КАЗАХСТАН

Внешнеполитическое обеспечение национальной безопасности Республики Казахстан

Грозин А.В

Для Республики Казахстан, как и для всех без исключения постсоветских государств, тема обеспечения национальной безопасности (НБ), защиты своих жизненных интересов стала одной из центральных при выработке внешнеполитической линии.

С конца 90-х годов прошлого века года угрозы безопасности молодым республикам Центральной Азии резко возросли. Сегодня многие эксперты ставят под серьезное сомнение возможность сохранение долгосрочной атмосферы стабильности во всем Центральноазиатском регионе (ЦАР). Проблема обеспечения региональной безопасности стала для постсоветских азиатских республик и их соседей, ключевой.

В силу того, что с самого первого шага реализации собственной самостоятельности данная тематика была совершенно новой, незнакомой, а «цена вопроса» была особенно велика, руководство постсоветских государств Азии приняло различные модели внешнеполитического обеспечения собственных национальных интересов.

Таджикистан, переживший разрушительную гражданскую войну и де-факто признав невозможность сохранения государства без прямого спонсорства Москвы и Тегерана, в значительной степени самоустранился от активного участия в вопросах сохранения стабильности ЦАР - республика всецело ориентируется на поддержание хрупкого внутритаджикского мира и увязку часто разнонаправленных интересов различных регионов страны.

Примерно то же самое можно сказать и о позиции Ашхабада: туркменский режим уже не один год придерживается принципиальной линии неучастия в вопросах регионального значения, отдавая внимание сугубо ограниченным двусторонним межгосударственным связям. Туркменский нейтралитет, возведенный властями республики в непререкаемый статус некоей «священной коровы» уже сегодня доставляет постсоветским республикам весьма большое количество хлопот (наркопотоки, незаконная миграция с Юга, поставки боевой техники и вооружений в конфликтогенные зоны и т.д.). В данной связи уместно отметить, что и тема демократии и соблюдения самых элементарных прав человека в нейтральном Туркменистане становится в последнее время все более обсуждаемой мировыми СМИ. Не спасает окончательно «испорченный» имиджа туркменского политического режима и наличие богатых газовых запасов.

В Киргизии, государстве, превратившемся в 1999 – 2000 годах (т.н. «баткентские горные войны») в своеобразный «проходной двор» различных наркобоевиков, «исламских солдат удачи» и множества иных авантюристов, власть долгое время демонстрировала если и не бессилие, то, по крайней мере, неумение контролировать значительную часть собственной территории, недостаток сил и средств для противодействия международному терроризму.

Провозгласив в качестве программного направления обеспечения безопасности страны “дипломатию Шелкового Пути” с оптимальными для республики результатами в качестве модельного «островка демократии в азиатских пространствах», Бишкек так и не смог не только защитить себя, но и создать благоприятный имидж стране на мировой арене.

Стоит добавить, что вторжения террористических вооруженных формирований, контролируемых лишь их полевыми командирами на юг Киргизии, подорвали доверие не только к Бишкеку, но и ко всей системе безопасности ЦАР. Данный факт позволяет предположить, что в Киргизии (как и на Северном Кавказе) проявила себя не только "чистая геополитика", но и прошла успешную апробацию модель локального конфликта ХХI века: геоэкономически-информационная.

Узбекистан, взявший курс на обеспечение НБ страны с опорой на внутренние силы и поддержку США (после появления военных баз «антитеррористической коалиции» в Ханабаде и Кокайды), также испытал и продолжает испытывать множество растущих из месяца в месяц проблем. После выхода из Договора о коллективной безопасности (ДКБ), узбекские власти до последнего времени делали упор на развитие двусторонних отношений в области обеспечения национальной безопасности. Ташкент традиционно отвергает идеи какой-либо реальной интгерации и согласен на построение оборонного пространства без сколько-нибудь весомого объединения ВС, военной инфраструктуры, единого командования.

Кроме того, сам Узбекистан остается одной из самых болевых точек Центральной Азии - ситуация в республике внушает все более серьезное беспокойство. Только в Узбекистане существует серьезная (и вооруженная) внутренняя оппозиция режиму Каримова, которая опирается на идеи радикального ислама и пользуется поддержкой довольно больших масс населения. Оппозицию сегодняшнему узбекскому политическому режиму подпитывают экономические трудности и глобальная перенаселенность, осложняемая взрывным ростом населения и катастрофической нехваткой земельных и водных ресурсов. Руководство страны сохранило в неизменном виде бывшую советскую государственную машину управления экономикой: рыночные преобразования носят, по большей части, «декоративный» характер. Отсутствие рыночных реформ не позволяет направить энергию активной части населения на созидательное строительство, поэтому эта часть населения энергично участвует в политической деятельности, в том числе и под радикальными исламскими знаменами (других в Узбекистане просто не существует). Когда же узбекские религиозные лидеры начали подвергаться уголовным преследованиям, ислам среди социально дезориентированной части населения принял наиболее радикальные формы.

На сегодняшний день становится ясно, что, пока не будут решены сложные социальные проблемы республики, угроза радикализации ислама в Узбекистане будет только расти, а репрессивные меры могут вызвать лишь обратный эффект.

Афганистан сегодня, не смотря на разгром режима талибов, является (наряду с ближневосточной и закавказской), не только основной точкой напряженности на евразийском пространстве, но и территорией, по которой может пройти, предсказанная С.Хантингтоном "линия межцивилизационного разлома" континента.

Многие эксперты и аналитики, исследующие ситуацию в постсоветской Азии, сходятся во мнении о том, что проблема Афганистана остается «дамокловым мечем Центральной Азии» (формулировка, прозвучавшая в апреле 2000 г. на ташкентской встрече президентов Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана). Страна, представляющая собой едва ли не наиболее отсталое в социокультурном и экономическом плане государство Земли, стала не только рассадником террористов, но и базой наркомафии.

Прямой военной угрозы национальной безопасности ННГ Азии со стороны Афганистана сейчас нет. Реальная угроза состоит в перспективе ползучей идеологической, террористической и масштабной героиновой экспансии с афганской территории. Идеология талибов, «Аль-Каэды» и других составных частей т.н. «террористического интернационала» имеет очень мало общего с исламом. Она представляет собой эклектичную смесь из фрагментов религиозных учений радикалистского толка, сдобренных цитатами из Корана и откровениями различных духовных наставников террористов. Это - идеология стабильного беспорядка, выгодная «исламским псам войны» и наркобаронам.

Впечатление о том, что проблема с Афганистаном решена, обманчиво. Наоборот, как заявил недавно на международной конференции по региональной безопасности, проходившей в Алма-Ате, сотрудник посольства Афганистана в Казахстане Абдулла Аймак, с началом войны в Ираке международное сообщество забыло об Афганистане, и новое правительство столкнулось со старыми проблемами. На границе Афганистана и Пакистана, по сведениям А.Аймака, безбоязненно готовят террористов, и в многочисленных медресе учат их не основам ислама, а как держать оружие, убивать, уничтожать школы и управленческие структуры государства. Производство высококачественного опия не только не уменьшилось, но и увеличилось в несколько раз. Государство талибов не успело стать военно-хозяйственной организацией, способ существования которой – ведение боевых действий. Однако, у границ азиатских постсоветских республик продолжает складываться быстроразвивающаяся система, экономика которой ориентирована на производство наркотиков. Если по данным казахстанского Агентства по борьбе с наркоманией и наркобизнесом в 1998 году в Афганистане было произведено 2.800 тонн опия-сырца, в 1999 – 4.600 т. сырья опиатов, то сейчас уже объемы «товарного» героина оцениваются примерно в таких же объемах. В 1999 г. Афганистан дал 75% мирового объема опия-сырца и героина из которых 65% попало в Европу через Центральную Азию и Россию - наркокурьерам не составляет большого труда пересекать прозрачные внутрирегиональные границы. По оценкам ООН и администрации Хамида Карзая в 2003 г. доля афганского героина и опия-сырца на мировом наркотическом рынке составила уже не менее 80 – 85 %.

Не исключено, что в будущем произойдет повторение военного кризиса в Афганистане, что неизбежно скажется на стабильности в Центральной Азии.

И хотя есть разрозненные свидетельства того, что Исламскому Движению Узбекистана (ИДУ) в ходе боевых действий в Афганистане был нанесен серьезный урон, ряд террористических актов в Узбекистане (март 2004 г.) указывает на то, что эта террористическая группировка наращивает свою активность. Спецслужбы Киргизстана, Узбекистана, Таджикистана, Казахстана, видимо, получили уже тревожные сигналы, но пока говорить о них считают преждевременным. Со второй половины 2003 г. в Баткентской области на юге Киргизии Служба национальной безопасности КР приступила к проверке тайных горных троп на границе с Таджикистаном.

Одновременно, на фоне растущих вызовов сохранению стабильности в Центральной Азии Казахстан демонстрирует достаточно успешную многовекторную дипломатическую политику, ориентированную на сохранение общерегиональной стабильности, снятие проблемы разрастания конфликтного потенциала региона.

Стоит напомнить, что практически сразу же после обретения суверенитета, Казахстан столкнулся с совершенно новой проблемой: фронтальным, массированным давлением подавляющего большинства западных демократий на бывшие «ядерные» республики СССР (включая Украину и Белоруссию) с целью их абсолютной «денуклеаризации».

