Несмотря на внешнюю стабилизацию жизни в Андижане, актуальность рецидива новых мятежных действий не только в Ферганской долине, но и в других регионах республики остается высокой. Подавлен один очаг, но не устранена главная причина, по которой вероятность более серьезных антирежимных выступлений далеко перешагнула цифру 50%.

Но прежде чем прогнозировать дальнейшее развитие событий, нужно ответить на несколько вопросов. И главный из них – вопрос о власти. Кто правит в Узбекистане? На самом ли деле это президент Ислам Каримов или, может быть, кто-то из членов семьи Каримовых?

Несмотря на сложную ситуацию в Андижане и других городах Ферганской долины, в Узбекистане обрастает все новыми подробностями газовая интрига. Так, со ссылкой на инсайдерскую информацию агентство «Интерфакс» передает информацию о том, что несмотря ни на что, ОАО «Газпром» активизирует деятельность в разработке узбекских нефтяных и газовых месторождений.

По словам источника, вопреки сохраняющейся напряженности «Газпром» планирует интенсифицировать разработку газоконденсатного месторождения Шуртан (Кашкадарьинская область) для обеспечения сырьем Шуртанского газохимического комплекса. Кроме того, «выгодным обещает быть совместный проект по капитальному ремонту скважин», – сообщает источник.

Однако, по другим данным, обстановка, в которой приходится действовать российской госмонополии в этой среднеазиатской республике, остается сложной. В Узбекистане по-прежнему существуют влиятельные силы, которые препятствуют развитию энергетических проектов с российской стороной. На данном этапе «Газпром» находится в проигрыше из-за откровенно коррупционной политики кругов, близких к президенту Узбекистана Исламу Каримову. Как сообщает международная издательская группа «Energy Intelligence Group» (сообщение EIG от 19.05.05), российские газовики опасаются, что власти Узбекистана отзовут у них лицензии на разработку ряда месторождений и передадут их в состав бизнес-империи дочери президента Узбекистана Ислама Каримова Гульнаре.

Речь идет, похоже, в первую очередь о компании «Зеромакс», которая, по утверждению EIG (9.05.05), «контролируется Гульнарой Каримовой». Такая модель взаимоотношений не может устраивать Россию. И речь здесь не столько о возможных потерях «Газпрома», сколько о вольном или невольном блокировании курса президентов двух стран на расширение двустороннего политико-экономического сотрудничества. И это происходит, несмотря на существующие договоренности лидеров двух стран, в том числе в рамках Договора о стратегическом партнерстве, подписанного в середине 2004 года.

Причиной возникновения столь двусмысленной ситуации является, может быть, с одной стороны, ослабление личного контроля над ситуацией со стороны Ислама Каримова, а с другой – негласное поощрение действий старшей дочери, в результате чего, утверждает EIG, «нефтегазовая отрасль страны оказалась под контролем Гульнары».

Такое подозрение в отношении авторитарного среднеазиатского владыки, особенно на первый взгляд, может показаться несусветной глупостью, однако... В последние два года за старшей президентской дочерью Гульнарой твердо закрепилась репутация человека номер два в узбекской вертикали власти. При этом сама «принцесса», по мнению наблюдателей, позиционирует себя в качестве скорого и единственного преемника ныне действующего президента. Осталось только на некоторое время посидеть в кресле какого-нибудь государственного чиновника высокого ранга.

Дальше – больше. В экспертном сообществе Москвы бытует мнение, что Гульнара Каримова, как многие дети, не всегда согласовывает свои действия со своим родителем и де-факто создала параллельную систему власти. Поговаривают, что она может напрямую давать указания не только министрам правительства, но и другим крупным политическим фигурам Узбекистана.

Последние же, как поговаривают, опасаясь гнева и компрометации со стороны Гульнары перед отцом, почитают за благо безропотно исполнять ее указания, «забывая» информировать об этом своего шефа – Ислама Каримова.

В этих условиях «бескомпромиссная хищница» (как называют Гульнару в узбекском бизнес-сообществе) успешно расширяет свои бизнес-плацдармы. Как писала газета «Время новостей» (номер за 8.04.05), конкуренты Гульнары Каримовой «не способны противостоять давлению могущественной узбекской леди и вынуждены бежать из страны».

Не случайно компания «Зеромакс» в последнее время вступила в стадию процветания и активно стала расширять географию интересов за счет энергетических проектов. В последнее время компания «неожиданно» стала побеждать в тендерах «Узбекнефтегаза». При этом ее специализация, как сообщает официальный сайт компании, за короткий срок расширилась от поставок оборудования и строительства производственных мощностей до разработки нефтегазовых месторождений и торговли нефтью и нефтепродуктами, – внутри страны и за ее пределами.

Примечателен тот факт, что участники недавней майской нефтегазовой выставки в Ташкенте, сетовавшие на низкий, по сравнению с прошлым годом, уровень участия инокомпаний, отмечали, что «осью» всего мероприятия, с подачи «Узбекнефтегаза», стало присутствие в ней «всемирно известной в Узбекистане компании «Зеромакс».

