В последние годы в переговорном процессе между Приднестровьем и Молдовой Москва занимала позицию невмешательства: "как стороны договорятся, так и будет"; российский МИД интересовало только выполнение стамбульских обязательств, а Кремль делал ставку на коммунистов, пришедших к власти под пророссийскими лозунгами. Считалось, что коммунистическим властям трудно будет найти точки соприкосновения с западными демократиями и пророссийская ориентация режима обеспечена.

В свою очередь, власти РМ рассчитывали на помощь Москвы в приднестровском урегулировании. Но Кишинев, пользуясь выступлениями правых радикалов, отказался от выполнения своих предвыборных обязательств, а Москва хотя и поддержала экономическую блокаду ПМР, все призывы к силовому давлению на Тирасполь игнорировала. Когда в Кишиневе поняли, что Россия не потерпит силовой акции против Приднестровья, молдавские власти переориентировались на Запад, руководство РМ взяло курс на интернационализацию приднестровского вопроса. Надежды российских политиков не оправдались, на почве антируссизма и ликвидации российских вооружений коммунисты легко нашли общий язык с администрацией Буша. Главным приоритетом внешней политики была объявлена евроинтеграция, а пророссийские лозунги были забыты.

Начиная с пражского саммита НАТО действия Кишинева представляли собой дипломатическую подготовку силовых действий против Приднестровья. Как стало известно спецслужбам ПМР, Служба информации и безопасности Молдовы готовила операцию по устранению «тираспольского режима». Единственным препятствием было и остается российское военное присутствие в Приднестровье.

Как известно, на саммите ОБСЕ в Порто срок выполнения Россией стамбульских обязательств по вывозу вооружений был продлен до конца 2003 г., а в январе текущего года появилась пока не подтвержденная информация: МИД РФ заявил о намерении сохранить военное присутствие России в Приднестровье и после выполнения стамбульских обязательств Москвы по вывозу вооружений. Позже стало известно о телеграмме в Тирасполь, в которой приостанавливалось действие приказа о свертывании ОГРВ. Таким образом, совсем недавно казавшийся уже решенным вопрос о российском военном присутствии в Приднестровье остается открытым как минимум до конца 2003 года. Еще до саммита ОБСЕ в Порто заместитель министра иностранных дел Вячеслав Трубников, курирующий приднестровский вопрос, поставил ликвидацию военного присутствия России в регионе в зависимость от процесса приднестровского урегулирования. Выполнение стамбульских соглашений при этом под сомнение не ставилось. Видимо, наконец, и в Москве осознали, что присутствие российских войск в Приднестровье - это не только гарантия мира на Днестре, но и необходимое условие переговорного процесса.

Если обратиться к истории переговоров, то наибольшего прогресса удалось достичь в 1997-98 гг., когда были достигнуты договоренности о строительстве «общего государства». Усиление правых политических сил в Кишиневе приостановило переговорный процесс, а подписание стамбульских договоренностей стало одним из факторов, приведших к его свертыванию. На фоне недавних разоблачений планов молдавских спецслужб создается впечатление, что молдавские власти ждали ухода из региона России для того чтобы беспрепятственно решить «приднестровскую проблему» по-своему, без ее участия. Смена руководства в Кишиневе ничего не дала, напротив, чем ближе подходили сроки вывода российских войск, тем агрессивней были настроены молдавские власти. По нашему мнению, подписание стамбульского протокола не прибавило безопасности в Европе, но способствовало сохранению очага нестабильности в регионе.

Федерализация - оптимальный, если не единственно приемлемый выход из тупика. Проект федерализации, ставший реальностью благодаря усилиям посредников, был, однако, использован Кишиневом в качестве попытки навязать Тирасполю неравные условия игры. Однако успешно продвигаемое приднестровской дипломатией положение о договорной федерации завело Кишинев в его собственные сети, у Приднестровья появилась реальная возможность стать субъектом международного права. Категорический отказ президента РМ дать согласие на подпись молдавской стороны под Декларацией о намерениях от 5 декабря 2002 г., проваливший полугодовые усилия посредников, объясняется именно этими соображениями.

Сегодня посредники пытаются достичь уровня 1997-98 гг. Но за 5 лет изменилось многое, Приднестровье укрепило свою государственность, еще раз подтвердило свою способность выживать в любых условиях, а посредники, после многочисленных провалов молдавской дипломатии, связанных с деструктивной позицией руководства Молдовы, настроены более жестко по отношению к Кишиневу.