Потенциал оружия массового поражения (ОМП), доставшийся Казахстану после распада СССР впечатляет: 104 «РС-20» («СС-18» по западной классификации) с 1040 боезарядами, 40 стратегических бомбардировщиков Ту-95 МС с 240 ядерными крылатыми ракетами. Весь ядерный потенциал Индии и Пакистана сегодня можно оценить, примерно, в одну сотую от того, что оставила Казахстану в 1991 г. Советская Армия.

В конце 80-х – начале 90-х годов многие «национально озабоченные» представители некоторых казахстанских оппозиционных партий и движений требовали от президента Н.Назарбаева объявить республику «ядерным государством», мотивируя свою позицию тем, что как только Казахстан «разоружится» у него сразу же возникнут серьезные внешнеполитические проблемы. В первую очередь, имелось в виду, что РК, лишившись советского ядерного оружия, станет уязвимым перед внешним давлением. Причем в качестве возможных агрессоров назывались и Россия, и Китай, и Узбекистан и множество иных государств (вплоть до США). В некоторых независимых СМИ республики появились безответственные призывы к использованию «ядерной дубинки» для выбивания иностранных инвестиций.

Время показало правоту казахстанского лидера и бесперспективность оценки окружающего мира сквозь призму постоянных поисков внешних врагов и их «зловещих заговоров».

После подписания Лиссабонского протокола (признание статуса ядерной державы на постсоветском пространстве лишь за Россией, как правопреемницей СССР), нетрудно предугадать какую реакцию мирового сообщества, и, прежде всего США и их союзников, вызвало бы сопротивление этим договоренностям. Без преувеличения можно утверждать, что республика возглавила бы список так называемых стран-изгоев, а претензии по части «несоблюдения демократических норм», «ущемления прав человека» и т.д. звучали бы практически беспрерывно.

Казахстан, в условиях сегодняшней нестабильности, предложил свое видение путей решений проблем мировой безопасности. В октябре 1992 г. с трибуны 47-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН президент Казахстана Нурсултана Назарбаева озвучил идею об организации Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). Суть инициативы заключается в возобновлении попытки создать эффективный механизм превентивной дипломатии на континенте. СМДВА представляется как новая система отношений государств Азии, в которой на коллективной основе будет достигнута договоренность о гарантиях их целостности и безопасности, дан импульс развитию экономических и культурных взаимосвязей.

Одной из основных проблем, относящихся к созданию системы безопасности, по-разному понимающихся государствами Азии, приоритетное место занимает ядерная тематика. Казахстан с учетом особой позиции таких государств, как КНР, Индия, Пакистан, Израиль, предлагает ввести вопросы, связанные с проблемой ядерного оружия, в круг вопросов, обсуждаемых в процессе СВДМА с конечной целью прекращения ядерных испытаний, а также укрепления режима ядерного нераспространения на континенте как необходимого элемента для создания общеазиатской безопасности.

Руководство Казахстана не перестает указывать на то, что приоритетными целями внешней политики страны являются предотвращение распространения ядерного оружия и расширение международного сотрудничества в области мирного использования атомной энергии; полное запрещение ядерных испытаний и закрытие ядерных полигонов; обеспечение надежных гарантий безопасности неядерных государств. Данные приоритеты не остаются пустыми декларациями – внешнеполитическая линия поведения Астаны на международной арене базируется именно на этих принципах.

И дело не столько в возможных негативных последствиях со стороны сверхдержав. Казахстан, испытавший все «прелести» в роли ядерной провинции СССР, осознанно определил для себя неприемлемость сохранения ОМП и его инфраструктуры в любом качестве.

Было бы ошибкой полагать, что решение такой ключевой проблемы национальной безопасности страны, как ядерное оружие бывшего СССР, находившегося на казахстанской территории, далось руководству РК легко. Помимо отдельных высказываний лидеров оппозиции в пользу сохранения ядерного статуса страны, существовали более серьезные проблемы материально-финансового (ликвидация ОМП требовала едва ли не столь же масштабных трат, как и его создание, и развертывание) и внешнеполитического свойства.

Справедливость требует отметить, что между Казахстаном и Россией (так же как между Россией и Украиной) в начале 90-х существовали определенные разногласия по вопросу о принадлежности стратегических ядерных сил (СЯС), располагавшихся на территории данного ННГ. Россия настаивала на предоставлении ей права распоряжаться СЯС, базирующимися в РК. Казахстан выступал за то, чтобы СНГ в целом контролировал ядерное оружие на территории бывшего Советского Союза. В конечном итоге, стороны пришли к договоренности о том, что РВСН, временно находившиеся на казахстанской территории, перешли под юрисдикцию России. 25 мая 1992 г. РФ и РК подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, четко разграничивающий сферу юрисдикции над всеми военными объектами на казахстанской территории (за российским Главным управлением Министерства обороны были закреплены самые значительные военные ядерные объекты).

«Денуклеаризация» Казахстана была достаточно длительной: сказалась большая технологическая сложность и затруднения финансового характера. Закрытие последней штольни (29 июля 2000 г.) стало важнейшей вехой в истории суверенного Казахстана. Казахстан де-факто стал безъядерным государством.

После того, как казахстанские дипломаты и военные успешно парировали данный вызов, казалось, что основная масса проблем, от которых прямо зависит сохранение внутрирегиональной стабильности и поддержания НБ молодых государств на должном уровне автоматически решены (насколько это вообще возможно в регионе, называемом множеством экспертов «пороховой бочкой материка»).

Жизнь, однако, распорядилась иначе - внешние вызовы безопасности проявляют себя в постсоветской Азии уже не только в латентной форме, но, с конца 1999 г., и совершенно наглядно.

К зримым угрозам НБ государств ЦАР следует отнести фактор нестабильности в Ферганском и афганском секторе Центральной Азии. Нестабильность в Афганистане, зыбкий мир в Таджикистане и взрывоопасная ситуация в Узбекистане, со всеми вытекающими отсюда последствиями, еще раз подтверждают тезис З. Бжезинского о “поясе нестабильности”, на территории которого затруднительно осуществлять не только крупные инвестиционные, но и просто гуманитарные мероприятия. Далеко идущие и во многом противоречивые планы великих держав на этом участке Евразии не позволяют погасить вооруженные столкновения и наплыв международного терроризма в регионе. Судя по военно-политической обстановке в ЦАР и вокруг него, данная ситуация может иметь затяжной характер.

Власти Казахстана понимают, что вооруженные конфликты в соседних странах и опасность их переноса на территорию республики, являются осевым вызовом национальной безопасности. Казахстанцам есть чего опасаться - осложнения ситуации на полупрозрачных межреспубликанских границах, терактов, которые могут быть организованы для вовлечения республики в вооруженные конфликты, массовых, неконтролируемых миграций, захватывающих в свои орбиты десятки тысяч человек.

Большое влияние на казахстанскую НБ оказывает такой «нетрадиционный» вызов, как транзит и торговля наркотиками. В силу географического положения Казахстан оказался в сфере интересов международных наркобаронов, поэтому властям страны приходится прилагать большие усилия для борьбы с наркотрафиком. Кроме того, в республику все чаще стали наведываться эмиссары из зарубежных религиозных организаций, которые пропагандируют идею создания на базе ННГ Азии “истинных исламских государств”.

Одновременно, на фоне зримых проблем безопасности Центральной Азии и ее молодых государств, в последние годы все яснее проявляют себя, до конца еще не оформившиеся, глубинные вызовы глобализации. Если относительно «продавливания южной дуги нестабильности» на территорию ННГ много и аргументировано писалось в российской и западной прессе, то предметный анализ проблем, порождаемых мировыми геополитическими и геоэкономическими трансформациями, угрозами, возникающими перед до конца еще не оформившимися в качестве субъектов мировой политики постсоветскими республиками, еще ждет своих исследователей. В силу множества объективных и субъективных причин именно опасности данного рода требуют не только первостепенного внимания, но и усиления внешнеполитических методов их парирования.

Нельзя не отметить того, что «железная поступь глобализма» вызывает самые серьезные опасения у большинства государственных и общественных институтов, политиков и рядовых граждан, как мировых демократий, так и стран, которым не удалось получить место в «клубе вершителей судеб мира». Особенно это относится к развивающимся государствам - цена и возможные последствия могут оказаться для постсоветских государств непомерно высокими.

Сосредоточение мирового богатства в узких кругах несет не только новые возможности, но и новые угрозы (в данной связи наглядным примером остаются бесчисленные технические и сугубо социальные затруднения при передаче знаний, новых технологий и т.п. от центра к периферии, что само по себе порождает неравенство взаимообмена ресурсами и идеями). Именно такого рода неравенство позволяет говорить о реализации некоей «осовремененной» формы – «постнеоколониализма».

Всем постсоветским элитам, принявшим курс на экспортно-сырьевой сектор национальных экономик есть о чем задуматься в данной связи.

