«Приднестровский гвоздь» и новая политика России

04.05.2006. Ольвия-пресс

Олег Елков

10 миллионов долларов на приднестровские зарплаты и пенсии – на прошлой неделе из России пришла финансовая помощь Приднестровью. Это деньги, которые пойдут в бюджет и Пенсионный фонд. Их не надо возвращать России – это безвозмездная гуманитарная помощь. Ожидается, что это не единственный крупный транш из России. Такая помощь будет каждый месяц – пока не закончится блокада.

25 марта в Тирасполь пришел первый российский караван с гуманитарной помощью. С тех пор поддержка из России идет постоянно. Сегодня 66 российских регионов готовы помочь Приднестровью: это продукты, медицинские препараты, детское питание. В начале прошлой недели из Челябинской области в Приднестровье отправлен железнодорожный состав с продовольствием. Готовятся грузы и в других областях. Отдельный вопрос – финансовая помощь. В стране растут потери бюджетов всех уровней, и если бы не российские деньги, уже в мае зарплаты и пенсии стали бы главной проблемой. Российский транш финансовой помощи пришел как раз вовремя.

На фоне блокадных мер Кишинева и Киева и жесткой западной позиции российская помощь Тирасполю – это важный международный сигнал, говорят эксперты, – о том, что в мире появилась новая Россия. «Новая политика Москвы» – сегодня эта фраза все чаще звучит в мировом экспертном сообществе. Для Америки она – неожиданный и неприятный сюрприз. В глобальной стратегии Штатов у России другое место. Страна, все действия которой под лозунгом «партнерства» должны направлять ее американские «друзья» – такой должна была стать Россия в этой стратегии. Говорят, что еще в начале года Запад был уверен: Москва не станет бороться за Приднестровье. Отношения с Соединенными Штатами для Кремля важнее узкой полоски земли на Днестре, утверждали эксперты. В западной схеме России отводилась роль страны, которая уговорит Тирасполь перейти под молдавскую юрисдикцию. Новая политика Москвы сломала эти схемы. 

Зачем России Приднестровье? Такой вопрос звучит в российской прессе с начала 90-х. В разное время на него отвечали по-разному. И только сейчас появился комплексный ответ. Приднестровский вопрос – вопрос безопасности России: такой общий вывод докладов, которые идут на стол первым лицам в Кремле. Это, прежде всего, доклады военных экспертов. Американские базы, которые вскоре появятся в Румынии и Болгарии, Украина и Молдова, которые уже переходят на стандарты НАТО, и почти весь Кавказ как будущий американский коридор: все это – та реальность, которую не могут игнорировать в Кремле. На этом фоне Приднестровье – это «гвоздь», говорят дипломаты, который портит всю американскую «малину». 

«США заняты большим проектом – продвижение НАТО в бассейне Чёрного моря. Это у них такой глобальный проект, чтобы сделать Чёрное море географически замкнутым регионом со своим доминированием, – заявил в Тирасполе на встрече с российскими журналистами министр иностранных дел ПМР Валерий Лицкай. – Весной было заявлено, что черноморско-балтийская дуга замыкается, вся Прибалтика туда входит, восточно-европейские страны, Польша в качестве лидера, Украина вливается, и так плавно выходит через Грузию к Каспийскому морю. Для американцев всё было бы прекрасно, но в середине этой черноморско-балтийской дуги торчит гвоздь в виде Приднестровья и мешает. Поэтому на нас было обращено такое пристальное внимание, чтобы нас сломать. У США здесь есть конкретные политические цели: экономических задач тут нет, ресурсов здесь никаких нет, но геополитически мы попадаем прямо в середину. Я когда-то рисовал такой большой крест, мы попадали от балканских конфликтов и Нагорного Карабаха ровно посередине, а если смотреть сверху вниз по черноморско-балтийской дуге, то мы опять попадаем в середину. Таким образом, у США здесь вполне очевидные интересы, они их не скрывают и последовательно проводят свою линию».

На Западе считали, что в этой линии позиция России будет под контролем. Так уже было – в девяностых, когда в Приднестровье резали танки и выводили солдат. Тогда американцы любили делать фотографии на память – на фоне искореженной российской техники. В кишиневской миссии ОБСЕ из них получилась целая фотовыставка. Для полной коллекции не хватало одного – фотографии последнего российского солдата, который покидает Приднестровье. Говорят, даже место специально оставили. Но, похоже, оно так и останется пустым.

В Тирасполе уже звучат призывы увеличить количество российских миротворцев на Днестре. 2400 человек: именно такая цифра – 6 батальонов и вертолетная эскадрилья – была закреплена в протоколе к Соглашению о прекращении огня в июне 92-го. Сегодня на Днестре стоит всего 500 российских миротворцев, и у России есть все правовые основания увеличить их количество в несколько раз. Интересно, что первой общественной организацией, которая озвучила такое предложение, стал Союз молдаван Приднестровья: на своем съезде в прошлую пятницу в итоговой резолюции он обратился с призывом к Президенту и Верховному Совету решить вопрос и укрепить миротворческий щит на Днестре. В Тирасполе уверены: Москва не оставит такую просьбу без внимания.