Когда Россия пустила все на самотек – "пусть сами договариваются, мы только обеспечиваем мир" – переговорный процесс остановился. Приднестровью экономически нецелесообразно и политически бесперспективно строить общее государство с Молдовой, в которой помимо миллиардных долгов систематически нарушаются права человека. А молдавским политикам спокойней жить в той политической системе, которая уже сложилась. Объективно, если придется объединяться с ПМР, состав электората изменится в пользу русскоязычных, в молдавской политической системе появятся новые лидеры, нельзя исключать, что именно Игорь Смирнов станет альтернативой Воронину. Молдавский истэблишмент не может идти на такой риск.

Тем временем в переговорном процессе усиливается роль ОБСЕ. Вопреки мнению большинства наблюдателей, главной задачей американского дипломата Уильяма Хилла, сменившего Дэвида Суорца на посту председателя Миссии ОБСЕ в Молдове, он сам называет именно урегулирование отношений между Молдовой и Приднестровьем, а не вывоз российских вооружений. Хилл не сомневается в решимости Москвы выполнить стамбульские обязательства. По признанию главы Миссии, «США и Европейский Союз следят и даже участвуют в переговорном процессе», Миссия ОБСЕ отныне представляет позицию США и ЕС.

Парадоксально, но негласное подключением к переговорному процессу Соединенных Штатов Америки обусловило усиление позиций Москвы в приднестровском урегулировании. Москва и Вашингтон договорились о координации своих действий в приднестровском регионе. Не секрет, что США заинтересованы, прежде всего, в ликвидации российского военного присутствия, Кремль готов пойти на это, но в случае ухода России из региона в условиях неурегулированности приднестровской проблемы, становится реальной возможность нового вооруженного конфликта. Вполне логичным в этой ситуации представляется решение Москвы увязать процесс «ухода» России из региона с прогрессом в ходе приднестровского урегулирования.

Российское военное присутствие чаще всего ассоциируется со складом боеприпасов в Колбасне, присутствие ОГРВ Москва всегда обосновывала необходимостью охраны своего вооружения. Теперь, когда выполнение стамбульских обязательств не подвергается никакому сомнению, военный «уход» России из региона – дело решенное. Тем не менее, принципиальная позиция Кремля в приднестровском вопросе сегодня, когда найден приемлемый для всех путь к урегулированию посредством федерализации, может означать очень многое. Единая позиция посредников не может не стать стимулом дальнейшего прогресса в переговорном процессе.

В условиях, когда ОБСЕ во главе с США настаивают на федеративной формуле урегулирования, Воронин поехал искать поддержки своей невнятной позиции в Москву. Но президент Молдовы приехал с пустыми руками. Насчитывающие не первый год обещания придать русскому языку статус второго государственного звучат довольно сомнительно на фоне прекращения деятельности телевизионного канала «ОРТ-Молдова», единственного «русского» канала общереспубликанского значения, закрытие которого почему-то было приурочено к московскому визиту молдавского лидера. А утверждения о «последовательном» выполнении предвыборных обещаний вообще могут быть рассчитаны только на российского обывателя. Молдавскому президенту нечего было предложить своему российскому коллеге.

Прошедший 7 февраля визит молдавского президента в российскую столицу пока не расставил все точки над «i». Согласно тем скудным сведениям, которые все-таки просочились через средства массовой информации, Владимир Воронин получил недолгую отсрочку для представления молдавского варианта приднестровского урегулирования. Вместе с тем, на встрече Владимир Путин озвучил официальную позицию Москвы, вновь подтвердив намерение России быть активным гарантом урегулирования. При этом важно напомнить, что буквально за день до визита Воронина в Москву Кремль в лице зам. министра иностранных дел Александра Яковенко ясно дал понять, что Россия настаивает на принятии федеративной формулы как основы переговоров. Надежда на серьезность намерений Кремля ускорить справедливое разрешение вопроса остается.

Кишинев, лавируя между Россией и Западом, пытался затянуть переговорный процесс, но теперь позиции России и Запада практически совпадают. И те, и другие настаивают на федерализации, посредники демонстрируют твердое намерение решить приднестровский вопрос в кратчайшие сроки. Таким образом, залогом развития переговорного процесса является принципиальная позиция посредников и гарантов, не намеренных больше терпеть очага нестабильности в регионе. Официальному Кишиневу придется сесть за стол переговоров с приднестровскими лидерами и искать компромисс в построении «общего государства» на равноправной основе, иначе приднестровский вопрос, который на самом деле является вопросом молдавской государственности, будет решаться без участия Молдовы.

[Версия для печати]