В Республике Казахстан, ничем не ограниченное в годы «повальной приватизации, разброда и шатаний» американское экономическое присутствие достигло небывалых размеров - сегодня треть всех инвестиций в страну приходит на США. За геоэкономикой (руководство ТНК) всегда идет геополитика (политики экономически развитых стран, представители различных НПО, ориентированные на «правозащиту» и «продвижение демократических ценностей»), а за ними, в конечном итоге, всегда приходит геостратегия (генералы и адмиралы все тех же «флагманов» мировой демократии).

В связи с вышеуказанными прямыми и опосредованными вызовами сохранению Казахстана, как единого государственного организма, страною была принята линия поведения, наиболее отвечающая ситуации в Евразии и мире - многовекторная внешняя политика.

Некоторые аналитики в России усматривают в казахстанской внешней политике стремление «лавировать между США и Россией, возбуждая в этих великих державах своего рода ревность относительно своего приоритета для Казахстана и выторговывая у обеих стран дополнительные преимущества».

Хотелось бы заметить, что вся история дипломатии и великих и не слишком великих государств строилась именно на данных основаниях: не зря российские политики «патриотического направления» так любят к месту и не к месту вспоминать фразу российского самодержца о том, что у России есть только два союзника – ее армия и флот.

Кстати, сегодняшний «прагматизм» В.Путина, реализуемый во взаимоотношениях с ближними и дальними соседями России – это и есть та же «многовекторность», позволяющая не забывая союзнические отношения, строить межгосударственную линию поведения, основываясь на первостепенных приоритетах национальных интересов и заинтересованного присутствия в исторических зонах влияния страны.

Астана определила для себя совершенно неоправданным курс на автаркию, замкнутость в кругу собственных проблем и равнодушное наблюдение за происходящим вне ее границ. В таком случае перед страной реально стояла бы угроза превращения в «провинциала» в мировом сообществе, которого снисходительно похлопывают по плечу мэтры мировой политики, а иногда подкидывают пару-тройку миллионов долларов для нормального самочувствия.

Следует отметить, что террористы и их покровители явно рассчитывают на свертывание российского внешнеполитического и оборонного влияния в постсоветской Азии, как силы, способной образовать реальный заслон на пути их продвижения. Также весьма желательным для «террористического интернационала» было бы и разобщение азиатских ННГ, разжигание взаимного недоверия и подозрительности в Центральной Азии. Ситуация при которой каждое государство ЦАР ориентируется лишь на защиту собственной территории изначально гибельна: радикальные экстремисты рано или поздно смогут расшатать устои региональной стабильности.

Именно этим и объясняется столь пристальное «внимание» террористов, вторгавшихся на киргизскую территорию именно к узбекским и таджикскому анклавам в Киргизии: возбудить приграничные споры, способные стать детонатором возможных конфликтов в будущем, а также поводом вмешательства соседних стран во внутренние дела друг друга.

Пока Казахстан демонстрирует серьезные «примеры для подражания»: здесь принята стратегия национальной безопасности и новая военная доктрина, предусматривающая расширение финансирования армии, МВД и иных спецслужб республики. В области реформирования своих вооруженных сил (переход от военных округов к системе региональных командований, развитие аэромобильных войск и пр.) Астана уже достигла серьезных успехов.

В то же время, казахстанские элиты отчетливо понимают, что одни силовые методы противодействия угрозам НБ недостаточны, а внешняя политика страны должна быть тесно взаимоувязана с внутренней и вытекать из нее. Об этом уже не раз говорил президент Н.Назарбаев, постоянно подчеркивающий, что основой внешнеполитического курса республики остается многовекторность.

В РК принята новая Концепция внешней политики. Прежняя концепция, принятая в 1995 г., выполнила свою задачу и была изменена с адаптацией к современным условиям мирового развития. При этом предусмотрены три основные задачи Казахстана в системе международных отношений:

- формирование мироустройства в XXI веке;

- создание глобальных и региональных систем укрепления международной безопасности;

- развитие международных экономических отношений и глобализация международной экономики.

Очевидно, что обеспечение национальной безопасности базируется не только на способности политических элит адекватно решать внутригосударственные коллизии в области экономики и социальной сфере, или на эффективности работы правоохранительных органов, но и, в не меньшей степени, на умении руководства страны найти общий язык с соседями.

Для Республики Казахстан наиболее значимым соседом остается Россия. Последние визиты лидеров двух стран в Астану и в Москву, подписание деклараций о казахстано-российской дружбе и о сотрудничестве в Каспийском море, ряда иных документов, обозначили фундаментальный характер взаимоотношений России и Казахстана. Не будет преувеличением утверждение о том, что в настоящее время позиции РФ и РК по ключевым вопросам мировой политики близки как никогда, двусторонние отношения развиваются весьма динамично, а сотрудничество в экономической и оборонной сферах положительно сказывается на укреплении безопасности не только двух государств, но и всего региона Центральной Азии.

Положительное влияние на региональную безопасность оказывает и усиление наднациональных структур, призванных интегрировать потенциал евразийских государств для решения многочисленных проблем нового века. В первую очередь, это относится к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), образовавшейся в 2001 г. из формата шанхайской "пятерки". Обе организации в последнее время демонстрируют самые серьезные намерения в области создание эффективных механизмов безопасности Центральной Азии. Уже созданы соответствующие антитеррористические структуры, продолжается процесс активизации взаимодействия спецслужб стран-участниц ОДКБ и ШОС в противодействии терроризму и наркоагрессии. Стоит напомнить, что еще в сентябре 2003 г., когда страны-участницы ШОС подписали в Пекине долгосрочную торгово-экономическую программу на период до 2020 года (включая создание пространства для свободного движения товаров и услуг), премьер-министр Казахстана Даниал Ахметов заявил, что «ее принятие можно рассматривать как региональный ответ на вызовы глобализации».

На центральноазиатском направлении ранее не существовало региональных сил и средств, объединенных в единую систему коллективной безопасности. Теперь ситуация изменяется коренным образом и государствам-участникам ДКБ есть что противопоставить наступлению международного терроризма и религиозного экстремизма: региональные силы коллективной безопасности на центральноазиатском направлении активно формируются и в ближайшее время будут увеличены за счет дополнительных батальонов из России, Казахстана и Таджикистана коллективных сил быстрого развертывания (КСБР). Создается мощная авиационная компонента КСБР.

Необходимо четко понять, что перед сегодняшними и будущими угрозами поодиночке и Казахстан, и Россия, и другие страны, как Евразийского экономического сообщества, так и СНГ, часто оказываются бессильными. Интеграция – это не мода, а единственное средство выжить. Кроме того, любая интеграция, – прежде всего компромисс интересов, и чем-то приходится всегда поступиться, как это сделали Россия и Казахстан в решении проблемы разграничения национальных секторов Каспийского моря или вопросов о квотах прокачиваемой через российскую территорию казахстанской нефти. В общем, нужно то немногое, что называется политической волей, а в том, что она имеется и у российского президента и у казахстанского главы страны сомневаться не приходится.

Без тесного взаимодействия на международной арене, совместного противостояния новым вызовам национальной безопасности всех молодых постсоветских государств немыслимо не только осуществление ими эффективной внешней политики, но и вообще дальнейшее развитие по цивилизованному пути.

Assandi-Times (Казахстан),
2 июля 2004

Кто в компании с «Отаном»?

Андрей Чеботарев

Избирательные блоки: быть или не быть

Расклад сил в политико-партийной среде республики, безусловно, повлияет на ход и результат предстоящих выборов в парламент. Следует ожидать, что они будут сильно отличаться от выборов 1999 года. Тогда практически каждое общественно-политическое объединение участвовало в выборах самостоятельно. Теперь, видимо, "погоду" будут делать не столько отдельные партии, сколько межпартийные избирательные блоки. Причем в каждом из них, скорее всего, будет своя партия-лидер.

Правовая основа для создания таких блоков в лице соответствующих положений закона о выборах уже имеется. В частности, избирательные блоки могут быть созданы двумя и более партиями. Они должны быть зарегистрированы в Центризбиркоме. Та или иная партия вправе входить только в один блок. При этом на избирательные блоки во время выборов распространяются правила, предусмотренные для политических партий законом о выборах.

Правда, в последнем случае требуется уточнение насчет того, может ли избирательный блок выдвигать свой единый избирательный список? Ведь соответствующие положения Конституции устанавливают такое право только для отдельно взятых партий, и в них содержится термин «партийные списки». Ни о каких избирательных блоках и «блоковых списках» здесь ничего не говорится.

Вместе с тем однозначно говорить об обличении будущих избирательных блоков в правовую форму нельзя. Не исключено, что те или иные партии посчитают для себя достаточным взаимодействовать между собой на неформальной основе путем, например, взаимного оказания поддержки выдвигаемых от них кандидатов, распределении между собой одномандатных округов и т.п.

Кто в компании с «Отаном»?

Одним из основных субъектов, заинтересованных в создании избирательных блоков, является действующая власть. В своем выступлении на VI (внеочередном) съезде партии «Отан», прошедшем в марте этого года в Астане, президент Казахстана и одновременно председатель данной партии Нурсултан НАЗАРБАЕВ отметил, что предстоящие парламентские выборы пройдут на базе мощных консолидированных блоков. Понятно, что в первую очередь речь идет о блоке пропрезидентских партий и движений. А судя потому, что партия «Отан», по словам главы государства, должна быть примером для других политических партий, вопрос о лидере будущего блока можно считать практически решенным.

