УЗБЕКИСТАН

Немецкая волна,
8 июля 2003

Узбекистан: климат становится все лучше

Людвиг Гибельгауз

Готов ли к компромиссам Ислам Каримов?

Ряд шагов со стороны Ислама Каримова, немыслимых еще совсем недавно, позволит делать предположение о позитивном изменении политической атмосферы в стране. Однако с чем связана уступчивость президента?

В течение последних двух месяцев на политической арене Узбекистана произошли по меньшей мере два примечательных события, чье значение трудно переоценить. В мае - впервые с начала 90-х годов - прошел курултай Народного движения "Бирлик", а совсем недавно состоялся пленум оппозиционной партии "Эрк". Подобная, немыслимая ранее "уступчивость" президента Ислама Каримова позволила некоторым представителям оппозиции сделать вывод о позитивном изменении политической атмосферы в стране в целом. Обосновывает подобную точку зрения живущий в Мюнхене узбекский журналист Анвар Усманов:

Трансформация под давлением мировой общественности

"То, что происходит в Узбекистане, а именно подвижки в плане демократической поступательной трансформации общества, происходит только под давлением мировой общественности. Большую роль сыграло заседание ЕБРР, прошедшее месяц назад в Ташкенте, но я хотел бы сказать и другое. Дело в том, что правительство Каримова пошло на уступки еще из-за того, что растет недовольство в самом обществе. Наблюдается открытое возмущение экономическим положением в стране, а также отсутствием политических свобод. И вот для того, чтобы как-то сбить накал страстей, режим закрывает глаза даже на пикеты. Сделали свое дело оппозиция и правозащитное движение, дав определенный толчок обществу, которое стало задумываться о своем положении. Все это в совокупности привело в Узбекистане к ситуации, когда мы можем сказать, что во всяком случае мы покинули состояние "мертвого болота". Если так будет продолжаться и дальше, я с оптимизмом смотрю в будущее".

В республике множатся спонтанные протесты

Однако не только активизация организованной оппозиции позволяет Анвару Усманову сделать вывод о позитивном изменении политической атмосферы в узбекистанском обществе. Множатся на сегодняшний день в республике также спонтанные протесты населения, поднимает голову внутрирежимная оппозиция:

"Проходят пикеты и демонстрации, протестуют даже женщины. В Андижане, в Ташкенте женщины пикетировали отделения милиции и МВД, требуя улучшения условий содержания заключенных. Эти пикеты не были разогнаны властями. В течение последнего времени прекращены многие уголовные дела. Немало людей, находившиеся под следствием, были освобождены за недостаточностью улик. Некоторые послабления наблюдаются и в тюрьмах. Правда, этого нельзя сказать о Жаслыке, в этом концлагере, который находится в Каракалпакии, ничего не изменилось. Одновременно в затылок Каримову дышит оппозиция в самом правящем слое. В узбекском политическом "бомонде" есть полярные силы. Это бывший председатель Совмина Мирсаидов, это так называемая "Ташкентская группировка", но даже и самые близкие соратники Каримова стали возражать президенту. Каримовым недовольны и в его ближайшем окружении".

Американскую поддержку не следует переоценивать

Существует мнение, что Ислам Каримов укрепил позиции, неизменно демонстрируя свою полную лояльность Америке. Однако лидер Народного движение "Бирлик" Абдурахим Пулат не склонен переоценивать американскую поддержку режиму Каримова:

"Я не думаю, что Америка согласна с действиями каримовского правительства. США в целом демократическая страна, которая не может отступить от своих принципов и поэтому требования к правящему в Узбекистане режиму идти по пути демократических реформ будут предъявляться вновь и вновь. Но при этом американцы не собираются экспортировать демократию в Узбекистан. Это - наша задача. Сейчас в Узбекистане новая атмосфера и все усилия необходимо бросить на два фронта. Нужно добиться от властей официального признания оппозиционных организаций и добиться гласности. Пробить брешь и затем сломать монополию государства на СМИ. Без этого о демократизации говорить невозможно. Сейчас в Узбекистане есть очень сильное правозащитное движение, которое должно задуматься о собственном издании. А вот создать атмосферу для их деятельности – это задача оппозиции и мы эту задачу сейчас выполняем".

IWPR,
8 июля 2003

В Узбекистане нет места мусульманам

Рустам Эшмурадов, Мухсина Хамидова (псевдонимы независимых журналистов из Андижана)

В дни пятничной молитвы у городской мечети Андижана в Ферганской долине на полтора часа останавливается движение транспорта и пешеходов. В этот день сюда стекается до 10-ти тысяч мусульман, а городская мечеть рассчитана всего на 2 тысячи. Люди вынуждены молиться прямо на улице.