Тем временем позиция узбекской стороны не столь неуязвима, как этого хотелось бы Гульнаре Каримовой, ибо призрак плодово-цветочных революций бродит по просторам СНГ, высматривая себе следующую жертву. Ею, и это теперь становится все более очевидным, вполне может стать и Узбекистан – государство, где огромную роль играет исламский фактор. Здесь в отличие от событий в других республиках СНГ революционный протест вполне может стать протестом исламистов против светского режима. При этом опасность радикализации ислама, исходящая из Ферганской долины, уже не вызывает сомнений. События в Андижане подтвердили прогнозы аналитиков. «Зеленая революция» не нужна ни Ташкенту, ни Москве. Обе стороны заинтересованы в сохранении стабильности в регионе.

Однако действия президентской дочери в этих непростых условиях могут лишь способствовать дальнейшей радикализации ситуации, которая и без того сложнее, чем у соседей. Наблюдатели все более сходятся во мнении, что волнения в Андижане были вызваны совсем даже не социальными или исламистскими причинами. Есть версия (см. «Известия» за 16.05.05), что истинной причиной массовых выступлений было судебное разбирательство над 23 андижанскими предпринимателями, которым инкриминировалось участие в антиправительственной секте. На самом деле это представители т.н. «ферганского клана», который до 60-х годов был составной частью узбекской правящей элиты. В последние годы он достаточно быстро начал набирать «рейтинг» в бизнес-элите страны и привлек внимание Гульнары тем, что владеет лакомыми кусочками. Не санкционированные, как обычно, отцом новые действия старшей дочери по отторжению бизнеса «ферганского клана» переполнили чашу терпения местной элиты. Мало того, что «ферганский клан» вновь начали отстранять от финансовых ресурсов с отчуждением собственности в пользу структур Гульнары, так еще всех 23 местных бизнесменов неприкрыто причислили к врагам собственной страны и оппозиционной исламистской деятельности. Дочери не до этого – ее интересует только результат, но соответствующие структуры обязаны были учесть опыт инспирации в 50-х годах исламистской деятельности для ликвидации политических конкурентов властями государств Юго-Восточной Азии, в арабских и других странах. Печальные последствия этих промахов для режимов и их лидеров общеизвестны. «Навешивание исламистских ярлыков», как оказалось, способствует реальному зарождению исламистского движения, особенно если для этого существует не только политическая причина, но и тяжелейшее, как в густонаселенной Ферганской долине, социальное положение.

Нельзя не заметить контраст Узбекистана с Казахстаном, который демонстрирует политику открытости в бизнесе, создает привлекательные условия для иностранных инвестиций, передает активы инвесторам. В этой стране обеспечена защищенность инвестиций и, в отличие от Узбекистана, нет громких скандалов, связанных с захватом чужой собственности. Даже в Туркменистане, более закрытом государстве, чем его соседи, с более авторитарным режимом управления обеспечиваются гарантии иностранным вложениям.

Получается, что защищенность иностранных инвестиций в Узбекистане самая низкая среди государств Средней Азии. В результате по темпам развития нефтегазового сектора, по данным EIG, Узбекистан занимает последнее место среди государств-соседей: Казахстана, Таджикистана и Киргизстана. Хотя стартовые условия у них были одинаковыми.

Что касается социальной напряженности, то в Узбекистане она еще выше, чем в недавно пережившей «бунт нищих» Киргизии. А нынешние действия Гульнары, как считают многие наблюдатели, лишь создают тепличные условия для вызревания основ пока не существующего исламистского бунта.

Между тем переломить ситуацию, успокоить население и узбекских бизнесменов не так уж и сложно. Кстати сказать, не только их: некоторые известные в республике высокопоставленные чиновники из окружения Ислама Каримова все реже скрывают свое недовольство открытым «понуканием» со стороны женщины, пусть даже дочери президента, – на Востоке это вызывает отторжение. Вот и получается, что президенту достаточно урезонить Гульнару (и контролируемый ею «Зеромакс») и запустить механизм реализации ранее достигнутых соглашений с «Газпромом». Это приведет к притоку инвестиций, реальных денег в страну, социальные слои которой так в них нуждаются. Надо напомнить руководству главного нефтегазового игрока республики им же хорошо известную истину – 75–80% бюджета «Узбекнефтегаза» – это реальные поступления от «Газпрома».

Может, воззвать к совести Гульнары? Но хорошо знающие ее соотечественники-политики и бизнесмены считают, что она вряд ли уже даже под давлением нынешних обстоятельств сможет пересмотреть свои жизненные взгляды и бизнес-амбиции.

Однако нельзя также не признать, что потенциал самого президента Ислама Каримова как правителя, имеющего в мире имидж, в отличие от Аскара Акаева, опытного политика с рациональным восточным менталитетом и прекрасным инстинктом самосохранения, далеко не исчерпан. Аналитики считают, что он не только способен восстановить контроль над ситуацией при объективной ее оценке и правильном сочетании силовых мер и внутриполитических инструментариев, но и обеспечить дальнейшее выживание режима в новых после событий в Андижане условиях. И отцовские чувства к Гульнаре на этом пути не станут непреодолимой преградой.

Сегодня, как никогда, необходима высочайшая степень доверия между Россией и Узбекистаном во всех сферах взаимодействия: политической, экономической, культурной и пр. Эта степень определяется последовательными действиями, направленными на реализацию ранее достигнутых между двумя президентами соглашений, Договора о стратегическом партнерстве. Россия следует в этом русле, в ином ее упрекнуть нельзя. Ответные шаги – за Узбекистаном.