Обращает на себя внимание и то, что президент особо отметил Аграрную и Гражданскую партию, которых он поблагодарил как своих союзников. В связи с этим казалось, что создание избирательного блока всех трех ведущих пропрезидентских партий предрешено. Однако последующие события в политической жизни страны показали, что не все так просто в этом плане.

17 июня лидеры АПК и ГПК подписали меморандум о создании предвыборного блока. Согласно этому документу эти партии выдвигают согласованные кандидатуры по одномандатным округам, не создавая им взаимной конкуренции и совместно поддерживая их всеми законными методами. Кроме того, они выдвигают единый партийный список от обеих партий. Правда, при этом партии оговаривают право каждой из них на самостоятельность и независимость действий вне рамок данного меморандума.

Таким образом, выходит, что АПК и ГПК опередили «Отан» в создании блока пропрезидентских партий. Очевидно, это объясняется тем, что каждая из них поддерживается влиятельными элитными группами, доминирующими в промышленной и агропромышленной сферах экономики. Следует ожидать, что в регионах, где ощутимо влияние данных групп, у ГПК и АПК явных проблем с властями во время выборов не будет. Тем более что это подтвердила прежняя практика их участия в выборах в парламент и маслихаты.

Кроме того, вполне солидные информационные и материальные ресурсы делают эти партии самодостаточными для того, чтобы хотя бы сохранить свое нынешнее положение, как в парламенте, так и в политической жизни страны. Поэтому им выгодно проводить свою избирательную кампанию самостоятельно и на равных друг перед другом, а не под эгидой «Отана». Хотя по своим идейно-политическим позициям они очень близки к этой партии.

В результате «Отан» попал в затруднительную ситуацию. По своему статусу главной пропрезидентской партии ему будет просто несолидно присоединиться к блоку дружеских партий в качестве третьего и равного участника. Поэтому этой партии придется:

- либо выступить самостоятельным участником парламентских выборов. Тем более что по одному только административному ресурсу в свою поддержку она намного обогнала другие близкие ей по духу партии;

- либо создать собственный блок с другими «братскими» партиями. Кстати, если «Отан» это сделает, то ему тогда будет легко присоединить к себе и блок АПК-ГПК. Если, конечно, к последнему будет применено соответствующее воздействие «сверху».

Вполне вероятно, что в блок с «Отаном» захочет войти партия "Руханият". Не пользующаяся известностью и популярностью у населения республики, не имеющая в своих рядах авторитетных и влиятельных фигур, солидных материальных и информационных ресурсов и выраженной поддержки со стороны власти, эта партия вряд ли сможет самостоятельно обеспечить даже минимальную представленность в парламенте. Поэтому для "руханиятовцев" вступление в блок с "Отаном" может повлиять если не на продвижение своих кандидатов, то хотя бы на продление политического существования своей партии.

Другим потенциальным партнером «Отана» может стать Демократическая партия Казахстана. Последняя, правда, пока о каких-либо своих намерениях блокирования с кем-нибудь для совместного участия в выборах не заявляла. В то же время она не скрывает своей провластной ориентации. Тем более что ДПК руководит в прошлом высокопоставленный чиновник и один из ближайших соратников президента Максут НАРИКБАЕВ.

Хотя не исключено, что эта партия выполняет определенную задачу, согласованную с властями. В связи с этим она может участвовать в выборах самостоятельно. Правда, в этом случае ДПК может получить весьма небольшое число мест в Мажилисе.

«Асар» сам по себе

Остается неясным вопрос насчет блокирования с кем-либо партии «Асар». Дело в том, что еще задолго до объявления выборов эта партия выступила с инициативой создания блока пропрезидентских сил. Однако эта идея фактически не была поддержана партиями аналогичной политической ориентации. Ведь инициатива "Асара" означала не просто приглашение к сотрудничеству, но и практически к признанию и закреплению ею своего лидерства в будущем блоке. Активная же экспансия этой партии на позиции «Отана» настолько испугала последнего, что понадобилось участие президента страны для того, чтобы четко обозначить, кто есть кто в лагере пропрезидентских сил.

Примечательно, что после этого председатель «Асара» Дарига НАЗАРБАЕВА поспешила успокоить «отановцев» тем, что обе партии не являются конкурентами друг другу. Вместе с тем она подчеркнула, что вопрос о слиянии пропрезидентских партий в единый блок на повестке дня не стоит. Хотя, как уже отмечалось выше, данная партия до этого сама зондировала возможность создания такого блока для участия в парламентских выборах. Тем самым партия «Асар» практически дала понять, что она готова соблюдать обозначенные президентом страны правила политической игры, но… частично.

Иначе говоря, с одной стороны, эта партия согласилась поддерживать свою лояльность в отношении «Отана». С другой же стороны, она вдруг «засомневалась» в необходимости своего участия в создании провластного блока, где лидером уже обозначен «Отан». В связи с этим следует ожидать, что «Асар» на выборах и после них все же будет вести собственную игру. Тем более, что для этого он имеет весьма солидные материальные и информационные ресурсы.

Отдельные эксперты также высказываются за возможность формирования блока «Асара» с умеренно-оппозиционной партией «Ак жол». Основанием этому является то, что обе партии являются сравнительно молодыми, первый раз участвуют в парламентских выборах, заинтересованы обойти на них другие партии, включая «Отан». К тому же они сделали несколько совместных заявлений, в частности, по наложению президентского вето на закон о СМИ.

С другой стороны, некоторые представители этих двух партий в последнее время отметили в разных СМИ, что такой постановки вопроса в их отношениях нет. Другое дело, что они могут сотрудничать по определенным проектам, где есть общий интерес, например, по разработке программы политических реформ. К тому же «Асар» и «Ак жол» сильно разнятся по конкретным позициям в вопросе реформирования политической системы страны. Но самое важное, что эти партии отражают интересы и противоречия соперничающих между собой групп правящей элиты, одна из которых все более выходит на уровень контрэлиты.

Наконец, каждая из них имеет здоровые амбиции и необходимые возможности для того, чтобы не только участвовать в выборах самостоятельно, но и конкурировать друг с другом.

Что ждать от оппозиции?

Вероятным может стать создание избирательного блока с участием партий "Ак жол", "Ауыл" и Патриотов. Их, прежде всего, объединяет умеренно-оппозиционный характер деятельности. Для создания такого блока имеется основа и в лице депутатской фракции "Ауыл", в состав которой помимо членов одноименной партии также входят по одному представителю партий Патриотов и "Ак жол" и беспартийные депутаты. Наконец, эти партии за последнее время провели ряд совместных мероприятий и акций.

Если такой блок будет образован, то лидирующие позиции в нем имеет все основания занять "Ак жол". Судя по всему, другие партии явно уступают ему по наличию информационных и материальных ресурсов. Но самым важным фактором преимущества "Ак жола" в данном блоке является элитный состав его лидеров, в том числе находящихся на ответственных должностях в действующей власти.

С другой стороны, этого блока может и не быть в связи с неоднозначной позицией «патриотов» и их лидера Гани КАСЫМОВА, который в выступлении на V съезде своей партии прямо отметил, что ППК идет на выборы самостоятельно. Вместе с тем он заявил, что там, где партия не выдвинет своего кандидата, она будет или блокироваться с другой партией по единому кандидату, или поддерживать кандидата партии- партнера. Иными словами, речь здесь идет не о едином избирательном блоке, а о неформальном межпартийном сотрудничестве. Возможно, что на занятие партией Патриотов такой позиции вдохновило вхождение в ее ряды 27 тыс. членов Союза офицеров запаса. Тем самым ППК, видимо, ощущает себя неким центром близких по духу сил, чтобы участвовать в выборах самостоятельно.

В еще один возможный блок, скорее всего, войдут Компартия и Народная партия «Демократический выбор Казахстана». Основой для его создания является тесное сотрудничество лидеров и активистов этих партий еще в рамках деятельности движения ДВК. К тому же данный избирательный блок уже имел возможность успешного функционирования во время последних выборов в маслихаты. Поскольку отношения между ними, видимо, будут построены на равной основе, то затруднительно назвать потенциального лидера этого вероятного блока.

Не следует также исключать перспективу широкого блокирования всех отмеченных выше оппозиционных партий. Основаниями для этого можно назвать совместные действия их депутатов в парламенте, участие многих лидеров "Ак жола" в создании ДВК, мирная и в некоторых случаях взаимоподдерживающая позиция этих партий на довыборах в Мажилис и выборах в маслихаты в 2002-2003 гг., проведение ряда совместных акций и принятие всевозможных заявлений, обращений и т.д.

В то же время создание такого блока всех оппозиционных сил станет более вероятным в случае образования аналогичной коалиции их конкурентами. В этом плане оппозицией будет двигать необходимость объединения своего потенциала в целях эффективной конкуренции с провластным блоком и противодействия «административному ресурсу». Если же блок пропрезидентских партий не будет создан, то может отпасть и необходимость блокирования оппозиционных сил на широкой основе. В лучшем случае все они могут пойти на заключение неформальных соглашений о взаимном сотрудничестве или хотя бы ведении честной конкуренции друг с другом, в том числе в одномандатных округах.

