Хочу для начала вспомнить одну историю, которая случилась с Вольтером. Однажды к нему в гости пришли два между собой незнакомых человека, один из них был юрист, а другой был экономист. В ходе встречи с Вольтером провели прекрасный вечер у энциклопедически образованного человека, были в восторге. Шли, вместе возвращались после этой встречи домой и делились своим восхищением от Вольтера. После некоторых вот таких комплиментов юрист говорит: «правда он плохо разбирается в юриспруденции». На что экономист сказал: «да, и в экономике он слабоват. А во всех остальных вопросах он энциклопедист».

Я тем легче соглашаюсь со всем, что было сказано сейчас об экономических проблемах. Я тоже убежден, что есть, вероятно, какой-то не только пласт нереализованных или недореализованных договоренностей, но и, безусловно Глазьев прав, заинтересованные в том, чтобы они недореализовывались. Потому что мне, например, непонятно, почему мы отказались от самолета, о котором здесь вспоминали, АН-70. И не очень понятно, почему мы не ратифицируем свободную торговлю.

Мы в Российской Федерации, в том числе и в Федеральном собрании, могли бы совершенно на голубом глазу принять какое-нибудь решение, закон о поддержке стремления Украины в единое экономическое пространство. Принимает же конгресс Соединенных Штатов резолюцию о поддержке стремления Украины в НАТО. И при прежнем правительстве и при нынешнем правительстве. Иногда с основанием, - в данном случае это «письмо трех», о котором упоминали, - иногда без основания, когда не было никакого письма, конгресс принимал такие законы, решения, резолюции и так далее. И мы могли бы, но не делаем.

Размышляя над тем, что на самом деле возможно и что нет, я сошлюсь на то, что нынешняя встреча – не единственная, проходящая в эти дни. Я вот сегодня, чтоб принять участие в мероприятии, которое было организовано украинским форумом и нашей Общественной палатой, пропустил другое событие. На Украине сегодня в течение дня и завтра-послезавтра проходит экономический форум. И на нем, несколько я понимаю, собирается выступать Президент Украины с изложением своих подходов. Коллеги из Польши меня пригласили участвовать. Я вернулся во вторник из Англии, где проходила под Лондоном конференция «Украина, строя стабильное будущее», на которой были многие представлены с Украины. Был Григорий Немыря, был Олег Рыбачук, там было много других людей.

Я припоминаю, что на этой конференции в Уилтон-парке под Лондоном сказал господин Мингарелли, который является заместителем секретаря Европейского Союза, как раз по нашим с вами вопросам, по делам, связанным с Украиной, Россией, с Молдовой и так далее, сказал: «Мы, конечно, в ближайшее время не в состоянии решить вопрос о приеме Украины в Европейский Союз, но процесс должен продолжаться. При этом вы должны знать, уважаемые коллеги с Украины, что таможенный союз с Россией означает отказ от соглашения с Европейским Союзом на перспективу». И уважаемые коллеги дружно закивали головой, что они это понимают.

Уважаемые друзья, мы сейчас обсуждали деликатную тему. По крайней мере, некоторые из участников с российской стороны, да и с украинской тоже упоминали о заявке Украины в НАТО, подписанной и уже известной как «письмо трех». Но давайте будем откровенны. Когда эта тема в том же Уилтон-парке обсуждалась, недоумевали представители Запада недоумевали: «А что собственно так всполошились на Украине? Ведь в 2002 году была принята оборонная доктрина и закон по этому поводу, где сказано, что евроатлантическая интеграция, – интеграция в НАТО, – является целью Украины».

Что-то мне подсказывает, что часть людей, которые здесь сидят, к этому имели отношение. Имели отношение, а сегодня говорят: «А чего переполох-то, вы с 2002 года, вы не за 3 месяца готовили вступление». Ну, может быть, я ошибся на один год, в 2003 году.

Уважаемые коллеги! Предупреждали мы прежде в России откровенно о том, что трудно совместить коня и трепетную лань или только сегодня начали предупреждать? Я цитировал на заседании российско-украинской комиссии в 2006 году письмо Президента Бориса Николаевича Ельцины, ныне покойного, который обратил внимание своего коллеги Леонида Даниловича Кучмы в 1999 году на несовместимость с положениями договора планов Украины по развитию далеко идущих связей с НАТО, имея ввиду вступление в НАТО, а не просто добрососедские отношения с блоком как таковым.