[Версия для печати]

США перемещают авиацию с территории Узбекистана

15.06.2005. The Washington Post

БрэдлиГрэм, РобинРайт

Новые ограничения на применение военной силы

Столкнувшись с новыми ограничениями на использование стратегически важной авиабазы в Узбекистане, армия США перенесла ключевые операции из этой среднеазиатской республики, переведя поисково-спасательные самолеты в Афганистан и перенаправив грузовые рейсы через Киргизию, сообщили вчера официальные представители США.

На данный момент эти шаги представляют собой не более чем неудобство, однако это может стать проблематичнее, если узбекские власти откажутся восстановить свободный доступ на полеты позднее в этом году.

Американские военачальники рассматривали крупную авиабазу в Карши-Ханабаде (кодовое название К2), расположенную на юго-востоке Узбекистана, как ключевой транспортный узел. Рейсы, отправляющиеся отсюда и прибывающие сюда, поддерживали боевые действия в борьбе с "Талибаном" и "Аль-Каидой" в Афганистане и обеспечивали поставку гуманитарной помощи в северные районы Афганистана.

Но недавно президент Узбекистана Ислам Каримов ввел ограничения на полеты военной авиации США на этой базе после того, как Соединенные Штаты осудили его правительство за расстрел сотен демонстрантов в Андижане в прошлом месяце. Эти ограничения запрещают операции в ночное время, а также устанавливают пределы для полетов самолетов C-17 и тяжелого авиатранспорта.

Запрет на ночные полеты создает неприемлемые условия для самолетов HC-130, используемых для поисково-спасательных операций и транспортировки топлива, которые по своим функциям должны быть готовы к вылету в любое время. В связи с этим воздушный транспорт был перемещен в Афганистан, на воздушную базу Баграм неподалеку от Кабула.

Однако в Баграме площадь аэродрома и особенно возможности обеспечения топливом ограничены, говорит один из официальных представителей. Топливо надо доставлять на базу через узкие горные перевалы, которые зимой оказываются под завалами снега. Более того, хотя самолеты HC-130 уже перемещены, оборудование для их технического обслуживания осталось в Узбекистане, что усложняет работу.

Тяжелые грузовые самолеты, которые выгружали на авиабазе в Узбекистане тонны военных и гуманитарных поставок, предназначенных для Афганистана, были направлены в Манас в Киргизии. Поскольку Манас, находящийся вблизи Бишкека, на несколько сотен миль дальше от Афганистана, эта перемена означает более длительные и дорогостоящие перелеты для грузовых самолетов.

Небольшие грузовые самолеты, такие как C-130, пока можно сажать на узбекской базе. Однако американские военачальники рассматривают возможность и их перевода в другое место.

Запрет на ночные операции вызвал удивление американских властей, однако ограничения для тяжелого грузового авиатранспорта были ожидаемыми. Официальные представители Узбекистана на протяжении нескольких месяцев жаловались, что тяжелые самолеты разрушают взлетно-посадочную полосу старого, оставшегося с советских времен аэродрома.

"Узбекское правительство было недовольно, что мы не отремонтировали взлетно-посадочную полосу и не взяли на себя долговременных обязательств", – сказал офицер, пожелавший остаться неизвестным, поскольку эта тема является щекотливой.

Деньги на ремонт взлетной полосы предусмотрены в законопроекте о дополнительных расходах, одобренном в прошлом месяце в конгрессе США. Однако американо-узбекские отношения по-прежнему омрачены расхождениями внутри администрации Буша относительно реакции на разгон демонстрации протеста в Андижане 13 мая.

Представители Госдепартамента подчеркивают, что надо подтолкнуть Каримова к тому, чтобы он согласился на проведение международного расследования этого массового убийства. Власти Пентагона, со своей стороны, беспокоятся, что провоцирование Каримова на дальнейшие ограничения для американской армии чреваты риском.

Вчера Узбекистан оказался в центре дискуссии в высших кругах представителей Пентагона, Госдепартамента, Белого дома и других правительственных органов, сообщают официальные источники. Некоторые из них отрицают наличие внутренних противоречий.

"При всех разговорах о наших предполагаемых разногласиях мы очень последовательны, – сказал один из высокопоставленных участников дискуссии. – Мы не допустили, чтобы наши легитимные интересы в K2 в связи с операциями в Афганистане использовались в качестве рычага воздействия с целью смягчить наши демократические требования. Мы не будем намеренно наносить вред K2, но мы вполне четко дали понять, что Узбекистан должен принимать правильные решения".

[Версия для печати]

Запад и "андижанское дело"

17.06.2005. Новая политика

Дина Малышева

Хотя с 13 мая – дня беспорядков в узбекистанском Андижане, при подавлении которых, по официальным данным, погибло 173 человека, а по неофициальным – 700 и выше, прошло уже немногим больше месяца, страсти по поводу этих событий не затихают. Более того, в западных странах развернута настоящая кампания за международное расследование происшедшего в Андижане.

Кое-что для этого, собственно, уже и делается. Так, 14 июня в Бишкек прибыла миссия Управления Верховного комиссара ООН по правам человека для расследования массовых беспорядков в Андижане. Она опросит свидетелей – граждан Узбекистана, обратившихся к властям Кыргызстана с просьбой о предоставлении им убежища. А ранее, в мае, делегация, состоящая из представителей Великобритании, Румынии, Чехии, Китая и Южной Кореи, посетила Андижан, однако побеседовать с местными жителями им не удалось. Зато эту возможность Ташкент предоставил дипломатам из России, Индии, Китая, Пакистана и среднеазиатских государств, то есть тем, кто, как и Узбекистан, состоит в Шанхайской организации сотрудничества либо пока только претендует на членство в ней.