Неизвестна также позиция недавно все же зарегистрированной Минюстом Коммунистической народной партии Казахстана. Ее твердое kontro в отношении Компартии Казахстана и ее руководства отталкивает от нее другие партии оппозиционной направленности. В то же время стремления КНПК быть левее КПК и откровенно ортодоксальные, в духе КПСС, отдельные положения ее программы закрывают ей вход и в блок с пропрезидентскими партиями.

Хотя если такой союз вдруг произойдет, то можно будет говорить об ангажированности «новых коммунистов» действующей властью. Но, скорее всего, эта партия будет участвовать в выборах самостоятельно, пытаясь оттянуть к себе большую часть электората Компартии Казахстана.

IWPR,
5 июля 2004

Поссорились ли отец с дочерью?

Карим Танаев (Астана)

Действительно ли Президент Назарбаев разошелся во взглядах с дочерью, или это – предвыборный маневр с целью отобрать голоса у оппозиции?

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в последнее время дистанцируется от партии, возглавляемой его дочерью Даригой, и многие уже заговорили о «расколе» в семье и о том, как он может отразиться на предстоящих в скором времени парламентских выборах.

Но некоторые эксперты полагают, что имеет место политический маневр, спланированный с целью отобрать голоса у оппозиции.

Слухи о разногласиях между отцом и дочерью породило выступление Назарбаева на съезде главной пропрезидентской партии «Отан» 15 июня, в котором глава государства ни словом не упомянул о партии «Асар», созданной и возглавляемой Даригой Назарбаевой.

Президент дал жесткую установку: победа на парламентских выборах 19 сентября должна быть за партией власти, которую он охарактеризовал как «мощную модернизирующую политическую силу».

В своей речи он также заметил, что, как ему кажется, наиболее эффективны те политические системы, в которых доминирует одна партия.

«Опыт многих стран, относящихся к третьему эшелону модернизации, а это - большинство молодых демократий в Азии - показывает, что их рывок с периферии мирового развития был обеспечен доминированием определенной политической партии», - заявил он.

Высказывания главы государства плохо вяжутся с позицией его дочери Дариги Назарбаевой, которая на первом съезде своей партии – «Асар» - в январе говорила о возможности создания единого предвыборного блока пропрезидентских партий.

В связи с этим и возникли слухи о том, что отец и дочь «разошлись» во взглядах.

Политические обозреватели, с которыми удалось побеседовать IWPR, признав, что отец и дочь действительно движутся в разных политических направлениях, высказали мнение, что имеет место хорошо спланированная и согласованная предвыборная акция.

«Слухи об охлаждении в отношениях президента с его старшей дочерью муссируются достаточно давно. Я считаю, что источник этих слухов находится в окружении президента, и что на самом деле подобные слухи не соответствуют действительности», - говорит директор «Группы оценки рисков», политолог Досым Сатпаев.

Анонимный источник в правительстве подтвердил, что в реальности никакого конфликта между Назарбаевым и его дочерью не существует. «Никто не убеждал отца не брать дочь в пропрезидентский блок. Это - тонкая предвыборная стратегия, направленная на победу президента», - заявил он.

В то же время, определенные круги в политической элите Казахстана имеют все основания быть недовольными партией «Асар», влияние которой стремительно растет. В октябре 2003 г. «Асар» была преобразована из общественного движения в политическую партию. Пользуясь поддержкой президента, «Асар», естественно, вызывает у «старой лоялистской гвардии» определенную ревность и тревогу за собственное политическое будущее.

«Когда те или иные люди говорят о том, что им не нравится активизация «Асар», речь идет не о самом президенте, а о части окружения Назарбаева, которая считает, что «Асар» своими действиями вносит раскол в пропрезидентский блок», - утверждает Сатпаев.

В марте активисты «Отан» из северной Атырауской области обратились к президенту с открытым письмом, в котором посетовали, что «Асар» якобы отбирает у них избирателей, и что местные власти, ранее поддерживавшие «Отан», переметнулись на сторону «Асар».

Но в чем бы ни заключались разногласия между лояльными режиму политическими силами, налицо тактика позиционирования «Асар» как бы отдельно от других с тем, чтобы придать этой партии видимость оппозиционности.

Депутат, пожелавший остаться неназванным, подтвердил эту версию. «Это делается намеренно. Разговоры об оппозиционности «Асара» спланированы, чтобы отобрать электорат у реальной оппозиции», - сказал он.

Из двенадцати партий, которым предстоит сразиться на предстоящих выборах, оппозиционными являются три – КПК, Демократический выбор Казахстана (ДВК) и «Ак жол».

Амиржан Косанов - лидер Республиканской народной партии (РНК), не имеющей государственной регистрации, а значит – возможности участвовать в выборах, считает, что власть тщательнейшим образом все просчитала с целью привлечь максимальный спектр электората.

«В администрации президента сидят умные люди. То, что происходит, способствует укреплению позиций Назарбаева. Какая-то часть населения захочет поддержать более молодых – я имею в виду «Асар» - а другие пойдут под знамена партии «Отан». А в итоге получится, что все поддержат президента», - рассуждает он.

Лидер ДВК Асылбек Кожахметов высказывает аналогичное мнение, отмечая отсутствие реальной конкуренции между «Асар» и «Отан». «На самом деле идет разделение ниш и электората… «Асару» достанутся голоса, предназначенные оппозиционным партиям».

Кожахметов также отмечает, что партия «Асар» активно пыталась «перехватывать» демократическую инициативу у оппозиционных партий – выступала против принятия нового – весьма спорного – «Закона о СМИ», а ныне призывает усилить социальную ответственность чиновников, возглавляющих государственные фонды, и выступает за права пенсионеров.

Кроме того, заместителем председателя «Асар» назначен молодой авторитетный политолог Ерлан Карин. «Партия «Асар» сделала неплохой ход, пригласив на должность первого заместителя Ерлана Карина, но все их демократические лозунги – это попытка прикрыть свои связи с Назарбаевым», - говорит Кожахметов.

Обозреватель Д. Сатпаев не склонен воспринимать всерьез предположения о том, что активность «Асар» свидетельствует о некоей перемене в позиции президента. «Думаю, что это обыкновенный пиар. Подобные предположения не имеют под собой никаких оснований хотя бы потому, что на постсоветском пространстве Семья - всегда Семья».

«Эксперт» (Казахстан), № 24,
28 июня 2004

Вроде бы все-таки союзники

А.Константинов

В беседе с корреспондентом "Эксперта" министр обороны Казахстана Мухтар Алтынбаев опроверг появившуюся в ряде российских СМИ информацию о том, что Казахстан заключил контракт на модернизацию своей системы ПВО с британской компанией BAE Systems стоимостью в миллиард долларов.

"Просто нас неправильно поняли. Мы только начали изучать конъюнктуру. Наша система, бывшая советская, вполне позволяет обеспечить безопасность, поэтому сейчас не время тратить на это деньги. У нас есть С-300, есть локаторы, которые мы будем ремонтировать и модернизировать".

Тем не менее Казахстан не исключает возможности модернизации ПВО силами западной компании. В качестве возможных поставщиков фигурируют уже упоминавшаяся BAE Systems и конкурирующий с ней концерн EADS, с одним из руководителей которого, Томасом Эндерсом, Нурсултан Назарбаев встречался в апреле 2004 года во время своего визита в Германию. После этой встречи представители концерна объявили, что EADS ведет переговоры с Казахстаном о сделке, оцениваемой в сотни миллионов долларов и связанной с поставками радарных систем для военной авиации. Это подтвердил и министр иностранных дел Казахстана Касымжомарт Токаев: "Переговоры с BAE Systems ведутся. Казахстанская правительственная комиссия рассматривает предложения, поступающие и от других компаний".

"В перспективе, в 2008-2010 годах, возможно, будет какое-то решение по проведению тендера", - сказал "Эксперту" министр обороны Мухтар Алтынбаев. Однако такая перспектива, по мнению его российских коллег, противоречит соглашению, заключенному в рамках Организации договора по коллективной безопасности.

Разногласия по системе ПВО были не единственными, которые обсуждались в ходе недавнего саммита ЕвразЭС в Астане. Дискуссии шли также и по проблеме создания единых миротворческих сил ОДКБ. Министр обороны России Сергей Иванов высказал мнение, что, поскольку у ОДКБ уже есть коллективные силы, состав которых, кстати, будет увеличен дополнительными батальонами из России, Казахстана и Таджикистана, следует придать этим силам статус миротворческих. У Казахстана на этот счет другая точка зрения: "Мы написали, что создание миротворческих сил СНГ возможно, но это несколько противоречит законодательству каждого государства. Вы знаете, если посылать, например, миротворцев в Ирак, мы же не у ОДКБ будем спрашивать, мы у парламента будем спрашивать", - сказал Мухтар Алтынбаев.

Еще один пункт противоречий - взаимоотношения с НАТО. По мнению России, ОДКБ необходимо устанавливать отношения с Североатлантическим альянсом на коллективной основе. "Мы не сторонники того, чтобы выстраивать коллективные отношения с НАТО, потому что у нас сейчас уровень сотрудничества достаточно высокий. И мы хотели бы сами работать на двусторонней основе", - сказал министр обороны Казахстана.

