Запоздалая миссия

Сакартвелос республика (Грузинская республика), 20.10.08

Гамлет Чипашвили

Итак, миссия Евросоюза приступила к работе. Это так обрадовало политический спектр Грузии, как будто мы выиграли войну. «Счастливую» Грузию наполнили такие торжественные мотивы, что дальше некуда.

Исходя из задач мониторинга, наблюдатели (ЕС – ПП) будут изучать обстановку, а потом докладывать о ней в Евросоюз, ни во что не вмешиваясь. Да и как куда-то вмешается невооруженный наблюдатель? Пока еще неясно, впустят ли их на свою территорию «новые страны», которые категорически требуют, чтобы изменили название миссии и именовали ее миссией в Грузии, Абхазии и Южной Осетии. Евросоюз не может пойти на это, поскольку такой шаг равен признанию независимости «новых стран».

Переоценить возможности (этой) миссии, значит поступить наивно или пытаться пустить обществу пыль в глаза. Почему мы обременяем эту простую миссию наблюдателей столь тяжелой ношей?! Прежде всего, потому, что одним из ее инициаторов является президент России Дмитрий Медведев, по мнению которого, Евросоюз должен взять на себя обеспечение гарантий того, что грузинская сторона не повторит агрессию 7 августа. В противном случае, Москва отказывалась покинуть буферные зоны.

Кроме того, Европу напугала перспектива возникновения новой, серьезной горячей точки. Иначе нынешний председатель Евросоюза Саркози не поспешил бы в Москву, а затем в Тбилиси. Для Европы важнее всего вовремя остановить новую агрессию.

Несмотря на гарантийное письмо Саакашвили на имя Медведева, милитаристский пафос кое-кого все еще смущает Брюссель.

Что касается предположения о том, что миссия мониторинга явится началом интеграции Грузии в Евросоюз, то это явное преувеличение. Мечтать можно о чем угодно, но затащить Тбилиси в ЕС, как это пытается сделать Вашингтон в связи с НАТО, невозможно. Учредители Евросоюза часто упрекают себя за расширение организации только по политическим соображениям. Они выражают готовность в будущем воздерживаться от таких шагов. Следует сказать, что вступление в Евросоюз подразумевает в обязательном порядке наличие демократического общества и реальных признаков экономического развития. В Грузии же не видно ни того, ни другого. «Экономические успехи», купленные для обмана населения страны, ничего не дадут. Что касается демократии, всем хорошо известно, какая демократия процветает в Грузии.

С предоставлением программы для вступления в НАТО тоже не все в порядке. Во время встречи с президентом России Дмитрием Медведевым в Санкт-Петербурге канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что Украина и Грузия не готовы к этому.

Евросовет обсудил цхинвальские события, обвинив Грузию в развязывании войны. Несмотря на это, находившиеся в Страсбурге депутаты с таким пафосом говорили об очередной политической победе и поражении Москвы, что трудно было воздержаться от восторженных восклицаний. Конечно, острые высказывания были и в адрес России, но то, что было сказано о Грузии, никак нельзя считать политико-дипломатической победой. В принятом документе Евросовет обратился к Москве с призывом об отказе от признания независимости сепаратистских регионов. Однако находившиеся в Страсбурге российские депутаты единогласно заявили, что это решение окончательное, оно не будет изменено даже под угрозой исключения России из Евросовета.

ООН, Евросовет, Евросоюз, Гаагский суд и другие организации, исходя, опять таки, из фактора России, озвучили соответствующие заявления о Грузии. Но территория последней уже не будет такой, какой она была до 7 августа, во всяком случае, в течение ближайших 30 лет. Возникает вопрос: верят ли представители нашей власти в собственные заявления так, чтобы заставить Россию изменить ее решение?

Допустим, что это случится. Но насколько Абхазия и Южная Осетия готовы после 7 августа, с 1990 года ничего не говоря об агрессивных действиях, забыть все – кровопролития, погибших членов семьи и близких, разрушенную жизнь – и вернуться в состав Грузии? Разве не по такому принципу признали США и Евросоюз независимость Косово?

Давайте все же представим, что восстановится существовавшее до 7 августа положение. Кто может поверить в то, что 300 наблюдателей Евросоюза, подобно Матросову, своими телами закроют амбразуру и защитят Абхазию и Южную Осетию? К сожалению, до 7 августа 2008 года такая угроза не раз возникала, и если бы не миротворцы, даже вооруженные формирования сепаратистских регионов, ситуация 7 августа возникла бы намного раньше. Может, кто-либо из властных структур объяснит нам следующее: когда сепаратистские регионы были в составе Грузии, что сделал официальный Тбилиси для того, чтобы вместе с ними создать единое государство? Лично я не помню ни одного шага грузинских властей для достижения этой цели, но помню письма Ардзинбы (первый президент самопровозглашенной Республики Абхазия – ПП) на имя Шеварднадзе и его план создания федерации или конфедерации, на что «большой дипломат» ответил агрессией.

К сожалению, 7 августа произошло то, что не должно было произойти. Даже думать об этом было преступно, не то, что делать, но факт налицо. Последствия должны осмыслить не только власть, одна конкретная личность, а все общество, разделенное на две части – агрессивную и индифферентную. Именно первая оказалась сильнее и сделала роковой шаг прямо перед взором второй, оказавшейся беспомощной. Первая из-за своего невежества, лживого патриотизма и самоуверенности не сумела реально оценить обстановку.

Августовская война началась намного раньше – против образования, науки, литературы, искусства, культуры, профессионализма, среднего и старшего поколений наших граждан. С самого начала все хорошо осознавали, что внутренняя агрессия перекинется на сепаратистские регионы, но не уставали аплодировать. Понимали также, что план Саакашвили в отношении Абхазии – лишь пустые слова. Против сепаратистов он собирался использовать только язык силы, и последствия всего этого уже налицо.