Кому нужна игра в интеграцию?

О подмене понятий

30.06.2003 Вести сегодня

Яков Брискин

Некто из великих некогда заявил, что человечество намного облегчило бы себе жизнь, если бы смогло раз и навсегда договориться о понятиях. На одном из плакатов, которые несли участники недавнего митинга в защиту русского образования, я прочитал знаменательные строки: "Да – интеграции, нет – ассимиляции".

Априори считается, что интеграция есть процесс положительный и желательный, в отличие от ассимиляции.

Однако тут же обнаруживается любопытное обстоятельство: латышская и нелатышская общины Латвии под интеграцией понимают совершенно разные вещи. И противоречия в этом плане носят непреходящий характер. Русскоязычная община понимает интеграцию как процесс сближения двух общин на основе общечеловеческих ценностей и реального двуязычия. Как говаривал Рональд Рейган, "для танго нужны двое". При этом предполагается, что и латыши в какой-то степени проявят интерес к проблемам русскоязычных, политика холодной войны против нелатышей со стороны правящего режима сменится нацеленностью на равноправное сотрудничество и т. д. и т. п. Сохраняются наивные надежды на то, что нынешний правящий режим, пытающийся натянуть европейский фрак на вышедший из моды националистический армяк, смягчит свою политику в отношении русскоязычного меньшинства.

Латышский правящий класс понимает под интеграцией нечто совершенно противоположное, а именно комплекс мер, практически направленных на ликвидацию русскоязычной общины как весьма раздражающего его фактора латвийской политической жизни. Латвийская элита осознает, что для решения этой задачи необходимо вырвать русскоязычных из привычного для них информационного поля, формирующего их ментальность. В этом плане примечательно высказывание спикера Сейма г-жи Удре. Ничтоже сумняшеся, она так и заявила открытым текстом: "Какая же это интеграция, если русскоязычные читают русские газеты и смотрят российские телеканалы?" Латвийские правящие круги искренне полагают, что все должны читать то, что читают они, думать так, как думают они, и смотреть на мир их глазами. Вряд ли кто-либо в силах объяснить разницу между такой, с позволения сказать, интеграцией и банальной ассимиляцией.

Инструментом проведения этой политики выбрана школьная реформа. Внезапно проявленную заботу о конкурентоспособности выпускников русских школ трудно принять всерьез: с чего бы это вдруг такая забота?! Обучение на латышском языке означает не только трудности в овладении естественными предметами. Гораздо опаснее то, что изучение истории, обществоведения и других наук о социуме по нынешним латвийским учебникам означает промывание мозгов, воспитание манкуртов, не помнящих родства. В латышских учебниках весьма своеобразно трактуется история России, Второй мировой войны и многие другие весьма чувствительные для русских моменты. Общее направление понятно. Курс взят на воспитание русскоязычной молодежи в своей системе ценностей. И не зря министр образования однажды неловко проболтался, выразив сокровенную мечту латвийского правящего режима: "Русские школы в Латвии не вечны. Со временем они закроются по причине нехватки учеников". Если это произойдет, то этот день станет "последним днем Помпеи" русскоязычной общины в Латвии.

Задумавшие и проводящие в жизнь школьную реформу имеют в виду еще одну тщательно скрываемую цель. Разрушая систему русского образования, они одновременно практикуют ограничение приема нелатышских детей в латышские садики и школы. Очевидно, что даже ассимиляцию русскоязычных они считают непозволительной роскошью. На повестку дня ставится сверхзадача – продолжить политику мягкого выдавливания нелатышей из Латвии. Ведь не имея возможности дать своим детям нормальное образование, нелатышский средний класс предпочтет искать такие возможности в России или Европе. Тем более что качество латышского образования оставляет желать лучшего.

А что "за бугром"?

