Казахстанский мыльный пузырь еще не лопнул, но начал сдуваться

23.12.08. ZonaKZ

Магжан Имангалиев

Любой кризис - это не только непростое время забот и оперативный поиск решения проблем, но и повод обратиться к причинам его возникновения и выработки рецептов, обеспечивающих возможность избежать подобной беды впредь. При этом нельзя не обратить внимания на одну существенную деталь: история капиталистической формы ведения хозяйственной деятельности - это постоянные “качели”, когда периоды подъема сменяются спадами и наоборот. Разумеется, кризис кризису рознь, у каждого свои истоки.

Однако, как показывает практика, каждый выбирается, как может, хотя вариантов спасения больше двух пока не набирается. Одни полагаются на свои “подушки” - золотовалютные резервы и отложения в различные накопительные внебюджетные национальные фонды, а кто о запасе на “черный день” заранее не позаботился, вынуждены уповать на займы МВФ. В этой связи интерес представляет, как из кризиса будет выбираться Казахстан и хватит ли у него собственных ресурсов для решения проблем.

Чем же так привлекательна наша республика в качестве “подопытного”? В начале 90-х бренд “Казахстан” был довольно удачно раскручен. Нате, мол, смотрите, как на обломках бывшего союзного государства, получившая независимость, республика может успешно развиваться и проводить рыночные реформы. Хитрый и искушенный в политических интригах Нурсултан Назарбаев поначалу предпочел заниматься укреплением личной вертикали власти и посматривать со стороны за рыночными экспериментами в России и учиться на ее ошибках. Этот тактический ход сработал и позволил республике буквально проскочить экономический кризис 98-го, поразивший главным образом развивающиеся рынки. А затем экономические показатели стали расти, что называется семимильными шагами, ежегодный прирост ВВП страны стремительно приближался к заветному 10-процентному рубежу. Казалось бы, казахский “рай” будет вечным.

Однако руководство Казахстана оказалось не готовым противопоставить что-либо толковое безжалостному закону цикличности рыночной экономики, согласно которому на смену периоду роста приходит время спада.

Первый звонок для нашей экономики прозвучал довольно быстро. Прозвучавшие раскаты грома на ипотечном американском докатились и до казахской ипотеки. Еще год назад щедрые на ссудный капитал крупные банки в начале лета текущего года резко поменяли вектор своей кредитной политики и начали отказывать в займах строителям и мелким кредитным учреждениям, ужесточать требования по потребительским кредитам. В результате мелкие банки стали объявлять о дефолтах, девелоперы в свою очередь вынуждены были приступить к сворачиванию своих производственных программ. В итоге, как и следовало ожидать, крайними становились рядовые граждане, поверившие в ипотеку и возможность за счет долевого участия в строительстве улучшить свои жилищные условия. В итоге они оставались без обещанных квартир, без денег, которые уже вносили в качестве своего пая. Как на эти события отреагировали власти? Они предпочли не вмешиваться, решив, что “невидимая рука” рынка сама все расставит по своим местам. Когда же обманутые дольщики, потерявшие и деньги и жилье, стали с протестами выходить на улицы, высокопоставленный чиновник в парламенте страны без зазрения совести заявил: “протестующие и недовольные в своем большинстве спекулянты, имеющие в своем распоряжении не по одной квартире и которые за счет ипотеки стараются приобрести новое жилье с целью его дальнейшей перепродажи”. “Спекулянты” напомнили о себе в сентябре. За месяц с банковских депозитов вкладчики сняли свыше $1.5 млрд.

Наивным надеждам казахской элиты, что удастся отсидеться и переждать финансовую непогоду, не суждено было сбыться. Пришлось в пожарном порядке принимать экстренные меры. На спасательную операцию власти выделили $15 млрд., что сопоставимо с 15 процентами ВВП страны. Казахский вариант борьбы с кризисом интересен тем, что власти решились выложить миллиарды долларов на оздоровительные мероприятия, не имея на тот момент каких-либо конкретных экономически обоснованных и просчитанных планов действия.

С началом кризиса более-менее трезвомыслящие и независимые умы Казахстана стали задаваться вопросом, а куда делись миллиарды, которые республика получила в наиболее благоприятные годы (с 2000-го по первую половину 2008-го) на сырьевые ресурсы. Вопрос для правящих властей неприятен тем, что одновременно с ответом на него открывается возможность видеть все механизмы казахского “экономического чуда” и убедиться не только в эффективности их работы, но и избранной модели экономического развития страны в целом. Пользуясь официальной статистикой, наблюдатели пришли к выводу, что “король-то почти голый”. За 7 лет страна экспортировала главным образом металлы и энергоносители около $164 млрд. За это же время зарубежные инвесторы вложили в экономику страны свыше $110 млрд. За тот же период импорт составил $160 млрд. $45 млрд. осели в подвалах Центрального банка и Национального фонда, $4,5 млрд. казахи инвестировали в зарубежные активы. Выходит, что почти весь доход “проели”. То есть получилась калька со страны, чье экономическое благополучие целиком зиждется на экспорте сырья и высоких мировых ценах на них. Стоит ценам на сырье пойти вниз, за ними следует и вся экономика страны. А ведь на заре реформ провозглашалась вполне благородная цель вывести республику в число высокоразвитых государств с высоким уровнем социальной защищенности населения. Кризис же развеял все иллюзии на этот счет и открыл нам глаза на малоприятную реальность - страна, как была до всех реформ сырьевым придатком, так ею и осталось. Единственный малоутешительный приз в этом случае - за годы реформ номенклатура сырьевого экспорта расширялась за счет иностранных инвестиций в нефтедобычу.

К слову сказать, наиболее дотошные наблюдатели усомнились, что такую прорву денег можно вот так просто слопать. Они подсчитали, что себестоимость добычи и транспортировки нефти в 2000 году составляла не более $20 за баррель. За семь лет затраты могли увеличиться максимум на 100 процентов, но мировые цены за этот период росли семимильными шагами, и Казахстан априори был обречен тонуть в нефтедолларах. Соответственно, напрашивается вопрос, где же деньги? Однако копаться в грязном белье не стали, и разговор дальше намеков на казнокрадов и пересуд о виллах и яхтах на Лазурном берегу, непонятно кому принадлежащих, не пошел.

Как говорится, не до этого, надо спасать страну. С начала года банки потеряли более 62 процентов прибыли, свыше 10000 тысяч металлургов отправлены во временные отпуска. Падение оборотов наблюдается по всей линейке потребительского рынка, под грузом роста кредитных ставок и без того рудиментный малый бизнес страны вынужден позабыть о своем дальнейшем развитии и бросить все силы на выживание, не надеясь на помощь со стороны правительства, которая, и в прежние “беззаботные годы” была по большей части декларативной.

Как долго продлится кризис и хватит ли у нашей страны собственных валютных резервов на реанимационные мероприятия?