Евросоюз, однако, призывает к проведению независимого расследования под флагом НАТО или ЕС. Принят Европейским союзом и ряд предупредительных мер, способных, как надеются их инициаторы, оказать давление на Ташкент, заставить его "открыть личико" западным инспекторам. Так, на своей недавней встрече в Люксембурге министры иностранных дел Евросоюза решили с июля частично приостановить "механизмы сотрудничества между Узбекистаном и ЕС", что подразумевает отказ в выдаче въездных виз для руководителей республики. В случае же, если Ташкент продолжит упрямиться, ЕС обещает ввести против него экономические санкции, а международные финансовые институты грозят приостановить программы помощи.

Требования европейцев поддерживают и США. Однако же в отличие от в целом вполне согласованной европейской позиции, в американских подходах к Узбекистану в целом и к "андижанскому делу", в частности, можно усмотреть некоторые разночтения. Конгресс и государственный департамент действуют внешне жестче, нежели Пентагон, который не раз сознательно срывал попытки оказать на Каримова давление в силу того, что заинтересован в продолжении сотрудничества с огромным и стратегически значимым государством Центральной Азии. Так, Государственный департамент США значительно сократил финансовую помощь Узбекистану, поскольку там "не было видно прогресса в соблюдении прав человека", а госсекретарь Кондолиза Райс не так давно направила президенту Каримову письмо, в котором настаивает на международном расследовании событий в Андижане. Того же требовали трое сенаторов-республиканцев, посетивших в начале июня Ташкент и призвавших к пересмотру военно-политических отношений с Узбекистаном. Их поддержал ряд других сенаторов – как демократов, так и республиканцев, которых заинтересовал вопрос, не принимали ли участие в подавлении андижанского мятежа подразделения, обученные американскими инструкторами. В американском Конгрессе Андижан считают проверкой того, действительно ли президент Буш намеревается распространять на Узбекистан доктрину распространения демократии, о которой он говорит два последних года, и позволено ли будет Пентагону и дальше проводить противоречащую такой доктрине политику. Словом, на "андижанское дело" были перенесены существующие в США внутренние разночтения международной политики.

Позиция России в отношении расследования андижанских событий отлична от западной прежде всего тем, что руководство России: а) не подвергло сомнению официальную версию Ташкента о происхождении беспорядков; б) выступило против международного расследования, исходя из того, что Узбекистан – суверенная страна, и разбираться в случившемся в республике должны прокуратура и республиканская власть. Если и проводить международное расследование, то оно должно, по мнению российских официальных лиц, вестись по поиску связей зачинщиков бунта с международным терроризмом. Такая позиция только на поверхностный взгляд выглядит как продиктованная инерцией "холодной войны", когда Москва готова была автоматически поддерживать любого правителя, критикуемого Западом, или же как попытка протянуть руку дружбы "родственному" – авторитарному – режиму, ибо только с такими, по мнению ряда отечественных и западных политиков и правозащитников, Москва и может сотрудничать, чтобы реализовывать свои "имперские замыслы".

Но на самом деле не только в Москве, но и на Западе, многие политики сомневаются в том, что постсоветские общества способны быстро и безболезненно осуществить "демократический транзит". Множество подводных камней ждет на этом пути и Центральную Азию, о чем свидетельствует постреволюционное развитие Кыргызстана, омраченное непрекращающимся насилием. Точно также и падение Каримова наверняка не приведет автоматически к торжеству демократии в Узбекистане. Так что Москва поддерживает Ташкент вовсе не из-за иррационально присущего ее правителям тяготения к диктатуре. Узбекистан занимает ключевое положение в Центральной Азии, а этот регион – критически значим для России, поскольку отделяет ее от внешних источников нестабильности. Хотя Ислам Каримов возглавляет государство, все еще далекое от демократии, ему на протяжении почти полутора десятков лет удавалось удерживать республику от гражданской войны, которая имела бы катастрофические последствия и для самой страны и для региона: он в случае возникновения очага нестабильности в Узбекистане неизбежно полностью вовлекся бы в военный конфликт.

Пока ни угрозы, ни увещевания не возымели действия на власти Узбекистана и его лидера. Каримов решительно отказывается допустить в свою страну международных инспекторов, напоминая о таких определяющих международные отношения и еще никем не отмененных категориях, как национальный суверенитет и принцип невмешательства государств во внутренние дела друг друга. Ташкент отводит мировой общественности лишь роль наблюдателя, возлагая обязанности расследования событий 13 мая на специально созданную парламентскую комиссию. Что касается внешних ориентиров Узбекистана, то и они вроде бы начинают проясняться. Так, сразу же после жестокого подавления бунта в Андижане президент Узбекистана демонстративно съездил в Китай, с которым он активно сближается еще с 2002 года и с которым он пообещал и дальше развивать взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Делает Ташкент и многозначительные пасы в сторону Москвы, подавая тем самым ЕС и вашингтонскому Белому дому незамысловатые сигналы о том, в каком направлении может развернуться внешняя политика Узбекистана – страны, где находятся три военные базы США.

Похоже, впрочем, что это не сильно опечалит Вашингтон. Ведь там многое в отношении Каримова было предрешено еще задолго до Андижана и даже до того, как президент Узбекистана принял решение выйти из фантомного проамериканского блока под названием ГУУАМ, что выглядело как превентивная акция самого Каримова, заподозрившего готовившуюся смену власти в Ташкенте по модели "демократической революции".