Несмотря на это, участникам саммита удалось все же подписать девять соглашений о сотрудничестве в военно-технической сфере. Договорились, в частности, о совместном использовании объектов военной инфрастуктуры и о взаимной защите секретной информации. С 1 января этого года в Москве начал работу штаб ОДКБ, а с 2005 года в бюджетах стран-участниц появится строка на его содержание. Кроме того, участники саммита решили провести в конце июля - начале августа совместные военные учения на территории Казахстана и Киргизии.

Панорама (Казахстан) №26,
5 июля 2004

Сапоги всмятку

Ярослав Разумов

Решит ли новый способ комплектования армии ее проблемы?

Казахстанская армия, как известно, переводится на контрактную основу. Притом весьма быстрыми темпами, недавно этот вопрос рассматривался даже на правительственном уровне. Казалось бы, надо радоваться - впервые после ожесточенных споров о полезности и возможности этой реформы, начавшихся еще при М.С. Горбачеве, после неудачного эксперимента конца 1990-х, когда контрактники, которыми укомплектовали одну из казахстанских частей, попросту разбежались, эта идея быстро и реально воплощается в жизнь. По ходу заметим - хоть и опосредованно, но опять же благодаря тем самым пресловутым доходам от экспорта нефти, благодаря которым появились средства и на эту реформу. Однако отечественный опыт практически любого реформирования учит быть осторожным с оценками, тем более еще не завершенного процесса.

Что вызывает эту осторожность? Не случайно понятие "контрактник" в этом смысловом контексте ассоциируется с понятием "военный профессионал". Удастся ли благодаря переводу значительной части личного состава Вооруженных сил на новый принцип комплектования повысить их уровень профессионализма? Сомнительно. Есть основания предполагать, что он, во всяком случае, не улучшится, если не наоборот.

Во-первых, исходя из нынешнего уровня зарплат (или денежного довольствия, говоря профессиональным языком) офицеров, трудно предположить, что служба в армии по контракту станет настолько хорошо оплачиваемой, что на нее потянутся массы. Вряд ли контрактник будет получать на руки намного больше $200. Грамотный специалист, способный квалифицированно обслуживать технику, сегодня способен заработать гораздо больше "на гражданке". Старые льготы для военнослужащих, что были еще при СССР, у нас, как известно, давно отменены, а новых не возникло. Чем же еще можно залучить грамотных специалистов, которых и так сегодня не очень много, в армию?.

Во-вторых, перевод на службу по контакту требует создания достаточно развитой специфической инфраструктуры, позволяющей обеспечить контрактнику, а при необходимости и его семье определенные бытовые и социальные условия. А это достаточно сложно, учитывая нынешнее состояние военных городков (например, Гвардейского) - те, кто бывал в них в последние годы, долго помнят пятиэтажки, зияющие провалами там, где раньше были окна.

Уже два этих обстоятельства - финансовое и социально-коммунальное - могут заметно девальвировать привлекательность службы по контракту среди тех слоев населения, где есть шанс найти максимально возможное количество потенциально наиболее ценных военных профессионалов.

Еще одним наблюдением поделился один из офицеров казахстанской армии, естественно, попросивший сохранить инкогнито:

- Скорее всего, для снижения расходов военные части, видимо, будут укомплектовываться контрактниками по территориальному признаку. При этом далеко не везде удастся найти военнослужащих, проходивших раньше службу не только по искомым специальностям, но и на той технике, что есть в наличии в части. В этих условиях встанет вопрос о необходимости переподготовки контрактника хотя бы в течение трех месяцев. Иначе о каком профессионализме можно говорить, если специалисту придется изучать технику уже по ходу выполнения им обязанностей по службе? Если этот вопрос не будет эффективно решен, то части получат не профессионалов, а своего рода недоучек, которых долго потом придется исправлять.

Несколько лет назад, когда студенты получили возможность в массовом порядке избегать казармы благодаря военным кафедрам и иным способам, в обиход вошел афоризм, что в конце 1990-х армия вновь, как в 1920-30-х годах, стала "рабоче-крестьянской". Если параллельно введению контрактной системы не получат динамичного развития и социальные, инфраструктурные вопросы и проблема обучения кадров, то в этой шутливой характеристике армии может выпасть и первая составляющая.

Новые известия,
6 июля 2004

У Казахстана будет свой БАМ

Мехман Гафарлы

В ходе недавнего визита в Пекин президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписал с руководством КНР соглашение о строительстве железной дороги из Каспия в Китай. Протяженность этой магистрали – 4 тыс. км, стоимость – 5 млрд. долларов. Ожидается, что она станет альтернативой российским Транссибу и БАМу.

Этот амбициозный проект ждал своего часа почти 70 лет – о необходимости строительства железной дороги от Каспия до Поднебесной говорили в Москве еще в 30-х годах ХХ века. Но разговорами дело и кончилось. Проект завернул Сталин, не без оснований опасавшийся, что стратегическая магистраль резко усилит влияние Китая на Среднюю Азию и Казахстан.

Однако времена изменились. Сегодня Москву никто и не спрашивает – все решения уже приняты в Астане и Пекине. Согласно им трансказахстанская железнодорожная магистраль (ТЖМ) соединит пограничный переход Достык на границе КНР и Казахстана с городом Горган в Иране. При этом трасса пройдет через территорию Казахстана (3083 км), Туркмении (770 км), Ирана (70 км). Строительство этой трассы с европейским стандартом колеи – 1475 миллиметров – займет 4 года (напомним, что колея российских трансконтинентальных дорог не совпадает с евростандартом).

По словам первого вице-президента ЗАО «НК «Казахстан темир жолы» Каната Жангаскина, участники трансграничного проекта рассчитывают, что за следующие три-четыре года новая дорога окупится. Косвенных же выгод она сулит еще больше: введение в строй такой трассы позволит приступить к разработке нефтяных месторождений на западе Казахстана, которые сегодня заморожены из-за удаленности от транспортных магистралей. А это значит, что на безлюдных просторах казахской пустыни Большие Барсуки будут созданы тысячи новых рабочих мест, появятся новые поселки, станции и т.д. Новый путь, уже получивший название «Восток-Запад», позволит вдвое сократить время транзита грузов через Казахстан. Но самое главное даже не в этом – дорога дает выход полезным ископаемым стран Центральной Азии одновременно и в Персидский залив (через Иран), и к Тихому океану (через Китай). Судя по всему, известная формула о том, что Центральная Азия – шкатулка с драгоценностями, ключ от которой утерян, теряет свою актуальность. Ключом становится новый железнодорожный маршрут.

В «НК «Казахстан темир жолы» – именно эта компания получила подряд на прокладку трассы по казахской территории – подчеркивают, что новая дорога станет мостом и из Европы в Азию. Существующих ныне артерий недостаточно: транскавказская магистраль заблокирована из-за нерешенности карабахской проблемы, остается доставка грузов морем через Босфор, перегруженность которого уже сказывается на общемировом грузопотоке.

Что касается Китая, то новый трансконтинентальный маршрут станет для него долгожданной альтернативой Транссибу и позволит сократить до 7 дней срок транспортировки грузов из Китая в Европу. Ясно как день, что на этом направлении ТЖМ станет главным конкурентом российских железных дорог, которыми сегодня вынуждено пользоваться подавляющее большинство китайских грузоотправителей.

Как отметил председатель независимого Комитета по внешнеполитическому планированию Сергей Кортунов в комментарии «Новым Известиям», от реализации этого проекта ни экономические, ни геополитические интересы России пострадать не должны. «Раз мы вместе с Казахстаном, Белоруссией и Украиной создаем единое экономическое пространство, говорить о транспортной конкуренции между Россией и Казахстаном нельзя».

Это, однако, с какой стороны посмотреть. Во-первых, трудно представить себе, чтобы страны Центральной Азии по своей воле отказались от автономного выхода на мировые рынки. Во-вторых, очевидно, что все они окажутся под сильнейшим китайским влиянием. Сталин в свое время верно увидел угрозу: богатства центрально-азиатского региона на протяжении многих лет манили Поднебесную. После распада СССР Пекин пытается укрепиться в этом регионе экономически, подписывая многочисленные дорогостоящие проекты с бывшими советскими республиками. При этом китайские стратеги руководствуются политической логикой – они рассчитывают, что Пекин сможет диктовать свою волю государствам региона после того, как начнет доминировать в них экономически.

Остается добавить, что в мае этого года КНР и Казахстан подписали еще один магистральный проект – о строительстве нефтепровода из Западного Казахстана в западные провинции Китая для транспортировки каспийской нефти. Аналитики утверждают, что с вводом в строй китайско-казахстанского нефтепровода в Китай будет ежегодно поступать до 10 млн. тонн каспийской нефти, а впоследствии его пропускную способность планируется удвоить. По оценкам экспертов, уже к 2010 году КНР будет экспортировать до 170 млн. тонн нефти, при этом четверть ее рассчитывает получать с месторождений на Каспии и на северо-западе Казахстана.

Gazeta.kz,
6 июля 2004

Страсти вокруг газа

Гульмира Кенжегалиева

В последнее время развернулись настоящие дебаты вокруг Карачаганакского газа. Россия и Казахстан никак не могут прийти к соглашению по поводу его транспортировки и переработки.

