентских посланиях президента России ни одним словом не упоминались Беларусь и Союзное государство, прекрасно демонстрирует ценность этой политической лояльности.

С апреля 2005 года ситуация поменялась. Пришло обоюдное понимание, что налаженная и вполне привычная система обмена экономических преференций на политические заявления не способна противостоять давлению Запада на белорусский правящий режим. Но мнения «акционеров» по поводу использования союзного «спасательного круга» разошлись. Сейчас, по прошествии двух месяцев после встречи в Сочи и в Москве, можно, наконец, определить окончательные итоги состоявшегося весной «конфликта интересов».

Стоит напомнить, что по итогам двух апрельских встреч официальный Минск получил от российского президента только устное обещание сохранить текущие цены на газ для РБ в 2006 году. В принципе, сейчас, в разгар дискуссии по газовым проблемам между Киевом и Москвой, ценность устного обещания В. Путина выросла на порядок и даже приобрела политический оттенок, но тогда, в апреле, это было слишком мало для белорусского президента, считающего, что у Москвы не остается ничего другого, как «крышевать» вечного белорусского вождя.

Насторожило другое. Сразу после саммита в Сочи сначала Г. Павловский, а следом за ним и П. Фельгенгауэр высказали мнение о возможности использования В. Путиным согласованной с А. Лукашенко процедуры реанимации Союзного государства для избрания в третий раз на пост президента. Более того, П. Фельгенгауэр, сославшись на вызывающий доверие источник, утверждал, что В. Путин предложил А. Лукашенко пост вице-президента… В то время, судя по косвенным итогам двух апрельских саммитов (основные интеграционные вопросы перенесены на осень), версия Павловского – Фельгенгауэра казалась невероятной и провокационной. Кроме того, обратила на себя внимание блокировка на итоговой пресс-конференции вопросов о выборах 2006 года и легитимности результатов референдума 2004 года.

Но прошло два месяца. За это время из белорусских электронных СМИ почти полностью исчезло Союзное государство, в печатных СМИ союзная тематика свелась к дежурному «поддержанию огня». В новостном ряде белорусских информационных ресурсов Россия упоминается только как второстепенный объект растущего белорусского экспорта. О существовании стратегического союзника «забыл» и сам А. Лукашенко, упоминая в лучшем случае неких «наших соседей». Между тем осенний саммит уже не за горами, а привычного вала интеграционной риторики все нет. Так в чем дело?

Дело в том, что в Сочи интеграционное «ружье» было заряжено и даже наведено, но вовсе не в сторону третьего срока президента В. Путина, а в сторону политического будущего А. Лукашенко. В Сочи белорусский президент действительно не попросил прикрытия в его противостоянии с Западом, но он потребовал от хозяина Кремля поддержки на выборах 2006 года, что стратегически верно – в случае оказания услуги А. Лукашенко Москва втягивается в лобовое столкновение с Европой и Вашингтоном, признает итоги октябрьского 2004 года референдума и свертывает зондаж белорусского политического рынка на предмет альтернативы нынешнему вождю белорусского народа.

В. Путин, в строгом соответствии с союзными договоренностями, выступил с встречным предложением – вместо выборов 2006 года принять Конституционный Акт, ввести российский рубль, сформировать союзный парламент и выбрать союзного президента. (Судя по всему именно эта часть информации о беседе двух лидеров дошла до Г. Павловского и П. Фельгенгауэра и была ими интерпретирована в исключительно «московском» формате – возможность для В. Путина переизбраться в третий раз). Однако, пообещав А. Лукашенко гарантии его личной безопасности, В. Путин не дал гарантий появления белорусского президента на посту вице-президента объединенной державы. Фактически российский президент предложил А. Лукашенко исчезнуть с политической арены, что, естественно, избавило бы Россию от перспектив очередного кризиса с Западом.

Нет сомнений, что В. Путин не ждал от А. Лукашенко согласия на свое встречное предложение. В российской политической элите давно нет иллюзий насчет интеграционного потенциала белорусского президента, и там давно поняли, что пока А. Лукашенко «держит» Минск, объединение Беларуси с Россией возможно только в варианте переименования Кремля в Шклов. Но своим предложением В. Путин загнал белорусского президента в «интеграционный капкан». В случае отказа, А. Лукашенко фактически собственными руками хоронит Союзное государство и остается без какого-либо прикрытия со стороны Москвы. Не в накладе и Кремль, который в момент развертывания в Минске политического кризиса получает возможность веско ответить своим внутренним оппонентам: «Мы предлагали ускорить интеграцию – единственный легальный канал помощи, но получили отказ». Действительно, не войска же вводить.

Но если А. Лукашенко согласится? Ведь вопрос отложен до осеннего Высшего Госсовета СГ. Еще есть время подумать, хотя и думать здесь нечего. Дело даже не в том, что А. Лукашенко никогда не променяет свою неограниченную власть, с которой он сросся всеми клетками своего организма, на гарантии личной безопасности. Он прекрасно понимает неприемлемость всего процесса политической интеграции для своей политической элиты. Ей в этом варианте не светит абсолютно ничего, но риск, что номенклатура оторвется, наконец, от шашлыков, возрастает на порядок…