Давайте будем еще более откровенны. А почему вы хотите или продолжаете хотеть в НАТО? Я вижу две причины. Первая, вполне естественная причина, заключается в том, что ну хочется быть вместе с победителем в холодной войне, в успешной военно-политической конфигурации, хочется быть в «мэйнстриме». Вторая причина, которая, может быть, существует, заключается в том, что нельзя в полной мере доверять даже договору с Россией, обязательно Россия не вытерпит. Такие злобные люди, как Затулин или Лужков или еще кто-то, не дай Бог, каким-то образом, повлияют на российскую политику и своруют у Украины Крым, Восточные земли расколют Украину. Такое впечатление, что кто-то продолжает всерьез считать, что это вероятный сценарий. И поэтому от этого сценария нужно уберечься вступлением в НАТО.

А теперь я хотел бы спросить: а почему Затулин или Лужков, – могу, наверное, распорядиться сегодня отсутствующим мнением Юрия Михайловича, – вообще заговаривают на эти темы? Ведь, уважаемые коллеги, мы не хотим невозможного, возвращения Крыма или Донбасса. Мы хотим, чтоб по-человечески относились к нашим соотечественникам. А самый деликатный вопрос, – я не буду сейчас говорить о Мазепе, о реабилитации известных исторических персонажей, – это язык. Мне кажется, уважаемый форум собирается бороться с мельницами. Он говорит: «Не надо политизировать эти вопросы». Уважаемые коллеги, у нас в России нет политической проблемы ни украинского языка, ни русского языка. Но на Украине совершенно четко и политически проблема русского языка стоит. А почему она стоит? Что сейчас происходит? Вы же знаете, сейчас забастовка кинотеатров на Украине, потому что есть решение перевести сразу и вдруг кинопрокат на государственный язык. Вы же это знаете.

Что происходит сейчас на Украине? На Украине сейчас издан указ, вернее решение министерства образования, по которому выпускные экзамены, они же тестовые вступительные в ВУЗы, принимаются только на украинском языке. Потребовалось два месяца усилий протестов, – в том числе и к нам обращались, – чтобы объяснить, что в Крыму ну невозможно это сделать, потому что 95 % учащихся обучаются на русском языке. И на это, на 2 года применение этого решения в Крыму, решением следующим министра, слава Богу, отложено. Но всего на два года. Речь идет об экзаменах в 11 классе. А дальше смотрите, какая реакция на это. Как только министр образования, ну совсем свой, украинский министр, это решение принял, Украинская Республиканская партия, – она входит официально в блок Юлии Тимошенко, – сделала протестное заявление, в котором сказано, что если люди в Крыму не хотят учить государственный язык, то в таком случае, у нас есть места дворников, уборщиков, там, где язык знать не нужно. Это говорит официальный участник правительственной коалиции в своем политическом заявлении.

Когда кинодистрибьютеры пришли в Министерство культуры и говорят: «Мы вообще не за язык, мы вообще не агенты влияния, просто у нас бизнес разваливается». Им заместитель министра культуры сказал следующее: «Нас не интересуют проблемы вашего бизнеса. Года через два зрители привыкнут, как привыкли к украино-язычному ТВ и рынок восстановится. Но украинский язык – это вопрос национальной безопасности и это государственная политика. Поэтому, власть будет заниматься украинизацией, несмотря на ваши протесты».

И вот пока это происходит, вы сами у себя порождаете сомнения, не захотят ли в России разыграть тему Крыма, Восточной Украины и так далее. А поскольку вы сами себя этой темой запугиваете, то спасаетесь от этого в НАТО. Это замкнутый Вами самими круг. Ну, так давайте тогда про телегу и лошадь разберемся – где она, впереди или сзади.

Последнее, что я хотел бы сказать. Тут много говорили о необходимости развивать то, что делают западники на Украине, а именно фонды, гранты и так далее. Я полностью согласен. И лично мы пытаемся это сделать, во всяком случае, мой институт стран СНГ – единственное российское некоммерческое учреждение, которое имеет филиал на Украине. А теперь я вам скажу, что он зарегистрирован как общественная организация. Почему? А потому, что институт стран СНГ в Москве – это некоммерческая организация, но на Украине нет закона о некоммерческих организациях. Их нет как явления. Некоммерческого сектора вообще нет. И нам приходится подвергаться бесконечным по этому поводу расспросам, допросам, в одной замечательной службе из трех букв, которые, я уверен, сами представляете, – кто мы такие, почему мы здесь, что мы тут делаем. Я уверен, что ни фонд Сороса, ни другие фонды в эту Службу никто никогда не вызывает. И не спрашивает, почему они здесь и на каком основании они тут работают.

Спасибо!

[Версия для печати]