После третьего марта, когда Кишинев и Киев закрыли приднестровскую границу, максимум, что ожидали от Москвы на Западе – это обеспокоенных дипломатических заявлений. Источники информационного агентства «Ольвия-пресс» в Кишиневе и Киеве говорят, что там не видели особенных проблем с Москвой: мол, повозмущается блокадой и замолчит. Но то, что случилось с российской политикой, это впервые в новейшей истории, говорят дипломаты. Москва не просто поломала западную схему, она перешла к своей собственной стратегии в СНГ. Сегодня Россия сама создает историю. И это не только поддержка Приднестровья. Российский запрет на импорт вина из Молдовы – это тоже впервые. У этих мер, считают дипломаты, не только экономический эффект.

«Мы впервые видим скоординированные и очень жесткие действия России по отношению к Молдове, – заявил в Тирасполе на встрече с российскими журналистами министр иностранных дел ПМР Валерий Лицкай. – И надо сказать, что эффект от этих действий очень велик. Раньше в отношении Молдовы были разные мнения. То возмущение выражали действиями Кишинева, то одобрение, то есть политика была разная и всегда из словесной области. Но вот «наступать на ногу», принимать конкретные меры против Молдовы – это впервые в новейшей истории. Поэтому эффект от этих российских мер не только экономический, но и психологический. И я думаю, что это будет не единичный акт. Россия довольно жестко начинает работать в экономической области».

Еще в середине апреля в Кишиневе надеялись: винный запрет – это временно. Как же так: Россия и без молдавского вина? Мол, погрозили и хватит, пора снимать эмбарго. Кишиневская пресса писала, что двум молдавским компаниям вроде бы даже дали «добро» на импорт, а за ними, возможно, получат «добро» и другие. Но на днях главный санитарный врач России положил конец таким надеждам. По его словам, у Москвы нет никаких оснований для отмены винного запрета.

В Молдове винные магнаты – на грани паники. Раньше, под будущую прибыль многие из них получили кредиты от банков. Сегодня банки присылают извещения: кредиты надо немедленно вернуть, потому что нет гарантий, что виноделы получат прибыль. Молдавское вино снимают из продажи во всех российских регионах. Но это только начало. Кишиневские эксперты не сомневаются: у России в запасе новые меры. Свой оценку ситуации и прогноз в интервью информационному агентству «Ольвия-пресс» дал молдавский политолог Виталий Андриевский.

«Молдова несет огромные потери. Многие директора винных заводов отпустили своих работников в отпуска, – говорит Виталий Андриевский. – У нас и так было плохо с экспортом, у нас и так вдвое импорт превышал импорт экспорт, а тут еще удар по отрасли, которая приносила постоянный доход в бюджет. Около 600 млн. леев поступало в бюджет от виноделия, это, конечно, не так много, но это был стабильный доход бюджета. Надо учесть, что сами виноделы зарабатывали около 300 млн. долларов в год, что не только способствовало развитию этой отрасли, но и помогало развитию тех отраслей, которые обслуживают виноделие. В общей сложности, это не меньше 200 тыс. рабочих мест. Это, безусловно, большой удар по экономике Молдовы. И этот удар не один. К сожалению, продолжается проблема с мясом, которое не поступает на рынки России, продукция растениеводства тоже не поступает в РФ, и не определена цена по газу. Сегодня 110, а что будет в третьем квартале? Я не исключаю, что будут предприняты другие меры со стороны России, в том числе и введение визового режима, что сильно ударит по нашим гастарбайтерам в РФ. Люди вернутся сюда, где нет работы, и в таком случае в Молдове возможен социальный взрыв».

Кишиневский эксперт говорит, что единственный путь для Молдовы избежать экономического кризиса – это изменить свою политику в отношениях с Москвой и Тирасполем. В отличие от молдавских властей, эксперты в Кишиневе называют вещи своими именами: новый режим на приднестровской границе – это силовой сценарий, но для Воронина блокада Приднестровья – это роковая ошибка.

«Стратегия официального Кишинева проста – дожать Приднестровье, – говорит Виталий Андриевский. – Это силовой вариант, и мне кажется, что вся стратегия последнего года Молдовы была построена на том, чтобы такими силовыми методами решить проблему Приднестровья. На мой взгляд, это ошибочный путь».

Сегодня молдавские власти все еще надеются, что Запад спасет их экономику от российских санкций. Иногда доходит до смешного. На днях в Совете Европы молдавский представитель Алексей Тулбуре заявил, что оказывается, винный запрет – это «борьба с демократией». По его словам, Молдова и Грузия – это образец «демократической стабильности», и поэтому российский запрет на молдавское вино – это угроза европейской демократии.      