Ведь все говорило за то, что в Вашингтоне посчитали складывающийся в Узбекистане политический строй не столько даже не вписывающимся во взятый на вооружение американской администрацией проект глобальной демократизации, сколько утратившим запас прочности. Возобладавшая точка зрения, что поддержка Каримова может привести к росту исламистского влияния и антиамериканских настроений в Узбекистане, заставила Вашингтон, очевидно, переосмыслить ситуацию. Все вместе взятое – в сочетании с экономическим кризисом, масштабной коррупцией и злоупотреблениями правящих господствующих групп – грозило, по мнению американских стратегов и экспертов, социальным взрывом в Узбекистане, возможно, и под исламскими знаменами. Предотвратить такой взрыв и могла бы, как полагали в США и на Западе, смена элит под антуражем "ненасильственной демократической революции". Очень серьезно американцы отнеслись и к другой скрытой угрозе – к возможности ограничения, а то и свертывания их военного присутствия в Узбекистане. Ранее это же наблюдалось в "дореволюционном" Кыргызстане.

Там тогда стали усиленно курсировать слухи о, якобы, отказе Бишкека допустить в страну американские АВАКСы. Поговаривали и о неких планах Акаева сузить формат американского базирования в Кыргызстане и более активно вовлекать структуры ШОС и СНГ в поддержание безопасности в стране. Вспыхнувшая 23 марта "революция" (которую, впрочем, не так уж и трудно было разжечь в силу огромной непопулярности самого Акаева и его окружения), приход к власти в Бишкеке новых политических фигур, не связанных с прежним режимом, подготовка к президентским выборам отодвинули пока на задний план вопрос об американском военном присутствии в стране. Но этот вопрос – независимо от исхода выборов – снова может всплыть в ходе разгорающейся политической междоусобицы, которую, судя по всему, разбудила "революция", замысленная изначально как ненасильственная. Да и сегодняшние правители Кыргызстана так же, как и их предшественники, склонны уравновешивать американо-натовские военные силы в Кыргызстане альтернативными – региональными – структурами безопасности.

Но вернемся к Узбекистану. Незадолго до Андижана в прессе обсуждалась информация – то ли намеренно запущенная Ташкентом, то ли невольно просочившаяся – о рассмотрении властями страны вопроса о досрочном сокращении сроков пребывания воинского контингента под управлением США на базах страны, в частности в Карши-Ханабаде. Его американское военное командование считает очень важным транспортным узлом системы материально-технического обеспечения боевых операций в Афганистане и доставки гуманитарных грузов в северные районы этой страны даже сегодня, когда Пентагон размещает свои войска и самолеты на крупных базах в самом Афганистане. Совсем недавно в ответ на критику в свой адрес в связи "с расстрелом в Андижане" президент Ислам Каримов ввел ограничения на использование для военных операций США авиабазы в Карши-Ханабаде. Запрещены, в частности, ночные полеты, а также ограничены полеты самолетов С-17 и других тяжелых транспортных самолетов. Они теперь вынуждены приземляться на американской авиабазе Манас близ Бишкека, от которой до Афганистана лететь намного дальше.

Сейчас США ведут переговоры с Узбекистаном о долгосрочном использовании военной базы Карши-Ханабад, включая укрепление ее инфраструктуры. С 2001 года за использование военной базы Карши-Ханабад США выплатили Узбекистану 15 миллионов долларов США, и Пентагон намерен продолжать оплату за использование базы вне зависимости от того, приостановят ли США военные поставки в Узбекистан и продолжат ли американские военные обучение узбеков из-за нарушений в области обеспечения прав человека. Но лидер Узбекистана сумеет извлечь дополнительную выгоду, если киргизские власти – разумеется, лишь после того, как в стране пройдут намеченные на июль президентские выборы – возобновят и успешно завершат переговоры об открытии военной базы ШОС на юге Киргизии – в Оше. С такой инициативой, нацеленной на стабилизацию ситуации в приграничных с Узбекистаном районах, киргизские политики выступили после волнений в Андижане.

США пытаются в Узбекистане контролировать все стороны политического процесса: с одной стороны на власти этой страны оказывается массированное политическое давление со стороны международных и правозащитных организаций, отдельных политиков; с другой – создается видимость поддержки стабильности в стране, стратегическая значимость которой для США очень велика. Концентрируя внимание на фигуре главы государства и инициируя смену режима, который тем самым ослабляется, США маскируют сохраняющийся контроль над системой в целом.

Само международное расследование в Узбекистане призвано служить политическим целям – "законному" отстранению от власти Ислама Каримова и насаждению вместо этого самостоятельного, жесткого и властного государственного деятеля марионеточного режима. Памятуя опыт Милошевича, аресту которого предшествовали международные инспекции, можно догадаться, на какой "скамье" может оказаться Каримов после того, как допустит международных "комиссаров" в свою страну. И это для него еще будет не худшим вариантом в сравнении с другими – менее гуманными – способами расправы, которыми грозят "диктатору" и "кяфиру" (неверующему) некоторые "независимые" центрально-азиатские издания, отдельные политики и представители мусульманской "общественности". Так что игра в Узбекистане ведется по-крупному. На кон в ней поставлено не только политическое (да и, страшно сказать) физическое выживание президента страны, но и другие не менее драматические вещи, связанные с возможной заменой нынешней правящей элиты на новую, что – как показывает опыт Кыргызстана, да и Украины с Грузией – неминуемо грозит катаклизмами.

