Самоуверенность переродилась в силу

 18.12.08

Александр  Караваев

Политика России в СНГ стала более сложной, реалистичной, основанной на понимании собственного интереса, а в отношении интеграционных проектов возобладало осознание того, что там, где возникает торможение в многостороннем диалоге, можно развивать двусторонний. Самоуверенность перерождается в силу - таковы итоги развития взаимоотношений между странами СНГ в 2008 году.

19—21 декабря в Акмолинской области пройдет неформальная встреча президентов ОДКБ. Руководители стран этого блока, представляющего значительную часть СНГ, будут подводить итоги трудного года. Подведем их и мы.

Путин и Медведев умножили присутствие

Что эксперты наблюдали в начале года? Возросшую общую активность Соединенных Штатов и ряда европейских государств на пространстве СНГ. Под занавес президентства Владимира Путина сербский край Косово, без учета позиции России, был признан независимым государством, впоследствии этот факт прямо поспособствовал жесткой реакции России в ходе конфликта Южной Осетии и Грузии, и «пошел на пользу» одностороннему признанию Абхазии и Южной Осетии в качестве суверенных от Грузии государств. А вопрос о членстве в НАТО Украины и Грузии перешел из плоскости заявлений в плоскость практической реализации.

Но было также очевидно — Россия становится сильнее. Вначале это выглядело как самоуверенность. Кремль уже не боялся острых реакций со стороны Запада и демонстративно встал на путь так называемого суверенно-демократического укрепления всех аспектов государства, включая и внешнюю политику, не взирая на критику и упреки. Происходило это быстро, но плавно.

К примеру, отказ Владимира Путина от третьего срока и выбор Дмитрия Медведева президентом был мотивирован не столько удобством такой кандидатуры для самого Путина, сколько имиджем Медведева на Западе. Вместе с тем, было очевидно, что за «витражом» либерального юриста президента Медведева скрывается отнюдь не ельцинско-козыревский тип внешней политики.

В уходящем году Путин и Медведев не размежевались, не стали открыто конкурировать во внешней политике, а наоборот умножили присутствие России в политическом поле СНГ. Стали не дублировать друг друга, но дополнять. В результате, по итогам года, политика России в СНГ стала более сложной, более реалистичной, основанной на понимании собственного интереса. В отношении интеграционных проектов возобладало осознание, что там, где возникает торможение в многостороннем диалоге, эффективнее развивать двусторонний. Самоуверенность начала перерождаться в силу.

Война расставила все по местам

В уходящем году случилось то, чего опасались как противники, так и союзники России: она применила силу. Российско-грузинская война выявила реальный баланс сил. Как оказалось, влияние Запада на пространстве СНГ куда как меньше, чем было принято считать. Именно война проявила, а точнее, усилила прагматический характер политики России, пунктиром обозначенный в начале года.

Например, миру она продемонстрировала умение проявлять максимальную жесткость. Было показано, что Россия больше не боится вступать в лобовые противоборства с геополитическими соперниками, защищая сферу своих интересов (что удается не всегда, но возможности очевидно растут).

Далее, Москва перестала сентиментальничать по поводу проблем исторического наследия, то есть «общего имперского прошлого». Там, где как в случае с Украиной, не удается найти компромисс, где вопросы истории превращаются в историческую политику, Москва жестко блокирует любые поползновения связать современную Россию на международной арене ответственностью за преступления советского режима.

И еще — дипломатические метания остались в прошлом. Москва перестала гнаться за интеграционными химерами и оплачивать из собственного кармана готовность соседей делать вид, что они хотят воссоединяться. А чтобы сохранить лицо, «зависающие» проекты в этой области Россия поддерживает массированной пропагандой.

Россия — ключница СНГ?

Политические последствия грузинской войны как никто другой прочувствовали страны Южного Кавказа. Армения и Азербайджан ощутили себя заложниками кризиса — почти на три недели были прерваны сухопутные транспортные коммуникации. А в плане политики усугубилось ощущение «одиночества», то есть отсутствие обещанного покровительства со стороны НАТО. Об этом говорят не только эксперты из этих стран, но и политики в самой Грузии, осознав, что страховать Саакашвили от ошибок (а отсчет им пошел с момента разгона оппозиционного митинга 7 ноября 2007 года) никто не собирается. Очевидно ведь, что новая администрация США будет корректировать свою политику по отношению к Грузии. Точно также и следующий президент Грузии постарается выстроить свои отношения с Россией.

В свое время Запад предложил Грузии и другим странам западной части СНГ сделать политставку исключительно на себя, словно «забыв», что под боком есть гигантская Россия. Перекос такой политики стал очевиден, когда в критический момент ни ЕС, ни НАТО по разным причинам не пришли помогать Грузии. План Саркози — максимум, который продемонстрировало западное сообщество. Обещанные $4,5 млрд помощи еще не проплачены полностью до сих пор и могут застрять в финансовых структурах для спасения собственных экономик стран ЕС и США.

Россия тоже находится отнюдь не в выигрышном положении. Но у нее есть арсенал средств, пропорционально более эффективных для реализации своей политики, чем у партнеров: от финансового влияния и военного давления, до политики «улыбок и компромиссов» избранным партнерам. Война показала, что многие ключи от стабильного развития постсоветского пространства находятся у России, а какие-либо новые предложения в отношении формирования балансов сил внутри этого пространства не могут игнорировать интересы РФ. Причем, очень хорошо это просматривается на примере взаимоотношений России с такими странами СНГ, как Белоруссия, Украина, Казахстан и Узбекистан.