В Европе уже давно протекает широкий процесс автономизации компактно проживающих национальных миноритетов. Испания после Франко стала реально федеративным государством. Страна басков, Андалузия, Каталония и Астурия являются автономными районами, имеют свой язык делопроизводства и обучения, свои законодательные органы и т. п. Финляндия тоже носит черты федерализма. Шведы, компактно проживающие на Аландских островах, имеют свои законодательные органы, выпускают почтовые марки, имеют собственную полицию и учебные заведения. Шведский язык является в Финляндии вторым государственным.
Датские Фарерские острова и Гренландия пользуются правами полного внутреннего самоуправления. Гренландские эскимосы (иннуиты) обучают своих детей на родном языке (письменность на котором появилась только в середине XX века), имеют свой парламент и политические партии. И это при собственной численности в 65 тысяч человек.

В результате длительной борьбы получили свои парламенты и культурную автономию Шотландия и Уэльс. Образцом межнационального сосуществования может служить Бельгийское королевство. Оно состоит из полностью автономных Фландрии, населенной фламандцами (голландцами), и Валлонии, населенной франкофонами. Имеется также немецкоязычный округ Брюссель. Несмотря на значительное численное преобладание фламандцев, все части Бельгии абсолютно равноправны в плане языка, культуры и экономики. Поэтому и валлоны, и фламандцы, и прочие жители Бельгии независимо от национальности ощущают себя бельгийцами. Особняком в этом плане стоит Франция, которая не признает наличия на своей территории национальных меньшинств. Все граждане Франции независимо от национальности считаются французами. Вместе с тем бретонцы и каталонцы, жители островов Джерси и Гернси и корсиканцы пользуются культурной автономией и обучают своих детей по желанию на родном языке.

Пути выживания

Явно обозначившиеся тенденции в общественной жизни Латвии говорят о том, что националистическая реакция идет в наступление. Поводов для оптимизма и самоуспокоенности нет никаких. Упорство правящего режима в проведении школьной реформы – весьма тревожный симптом. Национал-радикалы потеряли свою базу в народе, но политика режима не изменилась. Недаром премьер выступил в лучших традициях ТБ, назвав прошедший митинг "лебединой песней сил, враждебных Латвии". А г-н Шадурскис заявил, что после проведения митинга "ничего не изменится". Они нас попросту не слышат.

Мне кажется, что политическим силам русскоязычных пора прекратить навязанную нам игру в интеграцию. Историческое развитие ЛР позволяет сделать недвусмысленный вывод: интеграция русскоязычных в латышскую политическую среду невозможна и нежелательна. Все понимают, что король голый, но никто не решается сказать об этом прямо.

Во-первых, интеграция по-латвийски не пройдет: нереально ассимилировать миллион русскоговорящих в двухмиллионной стране. Во-вторых, со стороны латвийской элиты нет и не предвидится никаких шагов в направлении сближения с русскоязычными. Нам предлагают игру только на своем поле. Как говаривал незабвенный Озеров, "такой хоккей нам не нужен". Сказки про интеграцию – это такой же обман, как и посулы всеобщего равноправия в будущей независимой Латвии, на которые были так горазды Народный фронт и незабываемый Конгресс граждан. Показательно, что и уважаемый Нил Муйжниекс, возглавляющий игрушечное ведомство по делам интеграции, в программе "С позиции власти" обнаружил весьма расплывчатое понимание сути своей деятельности, напоминающее призыв кота Леопольда: "Ребята, давайте жить дружно!"

Волею исторических судеб Латвия – двухобщинное государство, и все попытки власть имущих не мытьем, так катаньем изменить это положение – это попытки с негодными средствами. Славяне – русские и белорусы – являются историческими национальными меньшинствами в Латвии, они жили на этой земле веками. Политические организации русскоговорящих должны отбросить всяческие разговоры об интеграции и четко проводить линию на признание международным сообществом факта двухобщинности латвийского государства со всеми вытекающими отсюда последствиями, воспользовавшись предстоящим вступлением в Европейский союз. Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Мы должны в целях своего выживания бороться по меньшей мере за сохранение культурной автономии русскоговорящих в Латвии, в то же время признавая важность надлежащего знания государственного языка. А иначе довольно скоро некоторые наши дети будут стыдиться своих отцов и матерей, говорящих на опальном русском языке, и проблема отцов и детей приобретет специфически латвийскую окраску.