Каждый лоббирует собственные интересы, которые не совсем совпадают с партнерскими. "Газпром" все громче заявляет о своем стратегическом интересе к Карачаганаку.

Об этом же говорил и глава администрации Оренбургской области Алексей Чернышев, побывавший на нашем газовом месторождении в рамках года России в Казахстане.

Оренбургский газоперерабатывающий завод готов принять на переработку до 10 миллиардов кубометров карагачанакского газа. В прошлом году Оренбургский ГПЗ прошел дорогостоящую реконструкцию, в результате его мощности были увеличены до 7 млрд. куб.м., причем, делалось это с расчетом исключительно на карачаганакский газ.

Сегодня "Оренбурггазпром" готов нарастить свои мощности до 10 млрд. куб.м. Затраты на дополнительную реконструкцию не будут значительными, говорят в "Газпроме".

Расширение и модернизация Оренбургского ГПЗ под переработку дополнительно примерно восьми миллиардов кубометров газа оценивается специалистами в 300-320 млн., долларов и это планируется сделать очень быстро, примерно за 1,5-2 года.

В интервью российским журналистам заместитель председателя правления ОАО "Газпром" Александр Рязанов подчеркнул, что для переработки дополнительного количества газа, которые могут поступать в Оренбург с Карачаганакского газоконденсатного месторождения в Казахстане, нужны как минимум 3 технологические установки, два газопровода до Карачаганака и набор промышленного оборудования. Для решения этого вопроса "Газпром" предлагает создать совместное российско-казахстанское предприятие на базе Оренбургского ГПЗ. Это же предложение озвучил глава Оренбургской администрации, отметив, что участие казахстанского капитала в этом проекте, было бы взаимовыгодным.

Представитель Газпрома А. Рязанов четко дал понять, что "предложение сводится к тому, чтобы полностью использовать существующие комплексы газопереработки в Оренбурге, которые имеют мощность до 40 млрд. кубометров газа".

Но эти планы российских газовиков пока идут вразрез с планами казахстанского правительства.

РК хочет пойти своим путем. Несколько последних лет идет подготовка к реализации так называемого Газового проекта. Он предполагает строительство газоперерабатывающего завода мощностью до десяти миллиардов кубометров газа непосредственно на Карачаганакском месторождении. "Газпром" этот проект настораживает, опять-таки с позиции сокращения поставок сырья. Газовый проект очень дорогостоящий, с этим никто не спорит, по сравнению с той же обычной модернизацией Оренбургского ГПЗ - громоздок и затратен. В среднем он оценивается в 1,2 млрд. долларов. Но дело даже не в этом. Инвесторы могли бы найтись, в случае, если казахстанское правительство определилось с рынком сбыта этой продукции.

Свое скептическое отношение к реализации газового проекта, "Газпром" объясняет тем, что, по мнению Рязанова, строительство завода на Карачаганаке может быть рентабельно только в случае, если "не менее 90% газа продавать на западном рынке, который сегодня не испытывает большого недостатка в газе, и десять миллиардов кубометров газа там очень сложно распределить".

Однако казахстанская сторона придерживается собственной позиции. По словам заместителя акима Западно-Казахстанской области Станислава Качало, все, "что связано с газовым проектом должно быть связано с республикой Казахстан и Западно-Казахстанской областью".

А предложение перекачивать весь карачаганакский газ на Оренбургский завод РК крайне невыгодно. Поэтому мы остаемся на своей позиции по реализации газового проекта и у нас есть союзники в лице правительства и президента РК", - подчеркнул Качало.

Но в любом случае без России при решении этого глобального для страны проекта не обойтись. Транспортировка газа на внешний рынок все равно будет осуществляться через территорию России. И в Казахстане уже возникают опасения по поводу того, разрешит ли сосед перекачивать по своей территории казахстанский газ. По некоторым данным, Казахстан готов увеличить мощности газотранспортной системы за собственные или заемные деньги под долгосрочные контракты, которые будут заключены.

В свою очередь ОАО "Газпром" рассчитывает стать акционером газотранспортной системы Казахстана, если она будет продаваться. "Газпром" готов пойти и на такой ход, как создание СП по расширению и модернизации газотранспортной системы Казахстана и участвовать там своими активами, деньгами и, безусловно, загружать действующую систему. Но это пока ничем не подкрепленные пожелания, которые, возможно, найдут свое взаимовыгодное разрешение.

Сам Газовый проект прошел экспертизу, и на сегодня завершается его согласование со всеми разрешающими структурами.

По словам заместителя акима ЗКО Качало, следующим этапом станет исполнение проектно-сметной документации. Поэтому так быстро газовый проект не родится. Начало проекта может быть положено не раньше первой половины 2007 года. Что касается всевозможных игр по поводу этого проекта, то, по мнению руководства ЗКО, "мы имеем определенные козыри".

Правда, обозначить их наши чиновники отказались. К тому же решение всех вопросов пока находится в стадии "50 на 50".

И в то же время, когда дело касается стратегических интересов, каждый жестко будет лоббировать собственные интересы, особенно в нефтегазовом секторе.

Радио Азаттык (Свобода),
11 июля 2004

Джандосов присмотрит за монополией в оппозиции

Дия Кенесова

На минувшей неделе указом президента Казахстана в связи с реорганизацией антимонопольного ведомства был освобожден от должности председатель агентства по регулированию естественных монополий и защите конкуренции Ораз Джандосов. Обывателю, не интересующемуся политическими вопросами, эта отставка могла бы показаться просто кадровой перестановкой. Тем не менее, некоторые представители, как политических, так и экономических кругов расценили отставку как прямое объявление войны демократической партии «Ак Жол», сопредседателем которой является Ораз Джандосов.

Так, например, по мнению еще одного сопредседателя партии «Ак Жол», бизнесмена Булата Абилова, действия власти являются лишь цепочкой в преследовании всей партии в целом. Надо отметить, что еще в начале июня буквально все казахстанские средства массовой информации рассказали о совещании Совета иностранных инвесторов с участием президента Казахстана. По мнению аналитиков, именно после этого совещания, когда один из руководителей Евразийской промышленной ассоциации Александр Машкевич обвинил Ораза Джандосова в некорректной работе антимонопольного комитета, появились все признаки, подтверждающие, что Ораз Джандосов будет освобожден от занимаемой должности. Вот, что отметил в интервью радио «Азаттык» Булат Абилов:

- Когда один из руководителей не только партии демократической, когда один из руководителей прогрессивного клана, человек, который за открытую и честную конкуренцию, предлагает монополистов ограничить в каких-то льготах и преференциях, президент и правительство становятся против. Это показывает, что все годы у нас якобы защищался иностранный капитал, хотя он таковым не является.

С мнением Булата Абилова отчасти согласен и депутат парламента Толен Тохтасынов, который отметил следующее:

- Вот уже несколько недель мы видим примерно ситуацию 2002 года, когда притесняется бизнес, уголовные дела заводятся. На мой взгляд, это политическое решение, потому что то, что делал Ораз Джандосов, будучи руководителем агентства при аппарате президента, он делал самостоятельно, ни с кем свое решение не согласовывал. Я считаю, что он достаточно неплохо все это делал. Но, к сожалению, слишком сильные у нас лоббисты в иностранных компаниях.

Кстати, сам Ораз Джандосов в своих оценках политической мотивации данного указа более осторожен, считая, что в основе перехода агентства в подчинение правительству и его отставки лежит борьба за экономические сферы влияния:

- Я разделил бы два момента. Первое, что еще 9 июня произошла реорганизация. И агентство из подчинения президенту перевели в подчинение премьер-министру. Было большое желание премьер-министра, он вносил такое предложение и не один раз. Я против этого решения выступал. Но, поскольку оно принято, значит, оно принято.

Необходимо отметить, что Ораз Джандосов изъявил желание на некоторое время отойти от экономики, пойти в большую политику и баллотироваться в депутаты парламента.

Assandi-Times,
9 июля 2004

На перепутье двух дорог

М.Адилов.

Глава ККБ может повторить судьбу Мухтара АБЛЯЗОВА

Говорят, что единственным представителем национального (в смысле происхождения капитала) бизнеса на недавнем дне рождения главы государства был председатель Совета директоров ОАО “Казкоммерцбанк” Нуржан СУБХАНБЕРДИН. Однако этот факт, который раньше, несомненно, вызвал бы зависть у его конкурентов, теперь их, наоборот, пугает. Они считают, что президент приближает к себе Нуржана Салькеновича только для того, чтобы не промахнуться, когда наступит время нанести мощный удар по ККБ и близким ему структурам. А время это, судя по всему, уже близко.

Оппозиция в любой стране и при любом политическом режиме вторична по отношению к власти, потому что она по определению оппонирует ей, выступает против нее. Поэтому определителем уровня и характера взаимоотношений между властью и оппозицией, как правило, является правящая элита. Исключениями из этого правила являются: время, когда происходит смена власти, и правитель, ставящий интересы нации и страны выше своих лично-клановых интересов.

До последнего времени внутриполитическая жизнь Казахстана развивалась под руководством Нурсултана Назарбаева и его окружения. Оппозиция, как конструктивная, так и радикальная, вынужденно плелась в хвосте событий, реагируя на акции властей, одновременно пытаясь самоорганизоваться, определиться и начать действовать как реальная политическая сила.

