Москва должна поддержать русских Абхазии

Сегодня.ру, 05.11.08

Антон Кривенюк

Представители Абхазии участвуют во всемирной конференции соотечественников, которая проходит в Москве. Мероприятие это статусное, ибо с приветственным словом от имени президента России Дмитрия Медведева там выступил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Непосредственно в конференции участвуют мэр Москвы Юрий Лужков и другие высокопоставленные гости.

Абхазские гости на ней тоже статусные. Александр Страничкин, кроме того, что возглавляет Ассоциацию общественных объединений «Русская община Республики Абхазия» является еще и вице-премьером правительства страны, курирующим экономический блок. Ольга Колтукова – не только лидер организации русской общины в столице Абхазии, но и министр труда и социальной защиты. Наталья Каюн – единственный не наделенный властью руководитель организации, представляющий русскую общину. Но это только в последнее время. До него Наталья Каюн занимала пост заместителя министра образования республики.

Может показаться, что этнические русские занимают в Абхазии многие важные государственные посты. Но на участниках московской конференции список высокопоставленных абхазских чиновников русской национальности исчерпывается. Есть еще несколько депутатов парламента русской национальности, и небольшая группа чиновников второго и третьего разряда.

Сегодня русские в Абхазии составляют не менее 15-20% населения Абхазии. Это обстоятельство по идее должно позволять иметь более широкую группу лоббистов во власти. Но этого не происходит. Не потому что абхазский режим дискриминационен, а потому что русские в Абхазии перманентно пребывают в чемоданном настроении. А оно препятствует, как правило, стремлению к самореализации в той стране, из которой хочется уехать.

Есть мысль о том, что русская община в Абхазии по факту уже практически не существует, несмотря на относительную многочисленность этнически русского компонента. Последние двадцать лет русские из Абхазии в основном уезжают. До войны 1992-1993 гг., грузинский национализм стал причиной выезда тысяч русских. Потом война, во время которой страну покинули ещё десятки тысяч русских. В блокадные годы пусть и не так быстро, но выезд русского населения продолжался. Итог: у русской общины в Абхазии больше нет интеллектуального и экономического стержня, который и должен позволить лоббировать интересы общины. Русские, которые жили в Абхазии в советский период, были по большей части не пролетариями. Это ученые, работавшие в одном из крупнейших в СССР Сухумском физико-техническом институте. Это квалифицированный персонал институтов, предприятий и учреждений. Эти люди выполняли в Абхазии заказ Союза, и как только это государство перестало существовать, нашли себе работу в других местах.

Сегодня основная масса русских в Абхазии – это пенсионеры, дети и разного рода маргинальная тусовка, зарабатывающая на жизнь поденным или неквалифицированным трудом. Ждать от этого социума ярких идей для развития русской общины, бесполезно. Есть некоторые интересные тенденции – например, становление образованной и энергичной молодежи русского происхождения в разных сферах. Но этот процесс только начался, и в будущем требует уточнения, насколько он может быть эффективным.

Есть логика в том, что раз в Абхазии нет потенциала для эффективной защиты интересов русскоязычного населения, то уместно было бы защищать его из России. Благо для этого очень подходящий момент. Отношения между Абхазией и Россией как никогда хороши, а это значит, что можно задействовать механизмы внешней поддержки, которые позволили бы русской общине нормально развиваться в Абхазии. Но русская община на самом деле оказалась никак не задействована в абхазо-российском диалоге.

Вице-премьер Александр Страничкин выступил на Всемирной конференции соотечественников с докладом «Координация деятельности русских общин в Абхазии». Я не читал текста этого доклада, но я не согласен с его названием. В Абхазии нет никакой координации деятельности между русскими общинами, так же как нет состоявшихся организаций русской общины, способных лоббировать интересы соотечественников. В реестре министерства юстиции Абхазии значится шестнадцать организаций русской общины. На бумаге выглядит так, будто русская община – самый политически активный компонент абхазского общества. А на деле это самый раздираемый внутренними распрями компонент абхазского гражданского общества. Эти организации в большинстве своем создаются вопреки ранее созданным, с целью помешать их работе. Еще у них есть надежда на то, что удастся добиться финансирования каких-то своих проектов из Москвы. И за эти, весьма виртуальные деньги, между активистами русской общины идет бесконечная драчка.

Если не брать в расчет мелкие организации, то вкратце история становления организаций русской общины выглядит так: долгие годы на этом поле работала только одна организация – «Конгресс русских общин, соотечественников России в Абхазии». Эта организация действительно была мощной, но только потому, что в годы блокады единственной в Абхазии оказывала посреднические услуги для желающих получить российское гражданство – розовую мечту десятков тысяч людей, мечтавших вернуть себе свободу передвижения. О коррупции в этой организации ходили легенды, которые подкрепились позже реальным уголовным делом, о котором впрочем, быстро забыли. Организация могла похвастаться реальным представительством русских общин, проживающих в регионах Абхазии. Но на определенном этапе Конгресс охватили внутренние разборки, связанные с монопольным положением в ней ее председателя, тогда депутата абхазского парламента Геннадия Никитченко. Началась селекция русских организаций, совпавшая с общим потеплением отношений Абхазии с Россией. И тогда функция посредничества при получении российского гражданства была демонополизирована. Такие же услуги стали оказывать и другие организации, офисы которых стали расти как грибы после дождя по всей Абхазии. Таким образом, паспортный бизнес стал менее выгоден. И потянулись главы новых организаций в Москву за живыми деньгами под проекты русской общины.