[Версия для печати]

Несколько дней, которые потрясли Узбекистан

23.06.2005. Gazeta.kz

Акрам Асроров

14, 15 и 20 июня приняты три указа и одно постановление Президента Республики Узбекистан, которые должны хоть в какой-то степени либерализовать внутренний рынок, создав приемлемые для малого и частного предпринимательства условия существования.

Жесткая критика со стороны официальных лиц американской администрации после всем известных андижанских событий и позиция Европейского Союза все же оказали воздействие на официальный Ташкент.

Несмотря на конфронтацию с Западом, лидер Узбекистана внял советам весьма влиятельных лиц из Белого дома. В первую очередь, по вопросу либерализации внутренней жизни в Узбекистане, уменьшению давления на предпринимательство и улучшению инвестиционного климата.

Еще до принятия этого блока кардинальных, на первый взгляд, решений были введены в действие два документа, касающиеся либерализации банковской деятельности и прямых иностранных частных инвестиций.

Складывается впечатление, что наряду с пересмотром Налогового кодекса все вышеуказанные ключевые для экономики Узбекистана документы должны сложиться в одну целостную картину. Вопрос в другом: сможет ли госаппарат, привыкший действовать только во имя собственного блага, подстроиться под новые задачи? И, главное, способен ли госчиновник, образно говоря, Абдуллаев перестроиться и на некоторое время забыть о своих личных нуждах, вспомнить, на кого он на самом деле работает. Это, кстати, самый важный вопрос, без решения которого любые попытки реформирования "сверху" обречены на фиаско.

Большие ожидания связывают узбекские предприниматели в связи с принятием 14 июня текущего года президентского указа "О мерах по дальнейшему совершенствованию системы правовой защиты субъектов предпринимательства". Невооруженным глазом видна попытка узбекских властей хоть каким-то образом упорядочить осуществляемые в Узбекистане проверки.

Проблем в сфере предпринимательства достаточно. Возьмем, к примеру, количество органов, наделенных правом осуществлять проверки. В интервью корреспонденту УзА первый заместитель председателя Верховного суда Республики Узбекистан Нуритдин Ташматов заявил, что "на сегодняшний день широким кругом полномочий по применению к субъектам предпринимательства различных мер правового воздействия наделены более 15 государственных контролирующих органов. К числу таких мер относятся, в частности, наложение крупных финансовых санкций (штрафов), приостановление и прекращение деятельности субъектов предпринимательства, приостановление операций по счетам в банках, обращение в доход государства предметов правонарушения, приостановление, прекращение деятельности и аннулирование лицензий (разрешений) на занятие отдельными видами деятельности". Несомненно, первый зампред во многом прав.

Хозяйствующие субъекты, не имеющие мощной "крыши" в лице госчиновников высокого ранга, фактически бесправны перед любыми контролирующими органами. Так, к примеру, налоговый инспектор самого низкого пошиба может сделать все, что душе угодно с любым бизнесменом, если захочет. Здесь не имеет значения, платит или не платит налоги хозяйствующий субъект, своевременно ли выдает заработную плату работникам, всегда найдется закорючка в документах, которая позволит налоговому инспектору наложить штраф в размере 10 минимальных заработных плат. Это право прописано в Налоговом кодексе, вышедшем из печати в 2003 году. Кроме того, в главе "Штрафные санкции" прописаны более 10 случаев, когда инспектор может выписать штраф. А еще любой налоговый инспектор может найти порядка 50 мелких ошибок в финансовых документах и наложить штраф в размере около 4 миллионов сумов (около 4 тыс. долларов - прим. А.А.). А так как законодательство Узбекистана по сути своей не содействует нормальному функционированию предпринимательства, получается, что повод всегда найдется. Так что в любом случае увернуться не удастся.

1 июля 2005 года, быть может, станет очередной точкой отсчета так называемой "революции сверху", предпринятой политическим лидером Узбекистана.

Именно с этого дня меры правового воздействия к субъектам предпринимательства, которые согласно указу сокращены до шести, могут применяться только в судебном порядке. "Проверки финансово-хозяйственной деятельности субъектов предпринимательства (ревизии) осуществляются в установленном порядке только органами государственной налоговой службы…", - говорится в указе. А привлекать Департамент по борьбе с налоговыми и валютными преступлениями при генпрокуратуре можно будет только в случае выявления признаков вышеуказанных преступлений.

Нуритдин Ташматов в своем интервью УзА дает конкретную оценку деятельности контролирующих органов, как "ограничивающих свободу предпринимательской деятельности, наносящих существенный вред нормальному функционированию хозяйствующих субъектов".

Для узбекских предпринимателей наиболее важными являются такие меры правового воздействия, как прекращение и приостановление деятельности. Согласно указу Президента Узбекистана, органы государственного управления теперь могут самостоятельно приостанавливать деятельность предпринимателей на срок не более чем 10 рабочих дней и лишь в связи с предотвращением возникновения чрезвычайных ситуаций, эпидемий и иных угроз жизни и здоровью населения.

Налоговые службы Узбекистана с некоторой настороженностью ждут 1 июля 2005 года. Неужели им придется смириться с тем, что они будут лишены прав применять финансовые санкции? По словам Н.Ташматова, "впредь лишь на основании решения суда могут быть приостановлены любые операции по счетам предпринимателей в банках, за исключением выявленных случаев легализации доходов, полученных от преступной деятельности и финансирования терроризма". Судя по всему, с лишением прав налагать штрафы на предпринимателей налоговым инспекторам все же придется смириться.