Казахстан и Россия — дружба навек?

Связка Россия — Казахстан образует главную ось СНГ, ось всех интеграционных проектов — эта реальность очевидна. Какое направление взаимоотношений ни взять (ЕС, Китай, США) эта пара стран обязательно присутствует в них и играет свою роль. При этом, вот парадокс, за последние годы никаких существенных осложнений в отношениях России и Казахстана не наблюдалось. А между тем испытаний в 2008 году было более чем достаточно и поле для маневра было более чем узким.

В данном случае речь не идет о естественных трениях между корпорациями и отдельными узкими интересами. Реагируя на августовские события на Кавказе, Астана не поругалась с Тбилиси и продемонстрировала приверженность поддерживать самый высокий уровень партнерства с Москвой. Москва в свою очередь не требовала невозможного от Астаны (признания независимости Абхазии), и Астана очень деликатно лавировала. В итоге смогла избежать выбора, причем, жесткого, которого требовала, по идее, ситуация — либо встать на сторону России либо Грузии (и Запада соответственно).

На Ташкент никто не обиделся

Заявление Узбекистана о выходе из ЕврАзЭС и обсуждаемая перспектива сворачивания его работы в ОДКБ не меньшая сенсация, чем новости от 8 августа 2008 года. Казалось бы — что особенного? Присутствие Узбекистана в этих организациях и раньше было нестабильным. Тем не менее, благодаря демаршу Ташкента в СНГ впервые возник прецедент, когда из структуры близкой интеграции выходит не «оранжевая» республика, а страна стратегически близкая к России, связанная с Москвой одинаковым отношением к ферганским событиям, имеющая генетически схожую с Россией политическую конструкцию.

Впервые лидер близкого России постсоветского государства повел себя подобным образом. Впервые официальная Москва, затвердевшая в августовских баталиях, делает вид, что ничего не произошло, а, глядя на ее реакцию, об этом говорит и все экспертное сообщество.

Возможно, это призрак зрелости. То есть, содружество достигло качественно иного уровня, когда возможен выход из интеграционного блока без замораживания других экономических отношений, без политических последствий.

До войны в Грузии такой ход Узбекистана наверняка вызвал бы взрыв негодования.

Но с другой стороны, а куда Узбекистану уходить? Возвращаться в рассыпающийся ГУАМ? Видимо понимание этих реалий и сказалось на реакции Москвы — она была равнодушной, во всяком случае, так показалось со стороны.

«Оранжевые» раскололись

Украинская политика пока держит сокрушительные удары внутреннего кризиса. В значительной степени он вызван радикализацией украинского поля по отношению к России. В 2004—2006 годах раскол проходил по линии юго-восток — запад, «оранжевые»-«регионалы». Нынче же по линии русские украинцы — западные украинцы, раскололось само «оранжевое» движение.

На горизонте политической повестки 2009 года замаячила дискуссия о внеблоковом статусе Украины. Предлагается определенный возврат к позициям до 1994 года, то есть до того момента, когда парламентом был принят Акт о государственной безопасности, фактически зачеркивающий принцип нейтралитета Украины, закрепленный в Конституции, и утверждающий необходимость интеграции в НАТО. Вряд ли это будет громко обсуждаться в наступающем году, но такая тенденция уже существует в публичном политическом пространстве и набирает обороты.

Открытого конфликта с Россией у Украины не случилось, что хорошо. Кстати говоря, это единственное, что позволяет Виктору Ющенко оставаться в кресле президента.

Азия в Европе

Так называют Беларусь при режиме Александра Лукашенко. Возможно за полную неясность перспектив пролонгации его власти — возможны самые неожиданные варианты. Но внутренняя оппозиция слаба, а альтернативных политических игроков внутри власти публично не прослеживается.

Зато отношение к развитию союзного государства Россия-Беларусь очень четко определена — Лукашенко ведет себя так, как захочет. Ни один из существенных вопросов союзной интеграции в 2008 году не был решен до конца. Складывается впечатление, что именно Лукашенко задает тон в этих отношениях. Разрыв между позитивной риторикой о перспективах Союза и реальностью — зашкаливает.

Фундамента для этого Союза — единой валюты — до сих пор не существует. В свою очередь Россия, при всем своем усилении, не может ни шантажировать Лукашенко, ни прижать (например, ценами на энергоносители). Лукашенко требует льготный кредит на поддержку белорусской экономики, Путин ему дает ($2 млрд.). Значит, в Москве понимают, что лучше того, кто сейчас «рулит» в Минске, не найти. Опять же, Лукашенко, как и Беларусь в целом, не могут «уйти» далеко от России: членство в Евросоюзе остается слишком призрачной мечтой.

Таким образом, в демагогическом смысле, то есть на словах, можно очень много говорить о разных перспективах и успехах строительства союзного государства, но фактически нет даже надстройки. Ни с одной из стран СНГ у России в отношениях нет столь огромной пропасти между пропагандой и реальностью, как с Беларусью.

... В 2008 году страны СНГ прошли через разные испытания, из которых они вышли достаточно прагматичными, осознав цену и последствия резких демаршей и конфликтов. Во всяком случае, в преддверии нового года в это очень хочется верить.