Под предлогом борьбы с распространением идей религиозного экстремизма власти Узбекистана не только упрятали за решетку тысячи людей по подозрению в исламском экстремизме, но и закрыли в стране большую часть мечетей, не думая о последствиях для верующих, а ведь в Ферганской долине традиционно большая часть населения исповедует Ислам.

"Соборную мечеть Андижана закрыли еще в 1998 году. Глава городской администрации и прокурор сказали тогда, что мечеть не зарегистрирована в Министерстве юстиции. Теперь сами видите, что здесь творится", – говорит 60–летний верующий из Андижана Мухаммаджан Маматов, показывая на молящихся прямо на улице людей.

Сегодня здание Соборной мечети Андижана используется под музей литературы и искусства, а вторую крупную мечеть города власти отдали под центр материнства и детства. Подобное обращение с культовыми местами, переоборудованными под светские нужды, напоминает то, что творилось при Советской власти.

Но так было не всегда. В начале 90-х – в первые годы независимости страны – правительство Ислама Каримова вновь открыло для верующих долгие годы бездействовавшие мечети. По всей стране началось строительство новых храмов, а Ислам признали как религию предков и союзника новой национальной идеологии.

Но уже вскоре начались гонения на мусульман, посещавших мечети, независимые от официальных религиозных структур. Многие религиозные деятели и их последователи были арестованы и осуждены по обвинению в так называемом "ваххабизме".

Характерна история известного имама, всеми уважаемого андижанского духовного лидера Абдували Мирзоева. В 1995 г. он бесследно исчез в ташкентском аэропорту, и долгие годы власти отрицали свою причастность к этому инциденту. Однако, как удалось выяснить сотрудникам организации "Международная амнистия", Мирзоев был арестован службой национальной безопасности Узбекистана, подвергался пыткам и в конце концов был помещен в трудовой лагерь.

Гонения на мусульман усилились после терактов февраля 1999 г. в Ташкенте, когда от взрывов бомб погибли 16 человек. Правительство возложило вину за теракты на исламских экстремистов. Тысячи людей были брошены в тюрьмы по обвинению в участии в запрещенных исламских организациях. Особенно досталось членам движения "Хизб-ут-Тахрир". Аресты и суды продолжаются до сих пор.

Опасаясь всяких форм религиозного самовыражения, правительство в 1998 г. организовало принятие нового "Закона о религии", значительно усложнившего процесс создания новых религиозных организаций и открытия мечетей. По новому закону все существующие мечети обязаны были пройти перерегистрацию в Минюсте.

В результате из 2200 мечетей, действовавших на тот момент в Андижане и близлежащих районах, перерегистрацию сумели пройти лишь сорок две. Такая же участь постигла и Наманган, другой крупный город в Ферганской долине. В 1998 году правительственная комиссия из 1000 мечетей, действовавших в Наманганской области, оставила открытыми лишь 240. По словам заместителя председателя Наманганского отделения Независимой организации по правам человека в Узбекистане (НОПЧУ) Хошимжона Жамбулова, в действующие мечети были назначены имамы, лояльные властям.

Вся официально разрешенная исламская деятельность в Узбекистане контролируется Муфтиятом (высшим религиозным органом) и Комитетом по делам религий.

В беседе с IWPR заместитель председателя этого комитета Шухрат Исмаилов категорически опроверг утверждения о том, что права верующих в Узбекистане нарушаются, заявив: "Закрытие мечетей нельзя считать ущемлением прав мусульман".

Болезненным вопросом для мусульман Андижана является и полное отсутствие в городе исламских учебных заведений – медресе.

В 1990 году известный в городе духовный лидер Адилжон-хаджи Абдусаломов открыл в Андижане медресе, где обучались и успели получить дипломы об исламском образовании 300 студентов.

В 1998 году власти Андижана закрыли медресе, аргументировав это тем, что его санитарное состояние не соответствует нормам, а сам Адилжон-хаджи провел 2 года в тюрьме по обвинению в распространении идей религиозного экстремизма, а затем был отпущен на свободу по амнистии.

"До сих пор не могу добиться открытия духовного учебного заведения, а ведь потребность в исламском образовании в Андижане очень велика", – говорит Абдусаломов. Такие учебные заведения, как Исламский университет и медресе Муфтията в Ташкенте, находятся под жестким контролем властей.

Государство преследует исламских активистов во имя национальной безопасности, однако, как побочный эффект, тысячи обыкновенных мусульман в Андижане и других городах остались без культовых учреждений. Власти, видимо, рассчитывают, что, оказавшись на улице, эти люди будут только молиться – и ничего более.