Конечно, прокомментированный указ все же оставляет некоторые лазейки для того, чтобы обходить даже самые крепкие заслоны.

Во-первых, налоговики могут пойти вполне легальным путем и попытаться засыпать хозяйственные суды большим количеством дел по результатам своих проверок. В определенный момент в судах может образоваться очередь, существование которой можно использовать в корыстных целях. Предпринимателю будет легче дать взятку налоговому инспектору, чем стоять в очереди в хозяйственный суд.

Во-вторых, нельзя исключать возможные случаи сговора между налоговыми службами и судьями. Если такой союз станет реальностью, то все попытки упорядочить проверки окажутся тщетными.

[Версия для печати]

Компания строгого режима

29.06.2005. Коммерсант

Сергей Строкань

Ислам Каримов и Владимир Путин еще раз скрепили свой союз

На этой неделе в Москве пройдут две встречи, которые предопределят стратегические позиции России в Центральной и Восточной Азии. Вчера в Москву с рабочим визитом прибыл президент Узбекистана Ислам Каримов, вслед за которым российскую столицу посетит председатель КНР Ху Цзиньтао. Обеспокоенная ростом влияния Запада на постсоветском пространстве, Москва пытается нейтрализовать "внешнее воздействие", создав тройку Россия–Узбекистан–Китай. Впрочем, каждая из сторон создающегося "азиатского треугольника" ведет свою игру, что может серьезно осложнить задачу Москве.

Спиной к Западу, лицом к Москве и Пекину Начавшийся во вторник визит президента Узбекистана Ислама Каримова в Москву проходит в "полузакрытом режиме", без характерных для многих международных саммитов громких политических заявлений официальных лиц и пространных комментариев СМИ. Накануне вчерашней встречи господина Каримова с Владимиром Путиным на лентах агентств появились лишь краткие сообщения о том, что главными темами переговоров станут активизация взаимодействия России и Узбекистана на двусторонней основе, в рамках СНГ, Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и других региональных и международных организаций, а также развитие сотрудничества в военной сфере, космической отрасли и энергетике. Несмотря на то что последний визит Ислама Каримова в Москву по ряду причин не вызвал столь громкого резонанса, как состоявшаяся ровно год назад встреча в Ташкенте, в ходе которой лидеры двух стран подписали Договор о стратегическом партнерстве, нынешний российско-узбекский саммит в определенном смысле станет для каждой из сторон моментом истины.

Принципиальным отличием нынешнего российско-узбекского саммита от предыдущего стало то, что он проходит после известных событий в мае этого года в Андижане, нанесших сильнейший удар по и без того небезупречной репутации режима Ислама Каримова в глазах Запада. Отказавшись от независимого международного расследования андижанской трагедии, на котором настаивают США и ЕС, президент Каримов фактически оказался в положении, близком к международной изоляции. При этом угроза Запада вынести ситуацию в Узбекистане на рассмотрение Совбеза ООН, продолжающая висеть дамокловым мечом над Ташкентом, заставляет узбекские власти энергично искать пути, чтобы прорвать "дипломатическую блокаду".

Судя по всему, прекрасно понимая, в какой ситуации оказался Ислам Каримов, сразу после андижанских событий Владимир Путин пригласил его приехать в Москву. Напомним, в отличие от Запада, с самого начала заподозрившего, что трагедия в Андижане могла быть вызвана внутриузбекскими причинами, Москва с первых дней стала придерживаться тезиса о "внешнем факторе" и "происках международного терроризма". Так появилась озвученная главой МИД РФ Сергеем Лавровым версия о "талибском следе" в событиях в Андижане, которая вполне устраивает узбекские власти.

Еще одной мировой державой, которая, помимо России, не присоединилась к хору осуждающих узбекские власти голосов, стал Китай. В итоге Ислам Каримов вначале предпочел съездить в Пекин, сославшись на то, что визит в КНР был запланирован заранее, и только затем приехал в Москву. Таким образом, господин Каримов сумел резко поднять ставки перед визитом в Россию, продемонстрировав, что даже в той незавидной ситуации, в которой он оказался, отношения с Москвой являются для него не единственной "концепцией спасения". И, следовательно, он не намерен безоговорочно принимать все условия Москвы, которая теперь попытается вовлечь Ташкент в орбиту своей политики в Центральной Азии.

Долг долгом, а торг торгом По данным источников Ъ, одной из главных инициатив Москвы стало предложение оказать Узбекистану крупную военную помощь для "реформирования и модернизации" его вооруженных сил и сил безопасности. Второй инициативой может быть предложение Ташкенту вернуться в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), объединяющую ряд стран СНГ, из которой Узбекистан вышел в 1999 году. (Кстати, до этого ОДКБ назывался Ташкентским договором, по месту его подписания.) Возможно, в Кремле всерьез рассчитывают на возвращение узбекского "блудного сына", в том числе и потому, что членство в данной организации откроет перед Ташкентом радужные перспективы льготных поставок российской военной техники и вооружений.

Что же касается той модели поведения, которую президенту Каримову следует избрать в отношениях с Западом, усиливающим давление на Ташкент, то здесь совет российской стороны может сводиться к следующему: пойти на компромисс и согласиться на безопасный для Ташкента вариант внешнего расследования – к примеру, по линии ШОС или какой-то нейтральной международной организации вроде Красного Креста, который может провести расследование, не зацикливаясь "на кладбищах и моргах".