«Демократическая стабильность в наших странах находится под угрозой; это попытка изменить политическую программу наших стран; цель этого запрета – изменить приоритеты из демократических реформ в физическое выживание», – заявил официальный представитель Молдовы в Совете Европы.

Политические узники воронинских властей, продажные суды и уничтоженная оппозиция – все это, видимо, и есть «молдавская демократия», которую требует спасти Кишинев. Однако заступаться за Воронина в Европе не спешат. Источники агентства «Ольвия-пресс» сообщают, что европейцы и американцы разочарованы молдавским президентом и уже давно пытаются найти ему замену. Но деградация молдавской политической элиты зашла настолько далеко, что найти себе в Молдове толкового исполнителя Америка пока не может.

В ответ на кишиневские призывы о помощи Запад ограничился моральной поддержкой. В прошлый вторник глава делегации Европейского парламента Марианна Микко заявила, что Москва обязана покупать молдавские вина, потому что у них «европейское качество». Независимые эксперты в Молдове задаются встречным вопросом: если Запад действительно хочет помочь Кишиневу и если он считает, что у молдавских вин – европейское качество, то почему сама Европа их не покупает? Ответ известен – у европейских стран свое вино, и оно уже сегодня, кстати, занимает «освободившийся» после Молдовы российский рынок. Ничего личного – простая экономика.

За помощью к Западу, правда, не так публично, обращается сегодня и другой участник «блокадной коалиции» – Украина. У Киева – свои проблемы. Оранжевая власть уже начинает понимать, что удар по Приднестровью стал ударом и по украинской экономике. Помогая Молдове душить Тирасполь, Украина сама несет миллионные убытки. Недавно выяснилось, что компенсировать их Киеву никто не собирается, тем более Кишинев. 

«Украина начинает фиксировать свои собственные потери от блокадных действий, – сказал министр иностранных дел ПМР Валерий Лицкай на встрече с журналистами. – Идут у них уже сводки по месяцам, подведение итогов, а итоги очень тяжелые для экономики Украины. И Киев поставил вопрос о компенсации. Кто будет компенсировать эти убытки? Выяснилось, что Республика Молдова категорически отказалась компенсировать Украине любые формы потерь».

Пока Кишинев и Киев считают потери, в экспертном сообществе обсуждают другие последствия блокады. О них Украина и Молдова пока предпочитают не говорить, но они напомнят о себе. Уже сейчас дипломаты решают, что будет после блокадных мер. У последних событий на Днестре – далеко идущие политические последствия, говорят в приднестровском МИДе. Первое и самое важное – в том, что идею общего дома для Кишинева и Тирасполя теперь можно окончательно забыть.

«Из всех непризнанных республик мы дольше всех увлекались этими идеями общего государства, – говорит Валерий Лицкай. – На Кавказе, в Карабахе эти идеи отвергнуты были уже очень давно, там лет 5-6 назад прекращены подобные разговоры, курс на независимость – и точка. У нас все-таки были попытки сохранить что-то общее. Но реальная жизнь показывает, что у нас уже слишком большое расхождение. У нас те связи, которые существовали еще во времена Советского Союза, становятся все меньше и меньше, разрываются все больше и больше. Практически у нас закончилась промышленная кооперация, хотя когда-то все наши заводы работали в едином комплексе. Сейчас ничего этого нет. То же самое в сельском хозяйстве, в культуре и во всех областях – идет беспрерывное разъединение. Вдоль Днестра уже пять лет существует экономическая граница. Стоят полицейские, стоят таможенники, стоят налоговики Молдовы. То есть фактически они нас признали как экономически самостоятельную часть с отдельным бюджетом, с отдельной валютой, с отдельной налоговой системой и т.д. У нас все идет на разрыв, причем каждый рывок ведет к дальнейшему расхождению сторон дальше и дальше».

В соседней Молдове это признают даже те эксперты, кто все еще надеется на общий дом Кишинева и Тирасполя. Виталий Андриевский – сторонник единой и нейтральной Молдавии, где когда-нибудь в будущем два берега сумеют прожить под общей крышей. Но даже он говорит, что сегодня слишком большая разница между нами – не только в экономике и политике, но и в мышлении.  

«Я когда бываю в Тирасполе, а я там жил и работал, мне все-таки тяжело там находиться, потому что в этом регионе другая ментальность, – сказал Виталий Андриевский в интервью информационному агентству «Ольвия-пресс». – Славяне, которые проживают в Кишиневе, они сегодня больше принадлежат уже романско-европейской ментальности, а в Приднестровье сохранилась чисто славянская ментальность. И она очень тяжело состыковывается с современным Кишиневом. То есть даже по этой линии здесь наметился серьезный разлом». 

И этот разлом – пожалуй, самый глубокий. Соединить его не сможет никакой, даже самый лучший политический план.