Кстати, такие определения оппозиции, как “конструктивная” и “радикальная”, основываются, по моему глубокому убеждении, не столько на программах и уставах партий (они во многом похожи) или заявлениях их лидеров, сколько на отношении к ним власти. Поскольку правящий в Казахстане клан во главе с президентом очень плохо относится к Народной партии “Демократический выбор Казахстана” и абдильдинской Компартии, те стали радикальными. Поскольку “Ак жолу” позволяют действовать более или менее свободно и допускают его лидеров на руководящие посты в правительстве, то он и стал конструктивным.

Однако нужно учесть, что как только в стране появляется реальная или кажущаяся реальной угроза личной власти Нурсултана Назарбаева, “наверху” стиль поведения сразу же меняется. И судя по количеству “наездов” на Нуржана Субханбердина лично, на ОАО “Казкоммерцбанк” и на ДПК “Ак жол”, это время пришло. Поэтому настоящая оппозиция в Казахстане просто не может быть конструктивной, потому что конструктивной не является сама власть.

“Ак жол” и поддерживающий его крупный бизнес, вольно или невольно подыграв властям во время событий 2001-2002 гг., когда своей пассивностью они позволили посадить Мухтара АБЛЯЗОВА и Галымжана ЖАКИЯНОВА за решетку и до основания “разгромить” компанию “Астана-Холдинг”, теперь сами оказались в похожем положении.

Нурсултан Назарбаев действует по привычной технологии: сначала устные предупреждения через приближенных, когда это не помогает - личная беседа. Затем какой-нибудь деятель из Генеральной прокуратуры, КНБ, МВД или Агентства финансовой полиции озвучивает информацию о нарушениях, допущенных во время приватизации, неуплате налогов, таможенного и иного законодательства.

Когда это не “отрезвляет”, приходят контрольные органы и начинаются массовые проверки. Если и это не восстанавливает политическую правоверность, то органы прокуратуры начинают опротестовывать какие-нибудь сделки, в первую очередь договора о приватизации государственной собственности.

Судя по информации, которой мы располагаем, развитие ситуации вокруг ККБ и Нуржана Субханбердина дошло до этой стадии. О налоговой проверке, которая идет в “Казкоммерцбанке” мы писали, и уже пошли разговоры о незаконности приватизации “Шымкентнефтеоргсинтеза” (ШНОС) и нефтяного месторождения Кумколь.

Можно предположить, что Нурсултан Абишевич осознал, что его монополии на власть угрожает ДПК “Ак жол” и поддерживающие его бизнес-структуры во главе с Субханбердиным, и начал методично загонять ККБ в угол. Как ответит на подобную радикализацию власти эта финансовая группа, часть лидеров которой еще недавно находилась на высоких государственных постах, пока непонятно.

Нуржан Салькенович может пойти по пути Мухтара Аблязова и Галымжана Жакиянова и вступить в открытое политическое противостояние с соответствующими последствиями, или сдаться на милость президенту. Другое дело, что политическая ситуация не сравнима с 2001-2002 годами.

Власть Нурсултана Назарбаева не настолько очевидна, монолитна и пугающе страшна, как это было два-три года назад. За ситуацией в Казахстане пристально следит международное сообщество, и попытка очередного преследования видных бизнесменов по политическим мотивам будет немедленно замечена.

Более того, если в прошлом РОО “Демократический выбор Казахстана” не получило поддержки ДПК “Ак жол” в критическое для себя время, то сегодня Народная партия “ДВК” и КПК наверняка, забыв обиды и разногласия, поддержат “Ак жол” и с готовностью пойдут на самое широкое сотрудничество, в том числе на парламентских и президентских выборах.

Другими словами, будущее нашей страны во многом зависит от того, какое решение примут “акжоловцы”. Если капитулируют - значит, наш с вами путь до демократии будет длиннее на несколько лет. Если нет - значит, путь будет короче.

Ведь очевидно, что демократия в Казахстане станет реальностью не тогда, когда будут созданы соответствующие институты или об этом объявит президент. А тогда, когда в стране будет достаточно много политически активных людей, которые никому не позволят злоупотреблять властью и использовать закон как дубинку против своих политических оппонентов.

№120 (1160) Ведомости,
12 июля 2004

Дело "ЮКОСа" по-казахски

Борис ГРОЗОВСКИЙ

Налоговики требуют от Казкоммерцбанка доплатить $30 млн

В Казахстане появился свой "Ходорковский". Местные налоговики требуют от крупнейшего в республике Казкоммерцбанка доплатить $30 млн "укрытых" в предыдущие годы налогов. Незадолго до этого советник президента Казахстана Нурсултана Назарбаева публично обвинил главу и акционера банка в политических амбициях.

Казкоммерцбанк (ККБ) – самый крупный финансовый институт Казахстана. По консолидированной отчетности банка на 31 декабря 2003 г. его активы составили $3,2 млрд, собственный капитал – $345 млн, кредитный портфель – $2,4 млрд (25% от общей суммы кредитов банков республики). По данным ККБ, примерно 15% его акций владеет председатель правления и создатель банка Нуржан Субханбердин, ЕБРР принадлежит 12,9%, на 23,5% банк выпустил депозитарные расписки (АДР/ГДР). Еще 25% акций в собственности у менеджмента, остальные – у пенсионных фондов и институциональных инвесторов.

По сообщению ККБ, налоговый департамент местного Министерства финансов по итогам комплексной проверки за 1999-2002 гг. собирается потребовать от банка уплаты в бюджет 4 млрд тенге ($30 млн) - около половины прошлогодней консолидированной прибыли ($59 млн) - не уплаченных за этот период налогов. Проверка была завершена неделю назад, а на днях, как передал "Ведомостям" управляющий директор ККБ Андрей Тимченко через пресс-секретаря Ларису Коковинец, банк направил в Минфин свои возражения. Если налоговики их не примут, то в конце июля они потребуют от ККБ доплатить налоги в бюджет. В этом случае банк собирается оспаривать действия мытарей в суде.

По словам Коковинец, $30 млн - "максимальная сумма претензий за все четыре года". Чиновник казахского правительства отмечает, что налоговые проверки сейчас идут в нескольких банках и претензии ко второму по величине банку Казахстана, "Туран-Алем", могут составить $15 млн. Минфин итоги обеих проверок комментировать отказался.

Неприятности ККБ начались в середине мая, когда советник президента Нурсултана Назарбаева Ермухамет Ертысбаев опубликовал статью "Что такое "друзья народа" и как они воюют против президента". В ней он назвал правую партию "Ак Жол" "мощным политическим проектом Казкоммерцбанка", его "карманной партией", а Субханбердина - "опасным и реальным конкурентом" Назарбаева, "казахстанским Ходорковским", а также "мозгом, идейным организатором, эксклюзивным спонсором и реальным серым кардиналом казахстанской политики". В частности, пишет Ертысбаев, Субханбердин вложил в "Ак Жол" $50 млн, собираясь получить на выборах в сентябре подконтрольное большинство в парламенте и поставить "своего" премьера.

Сейчас, по данным президента Института социально-экономической информации и прогнозирования Сабита Жусупова, "Ак Жол", выступающая за продолжение реформ и поддерживаемая средним классом, идет в рейтингах на третьем месте. Ее опережают поддерживаемая Назарбаевым партия "Отан" и возглавляемая его дочерью Даригой партия "Асар".

Банк и Субханбердин отрицают финансовое участие в партийной деятельности. Но Субханбердин, по собственному признанию, разделяет политическую программу "Ак Жола" и с уважением относится к большинству оппозиционных политиков Казахстана, "осужденных или подвергающихся давлению".

По мнению Жусупова, налоговики проводят "чисто политическую акцию против ККБ, вынуждая Субханбердина отказаться от финансирования "Ак Жол". Казахский чиновник добавляет, что проверки в других банках идут "в основном для отвода глаз". "У них были хорошие учителя [в России]", - говорит эксперт.

Близкий к банку источник поясняет, что налоговики недовольны тем, что ККБ формирует значительные резервы под возможные потери по ссудам, из-за чего сокращается база налога на прибыль. На начало 2004 г. резервы на потери по ссудам банка составляли около $150 млн (6,3% кредитов), а сумма выплат по налогу на прибыль за 2003 г. составила $16 млн. Еще в 2001-2002 гг. она не превышала $2 млн. Однако, напоминает казахский банкир, как раз два года назад в республике ужесточилось налоговое законодательство. Источник в ККБ утверждает, что при формировании резервов банк "действовал добросовестно, исходя из требований законодательства, существовавшего на момент проведения сделок".

По мнению Натальи Орловой из российского Альфа-банка, у ККБ "небольшие" резервы для банка с диверсифицированным кредитным портфелем. Впрочем, отмечает руководитель банковского направления РА Moody"s Interfax Михаил Матовников, "создание провизий под кредиты - наиболее распространенный способ минимизации банками налога на прибыль". При этом в банковских системах с развитой системой надзора резервы формируются на основании "мотивированного суждения о рискованности кредитов", а не формальных критериев, и оценка необходимости резервов "может серьезно колебаться", добавляет эксперт.