Взамен на готовность продолжать оказывать Исламу Каримову поддержку Москва рассчитывает получить не только геополитические, но и экономические дивиденды, в частности, на урегулирование вопроса о путях погашения узбекского долга России, оцениваемого Москвой в $647 млн. Напомним, что до последнего времени узбекская сторона не проявляла особой готовности погасить долг, оставшийся с советских времен. Сегодня Москва пытается убедить Ташкент расплатиться наиболее рентабельными предприятиями нефтегазовой сферы, а также пойти на более льготный режим пользования Россией находящимся на территории Узбекистана центром квантово-оптического слежения за космическими спутниками "Майданак".

Однако вопрос об узбекском долге обещает быть весьма трудным. Ташкент выдвигает контраргумент: с 80-х годов и до распада СССР между Ташкентом и всесоюзным центром существовал долговой баланс в пользу Узбекистана. Если принять эту логику, то окажется, что вовсе не Узбекистан является сегодня должником России, а Россия, как официальный правопреемник СССР, должна Узбекистану около $790 млн.

В этих условиях главным аргументом российской стороны, способным сделать Ислама Каримова более сговорчивым, может стать напоминание о западной, в частности американской, "угрозе" дестабилизации его режима. Средством для нейтрализации этой угрозы должно стать взаимодействие Ташкента с альтернативными центрами силы, в которых задают тон Москва и Пекин.

Геополитика, подогреваемая нефтью Обращает на себя внимание тот факт, что вслед за визитом Ислама Каримова в Москве ждут приезда председателя КНР Ху Цзиньтао, который прибудет в российскую столицу уже послезавтра. То, что переговорам Владимира Путина с узбекским лидером суждено стать прелюдией для российско-китайской встречи в верхах, весьма символично. Центральным для нынешнего саммита Владимира Путина и Ху Цзиньтао станет обсуждение узбекской темы, способной неожиданно придать отношениям Москвы и Пекина новый смысл. Судя по всему, в Кремле заметили и оценили то, как Пекин отреагировал на андижанские события. Такая реакция подталкивает российское руководство к активизации взаимодействия в рамках неформального треугольника Россия–КНР–Узбекистан, который для начала может вполне органично смотреться в рамках ШОС, в которую входит каждая из трех стран. Таким образом, российско-китайский стратегический альянс должен превратиться в "тройку" с участием ведущего государства Центральной Азии – Узбекистана.

Создавая еще один "азиатский треугольник" (ранее Ъ уже писал о треугольнике Москва–Пекин–Дели), Москва пытается достичь нескольких целей. Во-первых, более эффективно противостоять "дестабилизирующему внешнему воздействию", то есть растущему влиянию Запада на постсоветском пространстве, подключая к нему ключевых региональных игроков. Во-вторых, попытаться вдохнуть новую жизнь в деятельность ШОС и создать дополнительные условия для ее взаимодействия с ОДКБ. В-третьих, дать симметричный ответ на попытки США получить собственный пояс безопасности энергоресурсов и путей их транспортировки из региона бывшего СССР, создав альтернативный энергетический пояс, соединяющий Россию, Узбекистан и Китай. Примечательно, что главным обстоятельством, которым Москва сегодня пытается привлечь Пекин к военно-политическому сотрудничеству в регионе, является планируемое строительство нефтепровода из России в Китай. Вдоль этого нефтепровода, убеждают в Москве китайских товарищей, и нужно создать "зону безопасности". По всей видимости, эта тема станет одной из главных в ходе предстоящего визита в Москву председателя КНР Ху Цзиньтао. Как ожидается, в ходе саммита будет озвучена заявка китайской стороны на гарантированные российские поставки 15 млн т российской нефти ежегодно, а также на поставки российской электроэнергии – до 30 млрд кВт•ч в год.

Между тем переговоры обещают быть непростыми. В частности, это касается стремления китайской стороны зафиксировать договоренность о строительстве нефтепровода, ведущего в Китай. Несмотря на разъяснения, представленные китайскому вице-премьеру Цзэн Пэйяню в ходе недавней беседы с российским премьером Михаилом Фрадковым о "нецелесообразности на данном этапе подписания каких-либо документов относительно этого проекта", Ху Цзиньтао, по сведениям Ъ, намерен добиваться от российской стороны конкретных письменных обязательств, фактически закрепляющих за Россией роль сырьевого придатка бурно развивающейся китайской экономики.

Переговоры по геополитическим вопросам также обещают быть весьма непростыми. Достаточно сказать, что Пекин активно настаивает (а Москва противится) на подписании во время саммита межправительственного соглашения о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (так называемого "соглашения о борьбе с тремя силами зла"). Российская сторона сочла нецелесообразным подписание подобного документа, в результате Москва будет пытаться убедить председателя Ху Цзиньтао использовать для противодействия "трем силам зла" привычные механизмы ШОС.

Причина неприятия Москвой этой инициативы кроется не только в ее стремлении максимально вовлечь китайцев в "коллективные действия" в составе ШОС, в рамках которой Москва планирует создать механизм спасения режима Ислама Каримова. Еще одна причина – аллергия Москвы на вопросы сепаратизма и самоопределения в контексте Чечни, трактуемые российской стороной как происки "международного терроризма".

[Версия для печати]