В Москве деньги дают, но скупо. Реально разжиться никому не удалось, но неплохие контакты с мэрией Москвы и Фондом Юрия Долгорукого удалось установить организации «Союз соотечественников России в Абхазии» под руководством врача Леонида Заводчикова. Эта организация один момент претендовала на статус лидирующей организации, представляющей русскую общину в Абхазии. Но позже была создана организация «Русский культурный центр» под руководством тогда заместителя министра образования Наталии Каюн. Приветственные адреса на презентации организации от мэрии Москвы, депутатов Госдумы, наличие абхазского истеблишмента ясно давали понять, что вновь созданная организация – фаворит властей, как в Сухуми, так и в Москве. Конкуренты на презентацию не пришли. Но использовали свои возможности, чтобы высказать недовольство «многовекторной» политикой, прежде всего московской мэрии, которая традиционно финансирует проекты диаспор за рубежом. Поэтому еще позже, как ответ на такой вызов, появилась Ассоциация общественных объединений «Русская община Республики Абхазия». Просто в Москве хотят видеть «одно лицо» русской общины в Абхазии. Но то, что этим лицом стал вице-премьер Страничкин, многих не удовлетворило. Поэтому пока Ассоциация свою миссию не выполнила.

Что касается Конгресса русских общин, то он, скорее всего, скоро закончит свое существование. Его председатель Геннадий Никитченко проиграл парламентские выборы в прошлом году не без стараний властей. За это он выступил с гневным интервью ставропольскому журналу, в котором обвинил власти страны в «антироссийской политике». Генеральная прокуратура Абхазии посчитала его заявления оскорблением в адрес властей и возбудила уголовное дело. К тому же, процесс получения российских загранпаспортов теперь передан в руки госструктур, а значит, финансовая база под Конгрессом рухнула.

История умалчивает о том, какие суммы московская мэрия и другие доноры перечислили на счета организаций русской общины. Но то, что большинство проектов, которые по факту реализуются организациями, имеют второстепенное значение, это точно. Есть организация, которая кормит одиноких стариков, и она никак не может добиться финансирования из России, ее спонсирует несколько абхазских спонсоров.

Русские в Абхазии сегодня нуждаются не в защите русского языка, который имеет в стране статус официального, а в защите своих прав. Ни одна из организаций русской общины ни в одном случае не оказала ни одному русскому поддержки в цепи драматических ситуаций, которые происходили в течение последнего года.

«Черные риэлторы» есть везде. Когда в Москве они отбирают квартиры у москвичей, то их контингент – пьяницы и бомжи. Когда отбирают квартиры в Сухуми или Гаграх, то контингент этих маклеров – русские. Налицо существование нескольких преступных группировок, в состав которых входят работники домоуправлений, БТИ и других структур, без содействия которых невозможно переоформление документов на домовладение при наличии проживающего в нем гражданина. Схема чаще работает так: в отсутствие хозяина, который может постоянно не проживать в своей квартире, выехать на время и т.д. устанавливается железная дверь. На самом деле, установка двери – последний этап, которому предшествует длительная работа по замене имеющихся документов на недвижимость на нового «хозяина». Когда реальный хозяин возвращается, он уже не может попасть в свою квартиру, так как фактически она чужая. Он естественно обращается в правоохранительные органы, в то же БТИ. Там ему говорят, «но вы не хозяин этой квартиры, она принадлежит другому человеку». Далее события могут развиваться по разным направлениям. «Новые хозяева» могут популярно объяснить, что попытка добиться правды чревата проблемами, либо законопослушный гражданин обращается в суд. Это ничего не даст. Суд коррумпирован, да и разбор ситуации продлится настолько долго, сколько необходимо, чтобы перепродать украденную недвижимость по рыночным ценам третьим лицам. Таким образом, у недвижимости появляется новый хозяин, который заплатил реальные деньги и получил на руки правоустанавливающие документы.

Чуть ли не каждую неделю газеты вопиют о новых преступлениях, но организации русской общины молчат. Эта тема им неинтересна. Единственный человек, который приложил усилия в борьбе с квартирным беспределом, и смог добиться определенных положительных результатов, – писатель и соредактор газеты «Эхо Абхазии» Надежда Венедиктова. Но она один воин в поле.

Допустим, русские организации боятся криминала, но у них есть все возможности, чтобы поднять общественное мнение, заставить говорить на эту тему власть. Вся проблема в том, что организации русской общины занимаются чем-то не очень нужным людям.

Сегодня русским в Абхазии нужны не гуманитарная крупа и русские национальные костюмы, а полноценная интеграция в реальное абхазское общество. Им нужна не отправка детей в летние лагеря, а поддержка проектов, направленных на создание мощной экономической и общественной позиции русскоязычного населения в Абхазии. В конце концов, это позволит и России иметь в Абхазии в качестве лоббистов не батраков, работающих на чужих земельных участках, а энергичных и амбициозных политиков, готовых на равных говорить в Абхазии.